Моё маленькое безумие

Месяц спустя

— Солнышко, ты молодец! — Белла восторжённо обняла Анну. Смена наставника пошла Эйвери на пользу: она отошла от того, что пережила. Преуспела в легилименции и окклюменции. Беллатрикс — один из лучших учителей в этой области . Не у каждого есть дар, особенно повезло тем, у кого это с рождения. Анна же добилась всего своим упорным трудом. Но и от Барти многое переняла, например, постоянно быть настороже. — Белл, мне кажется, или за нами следят? Я слышала шаги наверху. — Хм, Родд вернулся раньше? Не отвлекайся, сегодня важный день. Твоё первое полноценное задание! — женщина улыбнулась почерневшими от гнили зубами. Она явно олицетворяла всех Пожирателей. Но девушку это порадовало. «Жаль только, что крёстная не пишет и не навещает. Она вроде бы есть, в то же время и нет». — Анна, ты со мной? Не витай в облаках. — Извини, я… — Повторяй! — Анна взмахнула палочкой. «Вверх. Вниз. Петля. Вправо. Вверх. Петля. Прямо». Эйвери, как мантру, повторяла порядок действий. Направила ярко-синюю вспышку прямо на привязанного на стуле магглорождённого волшебника. Тот выкрикнул от боли неизвестное Анне слово: пальцы на его ногах вывернулись вперёд, хромкий хрустящий звук раздался по помещению. Мышцы разорвались, оголяя белые кости с маленькими прожилками. Паренёк закашлялся, давясь собственным криком. — Умница, — Беллатрикс ободряюще похлопала девушку по плечу. Анна искренне улыбнулась. Нельзя сказать, что ей нравится мучить людей, но Эйвери обрадовалась, когда новое заклятие далось ей с удивительной лёгкостью. Девушке было жаль её подопытного. Он молод. Был красив, пока Белла не поймала его для Анны. Сейчас он был едва жив и молил о смерти, но мадам Лестрейндж также учила исцелять. Так его пытали меньше месяца. — Авада Кедавра! — подопытный облегчённо выдохнул и откинул голову назад, широко раскрыв глаза и рот. — Рано! Можно было и подольше его подержать. — Он мне надоел. И, к тому же, сегодня меня ждёт кое-что поинтереснее. — Анна скупо улыбнулась, поправляя подол мантии, зацепившийся за угол стола. За столь кроткий период времени она стала неплохим, в прямом смысле слова, Пожирателем Смерти. Эйвери лишала жизни людей безо всякого сожаления, с каждым убитым в ней росло чувство тревоги, сменявшееся восторгом. Всем этим она обязана Белле и… Барти. Он тоже многому её научил. Без его работы над ней она бы не решилась на всё то, чего добилась. Анна задумалась о том, как он сейчас. «Нашла о ком волноваться. У тебя первое задание на носу. И полетишь ты на него уже одна. Маггловская семейка, прикрывающая свою волшебницу-дочь от нас. Девчонка моя одногодка, наверняка пересекались в Хогвартсе. Будет интересно взглянуть, узнает ли она старосту Эйвери из Слизерина». — Анна, не стой столбом. Тебя нужно подготовить, а ты меня не слушаешь! — Извини, Белл. Рассказывай.

***

      Мужчина тащил за волосы вопящую девушку. Она была маленького роста, русые волосы испачканы в крови, зелёные глаза и вовсе залиты слезами. Красный каблук был сломан ещё на лестнице, отчего бедняжка подвернула ногу и сильно хромала из-за высокого каблука на второй ноге. Дойдя до какой-то комнаты, мучитель бросил девушку на пол, словно выбросил противный, вонючий мусор. — Имя? — Даяна Робкинс. — девушка ухватилась за голову, на которой была огромная рана и тяжёлая мужская рука, — Я полукровка. Прошу, не убивайте! — Заткнись!!! Даяна, значит… ну, будешь теперь Анной. — Бартемиус разглядывал только пойманную жертву. Какая по счёту? Пятьдесят вторая. У всех был один и тот же тип внешности: рост примерно сто пятьдесят сантиметров, длинные русые волосы, зелёные глаза. В абсолютно каждой девушке он пытался найти какое-то тепло, пусть это будет простой секс. Крауч даже не замечал, что они все похожи, но в этот момент он понял это, когда посмотрел на Даяну. — Сестра есть у тебя. — Барти не спрашивал: он точно знал, что прикончил точно такую же на лицо девушку вчера вечером. — Клодетт. Она пропала два дня назад. — Что же, могу тебя поздравить: ты её нашла. — Что ты с ней сделал? — Ты действительно хочешь это видеть? — насмехаясь, Барти взял старый кинжал, сделанный ним её в детстве. Даяна бегло смотрела то на лицо Бартемиуса, то на оружие. Мужчина улыбнулся, насквозь прорезая руку девушки ниже локтя. Просто поддел под кожу сантиметров на три: ему не нужно, чтобы Даяна тут же подохла.       