Невеста шестиглазого бога

      — Может, перестанешь смолить? Вредно же. Фу, — сказал Годжо, помахав ладонью перед лицом.       — Кто ты и что сделал с Годжо Сатору? — спросила Сёко.       — Это влияние нашего праведника Сугуру, — протянул Годжо. — Пообщаюсь с ним ещё чуть-чуть — и точно встану на путь исправления.       — Это уж вряд ли, — улыбнулась Сёко.       И оба рассмеялись.       Годжо широко зевнул и потянулся. С колен чуть не упала раскрытая книга. Парень ловко перехватил её, ворча под нос, что опять придётся искать нужную страницу: при попытке свалиться на пол книга едва не захлопнулась. Сёко от удивления едва не проглотила табачный дым. Даже её меланхоличное лицо на несколько мгновений приобрело выражение крайнего удивления.       — Чё? — спросил Годжо, заметив взгляд подруги.       — Я сейчас ещё больше сомневаюсь, что ты — это ты, — ответила Сёко. — Решил за учёбу взяться?       — Вот ещё! — хмыкнул Годжо. — Я гениален от природы. А это так, для справки.       — Стащил из библиотеки? — Сёко приподняла тонкие брови.       — Почему же сразу стащил? Мне Мацумото-сан за красивые глаза выдала. Под честное слово.       — И чем ты старуху умаслил? Она же тебя терпеть не может.       — Она людей вообще не очень любит, — лаконично заметил Годжо. — Но я пообещал быть хорошим мальчиком и вернуть книгу до обеда.       — Да, Гето действительно на тебя влияет, — задумчиво протянула Сёко. — Не то чтобы мне есть до этого дело, просто мурашки по коже, когда ты такой паинька.       — Исключительно ради своей выгоды.       — Или всё-таки стащил книгу?       — Да с чего ты взяла?       — Ты читал сначала на крыше общежития, потом перебрался в медкабинет и спрятался за ширму, как мышка за веник.       — Чтобы никто не мешал.       — Ну да, конечно.       — Я пробовал читать в библиотеке, — честно признался Годжо. — Но действовал своим присутствием старухе Мацумото на нервы. Вот она и прогнала малолетнего пиздюка с глаз долой.       — Прямо так и сказала «малолетний пиздюк»? — спросила Сёко со скепсисом.       — Представь себе. Так и выругалась. А ещё жрица.       — Монахиня, — поправила друга Сёко.       — Хрен редьки не слаще, знаешь ли, — сказал Годжо, найдя нужные страницы.       На одной из них красовалось выведенное чернилами изображение пляшущей четырёхрукой богини Кали с высунутым длинным языком, внизу, под текстовой составляющей, нарисован весь лунный цикл — четыре основных фазы. Годжо впился глазами в текст:

Техника четырёх проклятых лун считается пограничной и нестабильной. Это есть техника жизни и смерти. Но смерти в большей степени, чем жизни. Включает в себя четыре основных длани, четыре основных умения. Луна первая. Длань первая. Убивающая. Простейшая техника, позволяющая с помощью проклятой энергии изгонять проклятых духов. Лучше работает в паре с проклятым оружием особого ранга. Большее количество проклятой энергии позволяет не только изгнать, но и подчинить себе проклятых духов на какое-то время. Высшее освоение этой длани позволяет создавать проклятых духов. Луна вторая. Длань вторая. Повелевающая смертью. Позволяет создавать и манипулировать трупами, пускать трупный яд в тело живых существ. Манипулировать гниением и разложением. Высшее освоение этой длани позволяет повелевать армией мертвецов. Луна третья. Длань третья. Управляющая. Возвращать на короткое время недавно умерщвленных людей из Мира мёртвых с последствиями для самого Мага. Время воскрешения зависит исключительно от сил и опыта. Высшая ступень освоения длани заключается в создании разумных мертвецов. Луна четвёртая. Длань четвёртая. Воскрешающая. Наивысшая ступень в техниках Проклятых лун. Самая сложная в освоении фаза. Её также называют «Переливание жизни». На этой стадии маг уже умеет преобразовывать свою жизненную энергию в проклятую. Позволяет полностью воскрешать смертных земных существ вплоть до возвращения им разума и воли. Исцелять смертельные раны и болезни. Управлять физиологическими процессами в организме. Существует позитивное и негативное действие техники четвёртой луны: маг может вернуть к жизни при условии, что он отдаст воскрешённому часть своей жизненной энергии, которая кроется в ещё не прожитых годах мага. Побочные эффекты техники Четырёх проклятых лун заключаются в...

