Вишневый вкус моего искусства

Он тараторил без остановки. Чонвон всячески пытался сказать другу, чтобы тот говорил медленнее, но Сону словно специально пропускал слова младшего мимо ушей. Они не общались довольно долго, поэтому парню было жизненно необходимо выпустить все мысли наружу. Шатен говорил то о зачетах, то о новом креме, то о каком-то исследовании про пришельцев. — Стоп, что? — переспросил Ян, убирая грязную кружку в раковину. — Какая тарелка? — Летающая! Только не говори, что ты не веришь в инопланетян, — выдохнул Ким. — Я не верю в то, что не доказано наукой и учеными. — Почему мы стали друзьями? — хоть они и не видели друг друга, но Ян понял, что шатен надул щеки. На самом деле, парни сильно отличались друг от друга. Сону всегда был энергичным и ярким, даже в школьные годы. Его любили до безумия, как учителя, так и школьники. Он верил в невозможное и расстраивался из-за пустяков. Чонвон более замкнут, зациклен на тишине. Именно поэтому у него не так много знакомых и друзей. Несмотря на это они нашли общий язык. Яну нравились непонятные и странные разговоры старшего. Киму же было приятно иметь такого внимательного слушателя. Постепенно шатен направлял художника в социальный мир, чтобы тот переставал зависать у себя в мастерской и смешивать необходимый цвет по несколько часов. — У нас сегодня семейный ужин, — Ким тихо вздохнул, явно прикрывая телефон. — Мам, я у себя! На фоне послышалось звонкое «хорошо». Скорее всего, парень сидел на кухне, пока госпожа Ким готовила вечерние блюда. — Она стоит у плиты уже второй час, будто нас сто человек. — Разве так не происходит каждый раз? — Чонвон удивленно вскинул брови и хихикнул. — Нет. Матушка готовит гору еды из-за тебя. — Чего? Меня? — Чонвон-а, ты обязан прийти. Я ради этого и звонил. Сегодня где-то в восемь, ладно? Это очень важно, — голос Сону прозвучал с ноткой мольбы. Брюнет часто появлялся у семьи Ким на ужин. Одна из причин — тетушка любила его как родного и не позволяла проводить различные праздники в одиночестве. У Сонхён не всегда получается навещать младшего брата, поэтому Чонвон не возражает. Более того, еда, которую готовит госпожа Ким и рядом не стоит с питанием из кафе. Однажды Хи Чжи и Ян пытались взять уроки кулинарии, но закончилось это не совсем успешно. Старшая Ким чуть не превратила кусок нежной говядины в угли, а лапшу переварила настолько, что у господина Ким, как у любителя рамена, полились слёзы. После такого Хи Чжи доверяли только заварить чай, и то не всегда. Тем не менее, у Сону дома была довольно сытная еда. — Хорошо, тогда я начну собираться, — произнёс Ян. — Отлично! — воскликнул старший. — Не могу смотреть, как матушка не выходит из кухни ни на минуту. Пойду помогу ей. Пока! Чонвон упал на кровать, не отводя взгляд от потолка. Так он проводил последние несколько дней, особенно после отъезда сестры. Сейчас у неё начинался важный период в карьере и учебе. И кареглазый надеется, что Сонхен добьётся всего того, что заслужила. Хисын пропал в своём исследовательском проекте, отвечая на сообщения три раза в день. Его отвлекать тоже не хотелось, ведь это великий труд в его будущей диссертации. А что насчёт Чонсона? Блондин выступает, звонит младшему по мере возможности. За ними наблюдал какой-то отличный продюсер и парни верят всей душой, что он предложит им официальную работу. Поэтому они выкладываются по полной как на сцене, так и на репетициях, почти не давая себе отдых. Он пытался писать картину, вспоминал каждый момент из жизни, но ничего не выходило. В итоге бросал кисть к палитре и уходил в ванную. Холодная вода приводила в чувство, не давала чувству беспомощности пройти по всему телу: от кожных пор до каждой клетки. Хотя, по правде, это не особо помогало. Одиночество било по слабым местам, не получалось вдохнуть свежего воздуха и освободить разум от различных загонов. Апатия становилась сильнее, слёзы не получалось контролировать. Так после нескольких часов в душе Чонвон вытирал мокрые щёки и ложился спать. Переодевшись в теплый свитер, Ян схватил ключи и покинул квартиру. Ветер был суровым, обжигал нежную кожу на лице. Раньше осень не была такой мрачной. Она всегда казалась уютной и понимающей. Да и в Корее такая хмурая погода бывала редко. Художник зашёл в цветочный магазин, покупая небольшой подарок тетушке Ким. Женщина любила подарки из неувядающих цветов, которые она располагала на рабочем столе или в спальне. Она всегда считала, что дарить живые