Моё маленькое безумие

      «Больно. Физически больно. На душе ещё больнее. Волан-де-Морт, Алекто. Где они? Я хочу к папе. Он обнимет, утешит, как в детстве». Анна с трудом разлепила глаза, распухшие от слёз. До вчерашней ночи Эйвери очень уважала Бартемиуса, своего строгого, но опытного наставника. Сейчас же не осталось ничего, кроме слепой ярости и ненависти. «Как рассказать об этом папе?». Анна, слабо поднявшись, обрадовалась, что Крауча рядом не было. «Стыдно. Очень стыдно даже вслух сказать об этом, тем более родным людям. Ненавижу себя. Ненавижу его! Этот мудак ответит!».       Поднявшись с кровати, Анна стянула с плеч лямки когда-то бывшей пижамной майкой тряпки. Взяла её в руки, рассматривая редкие бурые капли крови и спермы. Бегло осмотрев постельное бельё, Анна увидела ту же картину. С нервным вскриком отбросив ткань в сторону двери, Эйвери, сжав кулаки, прижала их к глазам. Лишь дрожащие плечи выдавали её немое рыдание. Девушка с ужасом оглядела ярко-фиолетовые запястья, отдававшие жгучей болью при каждом изгибе. Посмотрев на ноги, заметила кровавые разводы и иссиня-красные следы от пальцев. Анна подняла голову вверх, поджимая губы, зажмурилась. Смотреть на собственное тело оказалось настоящей пыткой. Девушка босыми ногами, забывая о тапочках, поплелась в душевую, надеясь смыть грязь хотя бы с тела. — Акцио палочка, — Эйвери лениво протянула руку, поймав палочку у двери в душевую. Она боялась оставаться без оружия.       Анна отрегулировала душ на прохладную температуру. На светлой коже девушки не оставалось места, на котором не было синяка или покраснения. Эйвери хотелось осдутиться, повреждённая кожа пылала. Струйки воды со слабым напором полились на голову Анны. Девушка села в душевой кабине, не имея сил твёрдо стоять на ногах и оттирать себя. «Почему? Что я ему сделала? Всё же было хорошо, на занятиях у меня всё прекрасно получалось. Какое ему дело до моих школьных друзей? Я ведь так же часто гуляла с Драко, Блейзом, Флинтом и Пенси. С чего он решил, что это повод так издеваться надо мной?». Анна прикрыв глаза, разрыдалась с тихими смешками вперемешку. Ей больше всего хотелось поскорее убраться из этого дома.       Вода лилась не сильным потоком, услышать шорохи и шаги было не сложно. Эйвери напряглась, её лицо становилось серьёзнее. — Это Винки. Винки. Не надо пугаться! — эльфийка нервно двигала пальцами, словно боялась сказать лишнее слово. Анна медленно перевела взгляд на домовиху. Девушке очень хотелось кинуть в неё чем-то тяжёлым, но сдержалась. — Почему ты не пришла? Ты обещала! — Эйвери истерически завопила, ладонями зарываясь в спутанные мокрые волосы, словно пыталась вырвать. Лицо и шею спрятала в колени, не желая полностью показывать своё состояние. — Простите, простите глупого эльфа, — Винки повесила огромные уши, хотела притронуться к Эйвери, но быстро передумала. — Мастер Барти приказал Винки выгуливать птицу, — «Так вот где был Пауль!», — под защитой филину ничего не грозит. Винки не знала. Хозяйка чувствует себя плохо. Винки не могла ослушаться приказа. Винки нет прощения! — эльфийка сама едва не разрыдалась. Ей было по-матерински жаль девочку. Домовуха корила себя за то, что не успела вразумить своего хозяина. — Я прощу тебя, Винки, — эльф внезапно подняла уши, лицо было более бодрым, — Но! У меня есть условие. — Что угодно, моя госпожа. — Я напишу письмо крёстному. Обеспечь