Криков Барти не услышал, чем был очень разочарован. Голос Даяны совсем осип, чтобы издавать громкие высокие звуки. Вместо этого она открывала рот, точно рыба, выброшенная на сушу. Барти провернул лезвиями в сторону, раскрывая рану шире. Крауч облизнул край разорванной кожи, слегка задел лезвие своим языком. Вкус смешанной крови заставил мужчину недовольно поджать губы, резким движением протиснуть оружие вперёд, до самого основания. — Какая же ты гадкая… — Даяна испуганно прищурилась. В ней боролись ярость и инстинкт самосохранения. На сердце стало тепло от мысли, что сестрёнка может быть жива: он же сказал, что Даяна сможет увидеть её! А Барти тем временем перерезал кожу насквозь, отчего Робкинс прерывисто промычала. — Твоя сестрица лучше была. — с детской обидой пробормотал Крауч, разрезая девушке линии по рёбрам. Не слишком глубокие, но на нежной коже ощущались весьма болезненно. — Одни кости. Ни на что не годишься. Зря только возился с тобой! — Бартемиус резко поднялся на ноги, почувствовав приятное головокружение. Ему нравится уязвимое состояние других: благодаря этому он чувствует своё всесилие. Он будет преклоняться только перед своим Владыкой. Он — его правая рука. И Барти использует эту девчушку по максимуму. — Расстегни мне ремень. — Крауч подтянул Даяну за волосы к себе, на уровень пояса. Девушка зашипела от кровавой раны на голове, которой щедро наградил её Барти. До неё не сразу дошли слова мужчины. — Мистер, молю тебя, не надо. Я не угроза тебе, я не волшебница. И Клодетт тоже. У меня семья: мама, сестра с папой меня очень любят. Мама откажется от палочки. Только отпусти меня. — Расстегни. Мой. Ремень! — отдельно отрезав каждое слово, Барти сжал руку в её волосах ещё сильнее. — Если будешь противиться — убью и тебя, и родителей, и сестрёнку-волшебницу, которую они так отчаянно прячут! — Хорошо… я сделаю… всё, что скажешь. — Даяна прерывисто разрыдалась, говорить стало трудно из-за колючего кома в горле. Дрожащими руками коснулась пряжки ремня, стараясь не сделать лишних движений. — Прекрати рыдать! Мне противно! — Бартемиус прикрикнул, отчего девушка дёрнулась и постаралась умолкнуть. «Ты чего? Вспомни, как тебе нравились слёзы Анны. Да, Анна… эта девка отдалённо её напоминает. Если бы не была такой костлявой… нет, это всё равно не то!».       Даяна тяжело выдохнула. Она очень хотела, чтобы кто-то спас её или же Крауч остановился. Но это — Пожиратель Смерти. Он её не пожалеет. Девушка бережно потянула резинку тугих трусов вниз, слегка пощекотав Барти. Маленькими тоненькими пальчиками массировала член, волна отвращения прошлась по её телу. Орган достаточно затвердел, Даяна охватила его ладонью у основания, большим пальцем поглаживая головку. Крауч никак не отреагировал. От этих действий ему ни горячо, ни холодно, хоть организм и ведёт себя по-другому. Девушка крепче прижала член, потянула руку ближе к лобку. — С-сука, зачем так давишь? — Барти зашипел от боли. Она ему совсем не нравилась, хоть руки, ноги и торс давно изрезаны всем, чем только можно. Но половые органы Крауч никогда не трогал, он больше любил развлекаться с девочками, нежели покрывать его ранами. «Развлекаться с девочками, похожими на Анну. Даже называл их её именем. Оставь эту Даяну, Бартемиус. Ты видишь, она не умеет ничего. Какое же ты животное». Барти мысленно себя ругал. Девчонка тем временем неумело его ласкала. — Старайся, Анна, старайся… — Барти прикрыл глаза, на секунду поверил, что его и правда ублажает девчонка Эйвери. От одной мысли об этом ему хотелось кончить прямо сейчас. Робкинс губами провела по члену, не доходя до половины. Девочке всего шестнадцать, она никогда не делала подобного, а рвотный рефлекс мешал ей взять больше. — Соси, а не води губами! — Даяна вернулась к головке, облизывая её внутри рта, посасывала. Но Краучу этого было мало. Он сжал в руке клок волос девушки, прижимая её голову ближе к паху. Лицо девушки раскраснелось, она глухо закашлялась, горлом сдавливая член Барта. Глаза заслезились от недостатка воздуха, но Бартемиусу будет всё равно, если она задохнётся. Он уже понял, что толку от неё никакого, поэтому и взял ситуацию в свои руки. