Просто друзья...

***

      Почему это утро не было таким приятным? Ведь всегда здорово проснуться в своей мягкой постельке, сладко потянуться и открыть глаза. Ощутить, что тело успело отдохнуть и налиться силами. Но сегодня Эмиля разбудила дикая боль и влажное ощущение на постели. Холодея от самого настоящего ужаса от догадки, он посмотрел на плечо. Ну так и есть. Рана открылась, кровь пропитала постель, белую футболку, подушку. — Ну охеренно, блять! Вот такое «доброе утро»! — пробубнил тихо парень, поднимаясь с кровати. Он направился в ванную, прихватив с собой аптечку.       Ранка начала тихонько затягиваться, но неловкое движение во сне снова разорвало хрупкую корочку. Эмиль стащил футболку, зашипев от боли. Кровавые подтеки, разорванные края раны. Кровавая резня бензопилой, не иначе. Перекись водорода, свежий бинт исправили ситуацию. Только вот вместо просто свежей футболки нужно надеть еще и худи, чтобы не возникало вопросов. Благо еще синяк не так заметен. Если не приглядываться, его почти не видно. Так что достаточно просто головой не сильно вертеть. Может и не увидит никто.       Далее утренняя разминка продолжилась сменой постельного белья и застирывание подушки и матраса. Если кровь не отмыть сразу, потом с ней очень сложно управиться. Постельное белье отправилось к футболке в стиральную машину. Благо, что все вещи белые. Не очень хорошо, что залиты кровью. Ну может быть еще и не все потеряно. Запустив стирку, парень отправился на кухню, легко позавтракал. Пока он поглощал свой незамысловатый пай, размышлял, чем будет занят сегодня. Запланированы съемки, предстояло ехать на студию, помогать ребятам. А после… После просто хотелось поехать куда-нибудь и упиться в хлам. Младший не часто пил, но сегодня это было крайне необходимо.       Студия сегодня гудела, как улей. Куча народу металось из помещение в помещение, готовя крупные съемки. Нужно было ничего не упустить. Только Димы среди них не было. Он ездил по делам, которые не терпели отлагательства. Их было много и нужно было все успеть, ничего не упустить, чтобы ненароком не сорвать важное событие. Как ни странно, Полина тоже мелькала в офисе, бегая вместе со всеми. Списки, оборудование, свет, камеры, микрофоны… Все это было вперемешку с большими сумками, вещами, телефонами, ноутбуками, планшетами. Обычная обстановка. Все как всегда. Парень довольно быстро влился в эту суету, помощь была очень нужна. Хоть он и старался особенно лицом не светить, никто на него не засматривался. Все, просто каждый, был занят своим делом.       Никому из команды дел не было до личной жизни Эмиля. Его не спрашивали, он и не рассказывал. Да и посвящать особенно он никого и не хотел. Кому какое дело, что с ним? Это тайна наверное останется с ним навечно.       Беготня в худи становилась невыносимой. Но снять это он никак не мог. Еще не хватало, чтобы кто-то заметил повязку под футболкой. Эмиль надеялся, что до вечера увидит Диму в студии. Но он так и не появился. Видимо неотложных дел оказалось слишком много. Немного огорченный он ушел из офиса. Но радовало только, что день закончился и наконец можно было отдохнуть.

