Вишневый вкус моего искусства

Несмотря на позднее время суток, аэропорт был полон людьми. Все искали стойку с регистрацией на их рейс. Ночная атмосфера полета всегда воодушевляла, наполняла чувством детских путешествий с родителями. Когда Сону был совсем мал, то любил наблюдать за взлетами самолетов, упираясь милым личиком в стекло. В это время Хи Чжи сидела в кресле и играла с куклой. Она очень боялась перелетов и высоты, поэтому отвлекала себя от этих мыслей как могла. Ким еще раз перепроверил все свои документы. Паспорт, билет, кредитная карта. Покидать родную страну на месяц было ужасно страшно, но не менее любопытно узнать Японию, страну цветущей сакуры. Как бы шатен не хотел забрать большую часть своих вещей, сестра просто не позволила ему это сделать, поставив условие «два чемодана и не более». — Сильно волнуешься? — спрашивает Чонсон, подсаживаясь к младшему. — Думаю, да. Я же не знаю, что… — кареглазый тяжело вздохнул, хмыкнув, -…в Японии. Понравится ли мне? Пак приобнял Сону за плечи, приободряя его. Однажды у музыканта были схожие чувства и переживания. Мысль о переезде из Штатов в Корею была не менее пугающая. Как он мог оставить несколько лет своей жизни в другой стране и начать новую на другом континенте? Как люди могут так просто оставлять свою жизнь в одном месте, и даже обрывать любые связи? С концертами в разных городах по факту то же самое. Но это не так волнует парня. А что будет с турне, если их группа выйдет на новый уровень? — Чонвон рассказывал, как ты мечтал отправиться туда, а как студент факультета «История Японии» могу сказать, что это действительно удивительная страна. Ах, точно! — Джей потянулся к своей сумке, доставая стопку непонятной макулатуры. — Держи. Это мои заметки про Японию: куда стоит сходить и что необходимо узнать. Прогуляйся, если будет время, конечно. Только не обращай внимания на пляшущий почерк. Расписывал все, пока ехали обратно в Пусан. Лисьи глаза Кима засверкали при свете. Хоть малейшая поддержка нужна была ему, дабы стать увереннее и не сомневаться в своем будущем. Пак Чонсон действительно уникальный и замечательный человек, способный стать опорой для многих людей. Он талантливый и внимательный. — Ты подготавливал все это для меня? — Я знал, что ты будешь переживать, поэтому решил немного… — он причмокнул губами, — придать тебе положительного настроя. — Спасибо, хён. Кареглазый крепко обнял старшего, поглаживая его по спине. И Ким видел, как Чонвон наблюдал за ними, слышал их разговор. «Надеюсь, ты поступишь правильно, Вонни», — пронеслось в голове у бариста. — Чонвон-а, можешь купить мне воды и мятный шоколад, чтобы я не сильно нервничал в самолете? Брюнет улыбнулся, показывая только верхние зубы, убежал в ближайший киоск. А теперь Ким Сону было необходимо поддержать Джея. — Чонсон-хён, позаботься о нем. Он слишком глубокий человек, ему легко дается множество мыслей, — парень прикрыл глаза. — Плохие, хорошие, странные. Просто не давай ему сомнения какие-либо. Говори все прямо, ему будет легче. Меня не будет целый месяц. У него остаешься ты и Хисын-хен, но ему у меня не больше доверия, чем к первому встречному. Он легко может запутать Чонвон-и, не допусти этого. Доверяю тебе его, как самого себя. — Я не подведу его, — твердо произнес блондин, приподнимая голову. Ян протянул старшему пакет с мятными сладостями и крепко обнял. Не видеть друга рядом для художника ново, но он никогда не будет мешать друзьям стремиться к чему-либо, наоборот, он подтолкнет их к этому шагу. Тетушка Ким вытирала слезы голубым платком, чуть ли не сбивая с ног сына. — Не забывай нам писать и звонить. Обязательно хорошо кушай и не нагружай свой организм. Твое здоровье все еще может дать о себе знать. Учись и работай хорошо. Не бойся новых знакомств, я уверена, что там интересные и дружелюбные люди. — Дорогая, он уезжает не навсегда, — господин Ким повернулся к сыну, расположив свои ладони на плечи жены. — Но твоя мать права. Следи за здоровьем. Мы тебе доверяем и гордимся, всегда помни об этом. Хи Чжи стояла в стороне, не поднимая взгляда с пола. Она терла носком ботинка плитку цвета слоновой кости, пряча руки за спиной. Младший медленно подошел к родной сестре и протянул ей руки для объятий. Слезы по щекам девушки полились градом. — Я буду скучать по тебе, Сону-а! Мне будет так одиноко по вечерам без тебя, но я так хочу, чтобы ты увидел что-то новое. Присылай мне фотки, чтобы я хвасталась подружкам, что мой младший и самый лучший братик проходит практику в Японии, благодаря учебе с отличием. Он захихикал, а улыбка стала настолько широкой, что глаза шатена приобрели форму полумесяцев. Вот