save me!

Для Цукишимы Кея летние дни в префектуре Мияги означали потакание клубничному шербету, слушание любимых японских поп-песен, лежа на прохладном футоне в своей комнате, и погружение в книги из списка. Только что прошел первый день долгожданных летних каникул, а его мирные планы уже рухнули. Поправляя мокрую тряпку на лбу, Цукишима не переставал думать о том, как ему повезло, что он вообще остался жив. Если бы не восхитительный веснушчатый спасатель, Он мог бы умереть сегодня.

***

- Я не хочу идти на пляж, - заныл Цукишима, положив голову на голое плечо своего друга Куроо Тэцуро. Куроо спрятал свой смех за дьявольской ухмылкой и повернулся к нему, слегка задрав нос кончиком пальца. -Не трогай мой нос,-Цукишима закатил глаза. Маленький мальчик, сидевший сзади рядом с Куроо, заколол выбившиеся пряди его волос цвета пудинга булавкой "Чококат". Между губами у него был зажат шоколадный торт "Тайяки". - Да, пляжи-это отстойно.-Голос мальчика был едва слышен. Куроо покачал головой и вытер шоколад, который капал из уголка рта его парня. -Ц,ц,ц,ты не можешь говорить во время еды, Кенма!-Куроо ущипнул Кенму за курносый нос, прежде чем поцеловать. Кенма ждал, чтобы закончить кусочек своего Тайяки, только чтобы вздохнуть и пробормотать “Что угодно " в ответ. - У тебя что, фетиш на нос или что-то в этом роде? Ты выглядишь как подонок, когда делаешь это, - спросил Цукишима. Он избегал смотреть Куроо в лицо, глядя на кошачий рисунок, выглядывающий из кармана его белой безрукавки. Кот сбил его с толку, и он почувствовал себя немного обиженным. - Не-а! У меня есть фетиш на мальчиков, которые не любят пляж.-Куроо сделал раздражающе очаровательную полу-улыбку.Цукишима был близок к тому, чтобы стряхнуть её с его лица. Он не вел себя так всегда, но на самом деле ему нравились его друзья. Ему даже нравился Куроо, как он улыбался глазами и обожал дразнить Цукишиму почти так же сильно, как любил своего настоящего парня. Единственное, что ему совсем не нравилось, - это пляж. Ему не нравилось, что его кожа стала ярко-красной после небольшого количества солнца. Он был еще бледнее Кенмы, который почти не выходил на улицу и выходил из дома только для того, чтобы купить яблочные пироги на рынке, который находился всего в одной улице от того места, где он жил. Солнцезащитный крем не мог спасти Цукишиму от жгучей боли, которую он испытывал на своей обожженной солнцем коже. На щеках и кончике носа Цукишимы все еще были выцветшие красные и розовые пятна от ожогов, полученных много лет назад. Это не помогает, когда люди говорят, что розовый пигмент на его лице симпатичен, потому что это выглядит так, как будто он краснеет; он только смущается и на самом деле начинает краснеть! Если это и не солнце, то то, что он не умеет плавать. С детства он проводил все свои каникулы на пляже, сидя в одиночестве, уютно укутавшись в защитный слой полотенец. Он не собирался превращаться в обертку для буррито из полотенца, в то время как он будет безнадежно смотреть на его веселящихся друзей. - Не знаю, как вы, ребята, но мой фетиш-милашки с убийственным макияжем.-Бокуто взглянул на своего парня, сидевшего рядом с ним, которому посчастливилось оказаться на пассажирском сиденье, покрытым тонкой любовью Бокуто. Парень внимательно смотрел в маленькое компактное зеркальце перед собой, безупречно обводя складку нижнего века тончайшим и темнейшим карандашом. Несмотря на множество ухабов, в которые врезалась машина, на его лице не было ни пятнышка. Цукишима должен был признать, что нетронутая работа выглядела как волшебство, и когда парень нанес блик на скулы, которые сияли ярче, чем само солнце, он, вероятно, только что обнаружил новый фетиш: Акааши Кэйджи накладывал макияж. -Акааши-сан, а вода не испортит твой макияж?- спросила Кенма. - Она водонепроницаемая.-Акааши все еще не сводил с нее глаз, очерчивая мягкую угловатую форму своих темных бровей. - Это мой умный и сексуальный Акааашииии!