Просто друзья...

***

      Спустилась мягкая ночь, словно укрывая своим звездным небом суетный город. Убаюкивала его, успокаивала. Люди ушли в свои дома, завтра снова предстоял трудовой день. Окошки светили уютом, за ними текла жизнь. Такая любящая, теплая и нужная всем. Знакомые здания, улицы. Тут все было так же, как и прежде. Шумный вокзал остался позади, навевая воспоминания, когда Эмиль, всего с одной тысячей рублей в кармане рванул в столицу, прочь от того полубреда, в котором жил тогда. В те мгновения ему казалось, что ничего не сможет остановить тот ужас, что жил в его сердце. А потом, в Москве, после сложной жизни на улице, он встретил Диму. И все резко переменилось. Старое осталось за чертой их знакомства. Яркие краски, события и живые эмоции. Никогда еще он не видел таких друзей, как Дима и его команда. Ему очень повезло, что теперь он на вершине и берет от жизни максимум. Если бы еще не одно маленькое но в виде любви к лучшему другу.       Эмиль много обдумывал ситуацию, пока бродил по ночным улицам родного города. Спать не хотелось вообще, потому что сон в поезде здорово взбодрил. Он не стал никому звонить, все равно уже ночь. К матери он решил пойти завтра. А сегодня ему предстоит понять, как жить дальше.       Ничего в голову так и не пришло. Куда ни кинь — всюду клин. Почему же так случилось, что произошло? Как жить, продолжая видеть Диму и Полину вместе? Ответов много, а решений не найти. Кроме откровенного признания Масленникову выхода просто нет. А сделать этого он не может. Не понятно, какая реакция будет. Да и разрушать его любовь — не очень хорошая идея. Видеть несчастные глаза, пытка еще хуже, чем наблюдать их обнимашки и поцелуи.       Устав от двухчасового хождения по городу и бесконечных мыслей, Иманов вернулся в отель и наконец лег в кровать и сладко заснул.

***

      Обшарпанные стены, черная паутина по углам, выбитые окна с решетками, покосившиеся и погнутые кровати, камни, ржавая арматура. Снова руки стягивают веревки, до боли и багровых следов на коже. Сквозняк тянет через помещение. Стоит глухая тишина. Нигде не слышно шагов и голоса Димы. Почему он бросил его одного? Опять его похитили и привязали. Такая знакомая комната во мраке. Это уже однажды было, когда Масленников спас его, бесшумно явившись из-за угла. Сейчас парень в этом здании один, ведь Дима очень далеко.       Руки связаны, но рот остался свободным, ноги тоже. Кричать и звать на помощь все равно некого и блогер молчал, ждал, что будет дальше. И неоткуда послышался зов: — Эмиль… Эмиль…       Определить, откуда доносился такой до боли знакомый голос было просто невозможно. Тайный похититель прятался, сводя свою жертву с ума. Он повторил тихий зов, ожидая, что пленник наконец ответит. — Ты кто? Зачем ты меня похищаешь? — не выдержал Иманов. Из темного угла появилась высокая фигура в черном. Он медленно подплыл к своей жертве, оглядывая его пронзительным взглядом. — Что тебе от меня нужно? Кто ты такой, блять? — Эмиль уже кричал, нервы сдавали. Незнакомец медленно стянул черную маску. Черные, как смоль, волосы, яркие зеленые глаза и эта издевательская улыбка. — Алекс?!

