Вишневый вкус моего искусства

Кафе постепенно наполнялось народом. Чаще всего в это время заходили школьники, пытаясь разгрузиться после тяжелого учебного дня. На улице становилось холоднее, солнечные лучи не так сильно грели планету. Ветер срывал с деревьев последние листья. Чонвон стоял на кассе, медленно перебирая чеки от покупок. Сегодня он решил немного отвлечься и помочь другу. После утренней встречи с Чонсоном парень не находил себе места. Казалось бы, Пак заскочил на полчаса перед очередной репетицией, но этого времени было категорически мало. Сону черпнул мороженое вкуса мятного шоколада и взглянул на Яна. Тот теребил бумажки, уставившись в одну точку. — Так, — начал шатен, — как вы погуляли? — Здорово, — кареглазый повернулся лицом к Киму. — С ним спокойно и интересно. Ночью я нарисовал пейзаж. Горы, о которых Чонсон мне рассказывал. Во мне проснулось такое вдохновение, — его глаза засверкали. — Разве это не отлично? — воскликнул Сону, хлопая в ладоши. «Это не просто отлично. Это изумительно», — подумал Чонвон. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал такой прилив энергии и идей. Пак не только наполнил день брюнета яркими красками, но и вдохновил на что-то новое. Но как долго это будет продолжаться? — Родители сказали, что вернутся через несколько дней, — шатен повернулся к баночкам с кофе, заполняя их до краев. — Возьмусь снова за учебу, а то и так много прогулов. Сону всегда ответственно подходил к вопросу об учебе, но отказывать родным в помощи не хотел. Поступил он в Пусанский Национальный Университет на факультет журналистики. Шатен всегда увлекался новостями и путешествиями, поэтому, не побоявшись сложных экзаменов, смог пройти вступительный отбор. Тогда Ким просто с ума сходил от счастья. Чонвону казалось, что визг друга слышала вся Корея. Своему поступлению Ян так не радовался, ведь посещать занятия он почти и не планировал. Только изредка сдавал зачеты и вновь садился работать в мастерской. Дверной колокольчик зазвенел. Высокий парень прошел к кассе. Его волосы были взъерошены, капюшон торчал из куртки, делая внешний вид молодого человека небрежным. Лицо Сону стало хмурым. Не сказать, что он терпеть не мог Хисына, но небольшая неприязнь у него была. Ли всегда казался ему слишком зазнавшимся. — Привет, Чонвон-и! — мелодичный голос шатена прошелся по всему кафе, привлекая внимание. — И тебе, Сону-я. Он вновь взглянул на младшего. Его улыбка слепила глаза. — Что ты тут делаешь? — Ну, ты же не отвечаешь на мои сообщения. Поэтому я решил прийти к тебе, — произнес Хисын, поправляя челку Яна. Касание было легким и нежным. Сону сжал челюсть, резко отворачиваясь в противоположную сторону. Он видел, что от Чонвона не было никакой реакции, но такие заигрывания старшего все равно жутко раздражали. — Прости, я был занят в последнее время. — А что насчет сегодня? У тебя были планы? Чонвон-и, мы давно не проводили время вместе. Ли улыбнулся еще шире, опираясь локтями о столик. Брюнет начал колебаться, размышлял. Посетители постепенно стали уходить, оставляя помещение пустовать. Раздался тихий выдох. — У тебя телефон, — с улыбкой произнес Сону, бросая победный взгляд на Хисына. Сердце Яна наконец пробило удар. Поблагодарив друга, парень в одном свитере выскочил на улицу. Только после минутной пребывания вне тепла он почувствовал, как начинают неметь руки. — Привет! — послышалось из телефона. Улыбку Чонсона невозможно было не почувствовать. — Не отвлекаю? — Совсем нет, — произнес Чонвон. В его голосе звучала благодарность. — У нас сегодня концерт недалеко от того кафе. Если хочешь, то приходи. Можешь с сестрой или тем бариста. Пак надеялся на еще одну встречу. Картина художника не давала ему покоя, грела душу, словно мёд. Он не мог думать ни о чем другом, только о горе, окруженной лесом. — В котором часу? — Семь. — Я не знаю, но скинь мне адрес, — промямлил кареглазый. — На всякий случай. И извини, я должен идти. Помогаю Сону в кафе, хотелось