Паулю безопасный полёт. — Крё-крёсному? — поджав брови, эльфийка приложила ладонь к груди, пытаясь успокоить биение сердца. Она понимала, что у Крауча после этого будут большие проблемы. — Ты сказала, сделаешь всё. — Конечно, Винки сделает всё, хозяйка. — Как ты меня называешь? — Мастер Барти приказал обращаться к мисс Эйвери «хозяйка». — Где он? — Улетел к мистеру Блэку. — Давно? — Примерно час назад. — Отлично. Значит, время ещё есть. Винки, подготовь мне домашнюю одежду. И шарф. — Винки коротко кивнула и трансгрессировала, бесшумно растворившись в воздухе. Анна же остановила поток воды и аккуратно утёрлась, обмоталась полотенцем.       Не дожидаясь эльфийки, Анна в одном только полотенце села за стол, думая, как написать письмо. В голову лезло множество мыслей сразу, но правильно изложить их на бумаге девушке было непросто. Наконец собравшись с мыслями, Эйвери начиркала первые буквы на бумаге:       «Здравствуй, Волан-де-Морт       Как ты? Надеюсь, у тебя всё хорошо. Ты, скорее всего, занят, но это очень важно. Я должна рассказать об этом.       Я прошу о помощи. Своим решением о моей помолвке с Краучем ты меня очень расстроил. Когда он начал учить меня, успокаивал после задания, заботился, я подумала, что всё не так уж и плохо, хоть и не питала к нему тёплых чувств. Но сегодняшняя ночь изменила всё. Мне противно от самой себя. Я ненавижу Барти Крауча за то, что он сделал со мной. Скажи, крёстный, так ты мог отдать меня насильнику? Мне ужасно стыдно, но умолчать об этом не могу. Я всё ещё в его доме. Спаси меня. С огромным уважением, Анна Алекто Эйвери»       Девушка понимала, что письмо вышло довольно скомканым, но разум отказывался правильно составлять предложения. Успокоиться после вчерашнего было нелегко. — Винки, — девушка обмотала письмо чёрной лентой. Эльфийка послушно приняла письмо, привязав его к лапке Пауля и вышла из комнаты.       Анна аккуратно перевязала шею чёрным шарфом. Ни одно заклинание не справлялось, засосы не хотели исчезать. Девушка надеялась отправиться домой. Тёмный Лорд не даст её в обиду никому.

***

— Уолтер! — восторжённо окликнула мужчину Беллатрикс. — Ты здесь редкая птичка. Как твоя дочь? — Всё хорошо, она учится у Барти. В Хогвартсе сейчас небезопасно: загадочная смерть Дамблдора никому не даёт покоя. Профессорá на взводе и считают виновным во всём Северуса. — печально улыбнулся Пожиратель, постукивая по столу.       Регулус и Бартемиус прибыли последними. Оба были не в лучшем расположении духа. Пожиратели редко собирались все вместе. Обычно они разделены на мелкие группы, состоящие примерно из десяти человек. Сегодня же Тёмный Лорд пожелал видеть четверых. — Итак, раз все на месте, предлагаю начать. Неделю назад я узнал одну занимательную инфо… — Волан-де-Морта перебило уханье огромной чёрной птицы. Пожиратели резко подняли головы вверх. Барти с долей волнения, Уолтер с улыбкой. — Это от моей дочери, простите. — скупо улыбнувшись, Эйвери ждал, когда Пауль приземлится подле него, но птица подлетела немного дальше, заскользив по лакированному столу. Стряхивая с перьев листья и пыть прямо на Тёмного Лорда, филин несколько раз угукнул и гордо выставил лапу с листом бумаги вперёд. — Анна написала мне. Давно не получал от неё писем. — улыбнувшись во все зубы, Волан-де-Морт рукой поманил к себе лист бумаги. Тот развернулся и глава Пожирателей начал читать. Улыбка