и он поговорил со всеми. С семьей, Чонвоном и Чонсоном, который подвез его. Не приехал только один почему-то нужный ему человек. Стоит ли проверить телефон? Получил ли он сообщение? А знал ли он об отъезде? — Открыта регистрация на рейс Х72 Сеул — Окаяма. Подходите к 70-73 стойкам регистрации. Повторяю… — донеслось из динамиков аэропорта. Сону взял ручки чемоданов и помахав рукой обернулся к таможенному контролю, чтобы пересечь необходимую границу. — Лисенок, стой! — послышалось позади, отчего глаза кареглазого приняли округлую форму. Такую же, как и у Чонвона с Хи Чжи. Родители парня отнеслись к неизвестному им молодому человеку нейтрально. Сонхун был в красивой персиковой рубашке, с растрепанными волосами. Ким до сих пор не верил своим глазам, видя перед собой еще одного музыканта. Он направлялся быстрой и уверенной походкой, держа в руке какой-то пакет. Выглядел Пак неотразимо и изящно, словно принц. Его улыбка оголяла клыки, а длинные ноги делали еще стройнее. — Извини за опоздание, такси свернуло не туда, — он протянул картонный пакет с названием одного из популярных кафе. — Латте с орехами и карамелью и немного выпечки, чтобы не проголодался, пока будешь ждать посадку. Удачной посадки в замечательной Японии. — Спасибо, хён, — смущенно произнес Сону, быстро отворачиваясь и скрывая порозовевшие щеки. Заняв свое место в транспорте, парень сразу же съел мятный шоколад и закрыл глаза, вспоминая, говорил ли он Пак Сонхуну о своей любви к орехово-карамельному латте? Полет составляет около трех с половиной часов, а Ким не спал почти сутки, поэтому, не дождавшись взлета — уснул. Посадка была мягкой и успешной. Пассажиров встретил только проснувшийся город. По времени было лишь семь утра, жители страны собирались на работу. Япония встретила студентов Пусанского Национального Университета теплой погодой, отчего молодой человек начал сомневаться: а не много ли теплых вещей он взял? — Оппа, ты не знаешь, нам долго ехать до центра? — поинтересовалась Мин Юна, забирая свой чемодан. Девушка была в бежевом пальто, замотанная коричневым шарфом. — Нас же поселят в каком-то хостеле, нет? — Все не уймется тебе, Юна. Я с ней всю дорогу сидел, — Со Тэхо драматично прикрыл лоб тыльной стороной ладони, за что получил локтем от девушки. — Ай, больно! Говорю тебе уже сотый раз, что ехать около часа! — Я тебе не верю! — И правильно, — хихикнул шатен, наконец-то заметив свой багаж. — У Тэхо проблемы с ориентировкой. Окаяма небольшой город, тут минут тридцать ехать, если не меньше. — Тогда предлагаю поторопиться, потому что наш автобус ждет нас у выхода, — произнесла Лим Сольджу, поправляя свои длинные волосы. Дорога до отеля была прекрасной. Небольшие ларьки создавали домашнюю и уютную атмосферу. Разные храмы виднелись за горизонтом, а еще дальше — равнины, но чем ближе автобус приближался к центру, тем хуже было видно природную красоту. Появлялось больше высотных зданий и новых построек, мегаполис с забитыми улицами и множеством машин. Но, несмотря на это, наблюдать за новым для тебя местом — удивительно. Тэхо тихо охнул, разглядывая улицы, которые были так схожи с родными Пусанскими магазинчиками вдоль пролива. Деревья были окрашены в солнечный желтый, а лучи грели лица. Низкая Юна не переставала фотографировать виды из окошка, бубня себе под нос «обзавидуются». Сам по себе Окаяма красивый город с разными достопримечательностями. Символикой является шелковицелистная хризантема, которая, если Сону не ошибался, расположена на флаге. Сегодня им проведут мини-экскурсию по Окаяме, а завтра начнется тяжелое освоение журналистики на японском. — Ты хоть что-то понимаешь, что они говорят? — спросил Чонвон, делая глоток чая. — Конечно, я же базово знаю японский, — Ким сидел на ресепшене хостела, куда их должны были вот-вот заселить. Ян выглядел забавно в экране смартфона, странно нахмурив брови. — А они нас понимают? — Ты предлагаешь мне подойти к этим японцам и спросить: «А знаете ли вы корейский?». Это неуважительно. Парень сделал еще один глоток чая. Он тяжело вздохнул, наблюдая за другом. Еще пару минут назад он с восхищением рассматривал красивый холл в золотистых оттенках, с хрустальной люстрой, радуясь за друга, а сейчас испытывает невероятную тоску. Желания писать новую картину у него не было, но возможно он постарается сегодня ночью. После его прощания с Чонсоном у входной двери художник не хотел думать о чем-то еще. Апатия вновь пришла внезапно, когда ее никто не ждал. Поэтому Чонвон допьет свой напиток, посмотрит в окно на пасмурное небо, а затем возьмет кисть и будет держать ее над чистым холстом до самой ночи. — Джей сказал, чтобы