расслабиться. — Поэтому вместо прогулок и просмотра дорам ты работаешь? Интересный у тебя способ разрядки, Ян Чонвон. Брюнет хихикнул. На щеках от улыбки образовались милые ямочки, которым так завидовал Ким. — Не буду отвлекать. До встречи! Несколько протяжных гудков и Чонвон понял, что тело начало неметь, а щеки ужасно колоть. Вернувшись в заведение, румянец покрыл его лицо. Хисын сидел за столиком, а Ким протирал только что вымытые чашки. Посетителей не осталось совсем. Легкий аромат шоколада окутал помещение, словно одеяло. Такая атмосфера всегда нравилась Чонвону. Он полюбил осень не так давно, возможно около трех лет назад. Пожелтевшая листва завораживала его. Солнце начало садиться до семи часов, поэтому фонари зажигали раньше. Все это казалось романтичным, будто сцена в мелодраме. Ян любил все, что было связано с этим изумительным временем года, несмотря на похолодание. Во время разговора с Сону за чашкой такого греющего латте друг всегда говорил, что осень — период любви. В эти пасмурные дни лишь люди согревают друг друга. «Какой бы не был теплый плед или горячий напиток, то в глубине души ты все равно будешь чувствовать себя одиноко», — твердил он, бросая грустный взгляд на парочки, идущие мимо окна. Ли отвлекся от своего мобильного, который не переставал звенеть от уведомлений. Кареглазый поглядел на Чонвона и широко улыбнулся. С одной стороны, художнику не хватало разговоров со старшим. Он был бы не против провести с ним холодный вечер за поеданием рамёна и просмотра какого-нибудь триллера. В последний раз такое уютное времяпровождение с Хисыном было около двух месяцев назад, когда у того начались выходные. Парень очень усердно учился, уделял все свое время различным проектам по защите окружающей среды. Как рассказывал Ли, он заинтересовался экологией еще в младших классах после одной из экскурсий. Через некоторое время шатен начал принимать участие в акциях, созданных общественными организациями. По окончании школы Хисын поступил на факультет экологии в одном из университетов Инчхона, а после переезда на ту же специальность в Пусанский Национальный Университет. Брюнет подошел к старшему, аккуратно отодвигая стул. От Ли исходил терпкий аромат шалфея и мяты. Чонвону никогда не нравились эти растения, особенно последнее, ведь у него была аллергия не только на горький шоколад, но и на мяту. Поэтому всякий раз, когда он видел ее в продуктовом магазине, старался обходить стороной. — Чонвон-и, так что? Мы сегодня еще увидимся? — спросил шатен, рассматривая лицо младшего. Сказать, что Ян чувствовал прожигающий взгляд Кима, это ничего не сказать. Казалось, что тот ждет ответ друга больше, чем он сам. Поэтому прокрутив последние десять минут у себя в голове, кареглазый улыбнулся, немного нахмурив брови. — Прости, хён. Мы с Сону собирались кое-куда сходить. И уже давно, извини. Глаза Хисына перестали гореть. Он хмыкнул, прикусывая нижнюю губу и направляя взгляд на столик. Телефон Ли продолжал разрываться от сообщений, поэтому резко схватив его, парень направился к выходу. Он повернулся к друзьям и натянул улыбку. — Ладно, ничего страшного. Мне пора. — шатен посмотрел на Яна, поглощая его мрачным взглядом. — Если я тебе позвоню ближе к ночи, ты ответишь мне? — Конечно, — произнес брюнет, помахивая ладошкой. — Отлично. Звон колокольчика разнесся по кафе, а после затих. Минутная тишина прошлась по помещению. Ее перебивал лишь звук кофемашины, которая то кряхтела, то стучала. Шатен тяжело выдохнул, направляясь к лучшему другу. Он приобнял его со спины и шмыгнул носом. — С каждым разом хён мне не нравится все больше и больше. Извиняться за правду не стану. — Хорошо, — хихикнул Ян. — И куда мы идем, позволь узнать. — На выступление к Чонсону. Ким зевнул и вернулся к рабочему месту. Чонвон не понял такой «ответ» друга, но говорить ничего не стал. Он прошел к выпечке и стал поправлять ценник. Сону ждал этого. Хоть парень и не знал Пака так хорошо, да и виделись