Притворись моим парнем

       — Пожалуй, мы пойдем, — спокойно подытожил Саске, когда посмеивающийся Узумаки, утирая испачканный рот рукавом мятой футболки, поставил на стол пятнадцатую пустую тарелку.        Наруто с подозрением покосился на него, но так ничего и не сказал. Наверное, понял: с Саске лучше не связываться. Да ему ли было не знать? Уж он-то всегда мог каким-то невероятным образом заставить обычно сдержанного Учиху снизойти до выражения бушевавших в душе эмоций.        А Саске и правда искренне хотел только одного: уйти. И как можно скорее. Если бы ему предложили вновь примкнуть к Орочимару, он согласился бы, не раздумывая. Лишь бы быть подальше отсюда. И на то у него были вполне разумные причины: время и метавшая в него взгляды недоверия Ино.        Их первое фальшивое свидание с Наруто порядком затянулось. Они провели в Ичираку, наверное, часа два. Все это время беспечный Узумаки, опустошая тарелку за тарелкой, с энтузиазмом расправлялся с раменом, а Саске, сидевший угрюмее тучи, уже не видел смысла во всей этой неумелой игре. Итог был ясен: их раскусят.        Учиха не был дураком и смекнул: нужно сваливать, пока их притворство не сделало им же хуже. Ему было достаточно и того, что Ино, прикусив губу, буравила его пристальным взглядом. Саске мог поклясться: это все не к добру. Яманака, конечно, беспардонная и заносчивая, но точно не глупая. И она явно что-то заподозрила.        Конечно, Учиха догадывался о причине ее смутных подозрений. И кто фигурировал в них тоже — он. Возможно, дело было в том, что все это время хладнокровный Саске, небрежно пожимая плечами, никак не реагировал на легкие прикосновения Наруто, стремившегося продемонстрировать Сакуре и Ино: они — пара.        Учиха, раздраженно поскрипывая зубами, в такие моменты мысленно представлял, как потом он, вырвавшись на долгожданную свободу, надерет задницу светловолосому кретину, втянувшему его во всю эту отвратительную историю.        И если бы остались еще чуть дольше, Саске, пожалуй, был бы готов безжалостно вырезать всех лишних людей катаной, чтобы избавиться от потенциальных свидетелей пока что еще не накрывшейся медным тазом легенды. И злился он неспроста.        Все это время Учиха честно старался вести себя естественно, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что они действительно влюбленная пара. Его пытливый и изворотливый ум требовал приглядывать за беспечным Наруто, не давать ему много разговаривать с Ино или с Сакурой, которым он бы мог невзначай выболтать все пикантные подробности.        Однако это была лишь малая часть тех усилий, которые Учихе приходилось прикладывать. И это раздражало. Ему казалось: он делает недостаточно, хотя Саске честно пытался вести себя как влюбленный идиот. Правда, у него это плохо получалось.        Но он старался, поэтому и начал с малого. Любые отношения, по мнению Саске, включали в себя проявление заботы, вот Учиха всеми силами пытался вести себя так, словно и правда был парнем Узумаки.        Может, он и не проявлял интереса к разговору с Ино, однако если его о чем-то спрашивал Наруто, все же старался отвечать. Даже если вопрос был совсем идиотским, а единственное, что ему хотелось — стереть улыбку с глупой физиономии Узумаки.        После каждого спокойного ответа на тупой вопрос наивного Наруто он мысленно поздравлял себя с очередной маленькой победой — ему удалось выглядеть вполне естественно и не ударить Узумаки. Именно то, чего Саске и добивался — создать видимость отношений.        Казалось бы, все шло гладко, если бы не одно затаившееся «но»: любых прикосновений — даже чисто дружеских — Учиха старался избегать. Ему и без этого было некомфортно. Да и опасался он, что испытанные им утром необыкновенные ощущения повторятся. Вот и сидел мрачнее, чем обычно.        