Ксендз

— Кур-рр-ва! — прорычал наемник и ухватил Кильку за шиворот, чтобы оттащить от потрескивающей в полуметре от него «электры». — Детятко ещще… — добавил он уже не так злобно, и уставился на экран закрепленного на левой руке детектора. — Холера… — Я достану… только … не бей. — Что? — Артефакт. Я его увидел… пока лежал. — А, артефакт. Да, было бы добж…хорошо. Откуда бежишь, детятко? — говорил наемник медленно, делая акцент на шипящие звуки, примерно так в старых мультфильмах озвучивали змей. Да и сам голос у него был низкий, ровный. — Оттуда, — Килька сел, все еще держась за живот и переводя дыхание. — Еще есть? Друзья. Кореша. — Нет у меня друзей. Один я. Были подельники. Больше их нет. — Банда? — Я давно хотел уйти. Не нужны они мне. — Иди. Свободен. — Куда? — Куда хочешь. И на глаза мне больше не попадай. Все. — Может, все-таки, помочь с артефактом? — Уходи. И он ушел, про себя подумав, что могло быть и хуже. Ведь наемник мог и пристрелить, и избить, и заставить лезть в самую гущу аномалий, но, почему-то, пожалел. Как там он его назвал? Детятко? Давно его никто не называл ласковыми словами. Он попытался вспомнить, и успокоившееся было сердце снова заколотилось: «Братик, ты самый хороший. Когда мама с папой умрут, ты будешь нашим папой?» — голос трехлетней сестренки, ничего еще толком не понимала, дуреха. Сейчас уже должна в школу ходить. Интересно, она его помнит, или давно забыла? Адреналин выветрился и идти стало больно. На радостях, что его отпустили с миром, он и забыл про прокушенную ногу. Штанина на месте укуса порядком пропиталась кровью, и теперь там чувствовался холод, но так было даже лучше, по крайней мере, рана не так горела. Он дотащился до фабрики, не встретив на своем пути ни души. С момента прихода в Зону, ночевать одному Вовке еще не доводилось. «Но надо же когда-то начинать!» — подбодрил он сам себя и, пока совсем не стемнело, принялся выгребать из карманов свое немногочисленное добро, намереваясь провести инвентаризацию. Результаты оказались далеко не радостными: складной нож, пистолет, десять патронов, спички, кусок туалетной бумаги, шесть гаек, кусок бельевой веревки, барбариска, смятая пятигривенная купюра и две монетки, достоинством в 25 и 50 копеек. Остальное он обычно носил в рюкзаке, который остался лежать под кустом. Убегая в панике, Вовка и забыл, что снял его, чтобы попить водички… Посрать, пососать, и повеситься… Полный п… Нужно было вернуться за рюкзаком, но идти туда на ночь глядя слишком рискованно. А что, если слепыши еще не ушли? Вряд ли его снова кто-нибудь спасет. Обдумав все хорошенько, Килька принял решение переночевать в здании, а уже с утра отправиться искать свои вещи. Если еще и у Сивого с Пингвином удастся чего-то полезного нарыть, будет вообще прекрасно. Только бы псы тела далеко не утащили. Его нисколько не смущала перспектива рыться в карманах бывших товарищей. Как говорится, жмурам все равно. Побродив по зданию, насколько это позволили сделать разросшиеся там и сям «жгучий пух» и «ржавые волосы», Килька отыскал себе более-менее подходящее для ночевки местечко, попутно подобрав посеревшую от пыли стеклянную банку и собрав валявшиеся на полу первого этажа гильзы, которые планировал использовать для прощупывания аномалий, когда закончатся гайки. Расположившись в облюбованном углу, он развел небольшой костерок из обломков какого-то ящика, оторвал кусок от футболки и занялся промывкой раны, морщась от отвращения, макая тряпку в банку, куда перед этим справил малую нужду. Он, хоть и не матерый выживака, прекрасно понимал, что с такими вещами лучше не шутить, если не хочешь загнуться от заражения крови. Несмотря на всю свою ненависть к собственной жизни, загибаться Килька не планировал. Если бы хотел, были и более гуманные способы уйти. Закончив с промывкой, он обтер пальцы куском бумаги, перевязал ногу еще одним куском футболки и свернулся калачиком. Снаружи доносились звуки бушующей грозы, угольки в костре тихо потрескивали, отдавая уставшему телу живительное тепло, наводили уютную дремоту. Позади был кошмар пяти проклятых лет, впереди — пугающая неизвестность. Но Вовке было хорошо — он наконец-то почувствовал себя по-настоящему свободным… Свой первый день вольного одиночки Килька начал с похода за рюкзаком. К его радости, все вещи оказались на месте. Кое-что подмокло, но это не страшно. А вот истерзанный труп Сивого кто-то обобрал. К большому сожалению Вовки, который надеялся разжиться