Души народов(Одинокие уперты)

Утро встретило ярким солнцем в глаза. Айтуган недовольно поворочался на кровати, пытаясь спрятаться на солнце и встал. Даже плотные шторы не спасают от весеннего солнца не такого яростного, как летнее, но непривычно яркого, чем зимнее. Айтуган подобрал книгу, с которым он уснул, и открыл окно, заполнив душную комнату весенней свежестью. После тяжелой и холодной зимы хорошо весной. Свинцовое суровое небо не давит голову, и дышится легко теплым влажным воздухом. Тяжелые шубы, еляны заменяют легкие халаты. Больше хочется быть на улице. Мищар улыбнулся, подставив лицо весенним лучам, наслаждаясь мягким прикосновением ветра. Когда в голове стоял гул, мозг словно давил на черепную коробку. Эту ночь Айтуган снова плохо спал. Он надел повседневную рубашку, умылся и спустился вниз. Завтрак уже был готов, приготовленный умелыми руками женщин, плов уже дымился на столе, красивой горкой на тарелке просился в рот сладкий талкан. «Скоро все остынет, а Юлай все еще дрыхнет. Надо бы пойти разбудить.» Комната Юлая была своеобразной, но простенькой. Он сюда только спать заходит. Поэтому банально: пестрый персидский ковер на полу, башкирская на стене над кроватью. Деревянный шкаф, весь продырявленный ножами: от скуки ножи метал. Комод, зеркало на весь рост и широкая кровать, накрытая лоскутным покрывалом и усеянный яркими подушками с вышивкой. Над кроватью висит оружие… висело. Ни сабли с луком, но ни тем более хозяина комнаты не было. А кровать не заправлена, подушки валялись на полу, видимо башкир куда-то торопился. "Интересно куда это он мог умчаться посреди ночи. И почему я не услышал? Что случилось?" Айтуган спустился и без аппетита принялся за еду. Поведение башкира всегда было странным, конечно. Но сейчас тем более. Ходит такой весь загадочный. Пропадает постоянно. И довольно быстро смирился с потерей независимости. Послышался скрип открывающейся входной двери и немного погодя на пороге к трапезной появился Юлай. - О, я вовремя! - О, появился! - Одновременно произнесли олицетворения. Юлай улыбнулся, мигом оказался за столом и наложил себе плова в тарелку. - Ты где был ночью? - Уф, дела решал, опять рудопромышленники чего не поделили. Их волнение не дало мне уснуть, вот и ускакал проверить что там. - А что случилось? - Да там, у моих людей снова пытаются отобрать месторождение, так еще и креститься предлагали- Юлай принялся за чай. - Вот!- стукнул ладонями по столу мищар- Окаянные фанатики! Таки добрались до нас! Юлай от неожиданности закашлялся, поперхнувшись чаем. Айтуган похлопал того по спине, заботливый этакой. - Успокойся, предлагали только. Мои послали их туда, куда надо и рудник отстояли. - Замечательно, но все равно- мищар опустился на стул- не могу так просто сидеть. - Бунт все-таки- улыбнулся Юлай. - Прочитай то что я приготовил, отправим братьям. Пока продумаем, что к чему. Когда придут агаи(тат. Братья), обсудим план действий. Мищар поднял глаза на Башкирию. Тот посерьезнел маленько и прикусил губу, словно что-то недоговаривал - Что ты задумал? - Я? - Да, что-то случилось? Неужели только из-за бытовой ссоры промышленников ты ночью вскочил. Юлай отвел взгляд, крутя в руках деревянную ложку. - Тебя это не касается - буркнул башкир - Почему ты мне не говоришь? Разве ты мне не доверяешь - Довериться татарам, ха. Еще раз ХА. - Может хватит, а? Юлай, что происходит на твоих землях? Башкирия сник окончательно. - Ладно, не хочешь, не говори. Надеюсь все не так ужасно, как я представляю.- сдался Айтуган. После обеда они ушли в кабинет, не вспоминая недавний разговор, разобрались с письмами. Гонцы есть. Юлай перечитал письма и улыбнулся - Ты как всегда красноречив, прям, перечитывать хочется. Письма, адресованные мусульманам империи, теперь лежали на столе ровными стопочками. Отправлять рано, даже готовиться не начали. Так по крайне мере думал Айтуган. Башкир сладко зевнул и поднялся в свою комнату досыпать, а мищар взял книгу, бумагу, чернила и перо и вышел в балкон. Писать ничего не получилось: ветер стряхивал капли на бумагу и сдувал листки. А как хотелось поработать на свежем воздухе. Он давно не выходил на улицу, просиживал в просторном особняке Башкортостана и в принципе не жаловался. Но оказывается, что на улице хорошо. Даже на душе легче становиться от яркого солнца и влажного запаха весны. Мищар снял свой халат и повесил его через перила. От ветра мурашки по коже, но в целом не холодно. Он открыл книгу и прошелся пальцем по арабской росписи. Почерк узнаваем: писал Камиль. У Юлая много его книг. - О, ты здесь! - заглянул в балкон Башкортостан. Он был о распахнутой белой рубашке, которую застегивал на ходу. Мищар повернулся к нему - И куда ты? - Мне надо уехать, брат. - Что? Опять?! Сколько можно уже. Не серьезно все это. Мы даже не готовы к войне, а ты. - Как раз поэтому. Мне надо объехать свои земли, понимаешь? Разобраться с кланами. Поговорить с населением. Мы даже план не обсудили - вскинул брови Айтуган- Оренбург заподозрит неладное, ему только повод дай навлечь на тебя неприятности. - Знаю, так и мечтает посадить меня на цепь - фыркнул Юлай - не получиться! Юлай повертел фигом у носа Айтугана, словно, это он является причиной башкирских проблем. Мищар недовольно нахмурился. - Проводишь?- улыбнулся Юлай. ... Айтуган был растерян. Сейчас он сидел в одиночестве у камина, кутаясь в шаль и пытаясь расслабиться. Он любил одиночество, а здесь, у Юлая ему было очень комфортно, он не приказывал, как это любит делать Камиль, не критиковал и в принципе долго отсутствовал. Так что надоесть друг другу они не успели. А Башкирии не было уже неделю. Но регулярно отправлял письма, мол, я здесь, я там, все нормально и тд. А Камиль не отвечал на письма, что очень сильно беспокоило Айтугана. Мищар прикрыл глаза. "Грр. Не могу бездействовать. Но Юлай просил пока ждать." В дверь постучали. Айтуган вздрогнул, скинув шаль, направился к двери, предчувствуя что-то неладное. Это был гонец, запыхавшийся молодой парень с узкими глазами и смуглой кожей. Он вручил письмо. Айтуган сразу же разорвал конверт. Почерк он узнал: писал Юлай, судя по неровным строчкам, писал второпях. «А что за пятна на листке? Светлые чернила? Кровь!?» "Пора, Айтуган. Срочно отправляй письма. И воззови мусульманам, позови братьев к Священной Войне. Восстание уже началось»