они один раз, он все равно ждал. Ждал, что Ян выберет вечер с ним, а не с Ли. «Этот музыкант зажег моего Чонвона. После такого разве нужно выбирать между ним и Хисын-хёном?», — думал Сону, наблюдая за вошедшими клиентами. — Добро пожаловать! Зал наполнялся народом. Все они были в ожидании выступления полюбившейся группы. Концертный зал был небольшим, но при этом вместительным. Заведение было в два этажа: на первом — клуб, на втором — мотель. Свет потускнел, раздались аплодисменты. Время приближалось к семи. Чонсон продолжал изучать помещение, немного отодвигая закулисную шторку. — Эй, прекрати, пожалуйста, — взвыл Сонхун, возвращая занавес в изначальное положение. — Ты своим волнением уже у Джейка начал хандру вызывать. Расслабься, чувак. Шим вновь проверил настрой гитары, а после подошел к друзьям. Сегодня он не был особо разговорчивым, но не сказать мотивационную речь не мог. — Джей-а, отсюда не весь зал видно. Правда, успокойся. Мы сегодня должны отлично выступить, поэтому соберитесь. Выходим через минуту. Парни схватили музыкальные инструменты и под крики толпы вышли на сцену. Народ визжал, хлопал. Брюнет подошел к микрофону, ослепляя девушек в первом ряду своей улыбкой. Темные волосы Сонхуна были слегка растрепаны. Темная рубашка открывала вид на его изящную шею. Джеюн стоял по правую сторону от друга, ударяя медиатором по струнам. Он был уверен в себе на все сто процентов и надеялся, что Чонсон тоже. Но Пак не был. Мысли о художнике полностью затуманили его разум, что парень даже забыл необходимые аккорды. Он поднял бегающий взгляд на Сонхуна, который тоже начал теряться. И вот в толпе показалось знакомое лицо. Сону схватил Чонвона за рукав куртки, направляя ближе к сцене. — Джей! — прикрикнул Шим, выводя музыканта из ступора. — Начинай! Пак словно зацвел. Разум пришел в норму. Блондин играл со всей душой, не переставая смотреть на Яна, чьи щеки загорелись от смущения. Чонвону казалось, что слова песни пел Чонсон. Кареглазый играл на гитаре, перебирая необходимые струны. Они не разрывали зрительный контакт на протяжении всего этого времени. Сону покачивался в стороны, несмотря на быстрый темп. — Откуда ты? Влечешь меня к себе, не отпускаешь, — пел парень в центре, отчего у брюнета по телу прошли мурашки. Народ продолжал заполнять танцпол. Сцена опустела, а громкие басы резали слух. Именно поэтому Ким попросил отойти подальше от колонок. Сильные звуки всегда пугали его и доставляли дискомфорт. Сону наблюдал за людьми, медленно попивая непонятный желтый коктейль. Чонвон рассматривал пустой стакан, а затем повернулся к шатену. Тот выглядел довольным и счастливым. Сегодня кареглазый был одет особенно красиво. Белые брюки отлично сочетались с его рубашкой цвета папоротника. — Он неплох, — начал Ким, глядя на друга. — Группа хорошая, мне понравилось, как они играли. На пару минут вслушался в текст, — сделал глоток и вернул бокал бармену. — Там много смысла. — Я знаю, — прошептал Чонвон, направляя взгляд на пол. Ладонь, которая тяжело легла на плечо Яна, заставляя его вздрогнуть. Он резко обернулся, почти ударяясь лбом с Чонсоном. К счастью, тот успел отскочить назад. Рядом с парнем стояли его друзья. Джеюн внимательно изучал новых знакомых, пока Сонхун делал заказ. Их выступление было зажигательным, энергичным. Волосы молодых людей были влажными и растрепанными. — Рад, что ты все-таки пришел, — произнес Пак, не отводя глаз от брюнета. — Знакомься, это Шим Джеюн. Парень подошел чуть ближе и слегка поклонился. — Можно просто Джейк, — произнес шатен, мило улыбнувшись. — Это Пак Сонхун. Темноволосый повторил за другом, поглядывая за спину Чонвона. — А это Ян Чонвон и его друг. — Ким Сону, приятно познакомиться. Шатен провел оценивающим взглядом по музыкантам, внимательно изучал их. Джейк показался ему довольно приятным на внешность, добрым. Он был похож на щеночка. Что насчет Сонхуна, то он был немного загадочным, но при этом предсказуемым. Парень прожигал