      И тут повествование обрывалось неаккуратным краем от вырванного клочка бумаги. Ненамеренно. Скорее по неосторожности. Но это не удержало Годжо от раздражённого цоканья языком. Книга, в конце-концов, видала лучшие времена, а ровесницей была смотрительнице библиотеки Мацумото-сан. Поговаривали, что той перевалило годков за девяносто. Сатору дал бы больше.       — Чтобы наша бабуля, библиотечный Цербер, позволила так с книгами обращаться… — протянул Годжо недоверчиво.       Сёко заглянула в книгу и скептически хмыкнула.       — С каких это пор тебя интересуют техники клана Амацуки?       — Меня не они интересуют, — протянул Годжо, бегло пролистывая книгу до конца.       — А что? — Сёко не выглядела особо заинтересованной, но голос звучал почти вовлечённо.       — А то: почему клан, члены которого способны воскрешать мёртвых и практически повелевать смертью, сейчас в упадке? Не может же на одно семейство приходиться столько слабаков? Это не круто.       — Не суди всех по себе, Годжо, — сказала Сёко. — Тем более, что в клане Амацуки достаточно хороших магов, которые способны справиться со средненькими проклятиями.       Годжо хмыкнул.        — Ты ведь из-за своей невесты в книжки полез? — с хитрой улыбкой ленивого кота спросила Сёко.       — Нет, — пожал плечами Годжо. — Я и так знал, что малявка — Королева Зомби.       Сёко закатила глаза. А потом внимательно посмотрела на одноклассника.       — Не думала, что ты с этим браком смиришься, — сказала девушка, потушив сигарету.       — Пока есть только договор, — флегматично заметил Годжо.       — И именно сейчас ты ищешь лазейку, чтобы этот договор расторгнуть, — справедливо подметила Сёко. — Изучая их техники, а потом и за историю примешься, чтобы проще было старейшинам палки в колёса вставлять.       — Самая умная? — сморщил нос Годжо, высунув язык. — Почему ты так понятно не объясняешь, когда я спрашиваю об использовании обратной проклятой техники?       Сёко только пожала плечами, по-прежнему улыбаясь с ленцой.       В коридоре послышались шаги. Через несколько секунд дверная ручка медленно повернулась, заставив напрячься временных обитателей кабинета. Сама дверь с театральным скрипом всех хорроров вместе взятых приоткрылась, и в щель просунулась голова Гето.       — Так-так, — протянул он довольно. — Один прячется от разгневанной смотрительницы библиотеки, а вторая курит втихаря. Пойманы на месте преступления.       — Ты же нас не выдашь? — спокойно спросила Сёко.       — Посмотри на эту хитрую рожу, — хмыкнул Годжо. — Конечно выдаст.       — Не выдам. Мацумото-сан сама тебя найдёт, — сказал Гето, проходя внутрь.       — Так ты всё-таки стащил книгу? — Сёко перевела взгляд на Годжо.       — Нет, он просто довёл Мацумото-сан, — ответил за друга Гето, открывая окно, чтобы проветрить помещение.       Школа у них пусть и магическая, зато медкабинет до обидного банальный. За исключением местной медсестры, которая владела обратной проклятой техникой и обучала Сёко некоторым премудростям. А ещё обладала одной способностью — никогда не бывать на месте.       — Она обещала превратить тебя в жабу, — как бы между прочим заметил Гето, искоса глядя на Годжо. — Или нажаловаться Яге-сенсею.       — Давайте свалим куда-нибудь до конца дня, — беззаботно предложил Годжо, заложив руки за голову.       Не сказать, что он боялся, просто у Яги-сенсея рука очень тяжёлая.       — Ты вроде недавно говорил, что яблок в карамели хочешь? — спросил Гето.       — Было дело, — ответил Годжо.       — Так давай свалим на фестиваль за город.       — Руками и ногами «за»!       — Сёко, ты с нами? — Гето перевёл взгляд на подругу.       — Нет. Вы двое вечно находите приключения себе на задницу, — ответила Сёко.       — Не мы их, а они нас, — поправил её Годжо.       — Сути это не меняет, — ответила девушка.       — Ну и сиди тут одна, — хмыкнул Годжо.       — С превеликим удовольствием, — Сёко растянула тонкие губы в улыбке. — Хоть на какое-то время в этих стенах воцарится тишина и покой.

—⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆—

      Ярко. И красиво. Но прежде всего ярко. В основном из-за освещения. Фонарей и гирлянд понавешали щедро. Поэтому солнцезащитные очки Годжо не смотрелись так уж неуместно. Да и окружающим в пёстрых юката не было никакого дела до двух молодых людей в повседневной одежде, разгуливающих между прилавков с сувенирами и угощениями. Годжо, дорвавшийся наконец-то до цукатов в карамели, первым делом решил опробовать яблоко. Он шёл рядом с Гето и вертел на тонкой бамбуковой палочке ярко-красный плод. Покрытая янтарной карамелью поверхность ловила уличное освещение и отражала его, что делало яблоко похожим на рубин, которому мастер придал идеально-круглую форму.       — Зря ты отказался, — заявил Сатору.       Сугуру отрицательно помотал головой. Они до этого на пару прикончили несколько порций жареных креветок с солью, потом перешли на данго с мэронпаном, а за ними была ещё какая-то еда, после которой Гето решил, что хватит. А вот Годжо был другого мнения. И даром, что желудок бездонный, тощим он оставался всегда. Однажды Гето в издевательской форме спросил, нет ли у его друга глистов. Знатно тогда влетело обоим за разнесённый в щепки класс.       Годжо пожал плечами и откусил от яблока в карамели знатный кусок. Скорее, попытался откусить. Он просто вонзил в глянцевую карамельную поверхность зубы и застрял. Липкая, сладкая субстанция практически намертво приклеила ровные зубки Годжо к яблоку. Парень попытался освободить рот от сладости, но быстро понял, что скорее свернёт себе челюсть. Гето посмотрел на него непонимающе, но через пару мгновений безбожно заржал.       — Ты уже мучаешься с кариесом, теперь решил зубы сломать? — сквозь смех проговорил Сугуру.       Годжо недовольно зыркнул. С кляпом во рту в виде яблока, да ещё и на палочке он выглядел забавнее ребёнка, решившего проверить, влезет ли лампочка в рот. И смех, и грусть в одном флаконе. Взболтать, но не смешивать.       С помощью нехитрых, незаметных обычному человеческому глазу магических манипуляций Годжо удалось откусить половину злосчастного яблока, вторую же с оголившейся сахарно-жемчужной мякотью он шустро сунул в рот смеющегося Гето. Тот мгновенно стал серьёзным и посмотрел на друга с деловитостью. Его лисьи глаза будто бы говорили: вы допрыгались, уважаемый. Гето с трудом прожевал яблоко в карамели, мысленно удивившись тому, как у Годжо не скривилась морда от такого яркого контраста кислого и сладкого.       — Где драться будем? — спросил Сугуру.       — Да хоть здесь, — ответил Годжо.       — Ой, я спросил не так: где мне тебя отметелить? — исправился Гето.       — Поправочка, где я тебе знатных пиздюлей дам, — с улыбкой протянул Годжо.       — Ох, с превеликим удовольствием начищу твою самоуверенную рожу, — оскалился Гето.       — Да замолчите вы, всю рыбу распугаете! — послышался где-то сбоку знакомый девичий голосок.       Гето и Годжо синхронно повернулись к источнику звука.       — Вы?! — воскликнула Мина.       — Ты?! — в один голос удивились молодые люди.       Мина сидела на корточках у небольшого бассейна с сачком в одной руке и фарфоровой миской в другой. Ловила рыбок, которые шныряли туда-сюда маленькими оранжевыми и чёрными самоцветами. Её недовольная рожица сменилась на удивлённую, потом опять на недовольную. На носу снова красовался лейкопластырь.       — Вот так встреча, — протянул Годжо. — Чего шумим, килька?       — Это вы здесь шумите, а я пытаюсь рыбу поймать, — заметила Мина и повернулась к воде, внимательным взглядом наблюдая за желанной добычей.       — Рыболов-любитель, — заметил Годжо.       — Она хоть делом занята, — сказал Гето.       — Делом? Да я больше неё этих рыбок наловлю, глазом не моргнув, — высунул язык Годжо.       — Не очень верится, — сказала Мина, не поворачиваясь к парням. — Вам только магия и поможет.       — Где-то мелочь противно пищит. Сугуру, ты не слышал? — спросил Годжо, вальяжно подходя к маленькому бассейну с рыбками и садясь на корточки рядом с Миной.       — Нет, не слышал, — Гето подошёл с другой стороны и обратился к мужчине, который заведовал кингё-сукуй. — Уважаемый, можно нам с вон тем белобрысым товарищем по сачку?

—⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆—

      — Как же стыдно, — протянула Мина, шагая между Гето и Годжо.       Последний, к слову, был обрызган с ног до головы. На его белой футболке красовалось несколько огромных водяных пятен. Гето в этом плане повезло значительно больше, потому что он надел чёрную футболку. Юката же Мины пострадала пятьдесят-на-пятьдесят, потому цвет имела тёмно-синий, только с рисунком в белых котов. Те сидели, лежали и стояли, выгибая спину на темной ткани. Теперь мокрые, казалось, они могли и сбежать. Троица «рыболовов» направлялась вверх по склону, подальше от места с рыбками.       — Подумаешь, увлеклись. Никто ж не пострадал, — заявил Годжо.       — Ага, только вы с Гето-саном так разошлись, что почти всю воду выплескали и всех рыбок переловили. Вам вообще знакомо чувство меры? — проворчала Мина.       — Не бубни, Мина-сан. Милым барышням вроде тебя это не идёт, — сказал Гето, улыбаясь.       Мина хмыкнула и подняла полиэтиленовый пакетик с водой. Там плавало пять рыбок, выловленных ею до появления Гето и Годжо. А добычу парней пришлось выпустить обратно, чтобы не злить и без того несчастного смотрителя. У него уже начинал дёргаться глаз.       — Хорошо хоть тот господин разрешил этих красавиц оставить, — сказала Мина, смотря на рыбок. — Куроо будет рад.       — Ты их своему блохастому кошаку скормишь? — спросил Годжо.       — А что? Тоже кусочек хотите? — спросила Мина.       — Обойдусь, — скривился Годжо.       — Кстати, Мина-сан, а где Куроо? — спросил Гето.       — Только сейчас заметил, что никто не бесит, — Годжо наклонился и заглянул назад, будто за спиной Мины кто-то шёл. — Где твой сопровождающий?       — Ну, официально я с сопровождающим, только не с Куроо, а с моим старшим братом, — ответила Мина. — Просто они не очень ладят.       — Неудивительно, — улыбнулся Годжо. — А твой старший брат невидимка, что ли?       — Нет, он прыщавый недоумок, — заявила Мина, брезгливо сморщив нос. — Со своей девушкой встречается здесь. Типа тайно. Чтобы дома не знали.       — А тебя взяли ради прикрытия? — Гето скорее не спрашивал, а утверждал.       — Да. Но он не разрешил мне Куроо взять: решил, что родители начнут что-то подозревать. Тупица.       — Какая ты любящая сестрица, — сказал Годжо.       — Не поверите, но да, любящая, только совесть тоже надо иметь. Хорошо, что вас встретила.       Годжо и Гето переглянулись.       — А вот теперь я и правда польщён, килька, — промурлыкал Годжо.       — Очень даже зря, — хмыкнула Мина.       Гето и Годжо снова переглянулись, только на этот раз с улыбками. Через несколько метров им попалась лавочка. Ребята ушли достаточно далеко от шумного места с множеством людей. Здесь было потише. Гето предложил всем отдохнуть. Как только троица присела, послышалось урчание.       — Сугуру, ты же сказал, что обожрался, — Сатору посмотрел на друга.       — Я потратил все силы на то, чтобы обойти тебя в нашей смертельной рыбалке. И обошёл же, — Гето откинулся на спинку скамьи.       — На одну рыбёшку, — проворчал Годжо и наиграно надулся.       — Вы точно старшеклассники? — спросила Мина.       — Не сомневайтесь, юная госпожа, — ответил Гето.       Когда урчание повторилось, парень раздражённо выдохнул.       — Пойду, куплю еды, — сказал он, нехотя поднимаясь на ноги. — Вам взять что-нибудь?       — Как обычно, — с улыбкой протянул Годжо.       — Ага, всего и побольше, желательно только сладкого. Чтобы задн… — Гето осёкся. При Мине выражаться не хотелось.       — При мне можно спокойно говорить слово «задница», Гето-сан. В обморок не упаду, — сказала Мина.       — Мне интересно, что вообще тебя может до обморока довести, — проворчал Годжо.       — Мина-сан, тебе чего-нибудь взять? — спросил Гето у девочки.       — Я не… — Мина хотела сказать «не голодна», но её живот тут же заурчал в опровержение. Девчонка мгновенно вспыхнула.       — Так что тебе взять? — повторил вопрос Гето, стараясь не хохотнуть.       Девочка подумала немного, а потом подманила ладошкой Сугуру к себе. Тот наклонился и внимательно выслушал Мину. Сначала лицо его пронзило удивление, но спустя секунду вернулось к обычной довольной лисе. Точнее лису.       — Как пожелаете, юная госпожа, — сказал парень.       — Эй, если больше двух, говорят вслух, — возмутился Годжо.       — Успокойся, ты сам всё увидишь, когда я вернусь, — тяжело вздохнул Гето, беря курс в сторону шума и ярких огней.       — Зачем тогда шептались? — резонно спросил Годжо.       — Чтобы вы меня на смех раньше времени не подняли и не издевались, пока Гето-сана нет, — сказала Мина.       Молочные сумерки давно сменились полноценной темнотой. Небо напоминало синий бархат, прибитый серебряными гвоздиками в хаотичном порядке. Годжо долго смотрел, как вокруг лампочки уличного фонаря кружит мошкара и пара мохнатых мотыльков. Мина молчала. Скосив взгляд в сторону, молодой человек заметил, как между прядей угольно-чёрных волос девочки что-то блеснуло. Сатору протянул руку и кончиками пальцев отодвинул одну прядь в сторону, обнажив аккуратное ухо. С тремя проколами. Совсем недавними. В прошлый раз их не было. Мина тут же мотнула головой и поспешно пригладила волосы, чтобы спрятать три серебряных гвоздика.       — Бунтуешь? — спросил Сатору.       — Пытаюсь, — ответила Мина.       — Твой старик в курсе? — спросил парень.       — Нет, — сказала Мина.       — Сама прокалывала, — догадался Сатору.       — Это несложно, если знаешь основы и соблюдаешь технику безопасности, — Мина посмотрела на Годжо.       — То-то я подумал, что ты не просто согласилась братишкину свиданку прикрыть, — улыбнулся он. — Шантаж или подкуп?       — Шантаж, — хмыкнула Мина. — До подкупа он не додумается никогда.       — Невысокого же ты мнения о собственном брате, — протянул Годжо.       — Не могу я быть высокого мнения о том, кто глумит голову одной девчонке, обжимается с ней по углам, чтобы потом жениться на другой, — сказала Мина. — Он ведь прекрасно знает, что дед уже всё давно за него решил, и даже изменить ничего не пытается. Потому, что всё устраивает. Но он моя кровь и плоть, а воспитание и надежда на исправление не дают мне разочароваться окончательно. Тупость какая.       Мина брезгливо скривилась.       Один из мотылей обжёг крылья об горячее стекло лампочки и рухнул вниз на каменную дорожку.       — Ты осуждаешь своего брата за желание получать удовольствие от жизни? Не кажется, что это не твоё дело? — Годжо внимательно посмотрел на Мину.       — Это стало моим делом, как только братец начал втягивать меня в свою личную жизнь. Не трогал бы, я бы плевать хотела, где он, с кем и что делает, — пояснила Мина. — А осуждаю я брата не за желание получить удовольствие, а за полное отсутствие мозгов и дальновидности. Но это не под силу исправить даже Будде, куда уж смертной мне.       — Какая скромность, — улыбнулся Годжо, закидывая ногу на ногу. — А про наш брак по договорённости что думаешь? Может, я тоже как твой брат.       — Ваше дело, — пожала плечами Мина. — Мы ещё не женаты. Это во-первых. Во-вторых, состоится ли этот брак, ещё не известно. Вы ведь на, кхм, одном месте сидеть не будете, как мой брат, наверняка уже пытаетесь придумать, как договорённость между нашими семьями расстроить.       — Будто ты не думаешь? — хмыкнул Годжо.       — Думаю, естественно. Планы составляю, — кивнула Мина. — Но кто знает, может, этот брак окажется для меня выгодным. Однако я ещё слишком мала, чтобы думать о таких вещах.       — Мала она, — Годжо усмехнулся. — Ты звучишь, как расчётливая коварная женщина, которая нашла эликсир молодости и ищешь очередную жертву.       — Какой догадливый, — закатила глаза Мина.       — А если серьёзно, что ты об этом думаешь? — спросил Годжо, глядя на фонарный столб.       — Думаю, что рано говорить о чём-либо, — ответила Мина, глядя туда же.       Второй мотыль упал к первому с опалёнными крыльями.       — Что за постные мины? Вы поругаться успели, пока меня не было? — Гето вернулся относительно быстро с двумя бумажными пакетами и тремя банками содовой.       «‎Больно надо с ней ругаться» и «Больно надо с ним ругаться»‎ прозвучало одновременно.       — Как скажете, — криво усмехнулся Гето.       Годжо показал ему средний палец. Мина посмотрела на Сатору, как на тупого пятилетнего ребёнка.       — Это твоё, Мина-сан, — Сугуру протянул ей один из пакетов и содовую. — А это наше.       Гето сел рядом, протянув другу жестяную банку газировки.       — Надеюсь, ты не тряс её по дороге, — сказал Годжо.       — Не тряс, — отозвался Гето.       Банка содовой Годжо сама собой открылась, от чего Мина вздрогнула.       — Да, действительно, без подставы, — хмыкнул Годжо, вынимая мэронпан с дыней из пакета.       Мина тем временем шуршала своим, вынимая оттуда нечто на палочке. Сатору посмотрел, что за секретное блюдо девочка заказала Гето.       — Креветки в карамели?! — скривился он.       — Поправочка: острые креветки в карамели, — гордо заявила Мина. — И я не хочу ничего слышать от человека, который ест только сладкое, заедая и запивая всё тем же сладким.       — Это для работы мозга, — сказал Годжо.       — По вам не видно, — хмыкнула Мина.       — Тебе тоже не помешает глюкоза. И для мозгов, и для зрения полезно.       — От сладкого портятся зубы и появляется лишний вес.       — Мне это не грозит. Я ем и не толстею.       — В таком случае, советую сдать анализы на гельминтоз, — сказала Мина.       Гето хихикнул.       — На ковос? — переспросил Годжо.       — Гельминтоз, — ответила Мина.       — На глистов, проще говоря, — пояснил Гето.       — На паразитов в целом, — поправила его Мина.       На удивление, Годжо возмущаться не стал и даже не отпустил пару-тройку отборных колкостей ни в адрес друга, ни в адрес Мины.       А на следующее утро стало понятно, почему.       Мина как раз чистила зубы, глядя на своё заспанное отражение в зеркале, когда телефон раздражающе звякнул. Двойная порция раздражения посетила Амацуки-сан, стоило ей увидеть, от кого пришло сообщение. Открыв которое, Мина едва не откусила часть зубной щётки. Годжо Сатору прислал ей фотографию с фестиваля. На снимке была изображена сама Мина, с аппетитом уплетающая одну из креветок на палочке. Щёки её раздуты, как у хомяка. На подбородке крошки от карамели. Один глаз открыт наполовину, другой вообще закрыт, будто Мина выпила чарку-другую крепкого сакэ. Снимок оказался ужасным, но самое противное, Годжо Сатору, делающий знак «виктория» на фоне кушающей Мины, получился идеально. Просто превосходно. Красив и великолепен.       — Когда успел?! — возмутилась Мина, прочитав текст под фото «мы отличная пара».       Мина гневно зашипела и быстро начала печатать сообщение Гето, спросив, не приходило ли ему что-то подобное, только с его, Сугуру, перекошенным лицом. В ответ пришёл снимок, на котором уже Гето ел булочку с карри. Рот открыт, глаза закрыты не до конца — в оставшихся щёлках видны белки. Гето чуть смазан и чем-то напоминал призрака. Жуть, а не фотография. Зато Сатору опять получился красавчиком.       Надпись под снимком, отправленным Гето, гласила «добро пожаловать в клуб».