Трёхглавый змей

      Урок истории не предвещал ничего нового. Мара заняла парту в самом дальнем конце класса, подальше от преподавательского стола, за которым уже располагалась профессор Кендрик, раскладывая свои бесконечные свитки с конспектами. Её лекции продолжили быть настолько скучными, что половина студентов к концу урока едва держала глаза открытыми.       Весперис, спрятавшись за горой учебников справа от неё, совершенно беззастенчиво улёгся на парту, положив голову на руки. Мара записала в тетради сегодняшнюю дату, хоть и подозревала, что это будет единственная запись, которая появится в её конспекте на этом уроке. Но сдаваться она не собиралась — по крайней мере, не сразу.       Чуть погодя рядом рухнул Дамиан, неумолимо впечатывая её в бок её соседа. Его рука оказалась на спинке скамьи позади её плеч.       Мара повернула голову и бросила на него косой взгляд.       — Ты когда-нибудь слышал о личном пространстве? — спросила она тихо, с лёгкой ноткой сарказма, безуспешно пытаясь отодвинутся, хотя двигаться было некуда — Весперис даже не шевельнулся.       Дамиан как ни в чём не бывало, выложил из сумки тетрадь и ручку.       — Личное что? — недоумённо переспросил он. — Звучит как что-то скучное и совершенно лишённое смысла. Наверное, какая-то глупость.       Мара пошевелилась, пытаясь хоть немного их растолкать, но ни один из них и не думал отодвинуться.       Весперис, нахмурившись, слегка повернул голову и задумчиво протянул:       — Мне кажется, Дамиан, что между нами что-то есть.       Глаза Дамиана сверкнули.       — Я всегда знал, что между нами что-то особенное, Весперис, — произнёс он обольстительно низким голосом, облокотившись на парту локтями и подперев лицо ладонями.       Мара издала короткий, сдавленный смешок, пытаясь сохранить видимость раздражения. Она округлила глаза и откинулась на спинку скамьи.       — Ого, мальчики… — пробормотала Мара, чувствуя, как вспыхивают щёки. Ей казалось, что атмосфера накалилась так сильно, что её вот-вот ударит током, — я вам не мешаю?       — Ни в коем случае, — мурлыкал Весперис. — Нам ничто не может помешать…       — Ничто не может встать между нами, — вторил ему Дамиан.       Мара тихонько фыркнула. Они определённо играли с ней, и ей хотелось эту игру выиграть.       — Разве? — спросила она, невинно хлопая ресницами, и прежде, чем кто-то из них успел сообразить, что она задумала, мягко опустила голову на плечо Веспериса, чувствуя его удивлённое дыхание на своих волосах. От этого движения тот замер, а Дамиан в удивлении поднял брови, но тут же его губы растянулись в довольной ухмылке.       Мара изо всех сил старалась сохранить вид, что ей совершенно всё равно. На секунду её охватила паника, когда она подумала о том, что Весперис наверняка слышит, как колотится её сердце. Но он не шевельнулся и не поднимал головы. Она ощущала, как его плечо слегка напряглось, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы отстраниться, и ничего не сказал.       — Не отвлекайся, Спэрроу, — как ни в чём не бывало, Мара устроилась удобнее, ещё больше уперевшись коленями в его бедро, — чтобы мы могли переписать у тебя конспект.       Вместо ответа Дамиан только одобрительно хмыкнул. Он явно не ожидал такого поворота событий, но не имел ничего против. А Мара вдруг удивилась, как ей раньше не пришло это в голову. Стоило ей появиться, как они слиплись с Дамианом, как две лимонные мармеладки. Не удивительно, что Весперис ревнует — он, похоже, привык, что его лучший друг принадлежит только ему. Всё, что нужно сделать для баланса в троице — прилипнуть к Весперису тоже.