***

      Вечерний город не утихал ни на минуту. Спешащие автомобили несли своих хозяев домой, пешеходы скрывались в проходах метро, будто испаряясь в нем. Зажигались вечерние фонари. Эмиль шел сквозь весь этот гремящий поток к бару, который был весьма неприметен. Ему очень не хотелось, чтобы его кто-то нашел из друзей. Он был расположен на одной магистрали, где мало подобных заведений. И это больше напоминало дорожную кафешку, где можно было выпить и расслабиться.       «Алкоболь» — гласила яркая вывеска, сияющая в сумерках неоновыми огнями красного и голубого цвета. Странное название, но как же подходит к ситуации, что творилась сейчас вокруг уставшего парня. Внутри помещения все было похоже на подобные места: лазеры, разноцветные огни, дым, танцпол, народ. Хотя людей особенно много и не было, парни, девушки. Эмиль честно попытался оглядеть некоторых, стоящий поодаль и о чем то весело разговаривающих сквозь громкую заводную музыку. Это были три подружки, с красивыми фигурами, со вкусом одеты, веселыми милыми личиками. Каждая из них была индивидуальностью, словно три звездочки в небе. Может они даже привлекли бы младшего, если бы не всплывший тут же образ Димы, смотрящий в глаза с укоризной. Тяжело вздохнув, Эмиль направился к барной стойке, за которой ловко орудовал молодой бармен. Высокий, подтянутый, светлые волосы уложены в эффектную прическу. Одет он был как многие бармены: черная жилетка поверх белой рубашки, галстук — бабочка, строгие брюки, черные туфли. Униформа сидела на нем как влитая, идеально подчеркивая красивую фигуру. — Бармен, налей чего-нибудь покрепче — прокричал Эмиль, усевшись за стойку на барный стул. Парень улыбнулся и свершив несколько движений, приготовил коктейль и протянул бокал Эмилю. Тот кивнул в знак благодарности и, выкинув соломинку, осушил содержимое залпом, даже не поморщившись. Он почти сразу ощутил блаженное тепло, растекающееся по жилам. Нервное напряжение немного спало, он выдохнул с облегчением, на мгновения забывая свои проблемы. — Трудный день? — с улыбкой заметил бармен, протирая бокалы. — Очень заметно? Скорее неделя. Безумная просто. — Понимаю — бармен был проницателен, как требует его профессия. В лице младшего можно было увидеть многое. Парень видел кучу людей за вечер и по несколько человек изливали ему свои откровения. Под градусом хочется рассказать все, а бармен бывает, как правило, ближайшим, кто это слушает. Он хорошо разбирался в людях, может именно по этому не стал задавать вопросов, видя, что парню и так противно на душе. — Даже не спросишь, почему? — А зачем? И так вижу — хреново тебе — в точку ответил бармен, протягивая второй бокал с горячительным. Эмиль от души опустошил его так же быстро, как и первый. — Дела еще хуже, чем я думал — задумчиво пробубнил себе под нос работник бара и решил представиться — Антон. — Эмиль — младший пожал протянутую руку. Новое знакомство, это может даже и не плохо. Парень заглянул в глаза новому другу. Серо — зеленые, как у Димы. Черт, опять эти дурацкие мысли.

