Москва не верит...

      — Прости меня, прости… Я не могу без тебя, Саша… Прости меня, — молил Огел, стоя на коленях перед Керамбитом. Резепов стоял в своей квартире, Огел в подъезде. Он крепко держал чужие ладони, даже не целуя их, а скорее вылизывая. — Я сделаю всё, что ты скажешь, только давай всё вернём. Ты не представляешь, как мне без тебя хуёво…       — Представляю, — ответил Саша, — мне так же хуёво было с тобой.       Огел посмотрел на него убитым полным отчаянья взглядом.       — Саша, я стою перед тобой на коленях…       — Так встань, не позорься, — сказал Керамбит. Он пытался говорить твёрдо, но голос подводил его. Сейчас нельзя быть слабым, нельзя возвращаться к этому уёбку. Хоть и смотреть на него было больно, но надо держаться. — Больной ублюдок… Почему я вообще с тобой был?.. Ты же мог в любой момент меня убить…       — Что ты несёшь? — с обидой спросил Олег, сжимая ладони Саши. — Я даже руку на тебя не разу не поднял. Во время секса не считается, в таком случае, ты тоже насильник.       — А другие люди?! Ты постоянно угрожал моим друзьям, запрещал видеться с ними! — Саша попытался вырвать свои руки.       — Но ты же с ним всё равно виделся, — возразил Олег, — ну припугнул немножко, им полезно.       — А те, кого ты убил…       — Я тебе защищал, неблагодарная мразь! — не выдержал Огел.       — Ты постоянно меня оскорбляешь…       — Ты меня тоже, — Олег поднял на него взгляд.       — У нас уродливые отношения, — Саша хотел уйти, хотел всё это закончить. Но Огел его не отпускал.       — И что? Я не могу без тебя жить… Я больше не могу каждую ночь засыпать с мыслей о том, что в этот момент спишь с кем-то другим… Саша, всё ведь было не так плохо, ты же не страдал…       — А я не хочу больше засыпать с убийцей и психопатом! — Саша всё-таки высвободил свои ладони рывком. Умоляющий взгляд Огела сменился на яростный.       Он соскочил с колен и угрожающе надвинулся на Керамбита, но тот даже не сдвинулся с места.       — Так значит, да?! — прорычал Огел. — Ты с самого начала знал, чем я занимаюсь, знал какой я человек. Раньше почему-то это не мешало транжирить мои бабки! От подарков, купленных на грязные деньги, ты чего-то не отказывался! — Саша резким движением достал из кармана телефон и приложил к груди Огела.       — Забирай! — Керамбит убрал руку, и последний айфон с душераздирающим грохотом разбился о бетонный пол подъезда. — Упс, сто косарей в пизду.       Огел сжал челюсть, но ничего не сказал и не сделал. Саша начал снимать часы.       — Их же тоже ты мне подарил, — прошипел Резепов, — тогда тоже забирай.       Он проделал тот же трюк, что и с телефоном. Но в этот раз Огел поймал часы и не позволил им разбиться. Он сжал их, пытаясь убедиться, что с часами всё в порядке. Олег неверяще посмотрел на Сашу.       — Что ещё ты мне купил? — спросил Керамбит, осматривая прихожую. — А, вот, — он залез в карман куртки, — зажигалка, хорошая, кстати, — Саша подал её прямо в руки. — Что тут ещё твоё?!       — Эту рубашку я покупал.       В порыве гнева Саша начал расстёгивать пуговицы, но тут же остановился, осознавая ситуацию.       — Потом отдам, — с презрением ответил он, — всё равно ты не сможешь сегодня забрать всё!       Керамбит захлопнул дверь. Олег перевёл потерянный взгляд на часы, сжимая их. Вот и поговорили.