***

      Парень на столько испугался, что подскочил в своей кровати в гостиничном номере. За окном разливалось бледное утро. Ночь ушла, новый день звал к свершениям, к движению вперед. Сердце отбивало бешеный ритм, дыхание было таким, будто он пробежал десять километров. По спине гуляли табуны мурашек, тело сковывало от страха.       Эмиль встал и проследовал в душ, включил холодную воду и, раздевшись, встал под бодрящие струи. Ночной кошмар медленно улетучивался из души, ледяная вода возвращала его к реальности. Он стоял в душевой до тех пор, пока его не начало трясти от холода.       Выйдя из душа, парень порылся в своем чемодане и отыскал другую одежду. Облачился в белую футболку и светлые штаны, надел обувь и направился к выходу. Сегодня предстояло увидеть маму.       Ехать на транспорте не хотелось, от отеля до дома, где раньше жил Эмиль, было всего пять кварталов. Он решил неспешно прогуляться. Город был залит летним солнцем. Горожане спешили по своим делам, машины мчались, сигналили. Будто ничего не переменилось тут за годы. Появились новые дома, магазины. Улицы стали чище и ухоженнее. При свете дня суетливый город напоминал муравейник. Совсем не то, что было безмятежной ночью, когда светили далекие холодные звезды. Сейчас, точно горячим молоком, было залито все. Дома, тротуары, проспекты, рекламные щиты и спешащие люди.       Вот и знакомый двор. Как обычно у подъезда сидели бабушки. На детской площадке веселились малыши и ребята постарше. На баскетбольной площадке парни гоняли мяч, а под сенью деревьев расположились бродячие собаки, которые тоже ничуть не изменились. Будто он и не уезжал отсюда. Все тут дышало прошлым.       И эти воспоминания его сейчас очень напрягали. Потому что он не мог назвать свое детство счастливым. Его отец страшно и беспробудно пил, приходил домой злой, как сто чертей, ругался с матерью. Маленький Эмиль прятался в своей комнате, слушая крики и звуки ударов. Когда же мать развелась с ним, то начала срывать свои нервы на сыне. Парень не мог с теплотой вспомнить, когда по настоящему мог назвать ее любимой и дорогой мамочкой. Ее гнев всегда вызывал в нем страх, а пьяное состояние дикий ужас.       Вот он — подъезд. Пароль — сработал. Ничего не изменилось. Иманов прошел на третий этаж, как на автомате подошел к квартире номер восемь. Звонок как обычно не работает, Эмиль постучал. Послышались тяжелые шаркающие шаги. Сердце так и колотилось. Как он часто, по пути сюда, еще в поезде, представлял, как мама открывает дверь, радуется его приходу, обнимает его, целует в щеку, лохматит кудри на голове. Но все оказалось совсем не так. Дверь открылась и на пороге предстала мать. Постаревшая за эти годы, с тяжелым взглядом и очень недовольным лицом. Нечесаные волосы и давно не стираный халат. И судя по запаху из квартиры, она вчера неплохо так провела время. — Чего пришел? — вот она — реальность. — Привет. Это ты так рада меня видеть? — Чего надо, я тебя спрашиваю? — было видно, что единственная ее мечта — это чтобы недоносок просто свалил, и так с похмелья тошно. — Можно я пройду?       Она недовольно выдохнула, да запретить не могла. Она пропустила его, а сама направилась на кухню, поискать, вдруг что-то завалялось со вчерашней гулянки. А Эмиль быстро скользнул в свою комнату. Ничего тут не изменилось, видимо мать сюда вообще не заходит. Парень понимал, что пришел сюда зря. Он все еще рассчитывал, что увидит ту самую маму, что когда-то любила его. Но чуда не случилось. Он уехал просто так, ничего не сказав. Прошло много лет, а она даже не обрадовалась его появлению. Скорее наоборот. Наверное рада была, когда сынок исчез, заботу с рук сбыл сам по себе.       Что делать теперь? Поезд ночью, а прибытие рано утром. Идти в отель до ужаса не хотелось. Хотя забрать чемодан все же придется. Эмиль попробовал позвонить старым друзьям, встретиться, поболтать, побродить где-нибудь. Но чей-то номер не ответил, чей-то вообще был не доступен. А кто-то просто занят. Хотя те, с кем удалось поговорить, были очень рады услышать старого друга и сокрушались, что дела не отложить. И что сегодня уже парень уедет.       Эмиль уже хотел пойти на выход, все равно тут нечего делать. Как вдруг в прихожей послышался шум. Открылась дверь, раздался знакомый грубый мужской голос. Иманов приоткрыл дверь и в щелку увидел разъяренного отца. Он что-то кричал матери, она закрывала ему доступ в квартиру и пыталась не пустить. Эмиль мгновенно скрылся за дверью, закрыл ее на щеколду и от ужаса прижался к стене. Все, как в детстве. Но почему? Он ведь уехал от этого, убежал. Почему это снова повторяется? Ощущение полной беспомощности, дикого страха. Как много лет назад, захотелось спрятаться под кровать, чтобы его там не нашли.       