***

      — С каких это пор ты стал интересоваться политикой, Спэрроу?       Мара и Дамиан сидели вместе с большинством студентов в зале для самоподготовки, находившемся на первом этаже учебного крыла академии. Это была большая светлая комната с высокими окнами, через которые щедро лился дневной свет, а вечером лампы на столах и мягкий, рассеянный свет люстр создавали уютную атмосферу. Вдоль стен тянулись ряды книжных шкафов, забитых справочниками, атласами и старинными фолиантами — не такими ценными, как в библиотеке, но достаточными, чтобы помочь с большинством домашних заданий. Комната была уставлена письменными столами с удобными деревянными стульями, а в дальнем углу располагались группы диванов и мягких кресел, где можно было отдохнуть или обсудить учебные вопросы. В отличие от строгой библиотеки, здесь никто не требовал соблюдать тишину — студенты оживлённо обсуждали магические теории и иногда даже громко спорили.       Дамиан был погружен в чтение газеты, которую у него из рук только что вырвал Тарек Уэйнрайт — их однокурсник. Переходный возраст на всех действовал по-разному, и Тарек, в отличие от Дамиана, всё ещё сохраняющего слегка «детскую» округлость лица, выглядел довольно взрослым: высокий, с тёмными, почти чёрными волнистыми волосами и зелёными глазами, которые часто были подёрнуты лёгкой ленцой, словно он всегда был в раздумьях.       Лучшими друзьями Тарека были два других дракона с восьмого курса — очень высокий и худощавый Меррик Глин-Дур с длинными чёрными волосами, собранными в хвост, и Ллейн Хаверфорд — среднего роста, широкоплечий, с огненно-рыжими волосами и веснушками.       Причём Тарек с Мерриком неуловимо напоминали Маре Дамиана с Весперисом. Они были даже внешне немного похожи: такой же самоуверенный кудряш Уэйнрайт, и такой же бледный и высокий, мрачный и замкнутый Глин-Дур.       — С недавних, — уклончиво ответил Дамиан, попытавшись забрать газету, но Тарек лениво отступил назад и пробежался глазами по развороту.       — Что ты думаешь на счёт Кая Ардониса? Я слышал, как ты наводил о нём справки у преподавателей.       — О, я просто самый большой его фанат, — в глазах Дамиана вспыхнул хитрый огонёк.       Мара прищурилась, наблюдая за разговором. Она не знала, что Дамиан увлёкся Ардонисом.       — Надеюсь, он и правда положит конец дискриминации, — безэмоционально произнёс Меррик, стоявший у Тарека за спиной. Его серые глаза холодно блеснули, когда он посмотрел на Дамиана.       — Это было бы иронично, — подхватил Тарек, склонив голову в задумчивости. — Если бы Ардонис действительно положил конец войне, которую начал его давний предок.       — Думаешь, это возможно? — серьёзно просил Спэрроу. — Думаешь, магов огня когда-нибудь перестанут считать пороховой бочкой?       Тарек задумчиво провёл рукой по волосам, его взгляд был устремлён куда-то в пустоту.       — Я думаю, — протянул он, возвращая газету Дамиану, — что мы и есть пороховая бочка. И именно поэтому к нам следует относится с бо́льшим уважением. А ты, Мара, что думаешь про Ардониса?       Мара вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд на Уэйнрайта. По его лицу хоть и гуляла слегка насмешливая улыбка, но он спрашивал всерьёз.       — Я… не знаю, если честно, — замялась она. — Не очень разбираюсь в политике.       — А твои родители что думают? — не унимался он. — Они у тебя маги огня, или нет?       Теперь уже Дамиан с интересом наблюдал за разговором.       — Вообще-то да, — неохотно отвечала Мара.       — Правда? — брови Дамиана поползли вверх. — Ты ни разу не рассказывала.       Мара поспешно встала и наскоро запихнула книги в сумку.       — Я пойду искать Веспериса.       Под возмущённые возгласы она почти бегом покинула комнату самоподготовки.