***

      — Так, ты всё сделал правильно, — сам себе сказал Керамбит, — надо было давно это закончить.       Он понимал, что поступил, как надо, но почему-то чувствовал мандраж. Резепов собирал вещи в пакеты, чтобы сразу выкинуть из Огелу в руки.       — А это, что за хуйня? — Саша взял в руку небольшой кусок металла и протёр его. — Это… Пуля?..       Керамбит попытался вспомнить, зачем он её хранит.       Саша услышал, как звонит телефон. Он сразу же схватил его, чтобы узнать, кто это.       — Олег, алло, что с тобой случилось? — обеспокоенно спросил Керамбит. — Ты не звонил мне целых, — он посмотрел на наручные часы, — двадцать семь часов!       — Саша… — голос Огела был хриплым и еле слышным. — Я в машине у твоего дома… Меня подстрелили… Возьми аптечку…       Саша чуть не выронил телефон из рук. Он быстро схватил контейнер с лекарствами и побежал вниз по лестнице.       Когда Керамбит вышел во двор, он увидел незнакомый автомобиль с открытой задней дверью. Саша скорей помчался к нему.       — Олег, ты как?! — спросил Керамбит. Олег, переползший на заднее сиденье, чтобы его не было видно. Выглядел он отвратительно. Кожа была ненормально белой, глаза, как у мертвеца, ещё и огромное красное пятно на футболке.       Крови было столько, что Сашу чуть не стошнило.       — Олег? — он присел, слегка похлопав раненого по щеке.       — Саша… — Михайлец вцепился в его руку. Саше стало страшно, когда Олег сжал его ладонь. У него никогда не было такой слабой хватки. — Ты принёс аптечку?       — Да, — Резепов кивнул головой. Ещё и голос был таким хриплым, будто Огел сейчас перестанет говорить навсегда. — Но тебе нужно в больницу…       — Нет, — сказал на удивление твёрдо Огел, — сейчас ты вытащишь пулю и зашьёшь рану…       — Ты что с ума сошёл?! — воскликнул Саша. — Во-первых, я не смогу, а во-вторых, у меня даже нечем зашивать. Тебя надо отвезти в больницу…       — Как ты не понимаешь?! У меня огнестрельное ранение, ты думаешь, когда врач вытащит из меня пулю у него не возникнет вопросов, как она блять туда попала?! — после своего монолога на высоких тонах Олег зашипел от боли. — Ты хочешь, чтоб меня посадили?       — Я хочу, чтоб ты не сдох, придурок, — Саша искал нужные таблетки в аптечке, но руки пиздец, как тряслись. Он был весь на нервах. Надо было что-то делать, иначе Олег реально мог попрощаться с жизнью. — На. Выпей обезболивающее, — Саша положил в рот Огела таблетку и достал ему воды. Огел пил с большим трудом.       — Саша, — тихо позвал Олег, — кажется, я умираю…       — Не неси хуйни, — возразил Керамбит. Зачем Олег драматизировал? Зачем он пытался его напугать? Олег не мог умереть. Да, его кожа приобрела синий оттенок. Да, рука, которой он держался за Сашу, была холодной, как у покойника. Да, он выглядел, как труп, который забыли положить в гроб. Но он не мог умереть на самом деле.        Олега ведь не один раз калечили на «работе». Он приходил домой и избитым, и с наживили ранениями, и с переломами. Но никогда он не умирал, и в этот раз не умрёт. Правда, Олега никогда не подстреливали.       — Саша… У меня всё расплывается…       — Нет, не надо… Ничего не говори, — торопливо сказал Саша. Что-то у него тоже всё перед глазами начало расплываться. — Экономь силы, сейчас я отвезу тебя в больницу.       — Саша, — Керамбит собирался пересесть на переднее сиденье, но Огел потянулся к нему дрожащую руку, — ты здесь?..       — Да, Олег. Я здесь. — Резепов взял бьющуюся в судорогах ладонь и сжал её в своих ладонях.       — Можешь передать моей маме… Кхе-кхе, — Олег закашлялся. Керамбит отметил, что кашлял без крови. — Передай, что я люблю тебя, Саша.       Глаза Керамбита расширились от изумления. Он перестал дышать. Ему что показалось?       — Я очень сильно тебя люблю, Саша…       Рука Огела стала совсем безжизненной.       — Олег?.. Олег! — Саша попытался найти пульс, но биение собственного сердца были такими громкими, что оглушали все остальные звуки. — Сейчас, подожди… — Резепов схватил контейнер и начал выбрасывать из него всё барахло. — Где оно блять? Где?.. Твою ж мать!..       — Ну что я могу сказать? Всё с вашим голубчиком хорошо, — сказал молодой человек в халате. У него были лохматые волосы, выпученные глаза и наглые улыбка и взгляд, которым он осматривал Сашу с ног до головы.       — Это хорошо, — ответил Керамбит холодным тоном.       — Только знаете, — нагловатый врач, опёрся на стол, — это ранение очень уж сильно показалось мне похоже на пулевое.       — Вам показалось, — Саша положил на стол пачку денег. Парень провёл по купюрам пальцами и засунул себе в карман.       — Да, вы правы, показалось, — сказал он, — я ведь не очень хороший хирург. Был бы хорошим, не работал бы в этой шарашке. Зря вы привезли его сюда, о близких надо заботиться… Кстати, а он кто вам? На брата не похож…       — Не ваше собачье дело, — Саша положил на стол ещё одну пачку.       — Да, не моё, — сказал паренёк с улыбкой.       — К нему можно?       — Да, он уже должен очнуться, — Саша отправился в палату, но врач остановил его, подхватив под руку.       — Знаете… Если ваш приятель всё-таки окочурится, — он протянул визитку, — вы всегда можете позвонить мне. Помогу, так сказать, отправится от горя.       Саша, не поворачивая головы, взял визитку, после чего перевёл на паренька убийственный взгляд.       — Если он вдруг окочурится, — сказал Керамбит, — я лично тебя пристрелю. Ты меня понял, мой сладкий?       — О да, — с лица парня не исчезла нахальная улыбка, — вы очень сексуальный, когда злитесь. Вам когда-нибудь об этом говорили?       Саша решил проигнорировать этот вопрос. Он лишь закатил глаза и зашёл в палату, хлопнув дверью.       — Ну и поколение пошло, — раздражённо сказал Резепов, выбросив визитку в урну.       — Чего ты опять ворчишь? — послышался голос с больничной койки. — Как бабка старая.       Раздражение сразу пропало. Саша кинулся к кровати.       Саша резко приземлился на кровать, осматривая Олега. Выглядел он по прежнему хуёво, но уже не как труп. Саша хотел что-нибудь сказать, но в голову ничего не шло. А вправду, что он скажет? Что он беспокоился? Что рад тому, что Олег жив? Что он его любит и жить без него не сможет? Нет, это какая-то хуйня. Этого точно говорить не стоило.       — Нахуя ты меня сюда привёз? — раздражённо спросил Олег.       — Даже не знаю… — Керамбит опустил глаза, будто задумываясь. — Может, чтоб ты не сдох?!       — Ну спасибо! — Олег взмахнул руками и сразу же зашипел от боли. — Теперь начнётся расследование, всё вскроется, и меня посадят!       — Никто тебя не посадит, — возразил Резепов, — мы в какой-то глуши, в стрёмной больнице. Оглянись! — Олег осмотрелся. Интерьер был отвратительным. Как будто они находились не в больнице, а в сарае. — Здесь даже почти никого нет. Я еле нашёл хирурга в этом ебаном месте. И заплатил ему кругленькую сумму, чтоб он тебя залатал.       — Он нас сдаст.       — Не сдаст. У него ничего на нас нет. Имена он наши не знает. Никакого оборудование тут нет, да и он мало что понимает. Слава богу, хоть зашить смог. Скорее всего, у тебя начнёт гнить, санитария тут так себе.       — Похуй, — отмахнулся Михайлец, — он может запомнить номера машины.       — Это не твоя машина.       — А чья? — удивился Олег. — Твоя?!       — Нет конечно. Я не знаю чья, может, ты её угнал?       — Может… — Огел вздохнул с облегчением, но тут же схватился за перевязанный живот. — Пуля! У него пуля, Саша, это улика! Или он её не вытащил?..       — А вот за это ты мне по гроб жизни должен, — Керамбит достал из кармана небольшой снаряд. — Тебе повезло, что она была неглубоко и у меня был пинцет в аптечке. — Олег шокировано смотрел на пулю. Саша гордо ему улыбнулся. — Я ещё и промыл рану и остановил кровь, иначе мы бы так далеко не проехали. Да, я знаю, я охуенный…       — Господи, — поражённо произнёс Олег. Он положил ладони на щеке Керамбита и притянул к себе, целуя в губы. — Да ты самый лучший, солнце моё! — Олег продолжал целовать Сашу.       — Олег, прекрати! Олег! — Керамбит оттолкнул Огела.       — Блять, — Михайлец взвыл от боли.       — Прости, — Саша положил руку ему на плечо, — я знаю, что тебе больно, но нам надо сваливать, а то нас реально могут сдать.       — Хорошо, — Олег смотрел на Резепова с доверием, будто говоря взглядом «сделаю, что скажешь, тебе лучше знать».       — Я помогу тебе встать…       — Но сначала поцеловал меня, чтобы придать сил, — Олег закрыл глаза и смешно вытянул губы. Саша усмехнулся, но поцеловал.       — Пулю я, наверное, оставлю себе, — сказал Саша, не убирая руки с щеки Огела, — как напоминание о том, что спас тебе жизнь.       — Как хочет, Сашуль.       Так вот почему он её хранил. Эта история казалась ему такой старой. Наверное, это был первый раз, когда они мило общались, а не как два токсичных пидораса. Огел тогда был слишком слабым и сентиментальным из-за ранения. А Саша хотел о нём позаботиться. А ещё тогда Олег единственный раз в жизни трезвым сказал, что любит его. Хоть и в лихорадке.       Но сейчас они разошлись, и эта романтическая история больше не имеет смысла. Надо её выбросить.       — Или Огелу отдать? — спросил у себя Саша. Из него же пуля вытащена. Нет, это бред надо её выбросить.       Саша осмотрел свой сувенир. Ну, в принципе, это ведь в первую очередь напоминание о его подвиге, о том, как он спас человеку жизнь. Такое стоит сохранить.       Спас преступника, сказал внутренний голос.

