Смена деятельности

Sergey Eybog — I Tried To Bring It Back ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=VOqSkAopRWI&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=20 Широко и максимально бесшумно зевнув, я потянулся - приятное тепло, свежие силы и гибкость наполнили всё тело. Повернувшись на левый бок, залюбовался... За столом, спиной ко мне, на массивной деревянной табуретке сидела Славя и, расчёсываясь, глядела в зеркало, неизменно улыбаясь. Рубаха ей была, кажется чуть великовата - оголялись загорелые плечики без лямок лифчика. Девушка застыла - поправив зеркало, улыбнулась шире. Мы встретились взглядами. Спустившись с печи, я тут же тьмокнул любимую в макушку, а затем в плечо. Славя побагровела - её руки буквально вцепились в табуретку. За окном сиреново-розовое небо посреди сочной тёмно-зелёной растительности, разверзалось рыжим солнышком. Я глубоко вдохнул. Выдохнул. Сел напротив Славяны. И впервые, робко дрожащей рукой коснулся её лица...Девушка застыла, приложила мою ладонь к своей щёчке и подняв на меня взгляд голубых океанов, порозовела. -Доброе утро, любимая моя. -Доброе, люб-бимый... - произнесла она и пододвинула тарелку, сказав: -Кушай! Я уже завтракала! Не успел я что-либо сказать, как моему взору предстала...Груда пирожков...Румяных, добротных...

ДА С ЯБЛОКАМИ! СЛАДЕНЬКИЕ!

-Фкуфнотища какая! Когда ты успела, Славечка!? -Ой пустяки! Скажешь тоже... - скромно потупляя взгляд, сказала любовь всей моей жизни, затем всё же ответив: -Я просто пораньше тебя встала. Я привыкла. Прожевав первый пирожок, уставился на возлюбленную, строго бормоча: -А чего ты меня не разбудила? Славя же отложила зеркало и расчёску, села рядом и, гладя по спине, да заглядывая в глаза ласково, сказала: -Что ты, что ты, ты вчера столько работал, устал я же видела! Вот и не стала будить. Затем девушка робко и неумело уселась на мои ноги, перпендикулярно моим и обхватила шею. Я прожевал пирожок. Сглотнул. Славя смотрела мне в глаза и убирала чёлку с моего лба, тихо спрашивая, краснея: -А правда...Так вкусно? Тебе правда так нравится? -Милая моя... - произнес я, обхватив её за талию (отчего Славя вздрогнула, багровея и оглядываясь, затем возвращаясь взглядом на меня) и глядя в глаза, признаюсь от чистого сердца: -Я люблю тебя, Славя. Ох как люблю... Жадный поцелуй. Я прижимаю к себе её прекрасный, самый лучший на всём белом свете, силуэт. Наши губы переплетаются вновь и вновь, девушка стонет и...И мы прерываем поцелуй. Славя улыбается, сияя, тихим счастьем. Мы упираемся лбами друг в друга. -И я тебя люблю, мой милый...Миленький мой, смотреть на тебя больно было там... - начала было она, но я перебил её: -Не надо. Не вспоминай. Славя кивнула неуверенно и мёртвой хваткой обняла меня, прижавшись вплотную. Я зарылся в её волосы - видимо после выпечки девушка уже успела сполоснуться. Наши сердца бьются одинаково. Ровное, спокойное дыхание. Любимая, которая беззаботно улыбается, опустив веки и кажется дремая у меня на руках. Как же хорошо... И, оглядываясь на психосоматийный мрак прошлого, отпуская его и шагая в новую эру, будто чувствуя, что нечто внеземное вновь вдохнуло жизнь в меня, тихо напеваю: Столько лет я спорил с судьбой...Ради этой встречи с тобой... Всё на свете, было не зря, не напрасно было... Славя улыбнулась и прижалась крепче. Затем открыла свои глаза - такая синева голубых океанов глаз прямо передо мной! Улыбнулась...Провела пальчиком по моей начинающейся бороде. Хихикнула, вновь мило жмуря веки. -Итак милая...Что у нас сегодня на повестке дня? -Ничего особенного! - сказала она, прижимаясь к моей груди и опуская веки, рассказывая: -Нарубить дров это рааааз -Ага - поддакиваю я после каждого пункта и киваю утвердительно, стараясь запомнить. -Дальше, воды набрать это двааа -Угу -В-третьих, ягоды и подсолнухи полить -Ладно -И в четвёртых - баню затопить! -Баню? - спросил я удивлённо -Баню, баню! Веник какой-нибудь надо собрать, пойдём, берёзок ещё посмотрим, я подскажу какой можно. Загорелось что-то в самой душе моей - и судя по улыбке Слави, у неё реакция аналогичная. -Ну-с, начнём любимая! - решительно произнёс я, легонько шлёпнул девушку по ляшке, та ойкнула, покраснела, но поняла. Я же, как только девушка слезла с меня, направился к умывальнику. Зачерпнул холодной воды, подняв язычок - забарабанила вода, остальная же, оставшаяся в моих руках, сложенных лодочкой, судорожно втиралась в загоревшее за вчерашний день, лицо. Приятный холод и свежесть смешались с самой лёгкостью в душе моей и вдруг пришло осознание. Удивительные вещи творятся! За окном - ранее утро, только рассвет прошёл. А я и выспался и полон сил и вообще! Взгляд мой упал на Славю, вновь сидящую возле зеркала и заплетающую золотистые, как тёплое летнее солнышко, косы. И вообще я теперь люблю и вовсе уже и не чёрствый как миллиарды циклов назад...То-то угрызения совести за прошлые циклы психосоматика кончилась...Да и что это за слово такое! Я надел армейские портки, тельняшку, продел ремень и застегнул его, затянув на приемлемом уровне. Взял, прислонённую к печи, стволом в потолок глядящую, мосинку. Упёр её вновь и, проколдовав с затвором, снял с предохранителя. Аккуратно стоящие на небольшой скамеечку пред печью, патроны, зарядил по одному и вернул затвор в боевое положение, спокойно и счастливо улыбаясь. А Славя всё перебирала косы и со вселенским страхом глядела на оружие...