***

      Эмиль долго сидел в баре, заливая свое горе неимоверным количеством алкоголя. Антон умело делал свою работу, все подливая и подливая уставшему гостю. За словами младший даже не замечал, как его счет за выпитое рос, словно снежный ком. А бармен только и знал, что улыбался, слушал о том, как трудно жить в мире, где тебя никто не понимает, не слышит и не любит. Как это банально, у каждого одно и тоже. Кого-то бросили, кто-то одинок, а кто-то потерял работу. Каждый вечер были такие истории. Антон умудрялся делать несколько дел. Слушать уже изрядно пьяного Эмиля и обслуживать покупателей, что прибавились из-за наступления ночи.       В кармане смартфон подал признаки жизни. На экране мелькнуло «Дима». Уже плохо различая, Эмиль не с первого раза попал по экрану, чтобы ответить на звонок. Заплетающимися ногами он попытался выйти в тихое место, где музыка не била по ушам и можно было услышать собеседника в телефоне. — Алло? — Эмиль, привет… — Дима хотел что-то спросить, или сказать. Ведь увидеть младшего сегодня не довелось. Даже позвонить было некогда. Но Иманов перебил его. — Ты по поводу звонишь или просто так? — Погоди, ты что — пьян? — Какая, блять, тебе разница? — Ты время видел вообще? — тон Масленникова стал суровым. Он не любил когда с ним так разговаривали, да еще и в пьяном состоянии. — Не переживай, все путем — язык заплетался, стоять было трудно. Эмиль оказался в каком-то коридоре, где было темно и музыка слышалась приглушенно. Он оперся спиной о стену, пытаясь поймать хоть какое-то равновесие. — Так, говори где ты, я приеду. — Да не надо, Дим, я сам. — Эмиль! — младший буквально наяву увидел его строгий взгляд, который возникал при подобном тоне. Это его позабавило. — Какой ты милый — еле слышно проговорил Иманов. — Что? Я не слышу? — Я говорю, что кину сообщением адрес — сказать это сейчас было бы целесообразно, ведь все равно придется признаться однажды. А пьяному вроде как сходит с рук. Но даже в таком состоянии Эмиль не смог этого сделать. — Давай, жду.       Эмиль побрел к бару. В карусели круговерти перед глазами кое как отыскал Антона. И попросил написать смс с адресом бара и отослать контакту «Дима». Доверить свой гаджет парень мог только ему, потому что хоть как-то знал. Остальных он впервые видел. Ну точнее пытался видеть. Все сливалось. После того, как просьба была выполнена, Эмиль попросил счет, и, оплатив его картой, поплелся к выходу. Там ночной свежий воздух, может поможет хоть немного протрезветь.       Ночной город суетился, все еще спеша по своим важным делам. Машин стало меньше, людей тоже. Электронные часы на противоположной стороне улицы говорили о том, что уже четвертый час ночи. «Вот это я загулял» — подумал Эмиль. Парень вдыхал полной грудью ночную прохладу. Но она не могла освежить той тонны алкоголя, что опытный Антон ухитрился влить неопытному Эмилю.       Совсем скоро подъехал черный гелик. Шикарный сияющий автомобиль, из которого вышел не менее прекрасный парень. Масленников дробил пьяные мозги окончательно. Эта летящая походка и угрожающие нотки в глазах, напополам с сожалением и омерзением. Взгляд, в котором хотелось утонуть. Он уже почти рядом. Ноги подвели и подкосились. — Блять, Эмиль! — Дима успел подхватить падающего, поддержать и поставить на неверные ноги — Ты сколько выпил, пиздюк? — Диман — почти вися на блогере с широченной улыбкой говорил парень — Ты приехал сюда за мной? А я тебя ждааааал! — протянул он. Иманов все говорил и говорил какой-то бред, не замолкая ни на минуту. Больше половины слов пропадали в невнятном бормотании, некоторые он растягивал, а кое что было вообще непонятным.       Машина мягко приняла на сидение Эмиля, окутав его облаком запаха парфюма Димы. Эмиль блаженствовал, он так любил этот аромат. Это пахло любимым человеком. Парень закрыл глаза и наслаждался. А Масленников сосредоточенно вел машину, что мягко покачивалась, несла их по автострадам города. И это сыграло свою роль.       Спустя некоторое время Иманов понял, что его уже не радует ни аромат Димы, ни его великолепная машина, ни он сам даже. Страшно скрутило желудок, он недовольно ворочался в животе, извещая, что хочет избавиться от лишнего. Изрядно выпивший парень побледнел. Он сел повыше, открыл окно, пытаясь дышать прохладным воздухом. Но тошнота не отступала. — Эмиль? Что с тобой? — Дим, мне очень хуево… — только и смог выдавить из себя младший. Да, это было заметно. Масленников притормозил на обочине, включив аварийные огни. Он поспешил вытащить страдающего друга из автомобиля и буквально поволок в ближайшие кусты, благо они тут были. Затем он оставил его одного. Послышались внутриутробные звуки. Парнишку выворачивало, изливая то, что могло его попросту убить. Излишки яда в виде алкоголя вылетали наружу, впитываясь в траву. Вскоре извержение прекратилось, наступила тишина. Иманов попытался сам вылезти из куста, но потерпел фиаско. — Блять, еще раз так напьешься, я тебя накажу! — сурово произнес Масленников, отводя парня в машину. — Накажи меня! — Эмиль обнял старшего, повисая на его плечах. Он уже не контролировал себя — Я так хочу этого! — Допросишься у меня. Накажу ведь! — улыбаясь отвечал Дима, замирая на одном месте. Младший ему ответил пьяной улыбкой, не собираясь отлипать от его шеи. — Я так тебя люблю!       И может Дима бы вообще не придал этим словам значения, если бы Эмиль не смотрел так. Этот взгляд он уже видел. Видел у Полины, что любила его и произносила точно такие же слова. В ее глазах вспыхивали две Вселенные, что были бездонными, они сияли излучали свет. Младший одарил старшего таким вот взглядом, все еще повисая на могучей шее. Масленников стоял в полном ступоре, а Эмиль положил к нему на грудь голову, чуть ли не засыпая на ней. — И почему ты не замечаешь этого? — тихо добавил младший. Это еще что за новости? Совсем одурел, бедняга, с перепоя — подумал Дима, занося полубесчувственное тело в гелик.