***

      Саша собрал почти все вещи. Это было так странно. Он и не знал, что когда-то ему придётся всё это возвращать.       Он взял в руки фотографию, где они были вместе. Она так давно стояла на тумбочке, что казалось будто была здесь всегда. Резепов осмотрел её. Тут зазвонил телефон.       Когда Керамбит увидел, кто звонил, он захотел сбросить вызов. Но, переборов себя, он поднял трубку.       — Алло, Сашенька? — послышался женский голос.       — Здравствуйте, тетя Ира, — устало сказал Резепов.       — Ой, Сашенька, я же столько раз просила называть меня мамой, — добродушно сказала женщина.       Саше всегда было неловко от таких предложений от мамы Огела, но сейчас это переходило все грани.       — Вы это говорили, когда мы с Огелом были вместе. Теперь же мы больше не… Пара, поэтому называть вас мамой будет очень-очень странно.       — Ой, ну поругались немножко, не делай из мухи слона, мы вот с Валерой столько раз…       — Нет, мы не немножко поругались. Мы ругались последний месяц, мне было невыносимо плохо, я постоянно находился в тревожном состоянии и не находил себе места.       — Саша, ну ты же понимаешь, что у него такая работа. Ты мог приехать ко мне, я бы поддержала тебя и успокоила. Ты же знаешь, я люблю тебя как сына… А возможно даже больше его, — шёпотом добавила она.       — Эх… Понимаете, мы были хуёвой парой. Прям максимально. Я думаю, мы просто не созданы друг для друга…       — Ещё как созданы, — перебила женщина, — он ведь так тебя любит.       — То что Олег обгашенный и ужравшийся в говно нёс хуйню про любовь, не значит, что он действительно меня любит.       — Да Олег тебя блять даже не разу не ударил! — Ирина уже не выдерживала и начинала переходить на повышенный тон.       — Вообще-то, один раз он меня ударил! — парировал Саша. Пока он собирал вещи, вспомнил, что всё-таки когда-то Огел его ударил. Но они очень быстро об этом забыли.       — Это когда он еле задел тебя, а потом несколько недель ползал на коленях, вымаливая прощение?! Да Олег тогда чуть с ума не сошёл, он написал письменную клятву, что никогда в жизни не поднимет на тебя руку, даже чтоб припугнуть. Написал кровью.       Саша закатил глаза на эти слова, вспоминая тот ужас. Но зато ему удалось заставить взять Огела те обои, которые хотел Саша, несмотря на то, что Михайлец считал их отвратительными. Хотя какое это сейчас имеет отношение.       — Вот знаешь, как Валера меня хуярил? Вот это было да, а тебя…       — Послушайте, дело не только в его агрессивности. Тут сложилось много фактов. Люди расходятся, такое бывает.       — Но ты стал частью нашей семьи.       — Кхе… Что? Ваш муж однажды пытался меня пристрелить на даче! — возмутился Саша.       — Ой, блять, его не сегодня завтра грохнут, не обращай внимания, — отмахнулась Ирина, — тем более, Олег ему после этого руку сломал.       — Всё равно обидно, когда тебя пытаются убить, — иронично ответил Саша.       Они долго молчали. Керамбит уже хотел как-нибудь попрощаться да отключиться. Но тут его собеседница заговорила.       — Саша, — по её дрожащему голосу и всхлипам, стало понятно, что она ревёт, — Олегу очень без тебя плохо. Он совсем ебнулся, приезжает к нам, постоянно происходит какая-то хуйня… Мне страшно подходить к нему, вдруг попаду под горячую руку.       — Я… Я понимаю, но я не собираюсь сходиться с ним только ради вашего спасения. Вы сами виноваты и в том, что он ёбнутый, и в том, как он к вам относится.       — Ты думаешь, я заслуживаю такого отношения?! — воскликнула Ирина. — Какой бы я не была матерью, я не заслуживаю, чтоб меня бил здоровый мужик!       — Но вы же били его в детстве.       Ирина резко притихла. Саша слышал её неровное дыхание в трубки.       — Мои родители так воспитывали меня, — сказала она, — моего мужа так воспитывали. И мы с ним так воспитывали наших детей.       — Так несите за это ответственность. А не перекладывайте вашего сына на меня. До свидание.       — Стой, Саша!..       Керамбит тяжело вздохнул.       — Мне жаль, но я ничем не могу помочь.       Саша отключился. Он положил телефон и прикрыл глаза рукой. Когда-нибудь все его проблемы из бывших отношении рассосутся, и всё будет хорошо. Но будет это видимо не скоро.