***

Sergey Eybog — Reflection On Water ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=dxgCFTOBbFY&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=34 Мы шли по утреннему, покрытому росой, лесу. Лёгкий туман, морозная свежесть. Прогулялись, опять нарвав цветов до кучи (куда Славе столько? Да и как они тут так быстро отрастают?) и остановившись подле озера. Славя гляделась в своё отражение на синеве водной глади, попутно умываясь и, задорно смеясь, говоря: -Хорошо! Затем подставляя мокрое личико ласковому, уже тёплому солнышку. Я же сидел, прислонившись спиной к дереву и любовался девушкой с расстояния метра, двух. Похлопал себя по карманам. И что-то брякнуло. -Слаавь, слушай... -Что? - с интересом улыбаясь, обернулась в мою сторону, девушка. Я достал из кармана брюк металлический портсигар "Беломор"а. И спросил: -А куда ты столько цветов деваешь? Славя рассмеялась и ответила: -На газету стелю и кладу сушиться, потом чай из душицы и клевера, знаешь какой вкусный получается! А туда если ещё земляники...Можно и свежий через дуршлак промыть, и заварить, но не то. А чего? - Славя звонко рассмеялась и, подойдя ближе, спросила: -Устал со мной на карачках таскаться их собирать? Я улыбнулся и ответил: -С тобой я никогда ни за каким занятием не устану. Славя улыбнулась шире и спустя мгновение я уже упрятал беломор в карман и обнял девушку. Окружал нас сочными тёмно-зелёными зарослями, могучий, величественный в своих размерах, лес...Таинственный и такой родной - одновременно... Тёплый, ласковый воздух. Аромат лесных трав, цветов, жужжание пчёл. Приятная тенистая прохлада и ласка солнечного тепла, ложащегося на ногу. Любимая, с которой мы мёртвой хваткой стискиваем друг-друга. Сопим в полудрёме. Наверху, над дырявой крышей тёмно-зелёных деревьев, виднеется лишённое облаков, чистое, голубое небо...

Спокойствие. Счастье.