его взглядом с того момента, как Чонсон начал представлять их друг другу. Брюнет был симпатичным. Нет, скорее харизматичным. — Эта рубашка соблазнительно на тебе выглядит, — произнес Сону, глядя на Пака. Тот усмехнулся, оголяя клыки. Чонвон встал в некий ступор, наблюдая за другом с прищуром. — Джей-а, я пойду, ладно? Хочу отоспаться сегодня, — промолвил Шим, пожимая руку другу. — Был рад знакомству. И уже через пару минут парень скрылся в толпе. Чонсон взялся за рукав Яна, наклоняясь к его уху. — Погуляем? — С радостью. Брюнет знал, что Сону найдет себе занятие. И пока что это флирт с Сонхуном, у которого блестели глаза только от одного вида шатена. — Никогда не видел его таким, — произнес Пак, намекая на друга. — Твой бариста его зацепил. Музыкант вывел его из клуба. Холодный воздух наполнил легкие Чонвона. Щеки и кончик носа становились пунцового цвета. Парень застегнул куртку до конца. Только сейчас кареглазый заметил легкую одежду блондина. На нем был джемпер и пальто, которое явно не согревало. Положив руки в карман, спустя минуту Ян достал там широкий шарф, который всегда носил с собой. На всякий случай. Подойдя к Чонсону, он аккуратно обмотал его горло, а концы аксессуара заправил в пальто. Пак стоял неподвижно, задержал дыхание. — Ты иначе заболеешь, — прошептал брюнет. — А тебе еще на сцене выступать. На секунду Джею показалось, что его сердце перестало пробивать удары. Нахмуренное лицо художника вызывало умиление и улыбку. Сейчас Чонвон напоминал ему маленького котенка. Чонсон взял парня за кисть руки и помчался по заданному пути. Тот же без лишних слов следовал за другом, полностью ему доверившись. Люди словно пролетали мимо них, дома сменялись один за другим. Гул машин звучал все ближе, пока вдалеке не показалась автобусная остановка. Людей на ней почти не было, за исключением некоторых школьников. Скорее всего, они возвращались с вечерних занятий с друзьями. Автобус подъехал через пару минут. За все это время парни так и не говорили, лишь смотрели друг на друга в полной тишине. Но им было комфортно. Чонвон застыл в изумлении, прикрывая рот ладошкой. Перед ним расположился парк аттракционов, в котором он не был больше нескольких лет. В последний раз Ян приезжал сюда с родителями и Сонхён, когда те были еще детьми. Тогда было жарко и солнечно, не спасала даже холодная вода. День был насыщенным, хоть и многих событий художник не помнил. Единственное, что всплывает в его памяти это слезы сестры, которой для аттракционов не хватало пары сантиметров. Разноцветные огни освещали парк, громкие визги разносились повсюду. Играла музыка, напоминавшая цирковую. Вдали виднелись сами аттракционы, к которым так и манило. — Пойдем? — поинтересовался Чонсон, наблюдая за восхищенным взглядом младшего. — Я не брал с собой деньги, — произнес брюнет, опустив голову. — Не страшно, я ведь взял. Ян прошел дальше и начал ждать, пока Пак купит необходимые билеты. Он не думал, что парень приведет его сюда. Его радости не было предела, день сложился прекрасно. Кареглазый разглядывал парк развлечений. Многие посетители становились в очередь на Колесо Обозрения, кто-то находился в тире, пытаясь выиграть игрушку для своей возлюбленной. По масштабу парк был крупным, с различными горками и палатками. Подростки толпились у силомера, спорили и смеялись. — В детстве мы с отцом ходили в тир неподалеку от дома. Мне было лет десять, может чуть больше, — молодые люди двинулись к стенду с призами. — Потом мы ездили на природу, стреляли по мишеням. Вообще, мой папа меня многому научил. Джей подошел к мужчине, протягивая ему билет. Вокруг блондина образовалась толпа, жаждущая увидеть результат. Блондин взял ружье и прицелился. Всего было десять мишеней, стоящих в ряд. Для победы нужно было поразить как минимум девять, но никак не меньше. Казалось, что народ, окруживший парня, задержал дыхание. Работник внимательно изучал Чонсона, следил за его движениями. Спустя секунду кареглазый