***

      — Нет, мам, я не пойду к доктору, — сказал Олег с телефоном у уха. — Я знаю, что ты хочешь положить меня в дурку, но я блять не собираюсь в неё ложиться!       Саша подошёл к нему, непонимающе смотря.       — Нет, мам. Нет. Ты меня вообще слышишь?! Я. Сказал. Нет!       — Дай, — Резепов слегка толкнул Огела.       — На, держи, — Олег нервно подал ему телефон.       — Алло, здравствуйте, тётя Ира, — сказал Саша, — мама, да, извините. Олег не нуждается в таблетках, что вы купили, и доктор ему не нужен. Нет, с ним всё в порядке. Послушайте, я понимаю ваше беспокойство, но он уже взрослый, и вы не можете его заставлять, — Саша остановился, выслушивая собеседницу. — Я считаю, что с ним всё в порядке. Да, психует иногда, да, всё так же агрессивен, да, да, ну убил. Кто из нас не без греха?       Олег внимательно смотрел на Резепова, думая о том, что там наговаривает ему его мать.       — Я рад, что мы поняли друг друга. Да, мы обязательно приедем на выходных. До свидания.кхе. мама.       Саша посмотрел на Огела и подал ему телефон.       — Вот и всё. Больше она досаждать не будет.       — И как ты договариваешься с ней каждый раз? — Олег положил телефон в карман.       — Твоя мама неплохая женщина, просто напуганная, а со мной она чувствует себя спокойнее, — пояснил Керамбит.       — Пфф… Она чё не знала, за кого выходила замуж и чем это чревато? — пренебрежительно отозвался Огел. — Надо было раньше думать, теперь то кого пугаться? Ты же не боишься меня.       — Я совсем другое дело. Я могу защитится и дать отпор тебе.       Огел на эти слова рассмеялся. Точней заржал как лошадь. Саша сложил руки на груди и покраснел от возмущение.       — Я сказал, что-то смешное? — сквозь зубы спросил Резепов.       — Да нет, ничего, — ответил Олег, вытирая слезы смеха с глаз.       — Ты думаешь, что я не смогу себя защитить?! — голос Резепова сорвался на визг.       — Мы можем в любой момент это проверить, — Огел с самодовольной улыбкой, прижал Сашу к стене. Он положил руку на его зад, нагло общупывая.       — Эй, отвали, — Керамбит попытался оттолкнуть его от себя, но Михайлец схватил его за руку, лишая свободы. — Олег!       — Я маньяк-насильник, защищайся, — Огел усмехнулся.       Саша вроде как был обижен, и у него совсем не было настроение для этих ролевых игр. Одну руку он не мог высвободить, второй пытался избавится от руки Огела на его жопе. Но получалось так себе.       — Нет, детка, это не пушка. Я так рад тебя видеть, — сказал Михайлец.       — Фу, меня сейчас стошнит, — Саша попытался отвернуться, но сильно это его положение не улучшило. — Отвали от меня, иначе я позвоню твоей маме и скажу всё-таки забрать тебя в психушку.       — Аххаха, — рассмеялся Огел, — ты никогда так не сделаешь.       Олег ближе наклонился к Керамбиту и сделал глубокий вдох, проводя носом по его волосам, будто пытаясь вдохнуть его запах.       — Тебе не нужно уметь защищаться, — сказал Огел, — ты же знаешь, я любого пристрелю, не задумываясь.       Между ними повисла тишина. Огел ослабил хватку, давая Саше больше свободы. Кажется, они задели одну из серьёзных тем.       — Чтоб ты знал, — резко сказал Керамбит. — Это была шутка, я бы никогда не позволил сдать тебя в психушку.       Олег тепло улыбнулся. Он провёл по щеке Саши ладонью.       — Я знаю.       Олег лежал на кровати, глядя в потолок и сжимая в руке часы Саши.       Михайлец всегда понимал, какое большое значение Керамбит оказывал на его жизнь. Он давал ему заботу, учил решать проблемы, как это делают нормальные люди, а не «психи ебанные». А ещё они были семьёй. Олег считал, что их с Сашей союз был похож на настоящую семью больше, чем его как бы «настоящая» семья.       Олег всегда ценил Керамбита и понимал, как тот для него важен. Но когда Саша его бросил, Михайлец ощутил в нём нужду особо остро.       В комнату вошла его мать.       — Олег, может ты всё-таки примешь таблетки? — сказала она, подходя ближе.       — Я не буду пить никакие ебаные таблетки, — нервно ответил, прикрывая лицо рукой. Сейчас главное не сорваться.       — Если ты их выпьешь, тебе станет легче, и ты будешь менее, эм… Психованный.       — Я и так нормальный, — прорычал Олег, — Саша всегда гово…       Огел вовремя прикусил язык. Но его мать всё равно зацепилась за это.       — Саша? Саша?! — прокричала она. — Да он единственный, кто считал тебя нормальным! Хотя бы ради него мог бы пить таблетки. А теперь ты всё просрал, псих ёбаный… Ау!       Олег запустил в неё будильник. Но Ирина уклонилась, и будильник вдребезги разбился о стену.       — Нахуй пошла, — сквозь зубы прорычал Михайлец, сжимая покрывало, чтобы не сорваться.       — Олег, прости меня, сынок, — взмолила мама, — я не хотела так говорить, ты же знаешь, для меня это тоже сложно…       — Вон пошла!       Огел снова чем-то замахнулся. Женщина испуганно сжалась и выбежала из комнаты со слезами на глазах.       Михайлец закрыл глаза, чтобы успокоиться. Это не помогло. Он посмотрел в потолок и понял, что сжимает что-то в своей руке. Это были часы Саши. Олег вспомнил, как Резепов чуть не разбил их. На душе стало противно.       — Олег, я дома! — крикнул Саша, вернувшись с работы. Он повешал куртку. — Фух, ну и холодина. Олег!       Но никто не отозвался на его крики. Это показалось Керамбиту странным. А ещё ему показалось странным, что по полу были разбросаны какие-то красные… Что это вообще?       — Это что… Лепестки? — удивился Саша, приглядевшись. Они вели в спальню. Резепов решил довериться и пойти по следу.       Когда он зашёл в спальню свет был приглашен. Комнату по большей части освещали ароматические свечи. На столе стояли суши, какие-то салаты и вино. На кровати лежал большой букет. И вся спальня, вся, была в этих ебаных лепестках.       — Сюрприз, — сказал Огел, сидящий на кровати. Он как-то нелепо взмахнул руками.       — Я что забыл о каком-то празднике? — Саша подошёл к нему ближе, всё осматривая. — Мы уже отпраздновали твой день рождение и новый год, а больше никаких праздников вроде и нет…       — День всех влюбленных, — резко ответил Олег, — сегодня день всех влюбленных.       — Оу, — произнёс Керамбит, присаживаясь рядом, — я думаю, этот праздник не совсем к нам относится…       — Это праздник всех пар, — Михайлец нахмурился. — Разве мы не…       — Конечно мы пара, — заверил Саша, для убедительности он положил свою ладонь на ладонь Огела.       — Ну вот. А пары празднуют день святого Валентина. Я украсил спальню, заказал еды и купил тебе конфеты с цветами.       — Это очень… Романтично.       — Сейчас будем смотреть «Завтрак у Тиффани»…       — Хаха, — Саша рассмеялся. Олег перевёл на него непонимающий взгляд. — Подожди… Ты серьёзно?       — Ну да, — Огел включил телевизор, — да это бабская романтичная хуйня, но если мы посмотрим это один день день ничего не случится. Ты чего лыбишься?       — Просто, ты так серьёзно к этому подошёл, — сказал Саша с улыбкой.       Огел слегка покраснел и отвернулся к телевизору.       — Мне нравится, — Саша чмокнул его в щёку. — Давай уже жрать.       Они поели всего, выпили вина. «Завтрак Тиффани» шумел на стороне, никто особо не вникал в сюжет.       — Это так странно, — произнёс Керамбит. Огел удивлённо посмотрел на него. — Мы как будто нормальная пара.       — Тебе это нравится?       — Хм. Это вызывает у меня диссонанс. Мы не совместимы со словом «нормальные».       Они посмотрели друг на друга. Огел резко отвернулся, будто вспомнив, что у него дома не выключен газ.       — Я же тебе подарок купил, — Огел вытащил из-под кровати маленькую коробочку. — Ну это… Так чисто символически.       Огел открыл коробочку. Внутри лежали часы какого-то японского бренда.       — Вау, Олег, у меня даже ничего для тебя нет, — обеспокоенно сказал Саша, смотря, как Огел одевает ему часы.       — Брось, подарок недорогой, и мне ничего от тебя не надо.       Саша осмотрел подарок на своём запястье. Ему было так неловко от этого. Но он даже подумать не мог, что Огел решит отпраздновать день всех влюбленных.       — Спасибо, Олег, я буду по ним считать, сколько часов ты мне не звонил, — Резепов пытался это сказать максимально пафосно, что бы выглядело, как стёб. Но получилось наудивление искренне.       Саша легонько поцеловал Олега в губы. Они продолжили смотреть фильм и есть. Взгляд Резепова всё время падал на запястье. Он не понимал этого чувства, Огел часта дарил ему подарки, нередко без повода. Но почему-то именно этот вызывал у него какие-то нежные чувства.       — Ты иногда бываешь очень милым, — сказал Керамбит, — но только иногда. Обычно ты кусок говна.       Олег усмехнулся. Он выронил из рук палочки, когда Саша резко сел на него сверху.       — Воу, Резепов, — произнёс Огел, смотря на Керамбита снизу вверх.       — У меня нет подарка… Возьмёшь натурой?       Олег сглотнул. Саша взял его за подбородок, помогая закрыть рот. Михайлец провёл рукой по его спине.       — У меня как будто снова день рождения, — произнёс Олег, поцеловав Резепова в шею. Тот скинул с себя футболку.       Сейчас, вспоминая это время, хотелось разреветься. Огел проклял себя за то, что согласился на то, пиздец какое опасное по мнению Саши, дело. Лучше бы они в другую страну свалили, ей богу.       Олег снова посмотрел на часы. Это был чуть ли не самый дешёвый его подарок, который стал таким символичным и важным. Или уже не важно для Саши… Неужели Олег уже никогда больше не услышит «ты не звонил мне целых…»       Огел тяжело вздохнул.