Спустя некоторое время крики и шум прекратились. Парень отважился пошевелится и подойти к двери, чтобы незаметно улизнуть из квартиры. Но снова замер как вкопанный, потому что к его комнате с той стороны кто-то подошел. Он даже дышать перестал, ноги не шевелились, хотя он и приказывал им двинуться. Дрожь в руках. — Эмилька, открой, сынок — послышался дрожащий голос матери. Эмилька? Сынок? А это точно моя мама? — подумал Иманов, сдвигаясь все же в сторону двери и медленно отодвигая щеколду. Ну а вдруг ей помощь нужна или она, наконец поняла, что он ее сын и его вроде любить положено? Не понятно, что было за этим скрыто. Но явно не то, чего ожидал парень.       На пороге комнаты стоял отец. Все такой же — пьяный, огромный, волосатые кулачищи сжаты, глаза налиты злобой и приправлено это было смачным запахом перегара. За ним стояла перепуганная мать. На глазу сидел свежий синяк, волосы, что и так имели не очень пригожий вид, сейчас и вовсе напоминали растрепанный веник. Одежда порвана. Этот мерзавец снова приложил к ней руку. Словно в кино, перед глазами всплыло множество картин, когда несчастная женщина пребывала в подобном состоянии, в моменты возвращения этого деспота домой.       Эмиль даже не заметил, как кулак метнулся к его скуле. Бить этот скот умел как никто. Быстро, рьяно и очень сильно. И как правило только тех, кто слабее. Парень конечно мог бы ему ответить, но это все же отец. И поднять на него руку просто не смог бы никогда, хотя тот очень даже заслуживал трепки. Но здоровенный мужик все же был сильнее. От сильного удара потемнело в глазах, он потерял равновесие и рухнул на пол. Послышался крик мамы, полный ужаса и боязни за сына. Он быстро поднялся на ноги, потому что знал, что этот тиран запросто мог и лежачего пнуть. — Ты, малолетняя мразь! Бросил мать и уехал! Твари кусок! — орал разъяренный мужик. — Это ты ее бросил! Ты пил и избивал ее, а теперь решил вспомнить, что ты мужик? — Ты, пиздюк, забыл с кем разговариваешь? Забыл кто я тебе? — Ты мне никто, ты мразота конченая!       Последовал еще один удар, на этот раз парень сумел увернуться, кулак, набравший разгон, со всей силы врезался в окно, разбив напрочь стекло. Ответить ударом на удар парень так и не решился. Он искренне надеялся, что рассеченные казанки будут ему мешать жить, они кровоточили. Но как же он ошибся, когда пропустил удар в живот, от чего согнулся пополам и осел на пол. Дикая боль пронзила нутро. Будто таран заехал, не меньше. Пинков ногами он уже не ощутил, казалось, что внутренности сейчас вываляться из живота.       Когда это кончилось, Эмиль не понял. Наступила тишина. Матери удалось оттащить отца от сына. Он вышел из квартиры со словами: «Я еще вернусь!» Это очень пугало, но что с ним сделаешь? Мать почему-то не хочет заявить на него в полицию. А по прежнему все еще терпит его побои, хотя они в разводе уже много лет.       Иманов сидел на полу, прямо на осколках битого стекла и его терзала обида. Зачем он вообще сюда приехал? Он хотел забыть Диму, а в итоге сейчас сильно жалел, что его нет рядом. Масленников был сильнее в разы, он не позволил бы обидеть ни мать ни его самого. Да и отцом этот подонок ему не являлся, он мог припечатать его с большим удовольствием. Сейчас, как никогда, хотелось поддержки. Чтобы кто-то родной обнял, сказал, что все будет хорошо, утер слезы, что тихо стекали с глаз. А кто еще был ему роднее, чем этот веселый парень, тот, что дал ему новую жизнь?       Но жаловаться он не будет однозначно. Потому что у Димы своя счастливая жизнь. И у него на груди не всплакнешь. Да и сам парень был уверен, что сможет совладать с собой. Мысли о блогере принесли новые волны боли. Он так долго бежал от этого, но никуда от себя не скрыться. Будто в тумане, пальцы нащупали острый осколок стекла. Он никогда бы не захотел проделать это с собой. Но сейчас словно чужие мысли им управляли. Сперва он хотел чиркнуть по запястью руки. Но подумав, что там будет заметно, прошел быстрым движением по ключице, стянув с себя футболку. Боли почти не было, зато слезы высохли. Это было странно — каким-то чудесным образом боль сработала. Хлынула кровь, заливая грязный пол. Он нашел в ящике тумбочки какую-то материю и прижал к ране. А в оставшейся аптечке, которая каким-то чудом уцелела, нашел бинт и перекись. Обработал рану и наложил бинт, чтобы проступающая кровь не испортила белой футболки.