~-выпалил Бокуто. Через мгновение после того, как Бокуто излил душу своему возлюбленному, он чуть не задел зеркало другой машины на дороге. Еще несколько дюймов, и столкновение могло бы привести к полномасштабной автокатастрофе. Акааши медленно закрыл глаза, сделал глубокий вдох, чтобы восстановить самообладание, и открыл их, чтобы продолжить процедуру макияжа. - Это мой Бокуто. Вдалеке Цукишима разглядел Льва, причудливого русско-японского парня, лежащего на животе, положив голову поверх скрещенных рук на полотенце. Лев был единственным в группе, кто был немного бледнее Цукишимы, но он получил тонкий и легкий бронзовый цвет от летнего солнца, которое сделало его кожу темнее. Он проклял способность Льва загорать, не получая солнечных ожогов, и пошел к нему с друзьями. Цукишима чувствовал себя жалко, лежа рядом с Левом и дремлющим Кенмой на полотенце, пока они оба ели десерт. Как он и предсказывал, все остальные наслаждались прохладными океанскими волнами. Цукишима печально смотрел на печенье, которое держал в руках, когда Лев вдруг пощекотал его за талию. Он попытался вырваться, но Цукишима не смог сдержать внезапного приступа хихиканья. -О-о-о, я так и знал! Ты боишься щекотки!-Лев засмеялся вместе с ним. Его изумрудно-зеленые глаза сияли чистым детским счастьем. -Лев Хайба, клянусь всеми богами во вселенной, что если ты когда-нибудь еще раз так со мной поступишь, я без колебаний отправлю тебя в ад, - Цукишима отстранился от седовласого мальчика и его глупой улыбки. Блеск в глазах Льва померк, и он снова опустил голову на руки.-Я просто пытался сделать тебя счастливым...Ты выглядишь очень грустным. Цукишима потянулся за коробкой клубничного пирога размером с семейную коробку и съел сразу столько палочек, сколько смог. Цукишима ненавидел то, что он собирался начать лето загорелым и пухлым. Он уже чувствовал, как сладости заставляют его худое тело раздуваться. - Я думал, тебе понравится, когда тебя щекочут. Яку это нравится! Лев лгал. Цукишима видел, как Яку царапался и пинался, как кошка, всякий раз, когда он пытался хотя бы слегка коснуться его тела. - Я не твой парень. Я не люблю, когда меня щекочут. - Почему ты грустишь? Слишком измученный жарой, чтобы думать о чем-то гадком, он только поводил плечами вверх-вниз.-Не знаю,-пробормотал он. - Хочешь поплавать?? Это весело, и это сделает тебя счастливее. Учитывая, как далеко зашел день, Цукишима подумал, что он был бы не прочь утонуть. Он уклонился от болезненно саркастического комментария и просто признался, что не умеет плавать. Цукишима, наконец, согласился на его отчаянные предложения взять уроки плавания в уединенном месте для детей, просто чтобы заткнуть Леву рот. В то время он не мог придумать ничего, что могло бы пойти не так. - Ты так сильно тянешь меня за руку, что она сейчас оторвется. Перестань быть таким грубым.-Цукишима заскулил. Сила мускулов Бокуто и его крепкая хватка были слишком велики для его тонких рук. Со спины Куроо попытался поставить ноги Цукишимы в правильную "плавательную стойку". - Давай, Цукки, не позволяй своим ногам упасть! У тебя получится. - Не называй меня Цукки!-Цукишима с трудом сдерживал желание ударить Куроо по лицу. Лев попытался оказать ему “эмоциональную поддержку”, что означало размахивание кулаками и аплодисменты: “Гоооо Цукки!!!” достаточно громко, чтобы услышал весь пляж. Цукишима задумался, был ли Лев простодушен и невинен, или ему нравилось заставлять его страдать от большего смущения на уроке плавания. Акааши стоял рядом с Бокуто. Он смотрел на своего любимого с беспокойством и смущением за Цукишиму. Через некоторое время Бокуто торжествующе упер руки в бока и лучезарно улыбнулся, как гордый отец. - Ладно, почему бы тебе не попробовать немного поплавать самому? Достаточно ли ты уверен в себе, чтобы сделать это?-Бокуто провел пальцами по своим серым с черными прядями волосам, которые задумчиво скользнули по его лицу. Беспорядочный стиль его челки, когда его волосы не были покрыты гелем и были влажными, идеально представлял Бокуто; Дикий и общительный. - Конечно.- Цукишима попытался напрячь ноющие мышцы, чтобы удержаться на плавучем кольце и двинуться вперед против бушующих волн. Не прошло и нескольких секунд после первой волны, как он почувствовал, что полностью погружается под воду и теряет контроль над поплавком. Он изо всех сил старался выплыть обратно на поверхность, но его захлестнула еще одна волна, гораздо более сильная, чем предыдущая. Цукишима оказался в ловушке под водой, утекая все дальше и дальше с каждой новой волной. Его сердце и голова бешено колотились, и почти непроглядный вид мутной океанской воды вскоре превратился в боке; Он видел те же самые головокружительные и рассеивающиеся огни всякий раз, когда начинал чувствовать слабость. Мелькающие видения становились все белее, и от их внезапного яркого удара он почувствовал себя ослепленным. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он услышал грохот волн, напомнивший ему о том, что он медленно умирает, и тут до него донеслись голоса, громкие и испуганные. Они были непонятны, их было слишком много, они перекрывали друг друга в безумии. Вскоре он начал чувствовать и другие вещи, кроме водорослей, царапающих его кожу, и ледяной воды; Он мог чувствовать тепло другого тела рядом с ним. Цукишима почувствовал, как его крепко обнимают мягкие и успокаивающие, как у ангела, руки. Внезапное ощущение подъема ошеломило Цукишиму, и он почувствовал головокружение еще сильнее, чем раньше. Вид перед ним стал белым, как полотно, со спорадическими вспышками желтых огней. Вот оно! Он был мертв и жалел, что не съел больше клубничных сладостей и не ударил Куроо по лицу. Очень быстро он почувствовал, как что-то коснулось его губ. Она была гладкой и нежно прижималась к его губам. Легкий и небесный след, оставшийся на губах Цукишимы, напомнил ему о тех же самых ангельских руках, которые касались его. Цукишима мог думать только о том, как удивительно, что он попал в рай. Почему ангел так нежно прикасается к нему? Ощущение вновь вернулось к его губам. Он почувствовал, как внутри него потек теплый воздух. Те же самые удары воздуха внезапно дали Цукишиме прилив энергии. Он начал осознавать свое собственное тело. Он понял, что может шевелить пальцами, двигать ногой и даже хлопать ресницами. Когда он попытался открыть глаза, ему показалось, что он поднимает тяжелый груз. Цукишиме потребовалось несколько жалких попыток, прежде чем он смог открыть их достаточно, чтобы разглядеть нечеткий силуэт человека перед ним и еще более расплывчатые пятна, которые, казалось, сгрудились позади фигуры, стоявшей над Цукишимой. Он мог лишь смутно видеть действия силуэта и заметил, что фигура двигалась в определенном порядке. Они наклонялись к нему очень близко, а затем снова вставали над ним. Из той же тени он слышал их учащенное и прерывистое дыхание и тревожные вздохи. То, что казалось ангелом, постоянно дышало ему в рот, и Цукишима не знал почему. Он все пытался поднять свои напряженные и тяжелые веки, чтобы увидеть, как на самом деле выглядит ангел. Как будто они наложили заклятие на Цукишиму, его веки распахнулись, когда они мягко помассировали его щеки и снова подули на губы. Первый цвет, который он увидел, когда наконец открыл глаза, был яркий, рубиново-красный. Он сосредоточился на цвете и понял, что это из-за плавок парня, на которых было написано слово "спасатель" большими и белыми иероглифами по бокам. Даже после того, как он узнал, что его спас не дух, Цукишима все еще был убежден, что спасатель был ангелом; парень определенно выглядел как ангел. У него были блестящие миндалевидные глаза, милый носик пуговкой, загорелая кожа, сияющая на летнем солнце, и мягкое стройное тело. Как вишенка на вершине его внешности, множество веснушек было щедро разбросано по его лицу и телу. Увидев его, Цукишима перестал обращать внимание на своих друзей. Он не мог ответить на тривиальные вещи, которые практически кричали на него, такие как: ‘Ты знаешь, кто я?“, " Как тебя зовут?", "Ты мертв?!" и " Если ты не собираешься доедать свой поки, можно я возьму его?" Очарованный бесценностью мальчика, он мог только пробормотать слово "веснушки". Он застенчиво рассмеялся, прикрыв рот рукой. Он опустился на колени рядом с Цукишимой. -Ха-ха-ха! Вообще-то меня зовут Тадаши. Эм, Тадаши Ямагучи. - Ты в порядке?! Как ты себя чувствуешь?!- быстро добавил парень-спасатель, его глаза расширились от беспокойства. Ямагучи боялся за него больше, чем Цукишима за себя. Цукишима глубоко вздохнул и решительно сел. Он чувствовал себя гораздо спокойнее, потому что был жив, сидя рядом с самым божественным мальчиком, которого он когда-либо встречал. Он никогда не думал, что будет рад снова ощутить обжигающее ощущение песка на своем теле. После долгой паузы он заговорил хриплым и усталым голосом. - Я в порядке. Слова, которые Цукишима выкашлял, были лишь крошечной частью того, что он действительно чувствовал. Он не был в порядке только потому, что какой-то обычный спасатель спас его от утопления. Он снова чувствовал себя живым, живым и чудесным, потому что ангельский Ямагучи Тадаши спас ему жизнь.