Души народов(Одинокие уперты)

Он никого видеть не хотел и отмахивался от всего. Почуяв слабость степняков, колонизаторы вцепились в башкирские земли, как стервятники. Но увы сопротивляться истерзанные кочевники не могли. Предательство братьев было сильным ударом. Юлаю всегда казалось, что он один. Одинокий волк в степях, не осознавал, что привык тяжелые моменты жизни переживать в кругу семьи. Где старшие братья и с ранами помогут и нужные слова найдут. А он как не старался, не мог узнать, где Жанибек. Сам бы побежал искать его, если бы мог. Сейчас он пил все, от чего можно было опьянеть. Что угодно, лишь бы уйти от ужасной реальности, хотя бы в мыслях. А может не только в мыслях? От этого он еще больше возненавидел себя. Его народ страдал от произвола. Юлай же ослабел окончательно и не мог сопротивляться. Раны и болезни приковали его к кровати надолго. А после не мог уйти в кочевку. Хотя бы, потому что не было, чего пасти. Его тысячные табуны, которыми он очень гордился, были угнаны и разворованы. Жалкие остатки паслись недалеко от Уфы, Юлай попросил своих угнать их в бурзянские леса, чтоб хоть что-то осталось. Скучал по вкусу кумыса, который он раньше пил вместо воды. А главное по тому времени, когда он был здесь хозяин. Очень много земель было отнято у башкирского народа. Юлаю с час часу было не легче, когда приходили новости с разных частей его территории. Теперь не его. Душа его кричала в возмущении, требовала взяться за оружие. Но у него отобрано все огнестрельное, разрушены кузницы. Да и сил нет в руках держать саблю. А после всего случившегося соберётся ли войску. Физически не хватает мужчин: угнаны на каторги, казнены, а тем кто повезло, погибли батырами еще в бою. Тех, кто остался в живых назвать счастливчиками язык не поворачивался. Юлай взвыл от ярости. Никто его так не унижал. Никто не смел так обходиться одним из самых свирепых воинов степей. Даже монголы дали должное отваге и силе юноши, когда он еще не стал ханом. "Башкир не может жить не в свободе" "Степному орлу оторвали крылья" "Тоже мне воин. Ты не то, что свой народ ты себя не можешь защитить! Кичишься заслугами предков, будто они твои. Тебе досталось все земли, города, народ. На готовеньком, но ты уберечь их не можешь. Слабак."- Юлай впился ногтями в голову. Перед его глазами мелькали мертвые тела разбитого войска, плачь женщин, и поднимались заводы, незаконно посторонние на башкирских землях. И ликование губернатора, гордящийся тем, что сумел заарканить свободолюбивого Юлая. Его дерзкие слова, приказной тон и самодовольная ухмылка, когда на голую спину Юлая со свистом прилетали кнуты. А Юлай шипел, давясь собственной гордостью и моля Всевышнего, чтоб это все быстрее прекратилось… …Башкир открыл глаза. Он лежал на нарах, накрывшись старым войлочным одеялом. В первый раз за некоторое время он не проснулся от холода или от собственного крика от очередного кошмара. В избе было светло, солнечные зайчики. Голова удивительно легко отлепилась хлопковой серой подушки. Сколько он здесь? И почему он не чувствует свинцовую тяжесть в груди? Перед ним стояла тарелка мучной похлёбки. Последнее время он ел бездумно и без аппетита, все то, что ему готовят. А просил он готовить ему скромно. Ибо он уже не воин, чтоб каждый день пировать, ибо ему все равно, чем заполнять желудок. Но сейчас он скривился, смотря на бесформенную кашицу, и подбежал к двери. - Апай!- крикнул он с порога, уходящий к себе домой женщине. Та повернулась- Скажи чтоб принесли свежего мяса, пусть выберут самого жирного быка. И приготовь, пожалуйста, на казане бишмармак, я затосковался по мясу! И снова исчез в двери. А потом снял бесформенный, неопределенного цвета рубашку, одел шелковую, как он любил с узором и кисточками. Побрился и, вытащив из-под кровати саблю, вышел по двор. Юлай зажмурился от наслаждения, слушая, как с тихим шорохом их ножен выходит острое лезвие. - О да! Я истинный воин! Я родился в войне и умру так же. Если я воин, разве я не должен стойко выдерживать все ветра судьбы? Разве воин забьется в угол и будет жалеть себя, вспоминая о былых временах. Хорошо было раньше. Но раньше это раньше. Сейчас это сейчас. А будущее я сам себе устрою. Ну и пусть придется играть по правилам Империи. Пока принять тот факт, что я уже часть ее. Главное - мой народ жив и я сохраню то, что осталось. А осталось самое ценное. Я сделал все что мог. Даже больше. Судьба не всегда была ко мне благосклонна. Но это от того, что я сильный. Так что пора перестать жить в воспоминаниях и все таки принять действительность. Иначе уж совсем себя погублю. На радость новым соседям. Вот я покажу им, что значит иметь со мной дело. Вот что значит, казалось бы незаживающие раны на душе зажили, оставив шрамы болезненные, но с которыми вполне можно жить. Если ты дочитал(а) до этого момента, то ты крут, ты молодец. Надеюсь, что что-то да было полезное в моей графомании. Может, заинтересует, в принципе история башкирского народа? Ведь это восстание по сравнению с другими более мелкое и непродолжительное и не так богатое на события. Но боюсь, другие я не осилю, морально, потому что мне очень больно за своих предков и просто не осилю, это объемная инфа. Но это восстание меня зацепило тем, что в мире хумков довольно ярко можно показать олицетворения народов. Интриги, путаница, характеры, слабости. Надеюсь, я смогла передать то, что хотела. А не нужно ли нам узнать, что происходит в Башкортостане после восстания? Когда все устаканилось, Байрас утихомирился, а довольный Оренбург снова держит удавку на шее непокорного кочевника? Не кажется ли, что злопамятный Байрас все же не будет сидеть сложа руки? И что произошло с окружающими хумками? А Оренбург разве не придумает еще какую-нибудь хитрость? Будет небольшое продолжение. Может быть это неправильно, ведь эта история логически уже закончилась. Но последствия опишу, а то такой материал пропадает.