Наруто же, напротив, веселился и частенько тормошил его. Оборачиваясь к Саске он, глядя ему в глаза, лучезарно улыбался и шутливо подмигивал, благодаря за то, что тот вписался во всю эту авантюру. А Саске лишь молча кивал ему в ответ. Да и что он мог еще сказать?        А время все шло. И вот, когда рядом с прожорливым Узумаки, видимо, обожавшим пополнять кошелек Теучи звонкими монетами, накопилась приличная стопка грязной посуды, которую тот до сих пор старательно дополнял, терпение Саске окончательно иссякло.        — Думаю, тебе уже хватит, неряха, — спокойно обратился он к Наруто, который, вскинув на него изумленно-невинные голубые глаза, незамедлительно скорчил обиженную гримасу, однако протестовать не стал, безропотно покорившись своей участи.        Саске это понравилось. Все-таки хорошо, что Узумаки не стал устраивать ему сцен. Это значило лишь одно: все идет так, как ему и хотелось. Правда, была еще одна загвоздка: кому-то нужно было спонсировать безумную тягу Наруто к еде. И Учиха решил повести себя соответствующее, словно самый настоящий джентльмен или, что несомненно хуже, парень Узумаки.        Засунув руку в карман штанов, Саске, проигнорировав вопли протестующего Наруто, вытащил кошелек и, не обращая внимания на попытки друга, заскакавшего вокруг, вразумить его, все равно оставил две крупные бумажные купюры, которых вполне бы хватило, чтобы накормить в Ичираку половину населения Конохи.        — Благодарим вас за обед. Возьмите это, — без пафоса сказал Саске приоткрывшему рот Теучи, будто бы речь шла о вполне естественной вещи. А что, раз они с Наруто встречаются, значит, вполне логично: один из них должен заплатить.        Денег Учихе не было жаль. Вот она какая — щедрость. Или того хуже — благотворительность. Впрочем, Саске не было дела до того, сколько ему придется потратить в ближайшем будущем. Гораздо больше его волновал другой вопрос: чем еще более идиотским ему придется заниматься, пока он будет «тусоваться» в компании Узумаки?        Однако видимое великодушие Саске все же дало свои плоды, как он успел отметить. Сакура и Ино, перед глазами которых разыгралась эта сцена, сидели в полном замешательстве, а это им с Наруто только на руку — успеют удрать раньше, чем они увяжутся за ними и захотят дальше коротать этот изумительный день вместе. Тогда терпению Саске точно бы пришел конец.        Скривив губы в едва заметной ехидной усмешке, Учиха, краем глаза наблюдая за Яманака и Харуно, которые, приоткрыв рты, оторопело смотрели то него, то на деньги, нетерпеливо повел плечом. Все, остатки его выдержки окончательно иссякли. Ему ужасно хотелось убраться отсюда как можно скорее.        — Пойдем, Наруто, — обратился Саске к другу, одним лишь суровым взглядом дав понять тому, что если он ослушается, успеет попрощаться не только с жизнью, но и заодно со всей деревней.        Однако Узумаки оказался не так уж и глуп и, с готовностью вскочив, крепко вцепился в его руку раньше, чем Саске успел спрятать ее в карман. Вот же хитрец. Наверняка догадывался, что именно так он и сделает.        Учиха уже собрался было отчитать его, но, заметив настороженные взгляды девушек, которые, увидев выходку Наруто, опомнились и принялись украдкой перешептываться между собой, закусил губу. Он еще успеет разобраться с Узумаки. Только не здесь. И не сейчас.        Ощутив уже знакомое покалывание и тепло ладони Наруто, Учиха мотнул головой, отгоняя прочь ненужные мысли. Меньше всего в жизни он мечтал ходить с этим дураком за руку. Ему однажды уже хватило — впечатлений осталась уйма. На две жизни хватит, если не больше.        Вспомнив, как старательно он натягивал на Узумаки штаны, чтобы помешать ему забраться в кусты и справить нужду, Саске с шумом вздохнул. Ужасное воспоминание. Он был готов поклясться, что если такое повторится и в этот раз, Наруто точно обречен. Но пока что все, к счастью, шло гладко.        