растения — неправильно, ведь это губит их. Сону жил в километре от друга, поэтому Ян медленно шёл по тротуару, смотря лишь себе под ноги. Ему не хотелось отвлекаться на прохожих или здания, которые следуют друг за другом. Ни на смех детей или ворчание взрослых. И вот, в паре метров от него жилой дом. Он был в два этажа, серого цвета. Из-за темного времени суток текстуру маленьких кирпичей почти не было видно. Чонвон взялся за периллу, аккуратно поднялся по лестнице. Аромат домашней еды чувствовался с первого этажа. — Привет, — произнесла Хи Чжи, пуская брюнета внутрь. — Ты проходи, у нас уже почти все готово. Ее длинные волосы были собраны в неаккуратный пучок, легкое розовое платье в мелкую клетку. Нуна выглядела домашней, непривычной для Чонвона. Если сравнивать старшую Ким и Сонхен, то это взрослые копии своих младших братьев. Ян была грациозной и ответственной, сдержанной и целеустремленной. Она всегда безупречно выполняла любую работу, на нее можно было положиться. Хи Чжи более кокетливая и свободная. Девушка всегда пользовалась популярностью, ей легко было найти новых знакомых. Сону помогал матери раскладывать посуду. Господин Ким держал пульт и внимательно смотрел в телевизор. На экране виднелись вечерние новости, которые он никогда не пропускал. Сейчас там говорилось о новых постройках на окраинах Сеула. Несмотря на застроенность города там продолжали создавать новые здания и дома. — Сону-а, — протянула девушка, наливая себе стакан воды. Парень обернулся и ослепил друга улыбкой. Его глаза приняли милую форму полумесяцев, что так нравилось Чонвону. Темно-русые волосы были слегка взъерошены. Скорее всего он только недавно помыл голову и не успел высушить. На нем была мешковатая белая футболка и чёрные спортивные штаны. Забавный и родной Сону. — Здравствуйте, — Ян поклонился всем членам семьи и сделал шаг вперёд. — Чонвони, как я давно тебя не видела! — Госпожа Ким оглядела молодого человека и крепко обняла. От неё пахло пряностями, которые расположились по всей кухне. Женщина выглядела молодо, несмотря на свой возраст. — Ты так исхудал. Ты хорошо питаешься? Вот она. Забота. То, чего не было у Чонвона со стороны родителей. Его мать не особо интересовалась жизнью сына, изредка. Отцу было все равно, он восхищался достижениями старшей дочери и не более. Единственное тепло исходило от Сонхен. С бабушками и дедушками Ян не общался и не собирался. И только эту необходимую родительскую ласку брюнет получал от семьи Ким. Несмотря на разницу в год, Сону тоже оберегал младшего и относился как к брату. — Да, матушка. Я хорошо кушаю, — улыбнулся Чонвон, присаживаясь на стул. Дядюшка улыбнулся второму «сыну». Мужчина очень любил художника, ценил его. — Сону рассказал недавно про твою выставку. У тебя все хорошо продвигается? Если нужна помощь, то обязательно говори нам. Мы тебе обязательно поможем. Ты же знаешь это? — Разумеется, но в этом нет необходимости. У меня все хорошо. Хи Чжи накрыла на стол, проходя за своё место. Только сейчас кареглазый обратил внимание на небольшие мешки под глазами девушки. Видимо, она решилась всерьёз взяться за учебу. Может, и Чонвону не помешало бы? С одной стороны, полученное образование — страховка на жизнь, как говорил Чонсон. Точнее, он имел немного другое, но почти то же самое. Но с другой стороны, стоит ли сейчас об этом так задумываться, если на носу масштабная популярность в мире искусства? Ян не мог раньше и думать о таком, ведь это огромное достижение. А в чем это достижение? Честно говоря, популярность не так необходима ему. Многие люди делали что-либо или добивались определённых целей в качестве доказательства. Какого? Чтобы показать неверящим в их успех людям, что они не так безнадёжны, какими могут казаться. Именно так многие ученики заканчивают школу с высшими отметками и баллами за экзамены. Они просто хотят, чтобы другие приняли их. — Мы думали расширить сеть наших кафе, — начинает матушка, перекладывая кимчхи себе на блюдце. — Пока что только в Японии и возможно Брунее, но там как получится. — Ого, это же прекрасные новости, да и возможности! — проверещал Сону, улыбнувшись со всей искренностью. — Это большой шаг и риски. Вы не волнуетесь насчёт этого? — Иногда рисковать необходимо, ведь иначе не узнаешь результат. Никогда не страшно почувствовать провал, ведь так? Даже самые успешные люди не всегда добивались всего с одного раза. Вспомните, как мы волновались об открытии кафетерия. Сначала у