медленно сползала с его лица. Глаза сверкнули недобрым красным блеском. Пауль отпорхнул от стола, пуская перья в лицо Лорда, на что ему, казалось, совсем плевать. Он зашипел что-то на парселтанге, Нагайна отползла от своего хозяина. Даже когда Владыка быв совсем зол, он никогда не просил Нагайну покинуть его. Гневно скривившись, Волан-де-Морт схватил письмо, скомкал и спокойно бросил под ноги. Резко встав, напугал всех присутствующих. Этот взгляд означал лишь одно: кто-то сильно насолил ему. — Оставьте меня наедине с Бартом. Все! — даже Белла испугалась выкрика своего Лорда и быстро удалилась, трансгрессируя вместе с не менее ошарашеным Блэком. — Волан, что случилось? Барти совершил проступок? Успокойся, разбе… — Я сказал: уйдите все! Тебя это тоже касается, Уолт. — ядовидо скривившись, Тёмный Лорд грубо перебил своего лучшего друга. Эйвери не оставалось ничего, кроме как сделать то, о чём его просят и удалиться прочь. Когда Волан-де-Морт и Крауч остались одни, первый махнул рукой, проверяя, не подслушивают ли их. Убедившись, что всё в порядке, Волан-де-Морт лениво махнул палочкой, на что Барти с противным хрустом костей вылетел из-за стола, впечатался в стену. Один из портретов Малфоев пошатнулся, возмущаясь про себя: из-за наложеных чар говорить не мог. Бартемиус почувствовал резкую боль в рёбрах, отдающую по всему телу. Сдавленно откашлявшись, он даже не пытался подниматься. Тёмный Лорд медленно подошёл ближе, на одно колено стал перед Краучем, прожигая светом кровавых глаз. Зрачки стали змеиными, на миг Краучу показалось, что его сейчас убьют. — Ты не просто обесчестил мою крёстную дочь. Этот поступок — плевок в лицо лично мне. Я доверил тебе самое дорогое. Скажи, почему ты сделал это? Ты был пьян? — Тёмный Лорд издал режущее слух шипение. Барти медленно поднял голову, пряди соломенных волос упали на лицо, закрывая глаза. — Нет, мой Лорд. Я осознавал, что делаю. — Крауч никогда не врал своему Владыке, и сейчас не собирался делать этого. Пожиратель твёрдо решил, что получит своё. Ещё утром он понял, что совершил ужасную ошибку. Ему не хотелось, чтобы Анна страдала. Эмоции и неустойчивая психика — причина всему произошедшему. — Я сорвался, Владыка. Мальчишка сбежал со школы. К тому же, Анна проводила с ним много времени. — Бартемиус тихо выдохнул, взявшись за ушибленный затылок. Почувствовав, что волосы спутались и стали влажными, он посмотрел на руку. Настенный канделябр оставил сильный порез на голове Крауча, но эту боль он терпеть мог. Высматривая на руке кровь, волосы и мелкие бордовые сгустки, Барти улыбнулся. Нет, не тем оскалом, наводящим страх и ужас. Это была улыбка обессиленного человека, которому уже всё равно, что с ним будет. — Оправдания мне нет. — смеясь, Барти небрежно бросил руку на пол, прикрыв глаза, заливаясь хохотом ещё громче. Волан-де-Морт нахмурил брови, удивляясь дерзости Крауча. Властитель никогда не показывал своих настоящих негативных чувств, считал это признаком слабости. Он чувствовал глубокую тревогу в душé. Анна, его маленькая крестница, он души в ней не чаял. И Бартемиус, за долгое время верной службы показал себя с наилучшей стороны, стал ему как родной сын. К обоим он питает тёплые чувства, и теперь не знает, как быть. Смотря на истерику Барта, Волан-де-Морт не стал его успокаивать или же кидать гневные проклятия. — Ты сожалеешь об этом? — Тёмный Лорд удивлённо