ты сегодня посмотрел Курасики. Ехать недалеко, но там очень красиво. — Поблагодари его от меня еще раз, он мне действительно помог. На фоне были слышны голоса однокурсников, которые активно что-то обсуждали. Сону прислушался к их разговору, а затем попрощавшись с младшим, выключил КакаоТолк и подошел ближе. Тэхо вновь спорил с Юной, только в этот раз насчет постоянной потребности Мин в еде. — Да! Я просто предлагаю пойти перекусить, — возмущается девушка, смешно топнув ногой. Ким захихикал, ведь было забавно наблюдать, как брюнетка возмущается, глядя на хмурого Со, который был выше нее не менее, чем на двадцать пять сантиметров. — Нас должны в скором времени заселить. Куда ты собралась? — Нам об этом говорили полчаса назад! — Неправда! — Правда! — настаивала кареглазая, указывая на стрелки часов. — Я иду на обед, а вы как хотите. Длинноволосая негромко кашлянула, обращая на себя внимание. Она мимолетно взглянула на пустое место за стойкой администратора, а затем на табличку «перерыв». — Неподалеку какое-то кафе есть. Пойдемте, у нас есть время. А если будут заселять, — Сольджу обернулась к Тэхо, который вот-вот собирался возмутиться, — я оставила им свой номер телефона. Для связи. Заведение действительно находилось недалеко. На нем горела неоновая вывеска, цветы аккуратно располагались вдоль входных дверей. Ребята еще раз прокрутили в голове правила этикета в Японии, ведь во многих вещах то, что является нормой в Корее — бескультурье тут. Внутри атмосфера была не менее уютная. Гирлянды украшали стены, столики были отделены друг от друга ширмой из лозы. — Мне, пожалуйста, рис и тонкацу, и суши, — начала диктовать Мин Юна, листая меню. — И онигири. — Как она столько ест? — шепотом удивился Тэхо, переворачивая страницу книжки. — Рис и сашими, пожалуйста. — А мне мисосиру, — добавила Лим, мило улыбнувшись официанту. Шатен заказал онигири и суши, ибо не был сильно голоден, в отличие от старшей девушки. Вообще, Юна была довольно интересной личностью, безумно творческой и свободолюбивой. И ее внешность это подчеркивала: черные средней длины волосы, маленький носик и бледная, словно от болезни, кожа. — Что такое мисосиру? — спросил Со, смотря на напротив сидящую Сольджу. Кореянка была немного противоположной своей онни. Темно-русые волосы с передними осветленными прядями, по длине доходящие до лопаток; более уличный стиль и почти незаметная татуировка птицы за ухом. Сам рисунок Ким заметил не так давно, когда девушка сидела в библиотеке над одним из докладов. Она убрала прядь волос за ухо, а после убрала волосы на другую сторону. — Невежда, это суп традиционный из пасты мисо. Вкусный между прочим. Когда я приезжала с бабушкой на Север Японии, префектуру Ниигата, то постоянно ела именно этот суп. Вошло уже в привычку, так сказать. И каждый начал рассказывать о своих определенных воспоминаниях, которые наполняли их душу тем детством или юношеством. Ведь это такая ностальгия, говорить о том, что было для тебя в какой-то степени важно. Сону сделал красивую фотографию и, отредактировав цветокоррекцию, выложил на свой аккаунт в Инстаграме. «Японский обед», — подписал парень и продолжил листать ленту соцсети. Многие как-то реагировали на дополнение начинающего журналиста. — «Приятного аппетита, лисенок», — пришло уведомление шатену. — Перестань меня так называть и не отвлекайся от учебы. Разве у тебя не началась неделя зачетов? — «Час назад закончил тест по экономике. Не хочу думать о том, что дальше. Хорошего времяпровождения!». И Сонхун вышел из сети, пока у младшего на душе образовалось странное и неясное ему чувство, которое он никак не может понять. Эти мысли не давали ему покоя всю оставшуюся дорогу, полностью погрузив его в себя. Тэхо плакался, что из-за голода Юны, он потратил чуть ли не половину имевшихся денег, ведь именно он является самым старшим и оплачивать счет пришлось так же ему. «Пак Сонхун. Зачем ты вчера приехал провожать меня? Думаешь, я не заметил, что нужен тебе из-за удобства и наивности? Тогда почему ты пишешь мне? Даже незначительные предложения заставляют меня чувствовать важным для тебя. Твоя внешность сводит с ума любого, но я все еще не знаю какой ты человек. Мне нужна свобода», — проговаривал у себя в голове Ким, после чего резко остановился. Перед ним расположилось витражное окно, сквозь которое было видно танцевальную студию. Множество парней тренировались, выполняя различные движения. Резкую музыку было отлично слышно на улице, на что мимо проходящие люди лишь хмыкали. Взгляд приковался к нему: высокому блондину, который уловил взгляд незнакомца через зеркало и повернулся, встречаясь взглядом.