***

      — Сегодня, что блять день звонков?! — спросил сам у себя Саша, схватив телефон.       На экране высветилось имя звонившего и его уёбищное ебало. Резепов нервно нажал принять вызов.       — Чё тебе блять надо от меня, ебланская пародия на человека? Зачем ты мне нахуй звонишь, хуесос сраный?! — прокричал Саша, не сдержавшись.       — Воу, воу, притормози, Саш, это я, — сказал Потапкин.       — Я знаю! Ты думаешь, я с Огелом что-ли так разговариваю?       — А стоило бы.       Керамбит опешил. До него не сразу дошло, что имел ввиду Коснарт.       — Подожди, ты сейчас сказал, что…       — Нахуя ты отвечаешь на его звонки? Тебе что делать нечего?       — Во-первых, это не твоё дело, — сказал Саша, — во-вторых, откуда ты знаешь? Хотя, ладно, я догадываюсь от куда. После всего, что между нами было, просто забить на него хуй и добавить в чс, слишком жестоко. Пусть он чуть-чуть отвыкнет…       — Ты чё долбоёб? — спросил Коснарт. — Огел псих ёбаный, ты правильно сделал, что бросил его.       — Что блять?..       Керамбит посмотрел на экран телефона, чтобы удостовериться, что он точно разговаривает с Потапкиным.       — Он же вообще не адекватный, мог и убить тебя…       — Убить? О чём ты? Он однажды меня ударил, на самом деле там еле задел, а потом две недели ползал на коленях и вымаливал прощение.       — И ты поверил и простил?       — Олег после этого кровью клятву написал, вообще-то!       Сашу всего трясло от злости. Да что этот бомж вонючий может знать об их отношениях?!       — Допустим, Огел с тебя пылинки сдувает. А его ебанутый отец, который ненавидит тебя?       — Блять, его не сегодня завтра грохнут, кто вообще обращает на него хоть какое-то внимание?       — То есть ты серьёзно утверждаешь, что не против провести всю жизнь в компании этих психов?       — У них у всех были траблы с родителями, и те их избивали. Конечно, они выросли немного психованными! Я бы посмотрел, каким психом был ты, если бы тебя хуярили каждый день! Не говори о людях, если не знаешь, как они жили… Что за хуйню я несу?       Саша только сейчас заметил, что его слова очень близки по смыслу со словами мамы Огела. А в некоторых моментах даже в точности повторяются.       — Я что их защищаю?.. Кастрат, это что был твой хитрый план, как помирить меня с Огелом?       — Что? Нет! Ты вообще меня слушал…       — Ой, да пошёл нахуй.       Саша отключился. Кажется, у него уже какое-то помутнение сознания. Он сейчас защищал Огела и его ебанутых родителей. Надо пойти в бар и выпить, развеется. Срочно. А то он сойдёт с ума.