Приятная прохлада идёт от синевы неподвижной глади воды. Славяна, чьи волосы пахнут так прекрасно. Беззаботная и счастливая улыбка на её загорелом лице. Я целую девушку в щёку, осторожно, стараясь не нарушить дрёму - она улыбается шире. Шелестят деревья, подставляя обросшую тёмно-зелёную листву, солнышку. Поют нараспев, многообразные птички. Вдалеке, где уже видны высокие стройные рыжие стволы сосен и кедра, раздаётся эхом, глухая трель ударов дятла... И в дрёме совсем незаметно прошло время - от росы не осталось следов. Вместо писка комаров, всё чаще слышалось жужжание пчёл, где-то, блестя на солнце, пролетела стрекоза, а слепни, которых я прогонял прочь от девушки, одновременно стараясь её не разбудить, появлялись всё чаще. Славя нахмурилась. Подняла веки. Её чистые голубые океаны глаз тепло посмотрели на меня. Ласковая улыбка воцарилась на её лице. -Ой...Я что, заснула? Поймав себя на мысли, что беззаботно и счастливо улыбаюсь, утвердительно кивнул, затем добавив: -Поспи ещё. Куда ты так рано встала? - я гладил большим пальцем её щёчку. Славя опустила веки и, в блаженстве улыбаясь, прижала мою ладонь ближе. -Так ведь тесто...Ладно, пойдём. Надо ещё ягоды полить... - радостно, но спокойно, с извечным энтузиазмом произнесла Славяна и встала - только сейчас я понял, что в полу-сне упустил момент, когда девушка оседлав меня, придвинулась вплотную и мы обняв друг-друга, задремали. Улыбнувшись и отрицательно помотав головой, глядя на девушку, сверху-вниз глядящую в ответ, с протянутой рукой, я опёрся о старый-добрый карабин сколько циклов я уже с ним? укороченную трёхлинейку и поднявшись, отряхнулся. Улыбнувшись, взялись за руки и пошли по уже знакомой тропке, достаточно широкой для двух идущих в ряд, отправившись дальше.

***

Sergey Eybog — Feeling Good ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=xWwpNJGvQz0&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=13 Орудуя "гарпуном", вытягиваю ведро и...Наклонив палку...Так падажжи -Ух! - вода обрызгала меня, окатив приятной прохладой Шумно выдохнув, ставлю ведро на землю, легонько шлёпаю по загорелым Славиным ручкам, строго говоря: -Не трогай. Тяжёлое. На что Славя смотрит как-то болезненно, затем розовеет и, улыбаясь, скромно произносит: -Н-ну...Ну я же...Я же...Помочь тебе хочу... -Ты мне уже помогла, Славечка - распустив некогда засученные, а теперь мокрые рукава тельняшки, дабы те высохли, берусь за очередное ведро и, выдыхая, терпя заливающий глаза пот, говорю: -Помогла мне обрести покой, мир счастье и любовь. - Славя покраснела, а я продолжил: -Во-вторых накормила, в третьих напоила, да и удивительно как ты меня вообще полюбила. -Дурак ты! Ой дурак! В такого доброго молодца попробуй не влюбись! Я улыбнулся. Знакомая тропинка вывела нас к огороженной уродливым загоном, посадке. Здесь же осталась отстоявшаяся со вчера, вода в лейке. Добавив туда ещё из ведра, на карачках отправился поливать ненасытные ягоды. И куда им воды столько? Высохший рукав тельняшки вскоре вновь намок - только п0том, который я смахивал со лба, дабы избежать попадания в глаза и щипания. Жарища-то какая! Хорошо, что вчера б0льшую часть работ сделали...Пришлось бы сёдня подушки, которая Славя с чулана достала, выбивать - тогда всё, только городская ванна и на меньшее не согласился бы! А так, любовь моя как в воду глядела - с утра ещё, пока мороз, роса, ещё рассвету-то всего полчаса отроду, на улицу без сапогов ни-ни... Ай да Славечка, ай да умничка моя, заранее про баню сказала, как хорошо! Не зря на утреней морозящей свежести дров наколол, да воды набрал... Наконец, ягоды напились. Распрямившись и сделав вид, что в глазах не темнеет, я поставил лейку и, выйдя из-за загона...

ШОРОХ!

