Моё маленькое безумие

      Анна с тревогой ждала, когда кто-то прибудет в дом. Пауль, Барти, Винки — кто угодно. Ожидание многим хуже самого события. Эйвери хотела знать, доставлено письмо отправителю. «Или же Пауля занесло, как всегда. Мерлин, пусть крёстный получит послание!». Девушка распахнула окно. На первом этаже окна зачарованы: ни открыть, ни выйти нельзя, со второго и выше можно и вовсе убиться. Анна обходила весь дом, пытаясь найти выход. «Не может быть такого, что он наглухо заколочен». Но, даже если и покинуть само здание, не факт, что получиться сбежать. На улице тоже полно защитных чар и капканов, угодить в которые можно запросто.       Заметив скрытную непримечательную дверцу в полу, Анна пыталась открыть её, используя все известные ей заклятия. «Может, там есть туннели, и я смогу попасть в другой замок или на улицу. Это старинный мэнор, подземные ходы есть точно!». Но дверца не поддавалась. Эйвери услышала шаги, прямо под землёй. Два громких топота ногами, словно предупреждали, что беспокоить человека не нужно. Анна ужаснулась ещё больше. — Кто здесь? — осипшим голосом, Эйвери, лёжа на полу, пыталась докричаться до того, кто находился в подземелье. Как и ожидалось, ей никто не ответил. — Не бойтесь. Я не причиню вреда. Ответьте. — шорохи стихли. Казалось, что там ничего и не было. Анна поняла, что ей не рады. Поднявшись, она собиралась уходить в свою комнату.       Услышав скрежет отпирающейся двери, Анна дёрнулась, с криком направила палочку на пришедшего человека. — Пупсик, ты что? — Белла, простите. — Эйвери опустила палочку, от волнения едва не уронив её. — Ну же, обними меня. Ты что, не рада? — в недоумении поджав губы, Беллатрикс распростёрла руки. — Я рада. Вы даже не представляете, как я вам рада! — Анна искренне улыбнулась, крепко прижавшись к Пожирательнице. — Что это за шарф? Не холодно вроде бы. — Да так, простудилась немного. Это пройдёт. — Бедняжка. По голосу слышно. И глаза слезятся так… ну, ничего. Я научу тебя парочке целебных заклятий — быстро оправишься! Вещи здесь? — Учебники. Остальное осталось в Хогвартсе. — Тоже не страшно. Бери всё необходимое — и за мной. Кстати, обращайся ко мне на «ты». — кивнув, Анна пошла в комнату забрать некоторые вещи. Лестрейндж осталась ждать её внизу. — А куда вы… ты меня уводишь? — Анна упаковала все вещи в маленький клатч, бережно прижимая его к себе. — Ко мне домой. Теперь я буду тебя учить. — Правда? Я очень рада! — Владыка так пожелал, присмотреть за тобой для меня в радость. И ты очень славная. Только грустная какая-то. — Всё хорошо. — Тёмный Лорд, едва дочитав твоё письмо, выгнал всех, так и не начал заседание. Скажи, что случилось? Барти тебя обидел? — Ничего не случилось. Поссорились немного. Не хочу у него учиться. — Малышка, не надо. Вы помиритесь обязательно. Барти бывает грубоватым, но плохого он для тебя не хочет. — про себя Анна посмеялась над этими словами. «Плохого не хочет… именно поэтому взял силой». — Не думаю, что мы помиримся. Я и видеть его больше не желаю. — Но что тогда случилось? Только скажи — я с ним разберусь! — Благодарю, Белла, но не нужно. Об этом знает только Волан-де-Морт. Даже папе неизвестна причина нашей с Бартом ссоры. — Так нельзя. Владыка очень близкий человек, но отец должен знать о серьёзных вещах. — Нет. Это забудется со временем, приплетать сюда кого-то не нужно. Белл, давай не будем возвращаться к этой теме больше? Мне ужасно некомфортно. — Как знаешь, милая. Я лишь дала дельный совет. Ну, тогда полетели, я покажу тебе твою новую комнату. Завтра начнём обучение. А пока можем просто поболтать! — задорно улыбнувшись, Беллатрикс трансгрессировала, а за ней чёрной дымкой улетела и Анна.