***

      — Не ожидал тебя здесь увидеть.       Саша пил виски, услышав знакомый голос, он остановился и повернулся к Палмдропову.       — Это ещё почему? — спросил Резепов, всё-таки опрокинув стакан.       — Потому что это любимый бар Огела, — Кирилл сел рядом, подозвав бармена, чтобы сделать все заказ.       — Мне тоже здесь нравится, — сквозь зубы ответил Саша.       — Да, но я думал, что ты адекватней, — Палмдропов отпил из своего стакана, — ну что, когда мириться будете?       Керамбит подавился спиртным. Он ошарашенно посмотрел посмотрел на Кирилла.       — Что блять? — спросил Саша. — Никогда. Мы с ним покончили навсегда. Так что дерзай.       — Проигнорирую твой намёк. И ты с ним помирищься, и чем раньше, тем будет лучше для всех. Абсолютно для всех.       — Аххаха, — Саша рассмеялся, — знаешь, я и так чувствую себя лучше всех. И я не понимаю, чем ты не доволен? Тебе ведь выдался такой шанс, о котором ты давно мечтал.       Керамбит и Палмдропов встретились взглядами. Они оба вспомнили случай, который произошёл когда-то в этом баре.       — Блять, почему он такой тяжёлый?! — воскликнул Коснарт.       Они тащили пьяного Огела из бара. Тот еле шёл, ещё и отбивался от их попыток помочь. Они кое-как вытащили его из бара.       — Да отъебитесь вы от меня! — Огел пытался от них оттолкнуть, он чуть не уебал Коснарту и чуть сам при этом не упал.       — Подержи его секунду, я позвоню этому гондону, — Палмдропов оставил Огела на Потапкина и достал телефон.       — Может лучше я? — попросил Коснарт, когда весь вес Огела пал на него.       — Нет, не лучше, — психованный Кирилл начал искать нужный номер.       Анатольев приложил телефон к уху, слушая гудки. В это время Боря помогал Огелу устойчивей встать.       — Да я сам могу блять стоять, — Михайлец отмахнулся от Коснарта. Несмотря на то, что Огел шатался, но стоял он всё-таки уверено.       — Ты где блять? — разъярённо спросил Палмдропов. — Что значит уже здесь? Почему тогда я тебя тогда не вижу?!       Из-за поворота лихо выехало BMW, делая резкий поворот, паркуясь. Видно, что водитель тоже был не в настроении.       Дверь открылась, и из машины вышел Керамбит. Кирилл с топотом направился к нему.       — Ты чё так долго? — спросил Палмдропов, но Резепов оттолкнул его, даже не заметив его, и направился к Огелу.       — Ты нахуя так нажрался, скотина?! — Саша схватил его за кофту, резко дёрнув на себя, от чего Олег чуть не упал.       — Сашенька, — промолвил Михайлец, увидев знакомое лицо. Улыбка сама расплылась по его лицу.       Кирилл резко подступился к ним, толкнув Резепова в плечо, на сколько позволяла сила.       — Послушай меня, кусок говна, — закричал Палмдропов на Керамбита, — ты хоть понимаешь, что из-за тебя, сучий потах…       — Пасть закрой! — рявкнул на него Огел. — Ты чё охуел?!       Он угрожающе направился на Анатольева, от чего тот испуганно отпрыгнул назад.       — Олег, успокойся, — устало сказал Саша, поворачивая Огела обратно к себе лицом. Увидев Керамбита, Михайлец снова забыл об о всём вокруг и улыбнулся.       — Сашенька, — Огел взял руку Резепова, что лежала на его плече и поцеловал в костяшки пальцев. — Прости меня.       Палмдропов и Коснарт шокировано переглянулись, не понимая, что за хуйня происходит.       — Прости?! — Саша не обратил никакого внимания на жест Огела. — Ты хоть в курсе, что у нас завтра самолёт?! Если ты завтра не встанешь, я улечу один. Я из-за тебя не собираюсь проёбывать отпуск.       — Я встану, — пообещал Олег, — раньше тебя соскочу. Не злись, — Михайлец виновато посмотрел исподлобья, — прости, я очень хочу поехать с тобой. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.       Олег нежно провёл по щеке Саши. Он потянулся к нему ближе, чтобы поцеловать. Коснарт и Палмдропов переглянулись, не зная, что делать. «Я люблю тебя, — в мыслях повторил Кирилл, — что это блять за хуйня?..»       — Фу блять, — Керамбит оттолкнул от себя Огела, — от тебя перегаром несёт.       Огел чуть отшатнулся, но тут же встал почти прямо. Он протянул руку к Саше и слегка ущипнул его за щёку.       — Ты ж мой котёнок, — Олег продолжил любовно смотрел на Резепова, совершенно не обращая внимания на то, как на это реагировал сам Саша.       Олег смотрел на него, как маленький ребёнок на новогоднюю ёлку, которую впервые увидел. Столько восхищение и обожание было во взгляде Огела, когда он смотрел на Керамбита. Кириллу казалось, что его вот-вот стошнит. Он мало, что знал об их отношениях, но надеялся, что они просто ебутся и ненавидят друг друга, но кажется, что дела стояли иначе…       — Поехали, — Огел нежно взял руку Саши, — по дороге заедим в тату-салон, сделаю татуху с твоим именем. Давно хотел набить.       — Пфх, чтоб все знали, что ты пидор? — Саша сложил руки на груди.       — С твоим девчачьим именем никто и не догадается, — Огел рассмеялся диким смехом. Керамбит закатил глаза. — Не обижайся, детка.       — Не называй меня деткой, — Саша схватил Олега за ворот, резко дёрнув на себя.       Огел оплёл его руками, заключая в объятия, и положил голову ему на плечо. Он был абсолютно не пробиваем. И его непробиваемость победила ор Керамбита.       — Ладно, — Саша положил руку на голову Олега, — иди в машину, я сейчас приду.       Огел направился к автомобилю и свалился на задние сиденье. Проследив за ним, Керамбит повернулся к Коснарту и Палмдропову.       — Вы говорили, он что-то разбил?       — Да, — сказал Коснарт, — он разбил одну витрину на тот момент, когда я звонил, но потом он ещё разбил несколько бутылок дорого виски и…       — Этого хватит? — Саша достал из бумажника несколько зелёных купюр и подал их Потопкину.       — Эээ… — у Коснарта чуть слюни не потекли, когда он увидел, сколько денег ему протянул Резепов. — Да, хватит!       Коснарт выхватил купюры из рук Керамбита и побежал внутрь заведения. Саша закатил глаза. Он собирался уже пойти к машине, как заметил взгляд Палмдропова.       — Ещё какие-то проблемы?       — Только не стой из себя крутого, — с презрением сказал Кирилл. Саша непонимающе на него посмотрел. — Типа такой богатый и пиздатый, но мы все знаем, чьи это деньги.       — Мои, — ответил Резепов, — это мои деньги.       — Ха! Которые ты насосал! — воскликнул Палмдропов, стараясь выплеснуть на Керамбита всю желчь.       — Ну насосал, и? — спросил Саша. — Сосать, знаешь ли, тоже работа. И талант.       У Кирилла чуть глаза не выпали из орбит. Он был в таком шоке, что не мог сказать и слова. Саша рассмеялся и подошёл к нему ближе.       — Ты реально думаешь, что сможешь меня этим задеть? — спросил Керамбит с усмешкой. — Придурок, я знаю, что ты бы сделал всё, чтобы быть на моём месте. И знаешь, если так хочешь, забирай, — Саша указал пальцем на машину. — Забирай. Восемьдесят с плюсом килограмм счастья твои. Вот только, — Резепов посмотрел на Кирилла так, что последний почувствовал себя неуютно. — Вот только, когда будешь поить его чаем во время очередного приступа, когда будешь пытаться найти ему нормального адвоката, и когда он в очередной раз проснётся от панической атаки, хватаясь за нож. Не звони мне, — сказал Керамбит приказным тоном. — Не звони и не проси помочь, как обычно. Не надо умолять меня приехать и забрать Олега, когда он опять начнёт по пьяни размахивать стволом и крушить всё вокруг. Это уже будет только твоя проблема.       Керамбит ещё на секунду задержал на Анатольеве испытывающий взгляд, после развернулся и пошёл к машине. Кирилл хотел что-нибудь крикнуть ему в след. Как же Кириллу хотелось доказать, что тот не прав. Было такое сильное, сжигающие всё внутри желание сказать что-нибудь этому высокомерному ублюдку. Но сказать было нечего.       — Ну что? — спросил Кирилл, смотря на Керамбита. — Когда милые перестанут браниться и снова будут жить вместе?       — Я тебя не понимаю, — Саша отпил из стакана, — ты же всегда мечтал, чтобы мы разошлись. Твоя мечта сбылась. Теперь он твой.       — Нет, твой, — воскликнул Кирилл, Саша опешил от его напора. — Огел твой, всегда был и будет. Прекрати вести себя как сука и причинять ему боль.       — Я веду себя как сука?! — от возмущения у Резепова сорвался голос. — Только потому что расстался с Олегом?       — Ты бросил его! Хотя прекрасно знаешь, как сильно он тебя любит!       — Не говори то, о чём не знаешь, — Керамбит соскочил с места. Палмдропов встал за ним.       — Может, я и не знаю, в каких позах вы ебались, но в том, что Олег любит тебя, я уверен.       — То что он по пьяни исполнял мне оды любви, не считается. Олег наутро об этом даже не помнил и трезвым о любви даже не заикался.       — Если бы я тебя, не дай бог, любил, то тоже бы ни за что не стал об этом говорить. В адекватном состоянии точно, — неожиданно сказал Анатольев.       — Что? Почему? — удивился Керамбит.       — А сам как думаешь? Любить тебя, это как наказание за все смертные грехи. Ты же бессердечная скотина. Огел тебе слова лишнее боялся сказать…       — Вот сейчас ты несёшь уже полнейший бред, — Саша направился к выходу, но остановился, когда Кирилл продолжил.       — Огел сам об этом говорил, как только напивался начинал: Саша, мой Саша…       — Саша, мой Саша, — проговорил Олег, опрокидывая ещё один стакан, — я никогда не буду достоин тебя.       — Ну… Э, — у Кирилла не было не одной идеи, что можно ответить на это.       — Моя сучка без сердца, — Огел с улыбкой посмотрел на экран телефона. — Детка… Надо позвонить ему.       Олег нажал на вызов. Пошёл гудок, а после крики Керамбита.       — Не собираюсь я тебя забирать! Сам добирался до дома, как хочешь!       — Привет, детка, я просто хотел сказать…       — Не называй меня деткой!       — …хотел сказать, что люблю тебя, — закончил Михайлец.       — Я всё равно за тобой не поеду! — Керамбит отключился.       Огел посмотрел на фото Саши и провёл пальцем по экрану.       — Он всё равно приедет, — сказал Олег, — всегда приезжает.       — А… Он тебя любит? — неожиданно спросил Кирилл.       Взгляд Огела резко изменился. Он медленно взял в руку косяк и закурил его. Кирилла очень напрягал этот его взгляд. Михайлец будто смотрел сквозь предметы. А когда он посмотрел на Палмдропова, последнему показалось, что ему душу вывернули на изнанку.       — А ты… Вообще кто? — спросил Огел, непонимающе глядя на Анатольева.       Саша стоял, опустив голову. Нельзя поддаваться. Он не был бессердечным говнюком. Не был же?.. Даже если был, они оба с Огелом хороши. Палмдропов просто хочет выгородить своего дружка.       Палмдропов просто выставляет ситуацию в нужном ему свете. Всё было совсем не так.       — Резепов, я знаю, что ты не любишь признавать, что ты не прав, — сказал Кирилл, подойдя к нему — но…       — Я не прав?! Ты охуел ещё меня виноватым выставлять?! Нахуй иди, своему корешу слёзы вытирай, а от меня отъебись!       Керамбит двинул из бара с твердой уверенностью в своих убеждениях на счёт того, кто был виноват. Или не с твердой. И не с уверенностью.

