Маска: Кузница (книга вторая)

Bon Voyage       Они попрощались с матушкой Валериус, и с Эрика было взято обещание, что он скоро вновь привезёт Кристину в гости. Перед тем как отправиться в долгий путь домой, Кристина и Эрик посетили могилу её отца в небольшом церковном дворике неподалёку от коттеджа. Кристина была удивлена, как Эрик прошёл немного впереди неё и отыскал могилу без посторонней помощи.       — Папочка Дааэ, это мой муж Эрик. Он слышал, как ты играл на одной из ярмарок — хотя до сего дня он мне об этом не говорил, и я не понимаю, зачем. Разве это не чудесно? — Пожалев, что у неё нет букета роз, она положила на могилу маленький букетик полевых цветов и начала читать молитвы. Эрик побежал к карете, а через несколько минут вернулся со скрипкой и подарил Альфонсу Дааэ одну из песен, которую, по словам Эрика, слышал в его исполнении на ярмарке.       Когда они отъезжали от Перрос-Гирека обратно, она указала на мигающий свет маяка Плуманак. Он кивнул и спросил, была ли она когда-нибудь на нём. С гордостью она поведала о поездке на маяк с отцом, матушкой Валериус и профессором Валериусом, умолчав, что Рауль также сопровождал их. Следующий час Кристина задавала вопросы о посещении Эриком ярмарки, где он слышал игру её отца. После того как он утолил её любопытство, она умолкла, не желая портить поездку следующей темой.       — Я не знала, что делать с пакетом, что ты мне вручил. Знай, что я оставила его в моей старой комнате в доме матушки Валериус вместе с другими памятными вещами. В нашем доме ему не место. — Кристина свернулась калачиком на сиденье и положила голову на колени Эрика, пока он играл с её волосами. Он гладил её по волосам, и это успокаивало. Когда Эрик остановился, она даже приподняла голову, немного раздражённая тем, что муж прервал её маленькое удовольствие. Она увидела, что его голова, вновь облачённая в чёрную маску, прислонилась к борту кареты, а глаза закрыты во сне. Казалось, что на его губах заиграла улыбка. Кристина притянула его руку к себе и, удовлетворённо вздохнув, заснула, положив голову ему на колени.       У неё были вопросы, но они подождут до их возвращения домой.

~

      Эрик хотел поделиться с Кристиной свобственными впечатлениями о прошлом в Перрос-Гиреке, но что-то останавливало его каждый раз, когда он открывал рот. Некоторыми воспоминаниями было трудно поделиться даже с женой его любившей. Он оперся головой о борт кареты и вспомнил, что был здесь не в последний раз — тогда мальчишка последовал за Кристиной на могилу её отца. Надо было покончить с виконтом ещё тогда, но молодость мальчика остановила его. Нет, его память уходила гораздо дальше, ещё до рождения Кристины… когда он и сам был мальчишкой.       — Карл Кальсерес провел всю зиму, борясь с астмой. Он хрипел и кашлял, пока наставники давали ему указания. Эрик внимательно слушал и выполнял все задания Карла. Как только наступила весна, Карла отправили на побережье Бретани подышать свежим воздухом в надежде, что это восстановит хрупкое здоровье мальчика. Эрик, как всегда, сопровождал его в поездке. Мадам Кальсерес как раз слегла с простудой и обещала присоединиться к внуку через неделю или около, как почувствует себя лучше. В поездке их сопровождал новый наставник, Гюстав, такой красивый, что казалось, будто ему самое место на сцене. Несмотря на внешность, он был умён и много знал о науке и истории. Две горничные и кучер должны были оставаться с ними и возить их по Перрос-Гиреку. На момент поездки Эрику было одиннадцать, а Карлу — пятнадцать лет.       Впервые, как Эрик знал его, Карл проявил ненасытный аппетит к учёбе. Кроме того, впервые он не захотел, чтобы Эрик присоединялся к нему на уроках, и заперся, пока он занимался с учителем. Эрик был разочарован пропуском уроков, потому что у Гюстава была очень интересная точка зрения на происхождение человека. Потому Эрик нашёл другие способы занять себя.       