Причислив к грехам Узумаки еще одно бесцеремонное вторжение в его личное пространство, Учиха отрешенно уставился вперед, подводя итоги дня. Итак, им, похоже, удалось убедить Ино и Сакуру, что они — пара. В принципе, все. На этом список их умопомрачительных достижений заканчивался, так и не успев толком начаться.        — Пока, девчонки! Сакура, увидимся! — тем временем жизнерадостно выкрикнул Наруто, а Учиха, опомнившись, требовательно сжал его руку и потащил за собой. Если из-за этого светловолосого кретина к нему в гости этим же вечером заявятся две противные и любопытные куноичи с повторной проверкой, никому из них лучше уж точно не станет. Особенно Наруто, которого он точно убьет.        Саске стало чуть легче, когда он вообразил, что сможет размазать Узумаки уже за ближайшим поворотом, если тот, разумеется, не сумеет убедить его, что этот наглый поступок был направлен во благо. Остальное же пока Учиху устраивало. Даже то, что он вынужден слоняться по улицам с этим персональным несчастьем.        Как бы странно это не звучало, однако Саске не чувствовал, что ему противно держаться с Наруто за руки. Нет, наоборот, было в этом простом жесте нечто естественное, привычное и, похоже, приятное. Возможно, дело было в интимности подобных прикосновений, может, в чем-то еще — Саске не знал. Но понял одно: Узумаки отвращения ему не внушал. Хотя бы в этот момент.        Небрежно взглянув вниз, Учиха хмуро посмотрел на их переплетенные руки, отчетливо осознав: Наруто ему точно не мешает. И, что еще хуже, ему даже нравится держаться с ним за руки. Докатился. И что за чертов бред? Он что, действительно пялится на руку Узумаки? Такое ему и в кошмарном сне не могло привидеться.        Саске, неустанно напоминая своим внезапным порывам, что им здесь не место, все же, вопреки обыкновению, не смог успокоить разбушевавшиеся эмоции и совладать с собой. И смотреть не прекратил, отметив вскользь: ладонь Наруто чуть шире, чем его. Да и цвет кожи не такой бледный. А еще от Узумаки, который снова был гораздо ближе, чем когда либо, почему-то пахло мятой.        Однако пока что Саске это устраивало и, причислив еще один пункт к списку достоинств этого светловолосого бедствия, он угрюмо подметил: рука Наруто было теплой и сухой, а нежная кожа ладони местами шершавой и мозолистой — результат долгих и изнуряющих тренировок.        Интересно, сколько часов в день Узумаки тренируется? Как много усилий он прикладывает, чтобы оставаться одним из величайших шиноби? Наверное, не вылезает с тренировочной площадки.        Учиха вдруг неосознанно подумал: он бы хотел узнать о Наруто чуть больше. Хотя бы немного понять его или, возможно, расспросить о жизни, выпытать, что ему нравится еще, кроме рамена и прикидываться идиотом, спросить у него, о чем он мечтает, впрочем, об этом Саске догадывался и сам.        Но должно же быть у него нечто сокровенное, что-то, чем он дорожит всем сердцем? Кроме его тупого желания стать хокаге, разумеется. Поджав губы, Учиха пристально всмотрелся в спокойное и расслабленное лицо Узумаки, порываясь спросить у него хоть что-нибудь, однако быстро спустился с небес на землю.        Вздрогнув всем телом, Саске, принявшийся рассуждать непредвзято и холодно, украдкой заметил, как же далеко уплыли его мысли. И с каких это пор он интересуется жизнью Наруто, а? Неужто все эти бредовые порывы связаны с их сближением?        Чуть не отпустив руку Узумаки, Учиха чертыхнулся про себя, попутно представив, как с наглой физиономии этого светловолосого несчастья сползает фирменная белоснежная улыбка.        — Саске! — вдруг позвал его Наруто, попутно напомнив ему о конечной цели их импровизированной прогулки — он собирался затащить этого идиота в подворотню, чтобы там и прикончить.        — Что? — опомнившись, холодно поинтересовался Учиха, стараясь говорить ровно, хотя его голос чуть было не дрогнул. Надо же, а он, оказывается, себя-то контролировать уже и не может.        Плотно сжав челюсти, Саске с ненавистью покосился на Узумаки, продолжавшего задавать глупые вопросы и кидаться вполне меткими предположениями. Такими темпами рано или поздно он точно попадет в цель. А Наруто, оказавшийся слишком уж проницательным, попыток разузнать, что же творится с его другом, так и не прекратил.        — Ты какой-то напряженный… — с сомнением протянул он напоследок, а Саске, чуть не взвыв, резко развернулся и, толкнув Наруто в узкий закуток, в котором они оба едва ли могли поместиться, никак не соприкасаясь друг с другом, припечатал его к стене.        Скрестив руки на груди, чтобы сразу не начинать с разборок и не отвесить Наруто пару фирменных затрещин, он, облокотившись о каменную прохладную стену и окинув подозрительно молчаливого Узумаки одним из фирменных испепеляющих взглядов, равнодушно спросил, будто бы речь шла о ком-то другом, а не о нем:        — И что это было?        — Когда? — переспросил Узумаки, наивно хлопая большими глазами, в которых так и искрились смешинки. Нет, он точно над ним издевается. Знает же все, гад.        Учиха, испепелив его взглядом, шагнул к нему чуть ближе, практически вплотную. Так, что было слышно, как часто стучит безумное сердце Наруто, как в такт колотится его собственное.        — В Ичираку, — вскинув бровь, уточнил Саске. — И не прикидывайся, что ничего не понимаешь, — предостерег он Узумаки, который, стушевавшись, на секунду отвел взгляд.        — А, ты тоже почувствовал это, да? — небрежно спросил Наруто, взглянув прямо ему в глаза.        Саске вздрогнул. Их дыхания смешались из-за интимности дистанции. Учиха мог поклясться, что от Узумаки буквально пышет жаром, он словно раскаленный на солнце камень. А это значило, что они оба были слишком близко к друг другу, хотя Саске все еще пытался держаться отстраненно, как мог. Но в таком маленьком закутке даже у него это получалось слишком плохо.        — О чем ты? — переспросил Учиха, решив для надежности все же уточнить. Он-то собирался разбираться с Наруто из-за всех этих отвратительных прикосновений, поэтому счел, что было бы не лишним уточнить есть ли у него еще одна причина ненавидеть его чуть больше.        — Как молнии бьют, — серьезно ответил Узумаки, вскинув подбородок. Учиха чертыхнулся. Разговор свернул не в ту степь. И все оказалось куда серьезней, чем он предполагал. Раз уж Наруто говорит об этом, выходит, не он один это чувствует.        Саске поймал себя на мысли, что все это, возможно, и не бред. А может быть, стоит обсудить это ощущение с Узумаки, если они оба с ним столкнулись? Вдвоем-то будет проще. Однако, подавив неожиданное желание поделиться с Наруто своими переживаниями, Учиха, хмыкнув, поджал губы. Может быть, в другой обстановке он и был бы более откровенным с Узумаки, однако здесь обнажать душу не стал.        — Не понимаю, что ты имеешь в виду. Ничего подобного никогда не чувствовал, — отрезал Саске, тряхнув головой, но так и не отводя глаз от Наруто, сам для себя неотчетливо уловив, как после его слов по лицу Узумаки пробежала странная тень — мимолетный миг, единственная проявленная слабость. Похоже, его грубые слова всерьез задели Наруто. И что же это могло бы значить?        — Так и знал, что ты специально! — вдруг воскликнул Узумаки, потрясая сжатой в кулак рукой перед лицом Саске и тут же шагнув к нему еще ближе. — Все это время ты издевался надо мной! Ты специально бил меня молнией!        От возмущения Учиха едва не подавился воздухом. Серьезно? Этот лоботряс считает, что он изводил его намеренно? Саске и сам был не рад тому, что чувствовал, однако выслушивать необоснованные претензии от Наруто — последнее, чем он собирался заниматься в этой подворотне.        — Я ухожу, — с абсолютным безразличием сообщил Учиха и, повернувшись спиной к обиженному Узумаки, вдруг резко замер, напряженно прислушавшись. Очередная подлянка от судьбы не заставила себя ждать: Сакура и Ино все же решили их разыскать.        Саске не был уверен, но ему показалось, что он слышал их голоса. А значит, им нужно перестраховаться, он ведь дал Наруто слово. Понятно, пора переходить к плану «Б», который они так и не продумали.        Тяжело вздохнув, Учиха, смирившись с волей жестокого фатума, который, как назло, заставлял его сближаться с Узумаки еще больше, обратился к притихшему блондину:        — Они уже рядом, Наруто?        Узумаки, прикрыв глаза, размеренно качнул головой:        — Да.        — Попали, — тихо резюмировал Саске, круто повернувшись к другу и встретившись с непривычно серьезным взглядом голубых глаз. Наруто, который, видимо, думал об этом же, развел руками и широко улыбнулся.        — И какой план? — поинтересовался он. Учиха, с шумом втянув воздух, стиснул зубы. Да, а он-то уже решил, что хуже их первого и последнего, как ему хотелось надеяться, свидания уже не будет.        Но нет, неприятности, которые так и липли к ним с Наруто, выстроившись в длинную очередь, издевательски им подмигивали. Хуже, чем свидание, — только застрять в подворотне с Наруто. Пикантный момент, хуже и не придумаешь.        — Знаешь, чем занимаются парочки в таких местах? — едко процедил Саске, с чувством смакуя каждое слово. Он не имел ни малейшего понятия, почему поступает именно так. Знал лишь одно: ему действительно хочется побольнее задеть Наруто, из-за которого, собственно, и началась вся эта канитель.        Узумаки выслушав его вопрос, задумался. Прижав руку к подбородку он, сощурив глаза, с искренним недоумением уставился на Учиху. Похоже, чуда можно было и не ждать. Как и того, что на Наруто внезапно снизойдет озарение.        Осознав безысходность всей текущей ситуации, Саске едва не выругался вслух, чуть не утратив остатки хваленого самообладания. Наруто оказался еще тупее, чем он предполагал изначально. Знал бы, что связывается с таким отъявленным идиотом, давно бы свалил из Конохи.        Рассуждать о подкинутой им фразе Узумаки, наверное, будет вечность. Однако столько времени у них не было — в планы Учихи не входило состариться и умереть в этой подворотне, а особенно — в компании Наруто. Нужно было заканчивать этот спектакль как можно скорее.        И Саске, не выдержав, выразительно закатил глаза.        — Целуются, обнимаются, — снисходительно объяснил он, заметив, что Наруто слушает его с приоткрытым ртом. Ничего удивительного. Наверное, все эти рассказы для него в новинку. И почему Шикамару не рассказал ему о чувственной стороне отношений? Поленился или, может, побоялся, что Узумаки с этим не справится?        А с другой стороны, если бы не хитрый Нара, который по непонятным для Саске причинам не научил Наруто ничему толковому, инициатива сейчас не перепала бы именно на его плечи. Да и всего этого бы тоже не было.        Правда, рассуждать о масштабности всей проблемы было слишком опрометчиво, особенно здесь. Им обоим нужно было срочно делать ноги, пока не пришлось обжиматься или, что хуже, — целоваться. Уж этого Наруто бы точно не осилил, он, наверное, никогда и не целовался. Что уж говорить о свиданиях.        Впрочем, Учиха, признаваясь себе, подытожил, что он и сам не знал, откуда у него такие обширные познания о влюбленных парочках да и об отношениях вообще. Однако сейчас ему до этого не было дела — нужно было как-то вытащить себя и заодно тупоголового Наруто, который без него уж точно не справится.        — Они уже рядом, поэтому нам нужно отсюда убра… — начал было Саске, но договорить уже не успел. В этот же миг Узумаки, опалив горячим дыханием его губы, прижался к нему всем телом.        