***

      — Эй, Резепов, ты чё как Саша-Растеряша?       — Что? — непонимающе спросил Керамбит, смотря на коллегу.       — Твои часы нашли, как ты их вообще умудрился потерять в корпусе, в котором даже не бываешь?       — Но я не терял часы, — заверил Саша.       — Правда? — все взгляды были устремлены на запястье Резепова, где раньше были наручные часы. А сейчас не было. — Хочешь сказать это не твои?       Мужчина поднял выше пропажу. Часы, что точь-в-точь выглядели, как тебе, что всегда носил Керамбит. И те, которые он отдал Огелу.       — Это… — Саша запнулся. Он внимательнее осмотрел их, понимая, что это тот самый подарок Огела. — Это… Да, это мои. И как я их умудрился потерять?       — Будь внимательней, — сказал коллега, отдав Саше его аксессуар. И ушёл.       Керамбит осмотрел часы. Да, это действительно были его. А ещё он обнаружил приклеенную к ним записку. Саша раскрыл её, и так зная, от кого она.

Они твои. Я подарил их тебе очень давно. И не собираюсь, как пидорас забирать теперь.       Вещи, которые покупал когда-то тоже. И они твои. И я никакого права не имею их отнимать. Надеюсь… ты будешь их носить как и раньше.

      Саша сразу понял, что в последнем предложении Огел говорит о часах. Резепов посмотрел на них и провёл пальцами по циферблату.       — Блять, — произнёс он, - он тебя любит, он тебя любит... Заебали уже.       Керамбит положил часы на руку, застёгивая их.