Мышечная память не подвела, автоматом сняв с плеча мосинку, я застыл, держа её у бедра (чтоб обзору было больше), ствол чуть приподняв. Озираюсь по сторонам. Славя застыла и побледнела. Во всё горло, дабы спугнуть невидану зверушку, ору: -ВСЁ НОРМАЛЬНО?! льно...льно... - опять это эхо, уж больно странное в этом месте. Славя всё стоит, дрожит, да слёзы молча льёт, но утвердительно мне кивает. Я продолжаю осматриваться вокруг - ни один кустик не шевелится, ни палки не хрустят... Медленно, дабы из кустов фиг пойми каких и фиг пойми откуда на меня рефлекторно не выскочил неведомый хищник, осторожно ступаю к Славечке. Ёкает у меня сердечко, да так, что с психосоматикой и не сравнится - ёкает оттого, что любимая в беде... -Фу-у-ух! - расслабленно вздыхает она и, смеясь, говорит: -Смотри! Кис-кис-кис! -Мрмя! - доносится из-за кустов, где торчат Здоровые, с....! кошачьи ушки. Я выдыхаю, весь страх свой собираю слюнями и смачно плюю на источник звука, топчу ногой шикаю и ору: -А НУ БРЫСЬ! НАПУГАЛА С! -Милый, не ругайся... - я почувствовал мягкие девичьи ладошки возле своих щёк, мгновенно развернувшись, почувствовал прилив блаженства, тут же опустив веки. Славя ласково, хоть и неумело целовала меня. Я жадно прижимал её к себе, углубляя поцелуй, ВЕДЬ ЕЩЁ КАКУЮ-ТО СЕКУНДУ НАЗАД Я БОЯЛСЯ ВСЕЙ ДУШОЙ, ЧТО ПОТЕРЯЮ ЛЮБИМУЮ! Расставшись, спрашиваю, глядя в счастливо-озорные голубые океаны: -Всё нормально? -Конечно! Напугала как она меня! - Славя заливисто рассмеялась. Я вновь тяжело вздохнул и, переводя дух, закинул мосинку на плечо. Картинно взявшись за сердце, зажмурился. Девушка взяла меня под руку и, вновь смеясь, повела меня дальше: -Пойдём, защитник ты мой, добрый молодец, мой герой! - Славя ласково тьмкоала меня в щёчку и, отстраняясь благодарно смотрела своими самыми красивыми в мире голубыми океанами глаз.

***

Sergey Eybog — Timid Girl ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=t3Ske0dTJkA&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=10 Нервы мои ещё долго отходили - руки то и дело дрожали, а Славя стискивала их своими ладошками, да смотрела прямо в душу - и бальзам небесного спокойствия опускался в самую душу мою, отчего, сам того не замечая, я улыбался, всё больше поглядывая на Славяну. Она же, заметив, что мне лучше, пошла чуть впереди, осматривая деревья. Застыв подле нашей народной "зебры" от мира ботаники, девушка, встав на носочки, потянула к себе размашистую ветвь. -Давай-ка помогу - произнёс я и, улыбнувшись, подошёл к любимой в красных, до колен, сапогах. Славя повернулась ко мне личиком, в глазах застыл немой вопрос. Похлопав себя по плечам, сказал: -Залезай! Славя смутилась, пробормотала себе под носик: -Т-ты ч-что... Затем вновь подняла на меня свой взгляд, благодарный и радостный и, с румянцем на щеках, вскоре с моей помощью оказалась на моих же плечах, на подъёме, предварительно, конечно же, взвизгнув, когда я встал во весь рост. -Вот эти хорошие! - я поднял голову и понял, что готов смотреть так целую вечность: Безоблачное синее небо, маленький кусочек которого почти не заслоняла листва (разве что самой берёзки подле которой мы стоим), солнышко заливает лицо нет, самое красивое лицо на всём белом свете улыбающейся Славяны и кажется, будто глазки её, такие тёплые и щекочащие лаской в самых фибрах души моей, тоже что-то общее имеют с небом, что над нами...И общее - нечто большее, нежели просто цвет... Тепло. Спокойствие. Счастье. Хоть ори на все просторы бытия:

И ЖИТЬ ХОРОШО И ЖИЗНЬ ХОРОША!