***

      Ох, каким же недобрым бывает утро! Эмиль проснулся в полном ощущении, что его сбил таран. Или проехался туда сюда какой-нибудь Камаз… Груженный щебнем до верху… С бетонными плитами в придачу. Голова просто раскалывалась, в желудке будто кто-то умер и разлагался там. Во рту сдох морской еж, при чем неделю назад. Так плохо парню еще никогда не было.       Он сел в кровати, даже не открывая глаз. Попытался вспомнить вчерашний вечер. Ничего толком не вышло. Вроде он напивался в баре с барменом, которого зовут Антон. Он все слушал его бредни, наливал спиртное. Но как уехал, заплатил ли, где он сейчас — ни малейшего представления. Парень разодрал глаза. — Да ладно? — не поверил он сам себе — А что я тут делаю? Ой пиздец — тошнота снова дала о себе знать и Иманов повалился на кровать. — Доброе утро, алкаш! — Дима стоял в дверях комнаты со стаканом в руке. В нем была вода и шипела большая таблетка. — Дим, а как я тут оказался?       Масленников от души расхохотался. Хотя вечер для него самого был очень не райским. Пришлось тащить бесчувственное тело на этаж, нести его в ванную, потом еще и еще… Куча возни, а этот кадр ничего не помнит. Ну еще бы! — Скажи спасибо, что тут. Надо было тебя в трезвяк сдать. Это надо же было так нажраться. Вот скажи мне, какого хуя ты так напился? — старший присел на кровать и протянул стакан. Эмиль вцепился в него, как форель в наживку и залпом проглотил приятный кисловатый напиток. — Просто хотелось расслабиться. — Ну я тебя поздравляю, расслабился! Так расслабился, что на ногах не стоял! Давай, приходи в себя, завтракай и поехали. Работы валом.       Эмиль не очень себе представлял, как будет работать. В голове совсем нет никаких мыслей. Только бы мучения прошли. А вот о еде он не мог даже думать. Тошнило при одной мысли только.       Прошло около часа. Чудодейственное средство привело в порядок организм. Из головы ушла мокрая пакля, что словно противная тварь лезла из всех щелей. Дохлый еж уполз, желудок успокоился и даже потребовал еды. Запах блинчиков, что доносился с кухни, сводил с ума. Теперь Эмиль лежал и думал, что это удивительно, спать в этой постели. Жаль, что по трезвянке он сюда не попал. Вдруг, спохватившись, он осмотрел постель. Чисто. Хорошо, что Масленников его не додумался раздеть. Не заметил повязки. Которую кстати пора бы сменить. Чуть отодвинув бинты, младший увидел корочку, что надежно закрыла рану.       Уже на надежных ногах Эмиль проследовал в кухню, где уже завтракал Дима. Он пригласил его к столу, где Эмиль разделил трапезу. Эх, вот так бы только и жить. Чтобы вместе, такие вот утра, кофе и вкуснятина. И еще — Дима. Его запах, красивое лицо и глаза. Улыбка, смех. Он прекрасен. Эмиль напрочь забыл о своем признании. А сам Масленников не придал этому значения. Мало ли что ляпнешь в пьяном бреду. Да ведь младший на ногах не стоял, о какой правде может идти речь? И он упорно гнал из головы поговорку: что у трезвого на уме, у пьяного на языке.       После завтрака Эмиль хотел помочь Диме с посудой, но тот отправил младшего в душ, чтобы тот смог привести себя в божеский вид. Идея была хорошая. Да и домой бы заехать, чтобы переодеть вещи. И пока Иманов отмывал свое тело от вчерашних похождений, Масленников привел в порядок кухню, оделся. Как раз к этому времени младший уже был готов. Оба вышли из квартиры к припаркованному гелику.

***

      Работа в студии кипела, как обычно. После бурных съемок предстояла куча монтажа. Дима и Эмиль появились немного позже обычного, потому что Масленников завез младшего домой, чтобы тот мог переодеться. А так как Москва изобилует пробками, что быстро это не очень то получилось. Повязку Эмиль дома снял. Теперь можно было не парить себя в жарком худи. Но осторожным все же стоило быть.       Эмиль провел этот день в монтаже. На экране мелькали лица, Дима, Сударь, Даник, Полина. Не особенно отдаваясь своим мыслям, парень сосредоточенно делал дело, которое ему доверили. Все сегодня были полны забот. Что-то снова снимали, кто-то уехал на съемки к другим блогерам. День пролетел совершенно незаметно.       Вечер. В студии наступила тишина. Почти все разъехались. Остался только Сударь, Дима и Эмиль. Иманов сидел за столом, попивая чай, листал ленту новостей в телефоне, Дима доделывал монтаж, а Сударь собирался домой. У него на сегодня еще запланирован стрим со Стасом. Следовало спешить. Он быстро попрощался с парнями и ускользнул. Тишина повисла в комнатах. Она так редко тут бывала. Только слышны были звуки кнопок клавиатуры и щелчки мышки. Когда затихли и они, из комнаты вышел уставший Дима. — Фуф. Ну наконец-то закончил. Ой, а ты еще тут? Я думал, ты уехал — Масленников не ожидал, что младший будет сидеть тут, как мышонок, тихий. — Как видишь, я тут. — Тебя подвезти? — Нет, спасибо — возвращаться домой, где тихо, пусто и темно? Не хотелось как-то. — Слушай, ты в последнее время странный какой-то. У тебя все хорошо? — спросил с надеждой старший, хотя уже знал ответ. — Не переживай, все путем. Дим, а можно… — он осекся, останавливая сам себя. Иманов, ты сдурел? Ты вот так попросишься к нему? Совсем спятил? — пронеслось в голове у парня. — Можно что? — Нет, нет, ничего. — Говори! — он ведь не отстанет. Тем более что Эмиль обычно ничего никогда не просил. И за предложенную помощь был готов даже татуировки себе набить не очень-то благовидные. А предложенную от чистого сердца еще следовало заставить принять. А тут — просит сам! Масленников стоял перед ним, сложив руки на груди. Отступать не собирался. — Я жду, Эмиль! Господи, черт меня дернул ляпнуть. Как теперь отвязаться? Отвяжется он, как же. Придется сказать. — Можно я у тебя переночую? — спросил наконец Эмиль, глядя в пол. Какая стыдоба, провалиться хочется. И зачем я вообще вчера пошел в этот бар, нажрался, как скотина. Диме пришлось возиться со мной, ну почему он такой невозмутимый, будто так и должно быть? Зачем я ляпнул это? — мысли роились, как пчелы в улье. — Эми-ииль! — растягивал Дима, щелкая пальцами — Ты меня слышишь? Поехали, говорю!

