The Narrow Coronet

Луизу ничуть не удивило, что Эрик предложил новым знакомым остановиться у него. Великодушный здоровяк откровенно скучал на своей огромной вилле, прозванной в окрестностях «мраморным дворцом». Доктор Сондерс охотно принял приглашение, заявив, что никто в здравом уме не променяет просторную спальню на тесную каюту. Что же до Фреда, тот просто радовался обществу хозяина дома. Трудно найти лучшее начало для прочной дружбы, чем совместный дальний заплыв. Через несколько дней, заглянув на виллу, Луиза застала новоиспечённых приятелей боксирующими во внутреннем дворике. Раздетые до пояса, разгорячённые и смеющиеся, они азартно лупцевали друг друга крепкими кулаками в кожаных перчатках. Причём ещё неизвестно, за кем осталась бы победа: Фред уступал Эрику и ростом, и статью, зато на его стороне были проворство и несомненный опыт. Дело, впрочем, решил ещё один немаловажный фактор — внимание: отвлёкшись на секунду, англичанин получил основательный удар в скулу и, покачнувшись, шлёпнулся наземь. — Что вы тут не поделили? — окликнула Луиза, наигранно надув губки. Молодые люди дружно обернулись на её голос. — Ничего страшного, — заверил Эрик. — Просто мы боксируем. Правда, мой тренер сейчас на полу. — И могу сказать, что ученик далеко пойдёт, — прибавил «тренер», поднимаясь на ноги. — Не то что я в борьбе. Пока он неизменно кладёт меня на обе лопатки. — Я и не задумывалась раньше, какие вы сильные, — как бы невзначай обронила Луиза, присев на скамью. — Можете, наверное, и что-нибудь металлическое сломать… Гнут же некоторые в кольцо кочергу. Она успела заметить, что Фред вздрогнул, точно от укола. — Смотря из какого металла, — неразборчиво пробормотал Эрик, развязывая зубами боксёрскую перчатку на правой руке. — Ну, скажем, золото. Что-нибудь вроде обруча или диадемы. — Не думаю. — Эрик с сомнением взъерошил волосы на затылке. — Сам бы точно не справился, разве что покорёжил бы. Вот если бы я держал этот твой обруч за один край, а тот же Фред, скажем, за другой, и каждый бы гнул и тянул в свою сторону — тогда запросто. Фред за спиной друга так отчаянно зарылся в полотенце, будто собирался стереть всю кожу с лица. — Вообще-то я пришла узнать, как идёт ремонт на люггере, — без всякого перехода обратилась к нему Луиза. — Вы ведь не планируете так сразу уезжать? — Как раз наоборот, — возразил он, натягивая рубашку. — Мы отплываем со дня на день. Доктора Сондерса ждут пациенты, а я… — А у вас семь пятниц на неделе, — укорила она. — Ещё недавно не собирались никуда спешить. Но, может, пока вы не уехали, хотя бы покажете мне ваше судно? — Оно похоже на все другие суда, — чуть торопливее, чем следовало бы, запротестовал Фред. — Там не на что смотреть и совершенно нечего делать. И вдобавок разит свежей краской. — Лучше соглашайся, старина. — Эрик дружески подтолкнул его в бок. — Луиза не терпит возражений. Я бы сходил с вами, но у меня куча дел: надо разобраться с бумагами и до вечера заехать на плантацию. Он набросил на плечи рубашку и, прихватив с собой обе пары перчаток, поднялся на крыльцо. Когда дверь за его спиной закрылась, Фред подавил вздох и протянул Луизе руку, но она подошла к нему вплотную, крепко стиснула оба его запястья и, пристально глядя в глаза, объявила: — А теперь хватит притворяться, мистер Блейк, — или правильнее будет называть вас Артуром Холдером? Не нужно оправдываться, я обо всём догадалась. В голубых глазах за доли секунды промелькнули изумление, страх, протест — а затем они вдруг погасли и теперь напоминали цветом дождливое английское небо. — Я и сам хотел вам признаться, — вздохнул он. — Вы так тянетесь ко мне, что скрывать правду дальше было бы просто свинством. * * * «Громкое дело о похищении и порче знаменитой берилловой диадемы, принадлежавшей семье бывшего генерал-губернатора Австралии, продолжает волновать общественность и вызывает к жизни всевозможные теории по поводу местонахождения и даже личности предполагаемого виновника. Тем не менее основным подозреваемым, по версии полиции, остаётся Артур Холдер, вероятно, бежавший из страны на борту частного судна. Подводя предварительные итоги расследования, власти вынуждены признать, что результаты крайне неутешительны. Позволим себе, по их примеру, свести факты воедино и напомнить нашим читателям обстоятельства этого скандального преступления. В связи с торжествами, которые должны были состояться в генерал-губернаторской резиденции по случаю годовщины независимости Австралии, некоторые фамильные драгоценности, принадлежавшие