Не ожидав такого напора, Учиха на несколько секунд остался дезориентированным, пока не почувствовал, как, сделав пару неуверенных шагов назад, прикоснулся спиной к холодной стене, уступая Наруто, теплые руки которого нежно придержали его затылок, не позволив ему стукнуться головой.        Сердце Саске, казалось, пропустило удар, а затем заколотилось так, словно он успел пробежать пару километров. Учиха, растерявшись, ошалело посмотрел на Узумаки, который почему-то тоже замер, внимательно вглядываясь в его лицо.        Не мигая, Наруто смотрел ему в глаза, а Саске казалось: в душе роется. Докопается до чего-нибудь, разглядит запрятанную слабость и примется его лечить с двойным упорством. Только этого не хватало. Однако Узумаки почему-то молчал, видимо, думая о чем-то своем.        Учиха нахмурился: хуже ситуации и придумать было трудно. Слишком близко, слишком интимно, чтобы сцепиться в очередной схватке. Умом осознавая, что устраивать разборки им точно не стоит, Саске, нужно отдать ему должное, оклемался первым.        Сдвинув брови, он попытался пошевелить руками, ставшими какими-то ватными, непослушными, и, кое-как преодолев себя, с силой сжал кисти Наруто, без слов требуя, чтобы тот остановился и забросил все это чертово представление, организованное непонятно для кого, ведь куноичи поблизости еще не было.        А вот у Узумаки были свои планы. И пока Учиха прикидывал, как он будет убивать обнаглевшего лучшего друга, а после выдавать его смерть за несчастный случай, чуть потрескавшиеся, но такие мягкие губы Наруто невесомо коснулись его собственных — робко, осторожно.        Саске замер, опасаясь даже пошевелиться. Он ожидал чего угодно. Только не этого. Не того, что этот идиот вдруг возьмет и поцелует его вот так запросто, будто бы они и в самом деле влюблены друг в друга.        Сердце гулко заколотилось где-то в горле. Учиха тяжело вздохнул, осознавая, что дальше скатываться ему уже некуда. Да и порядком смущала собственная странная реакция. Черт его знает, почему он не оттолкнул Наруто, но Саске совершенно не хотелось разбираться с тем, что творилось в его голове. Сейчас были только они оба и эта проклятая подворотня.        Легкие поцелуи Узумаки постепенно стали чуть смелее, настойчивее, пробудив в душе Саске настоящую бурю: он трясся, будто в лихорадке, порываясь то оттолкнуть Наруто и зарядить ему в глаз, то притянуть его еще ближе, мешая отстраниться.        Учиха понял, что пропал окончательно, когда руки Узумаки, так и придерживающие его голову, чуть сильнее сжали жесткие черные пряди, бережно пропустив их сквозь пальцы.        Прижимаясь к нему так, словно он хотел стать с ним одним целым, Наруто, непроизвольно скользнул губами вниз, едва уловимо коснувшись тонкой кожи шеи. Саске замер, широко распахнув глаза и так и не находя в себе сил даже пошевелиться. Одно банальное касание заставило его практически утратить рассудок. Ему казалось: весь целый и такой понятный мир рухнул, распавшись на крошечные кусочки. Остались лишь руины и он сам.        Впервые в жизни Саске был таким слабым и беззащитным. И, что поразительнее всего, это его нисколько не заботило, ведь он был не один. Наруто был с ним, как бы он не пытался это отрицать. А то, что происходило между ними, казалось Саске чем-то естественным, обычным. И хотя Учиха и не знал, что предпринять и как себя вести, однако от него ничего и не требовалось.        Узумаки понимал все без слов, будто они были единым слаженным механизмом. Наруто словно читал его мысли, а может, так оно и было, ведь реакция Саске от него не укрылась. И, заставив Учиху слегка откинуть голову назад, Узумаки снова трепетно прикоснулся горячими губами к его шее. Только в этот раз не мимолетом, а осознаннее, будто бы точно знал, что так и нужно.        