нажал на курок, послышались радостные возгласы. Пак перезарядил ружье, медленно вкладывая дротик. Парень слегка поправил прицел и вновь выстрелил. Вторая мишень отклонилась вниз. А после третья, четвертая. В толпе позади стрелка поднялся шум, люди хлопают. Без малейших колебаний блондин попал по всем мишеням, а затем протянул пневматическое ружье работнику тира. — Какой приз желаете? Вот тот верхний ряд для вас, — с восхищением произнес мужчина. На вид ему было не больше тридцати лет. Синяя жилетка с эмблемой Парка находилась по левую сторону от кармашка. Чонсон повернулся к брюнету. — Выбирай, — произнес он и улыбнулся. Аплодисменты заглушили аханье девушек, которые посчитали это до безумия милым. Подойдя ближе, глаза Чонвона начали разбегаться. По правде говоря, он очень любил игрушки, хоть и хранил их в шкафу. На верхней полке располагались всевозможные призы, но его притянул плюшевый мишка. Огромный белоснежный гигант с голубым бантиком на шее. — Того медведя, пожалуйста, — попросил Пак, замечая увлеченный взгляд друга. Работник протянул приз Яну, тихо произнеся: «У вас замечательный молодой человек». Блондин смутился, но исправлять мужчину не стал. — Спасибо, хён, — прошептал брюнет. На его щеках появились ямочки, которые Джей до этого не видел. Чонвон стал похож на маленького ребенка. Кареглазому хотелось защитить его, радовать каждый день, лишь бы эти впадинки не сходили с его лица. — Кто еще хочет проверить свою удачу? — прокричал работник, воодушевляя толпу. Молодые люди отошли дальше. И пока Ян разглядывал новую игрушку, Чонсон не отводил свое внимание от него. По Чонвону словно прошел заряд, отчего он взбодрился. — Мне нравится аттракцион, который вращается по кругу. А еще при этом поднимается, — промямлил парень, указывая пальцем, — Вот тот. Пак засмеялся и лишь пожал плечами. Сегодня художник должен полностью отдохнуть, набраться сил. Джей надеялся, что парень, вернувшись домой, обязательно сядет за мольберт и будет писать новую картину. Поэтому протянув еще один билет девушке, одетой в такую же синюю жилетку, как и мужчина в тире, ребята прошли на еще один аттракцион. Вопли радости оглушали их, немного пугали. Сев на свои места, они пристегнули ремни. Чонсон вновь проверил состояние ремешка Чонвона, а затем своего. Хохот Яна грел душу, был словно вкусное кофе в середине дня. Время двигалось невероятно быстро, не давая насладиться вечером с другом. Брюнет был полностью расслаблен, счастлив. Они посетили около пяти аттракционов, но даже это помогло ему прийти в норму. На самом деле, парень очень устал. Проблемы с картинами и деньгами не давали ему покоя все оставшееся время. Он жутко переживал, плакал ночами от безысходности. Сону старался помочь ему, но ничего не выходило. Ни работа в кафе, ни ночевки и прогулки не восстанавливали Чонвона. Однажды Ким был подавлен этим; шатен хотел сделать хоть что-нибудь, но не знал как. Постепенно Ян возвращался в привычное русло: иногда рисовал и проводил время с близкими людьми. Но полностью прийти в себя не получалось. — Сладкую вату? — спросил Чонсон, глядя в сторону ларька. Фиолетовые фонарики мигали и привлекали людское внимание. Милая женщина широко улыбалась и наблюдала за детьми. Блондин подошел к ней, заглянул на вывеску с ценами. — Здравствуйте, — сказал Пак, а после обернулся к другу. — Две маленькие или… — Одну большую желтого цвета, пожалуйста, — договорил за него кареглазый, пряча лицо в медведя. Женщина хлопнула в ладоши и принялась выполнять заказ. На ней был красный фартук, волосы собраны в аккуратный пучок. От проезжающих мимо вагонеток подуло сильным ветром. Джей предложил не идти на американские горки, так как сейчас холодно для них. Чонвон любезно с ним согласился и убежал. — Ваша сладкая вата, молодые люди, — процедила работница парка, протягивая сладость старшему. Чонсон взглянул на часы, указывающие начало двенадцатого часа. Он тихо вздохнул и отдал вату Яну, отрывая небольшой кусочек