семье его светлости, были переданы на ответственное хранение м-ру Александру Холдеру, совладельцу банкирского дома «Холдер и Стивенсон». Закономерно опасаясь, что в обстановке всеобщих празднеств охрана банка ослабит бдительность, м-р Холдер отвёз вверенные ему ценности в свой особняк Фэрбенк в пригороде Сиднея и там поместил в личный сейф, причём, как следует из его показаний, перед сном убедился, что замок надёжно заперт. В день происшествия в доме находились сын Холдера Артур и племянница Мэри (ныне леди Бэрнвелл, супруга сэра Джорджа Бэрнвелла, почётного члена нескольких аристократических клубов). Сам сэр Джордж, в то время её жених и близкий друг семьи, с утра уехал в Мельбурн по финансовым делам. Около двух часов ночи м-р Холдер, как он позднее показал на следствии, проснулся от резкого стука за стеной, напоминавшего, по его мнению, хлопок металлической двери. Звук этот вскоре сменился топотом ног, и, вбежав в кабинет, хозяин дома увидел возле открытого сейфа своего сына. Молодой Артур Холдер, в пижаме и босиком, разглядывал при свете настенной лампы погнутую и поломанную диадему, у которой, как выяснилось, недоставало центрального зубца с тремя бериллами. В ответ на закономерные вопросы отца он не пожелал ничего объяснять и лишь попросил оставить его одного на пять минут, прежде чем его возьмут под стражу. Движимый родительскими чувствами, Холдер не смог отказать сыну в просьбе. Однако к моменту прибытия стражей порядка молодой человек покинул Фэрбенк и скрылся в неизвестном направлении, тем самым, безусловно, усугубив подозрения в свой адрес. Полиция тщательнейшим образом обыскала весь дом и прилегающий участок земли, но пропавший фрагмент диадемы безвозвратно исчез вместе с похитителем. Удалось обнаружить только следы босых мужских ног на подоконнике гостиной и на песчаной дорожке, ведущей к калитке, которой он, без сомнения, и воспользовался для бегства. Мистер и мисс Холдер на следствии также сообщили, что Артур сильно нуждался в деньгах для уплаты карточных долгов и в день кражи, попросив взаймы требуемую сумму у отца, получил категорический отказ. Эти факты спустя несколько дней подтвердил и сэр Джордж, состоявший с братом невесты в одном карточном клубе. Несмотря на то, что дело вызвало широкий общественный резонанс, за минувший месяц оно так и не сдвинулось с мёртвой точки. Полиция не исключает, что злоумышленник уже предпринял или может предпринять попытку продать украденные бериллы на чёрном рынке в одной из стран Индокитая, где напасть на их след едва ли представится возможным…» * * * — Так всё и было? — закончила Луиза, разглаживая на коленях газетную страницу. — Ну, если уж и вы готовы верить, чего ждать от моего отца? — безнадёжно отмахнулся Фред, вернее, Артур. — Впрочем, у него хотя бы были основания. Я ему попортил немало крови — начиная с того дня, когда врезался на роликовых коньках прямо в живот его почтенного компаньона мистера Стивенсона. Луиза не удержалась и прыснула. Артур улыбнулся в ответ, но в его глазах по-прежнему стояла серая хмарь. — Я вовсе не сказала, что верю, — мягко, но серьёзно возразила она. — Потому что не только дочитала статью до конца, но и фотографии как следует рассмотрела. Они мне и подсказали, что вы невиновны. Он оторопел ещё больше, чем если бы его всё-таки угораздило предстать перед ней без одежды во весь рост: — Но… чёрт возьми, как?! — Да взгляните сами на фотографии! Вот здесь садовая дорожка, по которой вы якобы улизнули из дома. Следов не различить, но, понятное дело, они и будут вести к калитке. А вот тут у нас окно гостиной, — Луиза обвела пальцем тёмное пятнышко на подоконнике. — Даже на таком никудышном снимке видно, что след направлен пальцами в комнату. Спрашивается, если вы благополучно унесли ноги от полиции, зачем возвращаться домой? Не говоря уж о том, что надо хотя бы обуться в дорогу! То есть, конечно, с учётом нашего знакомства я охотно поверю, что вы так и плыли кролем от Сиднея до Индокитая, а пижаму потеряли в пути, но мы же не в комиксе с продолжением… — И думаете, ваше открытие обелило бы меня? — недоверчиво спросил Артур. — Вы плохо знаете нашу полицию: с ними легче лёгкого превратиться в циника похлеще доктора Сондерса. — Во всяком случае, оно говорит в вашу пользу, — настаивала Луиза. — А на месте полиции я бы присмотрелась к вашим родственникам, как их… Бэрнвеллам. Уж очень дружно они вас топили на следствии, если верить газете. Хотя, казалось бы, в их интересах не выносить грязное бельё на публику. — Да, это