за счет покойного автоматом и, самое важное, детектором, без которого было довольно сложно ходить среди аномалий, и почти невозможно обнаруживать артефакты. Сивый давал его младшему товарищу «в долг», хотя Вовке он обычно был гораздо нужнее. От трупа сталкера к утру мало что осталось — что аномалией не порвало, то зверье растащило — он сумел отыскать лишь какие-то неидентифицируемые куски костей и внутренностей, обрывки одежды да мешочек с гайками и болтами. От Пингвина не осталось ничего. По крайней мере, поблизости он так ничего и не нашел, а спускаться в овраг за «железкой» побоялся из-за колыхавшегося там марева и звука, напоминавшего гудение трансформаторной будки. Вовка присел под кустом и провел еще одну инвентаризацию. Теперь его дела обстояли намного получше, по крайней мере, у него было больше литра питьевой воды, и еда, которую, при скромном потреблении, можно было растянуть дня на четыре. А еще у него были кое-какие лекарства и патроны. Жить можно. Пересекаться с бывшими знакомыми Кильке не захотелось, и он пошел в противоположную «Свалке» сторону. В окрестностях «Агропрома» он еще не бывал, так как, по словам покойного Сеньки, «непуганого лошья здесь не встретить, а приключения на жопу найти — запросто». Он медленно пробирался вдоль дороги, пошвыривая перед собой гайки, к которым для экономии привязал лоскутки — у Сивого под свитером оказалась ярко оранжевая футболка, отлично подошедшая для этих целей, надеясь хотя бы визуально найти что-то полезное. Раньше они сбывали хабар помощнику пахана, теперь же, если он решил стать вольным, нужно будет искать других торговцев. Он слышал, что на Кордоне такой есть, а подвале заброшенного завода «Росток» есть даже бар, но сначала нужно было найти, с чем туда пойти. В планы Кильки входило отыскать хотя бы один артефакт, чтобы поменять его на детектор, а там уже должно полегче стать. Он добрел до места, где вчера встретил наемника, и тщательно его обошел, в надежде, что шипун, как он его про себя назвал, все-таки не смог выковырять тот арт. Пингвин как-то говорил ему, что мерки — «те еще ссыкуны, которые только и могут, что волынами трясти, да бабки за это грести», и что артефакты они достают только чужими руками. Первый увиденный вживую «сокол» не показался Вовке трусом, наоборот, он повел себя весьма смело и даже благородно, отпустив его живым и ничего не потребовав взамен. А если бы Вовка его потом выследил и убил? Ну, вот, чисто теоретически. Одна его импортная пушка чего стоит. А детектор, так и вовсе, «золотой». Его надеждам не суждено было сбыться: артефакт он больше не увидел, да еще и ни с того ни с сего разрядившейся «электрой» чуть не шарахнуло. «Первый блин комом» — снова подбодрил он себя, поднялся с земли и поковылял в сторону фабрики, желая осмотреть территорию при дневном свете. Место укуса дергало болью, временами довольно сильно, но обезболивающее тоже нужно было экономить, и Килька предпочел потерпеть, хотя бы до вечера. Разжившись ружьем и парой пачек патронов, Вовка почувствовал себя гораздо лучше. Найденную в чужом схроне консерву он тут же схомячил, вылизав банку дочиста. Жизнь вольного бродяги начинала ему нравиться. Больше ничего полезного отыскать не удалось, и он отправился дальше, пробираясь по обочине местами растрескавшейся и заросшей травой дороги. Впереди показалась фигура в темно-синем. Неужели, опять шепелявый? Или это кто-то другой? А если он не в настроении? Килька слышал, что эти ребята могут вальнуть, даже если ты просто мимо проходил, дескать, случайный свидетель. Не зря же ему сказали: больше на глаза не попадаться. Проверять свою удачливость на стоящем перед аномалией наемником не хотелось, и Вовка стал забирать вправо, решив попытать счастья в другом месте. Видневшееся в нескольких метрах от него колыхание воздуха имело какую-то странную форму и было похоже на привидение. Килька запустил в него болтом и удивленно выпучил глаза, когда «привидение» моментально материализовалось, приобретя вид долговязой двухметровой обезьяны с человеческими ягодицами. — Е-бааа-ть… — протянул Вовка севшим голосом, узнавая мутанта. Он уже видел такого на «Свалке», но тогда урод прошел куда-то мимо них, замерших в своем укрытии, боявшихся даже вздохнуть. Кровосос почесал под правой лопаткой, куда, собственно, болт и угодил, и вальяжно развернулся к Кильке. — Здрасьте, — выдал тот и попятился назад, дрожащими руками поднимая ружье. — Погода сегодня хорошая. Да?