Diànyā (电压)

      С уст девушки срывается рваный выдох.       — Буду через три дня.       Мерные гудки разрезают тишину квартиры.       Сиа не сомневалась, что Йесо приедет. Она бы примчалась на край света, если бы её попросил Чимин. Не смотря на то, что они не общались уже какое-то время, это была однозначно не её инициатива. Она, несомненно, любила Пака, однако важно понимать, что любовью сестринской, да и самой Ксиаобо она была как старшая сестра, не раз порываясь утащить ту к себе в Японию, ведь Цай младшей скоро поступать. После того, как Чимин покинул группу, она, разумеется, приезжала, чтобы убедиться, как у него дела, и всё ли хорошо. Только вот в первые дни пребывания в Шанхае он и правда казался не слишком подавленным. Складывалось впечатление, что он и правда нормально пережил всё это. Конечно, это было для него ударом, однако в то же время казалось, что слишком сильно он переживать не будет, хотя, даже если просто сесть и подумать о том, насколько это было для него важно, можно было легко понять, что нихрена он не переживёт это нормально. Сцена, фанаты, группа и каждый мемберы по-отдельности — всё это значило для него слишком много, чтобы он так просто смирился с потерей. Либо он был слишком искусным актёром, либо все вокруг него были дураками, третьего не дано. Йесо довольно быстро дали понять, что с Чимином всё хорошо, так что, не долго подумав и посмотрев в закрытую дверь квартиры Пака, она развернулась и уехала в Токио. Быть может было слишком грубо со стороны парня так нагло врать о прекрасном настроении, натянуто улыбаться и даже не пускать в свою квартиру. Казалось, что всё действительно хорошо (видимо, всё же отличный актёр), и улыбка не казалась поддельной, однако практически прямо за дверью уже был бардак, на столе стояли бутылки из-под спиртного, а во всей квартире пахло дымом. Йон не догадывалась, а Пак не прокалывался. Однако всё это всё равно дошло до девушки, и та сразу же сорвалась к тонсэну.       Спустя два дня, вместо обещанных трёх, она уже стояла на пороге его квартиры.       — Он отказывается мне открывать, — девушка хмурится и сразу же набирает номер Ксиаобо, — Разумеется, я кричала. Пожалуйста, скажи мне, что он не увлёкся наркотиками и не передознулся. Это глупая шутка, прекрати паниковать!       Глубоко вздохнув, она снова постучала несколько раз в дверь.       — Цай, мать твою, Сэютэй! Если ты сейчас не откроешь, я выломаю дверь, ты же знаешь, что я...! — снова вздох, — Не могу... Что же мне с тобой делать, придурок?       — Ехать домой, — из-за двери, прямо за ней, звучит голос.       Йон сразу же оживляется, начиная колотить по двери.       — Открывай, балда! Я сейчас поеду к Сиа, возьму у неё ключи и всё равно попаду к тебе в квартиру, но если ты сейчас впустишь меня сам, то мы обойдёмся без побоев!       Воцаряется тишина, разбавляемая лишь тяжёлым дыханием девушки. Йесо продолжает сверлить взглядом несчастную дверь, как будто желая проделать в ней дырку и попасть к непослушному тонсэну. Чимин же просто молчит, словно посчитав их короткий диалог исчерпанным.       — Я ещё раз пов...       Раздаётся щелчок замка, после чего перед Йон предстаёт Чимин.       Девушка невольно громко выдыхает, прикрывая рот ладошкой. Брови заламываются, а лицо приобретает выражение сожаления непроизвольно.       — Что же ты с собой сделал...       Прямо перед Йесо стоит до ужаса исхудавший Пак. По крайней мере в их последнюю встречу он таким точно не был, а это означало, что всего за пару месяцев он довёл себя до такого состояния. Кожа бледная, под глазами залегли тёмные мешки, капилляры в глазах красные, и кажется, что сейчас они начнут кровоточить. На худом тебе буквально висит мятая футболка, открывающая прекрасный вид на слишком уж острые ключицы парня, и это в который раз заставляет ужаснуться. Помимо этого там виднеется какой-то красный след, смотря на который девушка хмурится и хочет было задать по этому поводу вопрос, однако Чимин опережает с ответом.       — Курил лёжа, сигарета выпала из рук, — пару раз кашляет.       И в который раз девушка поражается.       — Ты посадил голос...       — Много курил и кричал в подушку, — хмыкает и криво улыбается, — На кой чёрт он мне теперь вообще нужен.       