был самый тяжёлый удар… — Артура вдруг прорвало. — Я в тот вечер вконец извёлся из-за долгов и ссоры с отцом, так что глаз не мог сомкнуть. И вдруг услышал, как за стеной щёлкнул замок сейфа. Я подкрался к двери и увидел, что из кабинета вышла Мэри с футляром в руках и проскользнула в гостиную. У меня чуть сердце не выпрыгнуло, когда она на моих глазах подняла оконную раму, вынула диадему из футляра и передала кому-то, стоявшему внизу. Я оттолкнул её, выскочил наружу и рванул за вором, но догнал его только у калитки. И можете представить, каково мне было при свете фонаря узнать лицо Джорджа! И дело даже не в том, что он якобы уехал в Мельбурн… я ведь считал его своим лучшим другом! — Глаза Артура блеснули голубым огнём горечи и негодования. — Я попытался отобрать у него диадему. Он держал её за зубцы, а я с противоположной стороны. Внезапно раздался такой треск, будто над самым ухом грянул выстрел. Диадема осталась у меня в руках, а Джордж перепрыгнул через калитку и бросился наутёк. Я вернулся к дому, даже не заметив, что она испорчена, влез обратно в окно и хотел первым делом вернуть её в сейф, а потом поговорить начистоту с Мэри. Но рама грохнула, разбудила отца, а он не пожелал ничего слушать… — И тем не менее именно он не дал вам отправиться в тюрьму, верно? — Отец велел мне ехать в порт, снять номер в дешёвой гостинице и дождаться его там, никому не попадаясь на глаза, — подтвердил Артур. — А уже на следующий вечер он договорился с капитаном Николсом, чтобы тот взял меня на борт и увёз подальше от Австралии. Вот только что проку от такого благородства?.. До конца дней мотаться от острова к острову, жить под чужим именем, зная, что тебе не верят даже самые близкие люди? И ладно бы я, к примеру, убил человека, но речь-то идёт о куске шлифованного золота и горстке камней!.. — Он вдруг осёкся, как будто собственные последние слова о чём-то ему напомнили. — Скажите… вы ведь уже знали, когда спрашивали у Эрика, можно ли в одиночку сломать золотой обруч? — Это, пожалуй, было единственным, о чём я не могла судить, — кивнула Луиза. — Я сначала подумала, что вашего отца разбудил треск, с которым отломился зубец, но раз он слышал только негромкий стук, значит, диадему испортили в другом месте. — Вы и не представляете, как напугали меня с вашими гипотезами. — Артур смахнул тыльной стороной ладони пот со лба. — Я уж подумал, будто вы собрались меня шантажировать. — Как не стыдно, — упрекнула Луиза. — Я-то в вас не сомневалась ни минуты. — Только потому, что мы целовались? — И поэтому тоже. Но я вас уверяю, что не стала бы целовать мужчину, в котором сомневаюсь всерьёз. — А Эрик?.. — помедлив, спросил Артур. — Мне показалось, будто между вами что-то есть. Он, по крайней мере, однозначно вами восхищается. — Ну, скажем так, у него на это свои причины, — заговорщически подмигнула Луиза. — Начать с того, что он вообще-то даже и не Эрик Виттесон… — Джек Кроукер, — послышался сзади сочный баритон. Эрик, то есть уже никакой не Эрик, спустился с крыльца в чистой рубашке и с пробковым шлемом под мышкой. — Капитан Джек Кроукер. Мы в некотором роде товарищи по несчастью. Правда, на мне висит обвинение более крупного калибра. Я защищался — вернее, защищал женщину от пьяного мерзавца и разнёс ему череп. Это случилось в Англии, в Кенте. — И мисс Фрит точно так же догадалась, что вы невиновны? — Ей стоило большого труда вывести меня на разговор, — признался Кроукер. — Я запирался, как последний олух. То убийство хотели приписать небезызвестной банде Рэндаллов, но что-то на следствии пошло не так, и оно осталось нераскрытым. Однако о суде над Рэндаллами трубила вся пресса, и моё дело журналисты тоже не обошли вниманием. Я отключил радиоприёмник, начал прятать американские газеты, но однажды утром Луиза просто хлопнула их передо мной на стол и задала всего один вопрос — как сейчас помню: «Скажите, капитан, а второй конец шнура вы тоже разлохматили или не успели?» — Какого шнура? — в недоумении переспросил Артур. — Долго объяснять. Впрочем, вы, кажется, никуда не торопитесь? — Слава богу, больше нет необходимости, — молодой Холдер расправил плечи и испустил долгий вздох облегчения. — Я имею в виду — убегать от самого себя и пропитываться афоризмами дока Сондерса. — Тогда меня тем более не волнует ремонт на паруснике, — прибавила Луиза, лукаво блестя карими глазами. — Так, может, спустимся к морю? — предложил Кроукер. — Плантация обождёт. Захвачу только корзину с сэндвичами. А по дороге как раз успею всё рассказать…