себе. Ее вкус напоминал жвачку, которая продавалась в ларьке у школы парня. — Парк скоро закроется, но мы успеем на Колесо Обозрения. Пойдем? — Конечно! — воскликнул брюнет, хватаясь за хёна. К этому моменту толпа значительно уменьшилась, оставалось лишь несколько пар. Работник вежливо взял последние шесть билетиков и пропустил молодых людей внутрь. Кабинка колеса была небольшая, максимум на четверых людей. Она была украшена гирляндой из маленьких фонариков, которые радужно переливались друг за другом. Внутри было намного теплее, чем на улице. — Тебе, наверное, повезло с родителями, — промямлим Чонвон, усаживая плюшевую игрушку рядом с собой. — Не сказал бы, что мои не любят меня, но они не так заботятся. Сонхён всегда была для них на первом месте. А она уже ухаживала за мной, помогала в школе. Она в принципе была авторитетной, поэтому хулиганы обходили меня. Ну, до тех пор, пока она не выпустилась. — Почему ты считаешь, что они любят ее больше? Я думал, что младшие дети долгожданные, поэтому больше возятся вокруг них, — спросил Пак, облокачивая голову на дверцу. Кабинка начала медленно подниматься, а после снова остановилась. Работник пускает других людей. — Это очевидно. Отец всегда поддерживал Сонхён. А меня критиковал. Поэтому я и съехал так рано, устал от этого. — Чонвон-и, ты замечательный. Не позволяй никому сомневаться в себе. Ты не обязан угождать кому-то и в чем-то. Ты — это ты. Просто плыви по течению и делай так, как требует твое сердце. Брюнет улыбнулся и с небольшой грустью посмотрел на старшего. Колесо вновь двинулось с места, поднимая парней выше. Ян посмотрел в окошко. Ночной Пусан завораживал его, заставлял сердце трепетать. На горизонте виднелось море, многоэтажные здания. — Только посмотри. — Я, — начал Пак, — просто посижу. — Почему? — хихикнул брюнет. — Ты боишься высоты? Блондин промолчал, надувая губу. Ответ был и так понятен. Акрофобия у него началась еще в подростковом возрасте. Он всегда боялся многоэтажных зданий или мостов. Джею казалось, что он больше боится падения, чем высоты. Это страшно — разбиться. Возможно, из-за этого у парня появилась такая фобия. — Я — пауков. С самых пеленок визжал, когда видел их. Такие пугающие. Однажды, когда я был в зоопарке, мы пошли в террариум. Все бы ничего, но когда я заглянул в один из этих аквариумов, то увидел миллион глаз, смотрящих на меня. Я, конечно, не кричал, но удрал оттуда со скоростью света, — Чонвон засмеялся, все еще наблюдая красивый вид. А чего ты еще боишься? — Одиночества, — незамедлительно ответил Чонсон. — Но это же нормально. Я имею ввиду, бояться быть одному. — Вполне, только тебе не стоит беспокоиться, — Ян прошелся взглядом по блондину. — Ты никогда не будешь один. Сонхун и Джеюн же твои близкие друзья? Я уверен, что они останутся. — А кто тебе важен? — Сону и Сонхён. Они самые близкие мне люди. Мы готовы жизнь друг за друга отдать. — Мне бы хотелось быть тебе настолько важным, как и они, — тихо произнес Пак. Чонвон ничего не ответил на это. А Джей лишь надеялся, что не испугал своими словами младшего. Ему и вправду этого хотелось. Ян казался ему ангелом, человеком, который зажигал в нем пламя. Если раньше Чонсон сомневался в своих чувствах, то сейчас он был уверен на все сто. Музыкант влюбился в художника. При этом в голове у блондина были лишь светлые мысли. Ему хотелось сделать Чонвона счастливым, подарить ему космос и вдохновение. Пак и сам не понимал, как за эти несколько дней ему так понравился младший. Кареглазому было комфортно с ним. Часто у людей возникает такое чувство, словно они дома. Им легче дышать, рассказывать секреты и доверять. Эти эмоции начали захлестывать Чонсона. И он не был против. Было раннее утро. Часовая стрелка не перешла еще и за шесть утра. Блондин поставил чайник и потянулся за банкой кофе. Сейчас он ему как никогда необходим. После вчерашнего времяпровождения Чонсон отправился с Яном до мастерской, а затем вернулся домой. Тогда было около