У Йесо в голове полный бардак, который разбираться и сортироваться никак не хочет. Когда Сиа говорила по телефону, что ситуация запущенная, Йон не думала, что всё будет настолько серьёзно. Она ожидала увидеть заплаканного Чимина, не желающего выползать из своей квартиры и просто жить дальше как раньше. Она не считает его плаксой, ни в коем случае. Просто однажды уже была отдалённо похожая ситуация, и в тот раз именно таким Пак и предстал перед ней. Тогда она ещё была мембером группы, что была под крылом Биг Хита. Два с половиной года назад они распались, когда популярность сошла практически на нет, а лэйбл уже как два года готовил к дебюту новую группу. Необходимость в других пропала — именно так считало руководство. Посему группа распалась, а мемберы разъехались кто куда. Они совсем мало поддерживали общение, ибо понимали, что у каждого своя жизнь, и особо навязываться друг другу не стоит, так что не все знали обо всех последние новости. Йесо, к примеру, вернулась на родину в Японию. Там она продолжила деятельность артиста, хотя не стала привязывать себя к какому-либо лэйблу. Выпускала от нечего делать песни и каверы на своём ютуб канале, вполне довольствуясь тем, что есть. Её собственная аудитория оставалась с ней и многого от неё не требовала, довольствовавшись тем, что девушка им давала, и все были, по сути, довольны. Ещё один из бывших мемберов распавшейся группы, по совместительству лучший друг Йесо — Хонг Хынсу — точно так же, как и сама девушка, отчалил в Токио, только вот перестал записывать треки сам. Стал продюсером, но, как и Йон, не захотел связываться с лэйблами. Лирика чисто для души или для знакомых с района, которые могли бы оплатить бит и текст, оценив работу Хынсу по достоинству. Помимо него Йесо так же была наслышана о их бывшем лидере Ён Наме, который устроил путешествие по Европе, и бывшей главной вокалистке Харин, которая так же живёт на родине в Японии, но связь ни с кем практически не поддерживается. Из её страницы в твиттере Йон вычитала, что та сейчас в Йокогаме, но, по сути, это значения не имеет. Редко когда на них накатывали приступы ностальгии, и они переписывались или созванивались. После распада группы виделись они всего лишь раз, спустя примерно полгода. Собрались вместе, выпили, обсудили жизнь и просто разбежались, словно убедившись, что все живы и здоровы и больше необходимости друг в друге ни у кого нет. Быть может так и было. А может так лишь казалось, и на самом деле все они тосковали друг по другу, просто не будучи в силах это как-то выразить. Это казалось странным предположение как минимум потому, что вместе они были больше десяти лет и, очевидно, должны были за это время научиться контактировать со всеми в группе, не скрывая ничего, не утаивая и полностью доверяя. Но, кто знает, может распад группы оказался для каждого мембера слишком сильным ударом, и они не могли прийти в себя, посему и не получилось удержать то общение. Быть может каждый просто пытался смириться с этим, как-то "выправить" свою жизнь, научиться существовать без всего того, что у них было ранее. Это было трудно, несомненно. Хотя, кто знает, может для кого-то это было избавлением. Сейчас это уже не важно. С уверенностью по поводу этой ситуации Йесо может говорить лишь о себе и своём состоянии. И сейчас, стоя на пороге квартиры Чимина, смотря на то, как повлиял на него уходи из его группы, и вспоминая себя два с половиной года назад, ей становится действительно страшно. Ведь, без преувеличений, она могла назвать себя человеком более сильным морально, чем Пак. Это не значит, что он слабак. Дело тут в Йесо. Она пережила больше, чем Чимин, она старше, опыта у неё, несомненно, больше. Судьба её была тяжелее и многие этапы в жизни, которые предстояло пережить Чимину, она уже пережила. Так что именно сейчас она как никогда хотела ему помочь, наставить на верный путь. И, если раньше она не горела желанием ему надоедать, навязывать своё мнение или указывать как жить, то сейчас она считает необходимым проявить упорство или даже упрямство, чтобы вытянуть тонсэна из этого болота.       — Йесо-нуна!       Йон оборачивается, смотря на то, как в дверях столпились ребята. Новички. Кихо представляла их мельком, не отвлекаясь от работы, ибо, как у менеджера, у неё было предостаточно дел. Скоро тур, посему они себя не жалеют, готовясь к предстоящим выступлениям.       — Ладно, перерыв, — Гису смотрит на участников группы и качает головой, — Вы как обычно безнадёжны.       — И мы вас любим, Гису-ним, — Хынсу криво улыбается и падает на пол, едва ли не утягивая за собой рядом стоящего парня.       — Осторожнее! — Сонмин кричит, пиная друга, а тот хватает его за ногу и всё же валит на пол под заливистый смех остальных мемберов и громкий русский мат Сонмина.       