***

      Суетный день выдавил все душевные силы, хотя физические были на месте. Бегать сегодня особенно не пришлось никому из парней. Они тихо ехали в машине, за окнами мелькал угасающий летний день. Иманов изучал профиль Масленникова. Будто великий художник изваял его из гранита. Такого прекрасного, великолепного и удивительного. Как хотелось дотронуться кончиками пальцев до шероховатой щеки. Ох, эти мысли. И когда только они оставят в покое?       Покачиваясь в автомобиле, младший задремал. Какое-то время он был расслабленным. А потом лицо стало суровым, сосредоточенным. Дима повернул голову, чтобы посмотреть, чего тот притих и увидел, что Эмиль плачет во сне. Самым натуральным образом по щекам стекают слезы, слышны всхлипы. — Черт. Эмиль! — парень не просыпался. Пришлось остановить машину на обочине и потрясти младшего за плечо. Но безуспешно, Иманов начал дергаться, словно стараясь от кого-то убежать. Дима тряс его и повторял его имя. Наконец это возымело успех и Эмиль открыл красные от слез глаза. Увидев перед собой Масленникова, он сразу полез обниматься, словно ища защиту в этом сильном теле. Дима не отстранился, наоборот, ответил на объятия. — Ну, тише, тише. Это только сон — тихо шептал Дима, гладя по спине всхлипывающего парня. Ох, как же не хотелось прекращать это. Дикий ужас улетучивался, нервы успокоились, страх прошел, слезы высохли. Этот парень просто удивителен. Как быстро он помог забыть тот страх, что он только что увидел во сне. Его родители…       Дома у Димы было уютно и хорошо. Не то, что себя, где пусто и холодно. Парни сытно поужинали. Эмиль сидел на диване и громко слушал музыку. Оттого он не заметил, как Масленников подошел, а только когда сел рядом, вытащил наушники из ушей. — Эмиль, скажи мне пожалуйста, что у тебя случилось? — С чего ты взял? — спросил Иманов, потупив взгляд. — Я же твой друг, полагаешь я не замечаю? — Поссорился с родителями — сказать всей правды он не смог. Пусть будет хотя бы половина. Дима положил руку на плечо, чуть задел футболку, от чего она сползла, обнажая страшный порез с запекшейся корочкой. — Блять, Эмиль! Это что за хуйня? — Дима навис над ним, обнажая страшную рану. Он был словно угроза, быстро придумать отговорку не получилось. — Это… — Это что, я тебя спрашиваю? Ты что, сам? И снова — а что соврать? Как врать этим серо — зеленым глазам, пристально смотрящим прямо в душу. Парень под таким напором просто не смог ответить, а опустил свой взгляд, пряча от стыда. — Нахуя? Ты что, совсем ебнулся? — он провел пальцем по ране, слегка надавив. Порез все еще болел, проступила легкая сукровица. Эмиль зашипел от боли. — Сильно больно? — Уже не так сильно. — Это ты во время поездки сделал? Догадливый какой — подумал Эмиль. Вслух он не говорил ничего. Было ужасно стыдно. — Пиздец. Я не знаю, что там у тебя случилось, но так нельзя, ты понимаешь? Нельзя! — последнее слово он уже кричал. — Дим, я очень устал, давай спать? — все еще не поднимая глаз говорил Иманов. — Ладно, пойдем отдыхать, но тема не закрыта, ты понял меня? После этих слов Масленников в ярости ушел в свою комнату, оставив Эмиля наедине со своими мыслями.