Будьте моей, Ваше Величество.

— Вернитесь завтра хотя бы к вечеру, в меню будут Ваши любимые закуски~ Её Величество Селестия Люденберг II не торопясь расхаживала по просторной комнате, освещаемой лишь несколькими свечами. Полы её расшитого шёлком чёрного платья волочились по персидскому ковру с приятным ушам шорохом. Этот шорох был уже привычен для Кёко, всю жизнь работающей на королеву. Холодный взгляд подчинённой будто оттаивал каждый раз, когда Селестия находилась рядом. Кёко рассматривала гладкую, как мрамор, белоснежную спину Её Величества, если та подолгу отворачивалась, дабы глянуть в окно. А тонкие атласные завязки на спинке платья королевы подогревали аппетит Киригири ещё сильнее. Взять бы их и… — Я сделаю всё, что в моих силах, Ваше Величество. — кивнула Кёко, не сводя глаз с силуэта Селестии, объятого лунным светом Королева подошла к советнице поближе и мягко усадила её на пуховую кровать. — Не будьте такой робкой со мной, мисс Киригири~ Развяжите мне платье, умоляю. Спина изнывает. Селестия вновь разворачивается, и её спина оказывается ещё ближе к лицу Кёко. Руки в перчатках, сделанных по заказу ещё отца Киригири, легонько касаются шнуровки платья. Завязка за завязкой, и платье ослабевает, спадая вниз. Теперь, Её Величество Селестия обнажена по пояс, будто вновь открывая все свои секреты перед Кёко. Тонкие аристократические плечи, худая шея… Даже лопатки королевы были изящны и не лишены утончённости. Между ними расположились несколько родинок, которые смотрели будто бы прямо на Кёко… Советница тихо выдохнула и поджала губы. Слишком близко. Снова. Сердце вырывается из груди. Только не оборачивайтесь. Только не оборачивайтесь! Королева развернулась вполоборота. Её миниатюрная грудь смотрелась особенно хорошо почти в полной темноте. Очертания тела Селестии сводили Кёко с ума. Эти манящие изгибы снились ей почти каждую ночь на протяжении года. В разных ракурсах и позах. «Мне нельзя смотреть на Её Величество. Мои глаза не достойны её» — Кёко смущённо прикрыла глаза ладонью. — Уф-ф-ф. Мх-х-х. Так гораздо легче, не правда ли? — Селестия сверкнула глазками, посматривая на подчинённую — Да, Ваше Величество. Каким будет Ваше следующее указание для меня? — Кёко убрала руку от лица и робко подняла глаза на королеву — Подъюбник. Снять его. И всё, что ниже. Хи-хи. Наконец, оставшись в одних панталонах, королева села подле советницы и отложила свою корону. Это значит, что пришло время расплетать волосы. Кёко делала это каждый вечер вместо фрейлин. Киригири не понимала, почему Её Величество доверяет своё сокровище именно ей, однако от такой чести не отказывалась. Умелые руки советницы аккуратно и заботливо расплетали каждую прядь, затем расчёсывая волосы гребнем. С причёской вскоре тоже было покончено. Чёрные, как эта ночь, волосы Селестии, слегка переливаясь на свету ниспадали на её плечи. Они будто шёлковой рекой лились вниз, на постель и на подушки. — Разрешите удалиться, Ваше Величество. Спокойной Вам ночи. — Кёко уже было начала вставать и уходить, как её предплечья коснулась рука королевы. Ледяные мурашки пробежали по позвоночнику Киригири, что она не смогла пошевелиться и застыла на месте в ожидании. — Ложитесь со мной, мисс Киригири. Мы завтра не увидимся целый день, Вы же помните? — лукавая улыбка Селестии снова блеснула в полутьме «Ч-что?» — Прошу простить за ослушание, но… Я вынуждена откланяться. — Кёко резко вскочила с места и убежала прочь. Она бежала по коридору до своих покоев, закрыв горящее от стыда лицо руками. Она бежала в полной темноте. Будто в замке она была совершенно одна. Кёко была одинока и в своём омуте запретных желаний: Селестия не выходила у неё из головы. Почему… Почему эти чувства… именно к Её Величеству? Дверь комнаты с грохотом захлопнулась, как только Кёко ворвалась туда. Девушка рухнула на кровать и заплакала. Завтра сложный день. Но как уснуть, если в голове только Она…?