Йон, пытаясь отдышаться, подходит к столу и пьёт воду, краем глаза замечая движение у дверей в репетиционный зал. Кихо ушла уже как пару минут назад, и Йесо уверена, что она как минимум в своём кабинете этажом выше, или же как максимум в другом конце здания. Гису стояла неподалёку, обсуждая хореографию с Ёну, и вид парня не предвещал ничего хорошего. Гису была довольно строгим хореографом, придумывая каждый раз всё более и более сложные элементы, которые не каждый участник был способен повторить. Ёну, на правах главного танцора, постоянно помогал мемберам, а так же пытался уломать Гису сделать хореографию чуть проще, чтобы тренировки шли быстрее и продуктивнее, иначе они могли застрять на одном движении на несколько дней, а порой времени катастрофически не хватало. Иногда девушка соглашалась, нехотя кивая, но сегодня, видимо, у неё было особенно паршивое настроение, так что предстояло готовиться к худшему.       От мыслей Йон отвлекает копошение за дверьми. Наблюдая за Гису она совсем про это забыла.       — Хей, кто там? — она подходит к дверям и тихо зовёт, и прямо перед ней возникает Чимин, широко улыбаясь, — А, Чимин-а, так мне не показалось, это действительно ты меня звал.       Парень кивает, смущённо отводя взгляд.       — Я тебя сразу не узнала, ты сменил цвет волос, — она словно по-матерински трепет его по свежевыкрашенным в ярко-рыжий волосам, на что тот начинает смущаться ещё больше, — Ну, и чего ты так смущаешься, милашка же, — тихо смеётся, а Чимин опускает взгляд в пол.       — Вы его биас, Йесо-щи, — рядом появляется ещё один парень, кажется, Чонгук, и криво улыбается. Чимин тем временем переводит на него злой взгляд.       Для девушки это не было открытием, хотя прямым текстом ей этого никто не говорил. Она знала, что Пак часто наблюдал за ней, пока та репетировала в одиночестве. Знала, что тот часто повторял её хореографию на своих тренировках, именно её партии. А ещё то, что он знал наизусть все её сольники и учился петь фальцетом так же, как это делала она. Это не было фанатизмом, по крайней мере не казалось. Ей в какой-то степени даже льстило такое внимание, хотя она прекрасно знала, что у неё так же есть миллионы фанатов по всему миру. Но именно этот мальчишка запал в сердце, позднее будучи ознаменованным любимым тонсэном Йесо-нуны.       — Так нельзя, Чимин-а, — произносит едва дрожащим голосом, ибо перед глазами проносятся мгновения того, как она покидала здание агентства.       Она помнила все ощущения, помнила, как ей было трудно это сделать, как сложно было сесть в такси и доехать до квартиры, собрать вещи, купить билет в аэропорт. Это было невыносимо. И именно сейчас она ощущает себя просто феноменальной дурой, ибо совсем не подумала о том, как тоже самое мог пережить Чимин. Словно не было их связи, что крепчала каждый день на протяжении нескольких лет. Словно не она когда-то успокаивала его на пару с Юнги, и к слову кроме этих двоих, кажется, никто и не видел слёз Чимина. Именно в этот момент она не понимает, как могла просто поверить тому на слово и уехать, не убедившись в его состоянии наверняка. Она ведь знала, что тот чувствительнее, чем кажется на первый взгляд.       — Мне уже всё равно, нуна, — усмехается, опуская взгляд, и Йесо готова поклясться, что увидела, как блеснули слёзы в его глазах, — Для меня всё закончилось. Мне не нужен чистый голос, не нужно красивое тело. Я сам себе не нужен.       — Прекрати так говорить! — кричит, почти срывая горло.       Заталкивает Чимина в его квартиру, отчего тот едва ли не падает. Начинает кашлять, ибо буквально всё в помещении пропитано сигаретным дымом. Глаза слезятся, и хочется открыть окно, но сейчас самое главное не это.       — Как ты не поймёшь, — смотрит на тонсэна снизу вверх, но даже так кажется, что она возвышается над ним, — Жизнь не закончилась. Ты всё ещё може...       — Нет! — перебивает её, отводя взгляд, — Я не смогу без всего, что у меня было! Я жил сценой, музыкой, фанатами и концертами! Я не смогу без этого, и смысла жить теперь у меня нет! Я не...       — Ты можешь начать всё сначала!       И снова один перебивает другого.       На несколько мгновений воцаряется тишина. Чимин удивлённо смотрит на девушку. Та же пытается восстановить дыхание.       — Что?       — Да, — качает головой, — Я понимаю тебя. Понимаю, каково это, когда теряешь то, чем буквально дышал. Не забывай, моя группа распалась, — горько усмехается, — Я понимаю, какой дурой была, оставив тебя одного. Я должна была быть с тобой, поддерживать тебя. Но я правда поверила, что у тебя всё хорошо. Больше я просто так от тебя не отстану, придурок.       Чимин всё ещё смотрит непонимающим взглядом, не услышав ответа.       — Я хочу, чтобы ты попробовал снова стать певцом. Как я. Просто начни сольную карьеру. Ты снова будешь заниматься музыкой, снова будут фанаты, концерты и так далее. Да, это не вернёт или не заменит мемберов и группу. Но ты, по крайней мере, хоть немного компенсируешь то, что потерял.       — Но я посадил голос... Да и... Такое решение трудно принять, знаешь ли, — хмыкает, на что девушка качает головой.       — Я дам тебе время подумать. Идёт?       Короткая пауза.       — Идёт.