***

      Бартемиус метался из одной комнаты в другую в надежде найти Анну. Но её нигде не было. Зайдя в гостевую, он обнаружил пустой стол, ранее заваленный книгами и конспектами. Возле двери лежал розовый шёлк рванной пижамной майки. Барти поднял его, взял обеими руками, рассматривая. Издав животное рычание, он съехал по стене, до хруста сжимая ткань. Тихо смеялся. Тёмный Лорд сдержал своё обещание. Крауч больше не увидит Анну. Мысль об этом отдалась болью в сердце. — Барт? — Крауч распахнул глаза. Голова кружилась, резко поднятся он не мог, поэтому так и остался сидеть с куском пижамы в кулаках. Мысленно злился на свою неосторожность: как можно было оставить дверь нараспашку? — Уолт… это ты, — приулыбнулся Крауч. Эйвери показался в дверном проёме, задумчиво осмотрел комнату. Взгляд особенно надолго задержался на кровати, а точнее, на чёрно-зелёном постельном белье. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что здесь случилось. — Это была комната Анны? — с шумом вдохнув, Уолтер пытался привести в себя в чувства. Он всё понял. Понял, что за письмо отправила его дочь и почему Волан-де-Морт был так зол. — Да, — коротко ответил Бартемиус, пытаясь держать голос твёрдым. Он будет рад, если Эйвери решит убить его. «Круциатус» тоже его успокоит. Всякое проклятие лучше, чем то, что он ощущает сейчас. — Как ты мог? — Уолт закрыл глаза, пряча эмоции, медленно и глубоко дышал. Ему не хотелось верить в увиденное. — Ты ничем не лучше. — И ты решил отомстить мне через мою дочь? — Эйвери выпучил глаза и посмотрел Барти в лицо. — Нет, — Крауч отвернулся, покачал головой, — Это простое напоминание. — Не сравнивай! Я любил Винни. И она меня давно простила после того случая. — Как тут не простишь? Её насильно выдали замуж раньше времени, к тому же, забеременела. В любом случае, я не собираюсь говорить глупые оправдания. Сделать Анне больно я не хотел. — Ты жалеешь об этом? — Только о том, что ранил её. — Она здесь? — Нет. Беллатрикс забрала Анну к себе. — после сказанного, стеклянным вглядом Крауч смотрел в одну точку. Эйвери отвернулся, чтобы уйти. — И что же… ты даже ничего мне не сделаешь? — Уолтер на пятках развернулся обратно. — Что ты имеешь ввиду? — Я обидел твою дочь. Ты даже не вступишься за неё? — Меня не обманывай, Барти. Я же знаю, что тебе это только понравиться. По глазам вижу. Сделать тебе ещё больнее не выйдет. Ты получил своё. — Эйвери аппарировал, оставляя Крауча в полном одиночестве.       Барти разорвал шёлковую тряпку пополам, истерично смеясь. Владыка обещал простить его, если это сделает и Анна, но Крауч понимал, что это нереально. Он сделал ей слишком больно. Барти так любил, как она улыбалась, дурачилась на их занятиях, хоть и строго запрещал ей это. Крауч осмотрелся, ища ещё какие-то признаки присутствия девочки.       Запах малины витал по комнате. Анна любит малиновый чай. И Барти обожает этот запах. Он прекрасно узнал его ещё тогда, в запретной секции библиотеки. Девчонка смешно спряталась под мантией-невидимкой, но Барт без труда учуял её присутствие. Часто думал о девочке, она ни на день не покидала его мысли. «Не забивай голову глупостями, Барти. Ты хотел Анну — и ты её получил. Ничего особенного, просто секс. С плачевными для тебя последствиями. Тебе нечего волноваться о её чувствах». Мужчина решил, что будет неплохо отвлечься и заняться делами.       А какие могут быть дела? Тёмный Лорд отстранил Барта от заданий, что стало для него большим ударом. Такого не случалось никогда за всё время его службы. Крауч злился на себя. Анна всё правильно говорила, он — псих. Она так просила его остановиться, не совершать ошибок. От воспоминаний у него пересохло во рту, сердце бешено колотилось, руки дрожали, отпуская куски ткани. — Винки, — эльфийка тут же появилась перед Бартемиусом, слегка повесив уши. Она неловко улыбалась, готовилась слушать приказ хозяина. — Уберёшь тут всё. Заметишь какие-то вещи — отнесёшь мне. — Винки всё сделает, хозяин. — домовуха сделала кривоватый реверанс. — И ещё: принеси мой кинжал. — Мастер Барти, нет… — Живо, — Винки неохотно поплелась в сторону комнаты Крауча. Она была недалеко, поэтому эльф вернулась быстро. — Прошу, господин… — Винки умоляюще посмотрела на своего хозяина, держа в крохотной ручке увесистый кинжал. — Дай сюда! — Барти нервно вырвал из руки домовухи такую нужную для него вещицу. — Иди! — кивком указав на дверь, Барти снова посмотрел на лезвие. — Мастер Ба… — Я сказал: иди! — рявнул Крауч, отчего напуганная эльфийка рывком выбежала из комнаты, с громким хлопком закрыв двери. Мужчина выдохнул, рассматривая семейную ценность. Оружие блестело, точно новое. Зелёные камни изумруда собрались в причудливый узор, похожий на танец змеи. Лезвие было острым: не успеешь дотронуться до конца — тут же ранишь себя. Как раз то, что нужно Барти.       