поднялся, рассматривая Крауча. Тот пытался унять приступы смеха, хоть и давалось ему это с трудом. — Нет, я давно хотел её. — честно ответил Бартемиус. Что угодно сделает, но врать своему Лорду никогда не станет. — Сожалею только о том, что сделал Анне больно. Владыка, молю вас, не отбирайте её у меня! — забыв о своём ранении, Барт подхватился на колени, обняв ноги Властелина. Волан-де-Морт даже не смотрел вниз. — Что за дерзость? — сквозь зубы прошипел Лорд. — Ты смеешь просить меня о том, чтобы Анна осталась? Она просит спасти её от тебя. — Мой Лорд, я сделаю что угодно! Прошу вас! Она нужна мне. — Для чего? Моя крестница — не вещь и не игрушка. Я не буду играть на её чувствах. — в мыслях Тёмный Лорд упрекал себя за то, что в очередной раз кому-то доверился столь сильно. Волан-де-Морт не может просто так вышвырнуть Бартемиуса с Пожирателей, он знает слишком много. Остаётся только убить его. — Ты знаешь, что за такое бывает, малыш Барти. — Владыка, принять Смерть от ваших рук для меня честь. Если и умереть — то только так. Или же защищая вас. Я верен вам до последнего вздоха. Мне жаль, что я разочаровал вас, мой Лорд, я этого не хотел. И себя не оправдываю. Это было. Я готов понести наказание. — твёрдым голосом проговорил Крауч. Эта речь вовсе не вызывала жалости, лишь донесение мыслей. — Я не убью тебя. — Крауч сдвинул брови, поджимая губы, сильнее сдавил мантию Волан-де-Морта. Было понятно, что это решение совсем не обрадовало Пожирателя. — Мой Лорд, я лучше умру, чем буду жить и понимать, что вы больше не доверяете, презираете меня. Умоляю, убейте! Мне незачем жить… — без сил выдохнул Бартемиус, боль в затылке не прекращалась, кровь пачкала одежду, неприятно приклеивая её к телу. Крауч мог это терпеть, ведь и сам частенько резал себя фамильным серебряным кинжалом. Физическая боль — его утешение. Сравнимо с душевными ранами, это — ничто. — Я тебя не убью. — повторил Волан-де-Морт, посмотрев на Барта. Глаза больше не сияли красным, приобрели более человеческую форму. — Но Анна с тобой больше не останется. Я отдам её на обучение Белле. Она не менее сильна. — НЕ-Е-ЕТ!!!       Крик разошёлся гулким эхом по просторному помещению. Барти упал лицом в босые ноги Владыки, тот же мгновенно почувствовал солёную влагу, неприятно щипавшую кожу. Тёмный Лорд никогда не носил обувь: стопы выдерживали ходьбу по голой земле, но верхняя часть была слишком чувствительна и не переносила касаний. Так же, как и остальное оновлённое тело. Волан-де-Морта сложно назвать человеком, но человеческие чувства ему не чужды. Барти истошно рыдал, соль от слёз разъедала ноги Лорда, но убрать их не спешил. Не мог поверить: сильнейший Пожиратель, убивший не одну сотню людей, за всё время не проронил от горя ни единой слезинки, сейчас плакал из-за маленькой девочки. — Барт, приди в себя! — невесомо коснувшись плеч Крауча, Лорд жестом приказал встать. Барти медленно поднялся. — Что за реакция? Ты — сильный маг, нечего лить слёзы. Неужто Анна тебе так важна? Ответь мне, что ты к ней чувствуешь? — Волан-де-Морт прекрасно знал, что Бартемиус ему не соврёт. Открыто скажет, что думает. И сейчас хотел понять, действительно его крестница важна для Крауча, или же тот специально разыгрывал спектакль, чтобы и дальше издеваться над Анной. Барти потерял слишком много крови, и, открыв рот для ответа, рухнул на пол в бессознательном состоянии.