***

      Поезд отбивал ритм колесами. Он мчался в Москву. В этот раз парень ехал в купе один. Этот день вымотал его до предела. Сперва он дождался, пока мать успокоиться и незаметно улизнул из квартиры. Затем он почти весь день проходил по городу, посетил все свои старые места, где любил бывать когда-то. И вечером, зайдя в отель за чемоданом и расплатившись, пошел на вокзал. Теперь вот он едет домой и очень рад этому.       За это время Дима ни разу не позвонил. Эмиль и сам не набирал ему, потому что знал, что блогер занят съемками. Хотя понимание и было, но все равно было немножко обидно. И все еще хотелось поддержки. Хотя Эмиль уже и успокоился и почти забыл о том, что с ним произошло, так хотелось объятий сильных рук. Укачивание снова сморило в сон. Парень разложил постель и уснул, слушая стук колес и ощущая покачивание.       В Москву он приехал ранним утром. Суетливый вокзал, шумный огромный город. Словно возвращаешься из дальних странствий. Все привычное, родное. Родное по настоящему. Эмиль вызвал такси и помчался к офису. Может и следовало сперва поехать домой, как следует отдохнуть, переодеться, помыться. Но очень хотелось увидеть родные лица, улыбки. Ощутить ту поддержку, которой уже скоро сутки, как очень хотелось. Друзья, их шутки, объятия и взгляды. Это так здорово — они настоящая семья.       Пробки, автомобили, автострады, проспекты. Повсюду люди, много много людей. Толкотня, давка, суета. Это Москва, она всегда была такой многолюдной. Мрачные мысли остались позади, где-то в темной квартире, где сейчас грустит женщина, которая одинока и избита не только своим бывшим мужем, но и жизнью. Эмилю было очень ее жаль, он видел, как она пыталась его защитить. Но поделать ничего не мог. Возвращаться туда не было ни малейшего желания.       Здоровенный синяк на скуле не очень сильно бросался в глаза. Но тем не менее его следовало как-то спрятать. Найдя в чемодане черную худи, он надел ее прямо в машине, на ходу, и натянул капюшон. Стало менее заметно. И если особенно головой не вертеть, то может и не заметят. Тем временем такси подкатило к дому, в котором располагался офис. Поблагодарив водителя и расплатившись, парень почти бегом бросился к подъезду, горя от нетерпения.       Радостным лаем встретила парня Цири. Она так была рада его появлению, что просто пританцовывала от удовольствия. Эмиль улыбнулся ей и погладил ее, потрепал за ушками. На шум вышел Даник. Вид у него был очень усталый. Видимо снова ночные съемки. — Привет Эмиль — обрадовался друг, пожал руку и обнял. Иманов сжал зубы, рана еще очень сильно болела — Ну, как ты съездил? — Замечательно — улыбнулся он в ответ. Еще не хватало, чтобы кто-то знал, как оно все прошло на самом деле. Из комнаты Димы послышались шаги. И если бы Эмиль мог прыгать от радости — точно бы прыгал. Он был так рад, что Масленников оказался тут. Домой он ездил крайне редко. И вот удача — хоть и усталый, но довольный Димка выплывает из своего угла навстречу Эмилю. — О, Эмилька! Ну наконец-то приехал! — парень широко расставил руки, предлагая объятия. Сердечко Иманова так и ёкнуло. Ох, как же он хотел этого еще несколько часов назад! И конечно же он отдался порыву, тоже раскрывая руки и уже искренне улыбаясь. Дима крепко обнял Эмиля, что тот чуть не вскрикнул от боли. — Ты чего? — забеспокоился старший. — Да так, просто мышцу потянул — придумал он на ходу. — Ты без приключений не умеешь? — рассмеялся Масленников. — Ну ты же меня знаешь. — Как съездил? Слушай, ты извини, совсем не было времени для звонка, очень были заняты съемками. А сегодня еще целая куча дел. — Да ничего страшного, ты ведь не обязан — ох, как трудно было это сказать. Как хотелось ему услышать хотя бы голос, такой родной и успокаивающий. — Ты давай, сегодня отдыхай с дороги, а завтра вливайся, дел по горло — отрапортовал Дима и вернулся в свою комнату. Эмиль не стал даже проходить, отметился у порога, что приехал, затем спустился вниз, вызвал такси и уехал домой, отдыхать от поездки и снова все переосмыслить.