Разрезав лезвием рукав на правой руке, Крауч рассматривал свою бледную кожу. Вены выпячивались сквозь тонкий слой кожи, поранить их нетрудно. Барти провёл красивую дугу наискозь. Не сильную, но алая кровь тут же собралась маленькими шариками по всей царапине. Барт практически ничего не почувствовал, что раздосадовало его. Рядом с концом узора Бартемиус углубил порез, спускаясь вниз, хрипло и протяжно застонал. Не от боли, а от наслаждения. Последние события слишком сильно сказываются на его больной психике, но какая разница, если от этих порезов ему так хорошо. Мужчина любовался красиво наведённой бувкой «Л», но она незакончена. Резко полоснув поперёк линий, он довольно оглядел своё творение: стёртое левой рукой месиво из крови. Рана вышла глубже, чем ожидал Барти. Едва коснувшись рукоятью кинжала кожи, та разошлась поперёк руки. Почти чёрная кровь струями стекала на пол. На ладони мужчина заметил порезы от неаккуратно взятого лезвия. Барти испробовал на вкус собственную кровь, облизнувшись, оставил над губой красный след. Закончив любоваться красивой буквой, он продолжил чиркать следующую. Мысли Крауча, словно в тумане, и он мог поклясться, что не вспомнит об этом на следующее утро. Но ему плевать. Вниз-право-вниз. И ещё раз. Получились неопрятные две буквы «н», которые едва виднелись из-под слоя сухой красной жидкости. Свежая кровь свернулась, сливаясь с остальными ранами. Барти снова слизал её, слегка разжёвывая сгустки. Он часто делал так в детстве, когда отец доводил. Ему нравился вкус крови. Про себя отметил, что у Анны вкуснее. Резко отсёк от себя любые мысли о девочке. Глубоко выдохнув, он понял, что этого у него не получится. Закончил последнюю букву «а» в слове, рывком прорезал кружок с дугой. Крауч любовался её именем на своей руке, бешено улыбаясь. «Не ври хотя бы себе. Ты всё ещё хочешь Анну!».       Барти обрезал ткань и левого рукава. Сжимая кинжал, заставлял ещё больше кровоточить правую руку. Чёрная Метка. Он никогда не посмеет оставить на ней какие-либо повреждения. Метка принадлежит его Лорду, а не ему самому. Оставив тонкую линию над черепом, Барт снова рвано выдохнул, пытаясь сдерживать стоны. Затем оставил ещё, окольцовывая метку странными шипастыми узорами. С каждым порезом ему становилось всё приятнее. Покусывая нижнюю губу, Барти тихо постанывал. Вокруг шипов мужчина проводил неровную волнистую линию. — Ха-ах… а-ха-ха-ха-ах! — светлое веснушчатое лицо покраснело, в глазных яблоках виднелись красные нити. Крауч расхохотался, срывая голос. Тёплая жидкость пачкала его брюки. Эрегированный орган болезненно упирался в грубую ткань, но мужчине нравилось и это. Он не оторвался от рук, прорисовывая новые царапины. «Нет. Так быть не может. Я просто так не сдамся». С мыслями об этом, Бартемиус продолжил изрезать своё тело. — Мастер Барти! Мастер Барти! Прекратите! Плохой мальчик! — эльфийка не знала, куда деть ладони: прикрывать ими глаза или же тянуть к хозяину, чтобы забрать из его рук лезвие. Она так и мялась, поочерёдно делая и то, и другое. — А я когда-то был хорошим? — издевательски спросил Крауч, отбрасывая кинжал в сторону. Домовуха сдержалась, чтобы не смотреть туда. — Винки приготовила еду. Для Мастера Барти и… — эльф запнулась, сглатывая слюну, чтобы продолжить говорить, — Сами желаете кормить или это сделает Винки? — Я сам, — Барти в том же виде спустился на первый этаж, взяв всё необходимое, пошёл в сторону странной по мнению Анны дверцы в полу.       Прошептав только ему известное заклинание, Крауч резво дёрнул за появившуюся ручку. В подвале не особо пахло сыростью, но было тепло и уютно. Сделав на палочке слабый огонёк света, он спустился по лестнице ниже. — Я тебе покушать принёс. — Бартемиус трясущейся рукой поставил поднос с ужином на стол, рядом с человеком в чёрной мантии: он поднял голову, но лица так и не показал. — Спасибо, Бартик. Но голода я не чувствую. — Да брось. — Что у тебя с руками? Ты опять резался. А говорил, что не будешь. — хмыкнула фигура в чёрном. — Ерунда. Заслужил. — печально улыбнулся Барти. — Как глаза? К свету привыкаешь? — Немного. Уже лучше. — Это хорошо. Может, попробуешь выйти из подвала? — Хочешь, чтобы мои глаза совсем видеть перестали? — Выйти нужно будет. — Знаю. Как там они? С ними всё хорошо? — Я временно отстранён от Пожирателей. Так что без понятия. — Мне бы тоже хотелось пополнить ваши ряды. Раньше были сомнения. Сейчас намерение твёрдое. — Твоих обидчиков уже давно нет в живых. Ты сначала с подвала вылезай, а потом Метку принимешь. — Я пытаюсь. — Если через неделю не выйдешь — я тебя вытащу сам. — Перестань, Бартик. Справлюсь. Спасибо, что не бросил меня. — Как я мог? Не один же год дружим. — оба улыбнулись, попивая малиновый чай.