Большую часть времени в Перрос-Гиреке Эрик провёл в одиночестве, гуляя по дорогам и пляжам. Он впервые увидел здесь и океан, и парусные суда. Его завораживало, как волны разбиваются о скалы или мягко скользят к ногам. Во время долгих прогулок местные жители пялились на него, но вскоре привыкли видеть странного мальчика в маске, а некоторые даже стали здороваться с ним. Несколько раз он прогуливался с кучером за припасами. Старик в молодости был моряком и с удовольствием рассказывал истории о далёких местах, где он побывал в юности. Он рассказал историю о сиренах, которых он видел вдоль реки Рейн, и о том, как он лично видел, как одна из них утащила его друга в глубины реки. Эрик был очарован и умолял старика описать чужие земли и людей.       Это был самый приятный месяц его юной жизни. Он часами играл на скрипке на пляже. Не было никаких обязанностей или заданий, а отец был слишком далеко, чтобы преследовать сына. Во время одной из прогулок он увидел молодую девушку, возможно, ровесницу или чуть старше: одетая в зелёное платье цвета морской пены со скромным воротничком, она восседела на соседнем камне, запустив тонкие пальцы в свои длинные светлые волосы, и слушала его музыку. Она не заговаривала с ним и не смотрела на маску, а просто тихонько сидела на берегу, пока он играл, глядя подобными морю глазами на воду. Когда он заканчивал отрывок, она мягко хлопала. И Эрик очень волновался, ведь у него не было опыта общения с девушками. Он представлял её сиреной, исполняющей его мелодии. Девушка улыбнулась ему, и юноша улыбнулся в ответ. Он положил скрипку обратно под подбородок, наклонил голову и продолжил играть. Издалека донесся мужской голос: «Эсме, Эсме!», и тут же из-за хребта показался грузный мужчина, подбежал к девушке, подхватил её на руки и понес прочь, нервно оглядываясь на Эрика: ноги у неё были изломанные, как водоросли. Издалека девушка посмотрела через плечо мужчины, улыбнулась и помахала на прощание. Эрик теперь уверился, что только что встретил сирену.       Эрику так не терпелось рассказать Карлу о своей сирене, что он без стука открыл дверь в комнату Карла. Карл стоял, обхватив Густава руками, а его голова покоилась на плече наставника. Эрик не смог понять, что это за урок. Прежде чем он успел осознать происходящее, Карл бросился на него и с рычанием сорвал маску с лица Эрика. Наставник издал нечленораздельный вздох, отпрыгнул назад и вскочил, сцепив руки на поясе.       — Ч-что это, чёрт возьми, такое? — сказал учитель, отступая назад в страхе и отвращении. Эрик отвернулся, закрыв ладонями лицо.       — Дай мне мою маску, — сказал Эрик, протягивая руку к старшему мальчику.       — Видишь, Густав, вот как он выглядит на самом деле. Моя бабушка заставляет меня быть рядом с этим гротескным дьяволом. Он постоянно входит в мою комнату без разрешения и забирает мои деньги.       — Я никогда не брал ничего, что мне не давали. Пожалуйста, прекрати, Карл. — Ему приходилось быть терпеливым, когда Карл бывал жестоким играясь.       — Ты мой свидетель, Гюстав, и теперь можешь описать жандарму лицо вора. — Черты лица Карлса исказились от злобы. — А ты, — обратился он к Эрику. — Ты будешь держать язык за зубами о том, что видел.       Эрик не был уверен, что именно он видел и почему должен об этом молчать. По опыту общения с Карлом, наилучший результат приносило подыгрывание любой ерунде, взбредавшей в голову старшему мальчику.       — Мы друзья, Карл. Клянусь, ни слова. Пожалуйста, просто отдайт мне мою маску, — умолял он, глядя на Карла сквозь пальцы.       — Какой же ты самонадеянный, уродец. Твоя мать — наша служанка. Она стирает моё грязное исподнее. Как ты можешь быть мне другом? Моя бабушка пожалела тебя и заставила меня принять тебя, но с этим покончено. Я не желаю, чтобы ты приближался ко мне или моей бабушке, и никогда не возвращайся в Лион. Я больше не хочу, чтобы ты там жил. Просто забери все свои вещи и уходи прочь. — Карл всегда отличался злобным характером, поэтому Эрик ожидал, что в любой момент он разразится хохотом.       — Что угодно! Только отдайте мне мою маску! — Умолял он своего мучителя.       — Твоя маска?.. — беззлобно спросил он. — Вот, подберёшь снаружи, — сказал он, выбрасывая маску Эрика в окно. — На твоём месте я поторопился бы, а то придётся побороться за неё, гоняясь за всяким уличным рваньём.       — Я полагаю, этого довольно, Карл. Эрик не хотел причинить вам вреда. Нет ничего плохого в том, что я похлопал мастера Карла по спине, пока он справлялся с кашлем, верно, Эрик? — произнёс Густав, и на его красивом лице отразилась целая плеяда эмоций.       — Он вошёл сюда украсть. Вы его видели. — Карл посмотрел на Густава в поисках поддержки. Не найдя её у наставника, он снова набросился на Эрика. — Вор! А ты, ты видел его! Скажи, что ты его видел!       — Мастер Карл, я… я этого не видел. — Густаву стало не по себе, когда Карл гневно зарычал на него.       — Уходи, Эрик, или я обвиню тебя в том, что ты украл все мои деньги, пока я занимался.       — Карл, вам не нужно этого делать. Оставьте Эрика в покое.       — Замолчи! Закрой свой рот, или я сделаю так, что ты больше никогда никого не будешь учить! Не забывай, что ты здесь тоже слуга! — На лице Карла появилась злобная ухмылка. Густав побледнел. Эрик запихнул свои немногочисленные вещи в сумку и со скрипкой под мышкой побежал вниз за маской. На него посыпалось ещё несколько предметов, и он подхватил и их, запихивая в сумку и одежду, и нотные листы. — Запомни, — крикнул Карл. — Держись подальше от моей бабушки и держись подальше от Лиона!       По дороге к пирсу Эрик всё ещё ожидал услышать, как Карл окликнет его, ругая, что у Эрика нет чувства юмора. Он уселся на пирсе и уставился на маяк Плуманака: квадратный, с двумя белыми сторонами и двумя сторонами из кирпича, а нижнюю часть закрывал прилегающий дом.       Через час к нему подошёл кучер. Парень начал собирать свои вещи, собираясь вернуться в маленькую квартирку. Ведь всё по обыкновению: Карл, закончив валять дурака, наконец успокоился и послал кучера за ним. Старик протянул руку, останавливая его действие. Он сказал Эрику, что услышал историю о случившемся от служанок и спустился принести еды: кучер передал небольшой сверток.       Эрик открыл пакет. Он состоял из половины буханки хлеба и большого куска сыра, завёрнутого в тряпку.       — Ничего хорошего. Мастер Карл всё ещё в ярости. Он начал орать на наставника, что тот не принял его сторону, — сказал кучер, опуская в руку Эрика несколько монет. — Густав прислал вам это. Он собрал свои вещи и ушёл от мастера Карла, не сказав ни слова. Для вас же послания нет. — Старик немного посидел с Эриком, оба молча смотрели в сторону маяка. Мерцающий свет казался всё ярче по мере того, как угасал день.       — Будь я в вашем возрасте, я бы сел на один из этих кораблей и никогда не оглядывался назад. — Пожилой мужчина печально кивнул ему, похлопал по плечу и ушёл. На этот раз Карл не стал за ним приходить. Даже без сговора с Густавом Карл всё равно мог обвинить его в воровстве, если бы он вернулся домой. Карл был имбецилом, но он был Кальсересом и поэтому никогда Эрик не мог пойти на такой риск. Весь Лион и его мать были потеряны для Эрика. Странно, но он не чувствовал безысходной тоски, которая должна была охватить его. Эрик решил сыграть на своей скрипке, чтобы попасть на судно. Ему было всё равно, куда пойдёт корабль, лишь бы подальше. Возможно, его сирена ждёт его там, в открытом море.