И началось. Поразившись выходке Наруто, Учиха поначалу опешил, только потом запоздало осознав, что все повторилось вновь: те же чувства, те же ощущения. А вскоре мир перед его глазами и вовсе закружился, словно он был на огромной карусели, а Наруто — единственной точкой опоры.        Учиха исступленно выдохнул, все сильнее сжимая руками кисти Узумаки, пытаясь понять, как он должен поступить. Хоть ему и хотелось хорошенько пнуть Наруто, однако ласковые поцелуи Узумаки пробудили в нем гамму противоречивых эмоций: с каждым новым прикосновением Саске грезил лишь об одном — пусть это мгновение длится вечно.        Вцепившись в футболку Наруто, он краем глаза уловил вдалеке движение двух смутно знакомых фигур и вдруг, вздрогнув всем телом, чуть подался вперед, едва ли отдавая себе отчет в своих же действиях, но в это же время отчетливо ощущая, как у него внутри что-то оборвалось — болезненно, мучительно, слишком горько.        Наруто, и не подумавший останавливаться, лишь сильнее сжал волосы Саске, снова мягко целуя его в губы, будто бы извиняясь за проявленную дерзость. Этот его поступок немного отрезвил Учиху, позволив ему разглядеть главное: Узумаки, несмотря на всю свою напористость, был на удивление нежен. Наруто не позволял себе больше, чем он сам разрешал ему.        И Учиха, не выдержав, поддался мимолетному желанию, едва ли соображая, что вытворяет. Крепко обхватив Наруто за шею руками, он ответил ему — уверенно и настойчиво, не закрывая глаз.        Не моргая, Саске в упор смотрел на спокойное лицо Узумаки, который, поймав его сосредоточенный взгляд, вдруг тихо рассмеялся ему в губы, так и не прерывая поцелуй. И эта его спонтанная выходка вернула обескураженного Саске в реальность. Он бы, не мешкая, убил себя, если бы знал, что этот глупый смешок, стянувший пелену с его глаз, вмиг сотрет в пыль все, что только что было. Учиха снова был собой. Старым непробиваемым Саске.        Сжав руку в кулак, Учиха хотел было ударить обнаглевшего Узумаки под дых, но не успел — Наруто оказался быстрее. Ловко увернувшись и задорно хохотнув, беспечный Узумаки закинул руки за голову. Он отстранился так же внезапно, как и набросился на него. Сверкая белоснежной улыбкой, Наруто весь лучился от счастья, будто бы сорвал огромный куш, а Саске мечтал провалиться сквозь землю, чтобы не сгореть со стыда.        И когда он открыл рот, чтобы высказать Узумаки, куда он должен идти после того, как вздумал полезть к нему со своими слюнями, несносный Наруто вновь опередил его.        — А это ты круто придумал, Саске! — воскликнул он. — И так вовремя! Ино с Сакурой нас видели! Теперь все точно поверят нам! — искренне восторгался он. — И спасибо, что подыграл мне, а то я толком целоваться-то не умею! — сконфуженно добавил Узумаки, а Учиха, окинув его взглядом, в котором сквозило неприкрытое презрение, предпочел оставить его реплику без ответа.        Слишком много всего произошло с ним за этот бесконечно долгий день, чтобы размениваться на мелочи вроде перепалки с Наруто. Вся размеренная и пустая жизнь Саске за пару этих жалких минут перевернулась с ног на голову, поэтому бурной радости Узумаки он не разделил — не до этого ему было. Он только что в буквальном смысле слова умудрился воскреснуть и умереть за считанные минуты. И что этот Наруто с ним делает? Откуда в нем, в Саске, столько потаенных чувств?        Однако больше всего его бесило другое: и почему это всегда Узумаки? Вот где он так напортачил, что этот дурень стал его личным персональным несчастьем и магнитом одновременно?        Нахмурившись, Учиха, у которого не было сил даже прокомментировать спонтанную и наглую выходку Узумаки и свои собственные безотчетные действия, испепелив мрачным взглядом того, кого он раньше мог уверенно назвать своим другом, сплюнул.