часа ночи. Сегодня Паку необходимо посетить лекции и сдать оставшиеся долги. К счастью, забрасывать учебу полностью он не собирается. Все преподаватели знают, что ребята выступают. Они с Джейком учатся в одном образовательном учреждении — Университете Кёнсон. Более того, на одном факультете — изучение японской культуры. Раздался свист чайника, который вывел кареглазого из раздумий. Чонвон еще больше поселился в его мыслях, поэтому схватив с холодильника блокнот, Чонсон бросил его на стол. Поставил кружку с кофе, аромат которого оставлял желать лучшего, и начал писать. Строки новой песни лились из его сердца, рифмы здесь не нужны были, ведь смысл основа всему. Только спустя два часа парень отвлекся на стук в дверь. Шатен выглядел бодро и свежо. На нем была черная панамка и дутая куртка. — Ты сколько спал, дружище? — поинтересовался тот, снимая верхнюю одежду и проходя внутрь. — Часа четыре от силы. Поздно вернулся с прогулки с Чонвоном. — Кстати, он мне показался довольно милым. А это что? Джеюн взял тетрадку, медленно проходя по строчкам. Его выражение лица с каждым словом становилось все удивленнее и удивленнее, будто он читал старинные переписи, никем до этого не найденные. — Ты становишься моим домом. Просто полюби меня, полюби, — прочел Шим. — Боже, Чонсон-а, это великолепно. Ты сейчас это написал? — Угу, часа за два накалякал, — он сделал глоток кофе и сморщил нос. — Правда здорово? — Не то слово! — Джейк был восхищен, на лице сверкала милая улыбка. — Собирайся, я куплю по дороге тебе нормальный кофе. В то же время Чонвон сидел на полу своей мастерской и смотрел за восходящим солнцем. Непонятное чувство сдавливало его грудную клетку, разум был затуманен. Сестра тихонько вошла внутрь и поставила рядом с ним несколько новых полотен, а затем села рядом. Сонхён положила голову на плечо брата. Они сидели в абсолютной тишине на протяжении некоторого времени, пока старшая не покинула комнату. — Пиши. Ты сейчас вдохновлен. Сходить в кафе за кофе и пончиками? — Возьми мне с шоколадной глазурью, — ответил брюнет, заглядывая через плечо. Он встал с пола, взял холст и установил на мольберт. Выбрав необходимые краски, Ян взял плоскую кисть и, набрав немного черной и темно-синей красок, начал делать фон. Ему хотелось запечатлеть каждый момент, когда он был счастлив. Поменяв кисточку на полукруглую, он начал вырисовывать контур кабинки. Через нее виднелся Пусанский пролив и новостройки. Небольшие штрихи украсили полотно, но все еще не позволяли увидеть картину точной и полноценной. Оказалось, что прошло больше получаса. Сонхён вошла в студию с небольшим пакетом. Аромат выпечки полностью отвлек брюнета, заставляя его живот урчать. — Перекуси, нечего на пустой желудок сидеть тут часами. Девушка достала коробочку и открыла ее. — Ты заметил, что с появлением этого парня в твоей жизни, ты стал больше рисовать? — спросила Ян, прожевывая кусочек пончика. — Я чувствую себя с ним свободным. Нуна, это такое удивительное ощущение, — произнес в ответ Чонвон, делая глоток горячего латте. — Если так и дальше будет, то побереги его. Это важно, чтобы твой человек был рядом. — Мой человек? — переспросил кареглазый, удивленно вскинув брови. — Чонвон-и, я хотела сказать, что это не обязательно в плане романтики. Иногда важно, чтобы у тебя был наставник, который поможет тебе в трудную минуту или просто отвлечет. Я не всегда могу быть здесь, с тобой. Мне скоро уезжать в Сеул и готовиться к выступлению, ты это знаешь. Мое доверие к Сону велико, он мне как второй брат. Но если Чонсон окажется рядом, то я буду в миллион раз спокойнее, ведь смогу знать, что ты любим и в безопасности. Брюнетка прожевала выпечку и улыбнулась. С каждым днем Ян восхищался своей сестрой все больше и больше. И даже сейчас ему казалось, что она права. В голове всплывает вчерашние слова Пака: «Мне бы хотелось быть тебе настолько важным, как и они». Но возможно ли это? И если да, то чем в итоге это все обернется?