нас в городе, потом в остальных городах Кореи. Если не получится организовать все в других странах, то ничего страшного, — Господин Ким сделал глоток соджу. — Зато мы будем знать наши ошибки и не станем их повторять в будущем. И в его словах действительно много смысла. Чонвон всегда считал дядюшку мудрым человеком, и ему нравилось, что он делился полезными для духовной жизни советами с другими. Мужчина наставлял их на верный путь, помогал понять истину. — Мне бы хотелось рассказать о том, зачем мы тут собрались, — шатен отложил палочки. — Меня направляют на практику в Японию. — Что ты сказал? — переспросила Хи Чжи, откладывая свои палочки. — У всех по программе идет обязательная стажировка на той или иной новостной студии. Так уж вышло, что успевающих студентов направляют за рубеж, чтобы улучшить оценку диплома, — Сону улыбнулся, явно довольствуясь собой. — Нам организуют скорые курсы по изучению языка, так что с японским проблем быть не должно. — Сынок! — Госпожа Ким подскочила к младшему ребенку, крепко обняла его. — Мы с отцом так гордимся тобой. Ты большой молодец! А это надолго? Где ты там будешь жить? Тебе нужно деньги дать! А в Японии сейчас холодно? — Матушка, не стоит так волноваться. — Чонвон улыбнулся другу, показывая большой палец вверх. — Хен уже взрослый и может сам о себе позаботиться. Ну, а если у него возникнут проблемы, то я полечу к нему на ближайшем рейсе и буду спасать! О заграничной практике Ким мечтал со времен выпускного класса, когда усердно готовился к экзаменам по иностранному и корейскому языку. Увидеть другую страну, людей, живущих в том или ином месте, казалось ему удивительным. Новые знания для старшего были важной частью его будущего. И Чонвону нравилось наблюдать, как его лучший друг поднимался вверх, стремился к тому, что для него было необходимо. Поэтому, закончив помогать Госпоже Ким со столом, Ян отошел с кареглазым и крепко обнял его, поглаживая по спине. — Пообещай, что не будешь забывать звонить мне. И хорошо кушай, выкинь из головы свои диеты и наешься своим мятным ужасом вдоволь, а потом сравнишь сладости между собой и принесешь напечатанный анализ мне. — Чонвон-а, конечно я буду тебе звонить! Ты еще устанешь от моих сообщений и будешь думать: «Когда же ты, Ким Сону, ляжешь спать». Вот увидишь! — Это мы еще посмотрим, — пробубнил брюнет, сильнее сжимая одежду бариста в кулак. На улице стало заметно прохладнее, безветренно. Людей не было, лишь некоторые кошки пробегали вдоль дороги. Лампочка в фонарях светила тускло, не давая полную видимость глазам. Шатен громко зевнул и посмотрел на младшего. — Что там с Хисын-хеном? — А что с ним? У него было исследование, иногда пишет мне и заходит на чай. Все как обычно, не стоит волноваться. — Я уже говорил, что не очень доверяю ему? — с пренебрежением произнес кареглазый, затягивая изящный шарф на шее. — Он знает про твоего музыканта? Надеюсь, что нет. — Знает. Мы с ним сидели в кафе и я ему рассказал. Хочет позвать нас гулять вчетвером, но я пока не знаю. У Чонсона забитая неделя с этим туром, а потом учеба. — Чонвон-а, будь ты осторожен. Ли Хисын словно змея. Для меня. Не обижайся, пожалуйста, но если ты считаешь его близким и доверенным лицом, то тут мы с тобой по разную сторону баррикад. Будь начеку, потому что у меня ужасное предчувствие. Кстати, Пак уже выехал из Сеула? — А про какого именно ты спрашиваешь? Вот Сону и попался на своей недосказанности и любопытстве! Значит, Джей был прав и старшие все-таки общаются, только почему Ким молчал — непонятно. — Ну точно не про Хуна…- Ким резко замолчал. — Ты знаешь? Ян медленно качнул головой и хихикнул. Ямочки вновь украсили его лицо, делая невинным. Естественно. — Я думал Сонхун-хен тебе все рассказывает. — Да если бы! Вечно своими намеками что-то говорит, а ты потом сиди на форумах и ломай голову. Дурак какой-то. Я спрашиваю что-то, а он «ляляля» не по теме и все. А что еще только что понял младший? Реакцию друга на старшего. Если он и не влюблен, то заинтересован в нем. Хоть и скрывает это. Сону никогда не терпит таких людей и сразу блокирует их, но если Пак Сонхун все еще получает сообщения от мастера эгье и любителя мятного шоколада, то он автоматически становится особенным для него. И все получается довольно странно и удивительно, что спустя долгое время осенняя пора любви решила свести столько людей, выстраивая различные любовные треугольники, путая разум. Но это такое прекрасное чувство — вдохновение.