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы на месте Даяны была Анна. «Будет ещё. Я не собираюсь её упускать, даже если сам Тёмный Лорд будет против. Я истребил более пятидесяти грязнокровных семей за месяц. Владыка мной доволен. Он простил меня, а значит, и Анна сделала это. Да, у меня есть шанс! А если и нет… Девку я спрашивать не буду. Ей придётся смириться с тем, что она моя. Тем более, у меня есть свой козырь. Ради такого она все обиды забудет!». Робкинс пальцами впилась в ткань его брюк, чтобы не упасть. Она не выдерживает того темпа, который задал Крауч. — Ну вот. Так же многим лучше. Молодчина, Анна… ха-ах… — Барти выдохнул, утробно рыча. Девушке хотелось вырвать от ощущения во рту чего-то постороннего. Барт открыл глаза и посмотрел вниз. В полумраке был заметен нос с горбинкой, совсем не такой, как у Анны. Наваждение постепенно рассеивалось. «Это не Анна. Не похожа. Не похожа совсем! Это не Анна, а какая-то противная шлюха!». Мысли были только об этом. Бартемиус почувствовал, как потянуло низ его живота и понял, что скоро кончит. Ему хотелось сделать это поскорее. Организм требовал секса — он его получил, пусть и не с той, с кем хотел. «Это дело времени. Я долго был хорошеньким для Уолтера, он даже начал переживать за моё увлечение селфхармом, помогает избавиться от этого. Забавно. Единственное моё исцеление — это его дочь. Помолвка так и не расторгнута, что мне только нá руку. Для свадьбы сейчас не лучшее время, но какая разница? Она в любом случае моя. Пусть она пока что у Беллы. Пускай подождёт немного. Ещё чуть-чуть — и я её заберу. Свою Анну. Ждать совсем немного. Что там говорила Белла, что-то про первое задание?». Барти снова погрузил себя в мысли об Анне, практически не чувствуя «ласк» Даяны. Крауч прижал её к себе как можно ближе: нос девушки слегка прогнулся от давления его тела. Неприятная вязкая жидкость пролилась прямо ей в глотку, Даяна замычала с лёгким бульканьем. Когда Бартемиус окончательно кончил, то тут же бросил девушку на пол. Девушка упала на спину, дрожащими руками перевернулась и выплёвывала прозрачно-белую жижу, такую липкую, что избавиться ото всей точно не выйдет. Девушка откашлялась, затем и вовсе опустошила свой желудок, то ли от нервов, то ли от отвращения. — Понравилось? — с издёвкой спросил Барт, выходя из комнаты. — Я бы повторил, будь ты посимпатичнее. — остановившись у дверей, он снова оглянулся на девушку, поворачиваясь в её сторону всем корпусом. — Да и времени у меня нет. — Я всё сделала. Ты защитишь мою семью? — Защитить? — Барти захохотал, словно пациент пятого этажа в больнице Мунго, — Я обещал не трогать их, а не защищать. Их убьёт одна способная Пожирательница сегодня же. Мы знаем, где они. — девочка тряслась в рыданиях, в то же время смеялась над своей глупостью. — А тобой занялся я, хоть и не должен был. Но, обещаю, что твой труп будет лежать рядом с трупом сестры. Такой вот посмертный подарок от меня, ха-ха-а-а-авада Кедавра! — небрежно махнув палочкой, Барти прищурил глаза, готовя к яркой вспышке привыкшие к темноте глаза, но и не смотреть на смерть Даяны он тоже не хотел. Девушка издала звук, похожий на щенячий скулёж, содрогнулась и окончательно стихла, расслабив слабо дрожащее тело. — Винки, убери здесь всё. Тело — к остальным. Только брось его рядом с позавчерашней девкой. — Винки слушается. — А я вот не понимаю, Бартик. Что здесь произошло? — Ты почему не спишь? Уже вечер. Нельзя вот так светиться по замку, за нами могут следить. — Прости. Мне послышалось, ты кричал, и показалось, что подняться к тебе мне следует. — Иди в комнату. — человек с подвала пожал плечами и вышел, оставляя Барти наедине с Винки и свежим трупом. Неприятные запахи разразились по всей комнате, Барти тоже пожелал удалиться к себе, заодно привести себя в порядок. Вечер обещает быть особенным.