Вернувшись с берёзовыми вениками, мы сразу отнесли их в баню. Она встретила нас приятной прохладой. Внутри было тихо - в прихожей запас дров напротив входной двери, справа скамейка, да крючки для одежды... Лишь под самой жестяной крышей виднелись белоснежные высохшие, с неспелое дикое яблоко размером, гнёзда ос. -Не переживай, они всё равно уже давно тут не появляются - успокоила Славяна. Я угукнул и проследовал в следующее от прихожей, низкое помещение. В парилке сбоку от входа стояла блестящая, небольшая ванна, в которой, наполовину заполненной, на поверхности кристально чистой воды лежал черпак. Славя перекинула косы через плечо - этот её жест стал таким привычным, для меня, что и внимания не обращаю. Девушка обеспокоенно смотря на гладь воды, говорит: -Наверное...Маловато будет...Надо ещё принести. -Не вопрос, красна ты моя девица! - браво задекларировал я и, притянув улыбающуюся Славю, тут же её поцеловал. Sergey Eybog — Waltz Of Doubts ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=5fTmyPclwTI&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=18 Она обняла меня. Вскоре и вовсе очутилась у меня на руках. Вернувшись в прихожую, расслабленно вздохнули. -Давай посидим тут...Отдохнём... - сонно пробормотала Славяна, не поднимая век. -Давай - произнёс я, скинув карабин с плеча и открыв дверь настежь, впуская внутрь свежий воздух, солнечный свет, доходящий по загорелым манящим ножкам любимой аж до подола её древнерусского платьишка... Глубоко вздыхаю. Приятная усталость циркулирует в организме, затем её будто впитывает скамейка, отдавая спокойствие и придавая сил. Опускаю веки, зарывшись в волосы любимой - она тихо стонет сквозь сон и, ёрзая, устраивается поудобнее. За окном нараспев поют птички. Подобно быстрому горному потоку, льётся изумительно красивая, не сравнимая ни с чем, трель. Поглаживаю волосы Слави, осторожно и плавно, медленно доводя раскрытую мозолистую ладонь до кос и обратно к макушке...Возле растущей рядом с баней зелёной травы, виднеются редкие цветы. Жужжат жилистые чёрные (наверняка злобные!) осы...Где-то впрочем виднеются и мохнатые пушистые пчёлки...И в завершение неведомого мною прежде, ассорти, порхают капустницы, белоснежными крылышками перебирая в жарком, чуточку сухом на открытой поляне в полдень, летнем знойном воздухе. И хрупкая девушка, что спит у меня на руках, своим теплом и лаской растормаживает во мне нечто трепетное и ласковое, щекочащее самую душу мою. Глядя на мирно сопящую Славяну, я вдруг понимаю как сильно её люблю и как со смертельным ужасом боюсь её потерять... Вновь всплыла перед глазами эта сцена возле ягод. Взгляд мой самостоятельно, будто и не специально, упал на давно некошеную траву возле избы. Заросли у грядок. Это неизвестное движение...И прямо ведь перед нашим, да перед домом! Я тяжело вздохнул. Нет...Этак не пойдёт... Я прочистил горло негромко. Одной рукой, будто люлька опоясывая счастливо улыбающуюся спящую красавицу, я второй подтянул к себе карабин - его дуло зияло к крыше. Тяжело вздохнул, взял его во вторую руку, прижав к бедру. И странно и страшно это было - Славя у меня на руках, обнимает, улыбается и спит, а я держу палец на спусковом крючке, прямо под ней держа карабин. Приложив оружие как в карауле, на плечо, стволом вверх, я пошарился той же рукой в карманах. Открыл металлический портсигар беломора. А там - ба! Посередь папиросок лежал 7,62. Ёжкин-матрёшкин, это-ж кто-то проверял видать легенду, мол гильзы папиросные делали на том же станке, что и патроны! Ай нафиг, даже проверять не хочу! Вот вернёмся в лагерь, я этому колхозу уже долг отдам и больше про неё не знать и не вспоминать не хочу! Упрятал беломор в карман. Тяжело вздохнул, нервно пальцами стуча по прикладу "дуры" в которой - наша защита от волков. Любимая заворочалась. Потёрла загорелыми кулачками глазки. Подняв веки, посмотрела устало, вздохнула тяжело и простонала спросонья: -Ох...Что-то...Соснула я чутка, да? Я закашлялся, подавившись слюной, и отводя взор выпученных зенок прочь от девушки. Та тут же обеспокоенно глядя голубыми океанами глаз, села рядом и постучала меня по спине. Прокашляв ещё с десяток раз, я сказал сипло: -Ч т о...Ч т о...Т ы? -З-задремала я чуток говорю... - Славя вновь перекинула косу через плечо и обеспокоенно посмотрела на меня. Прочистив горло и выкашлявшись, я остановил ладошку любимой и сказал: -Всё. Всё прошло, спасибо. А. Понятно теперь. Славя всё ещё недоверчиво-беспокойно смотрела на меня сочувствующим взглядом... -Славь. кого? -А? - спросила девушка. Тяжело вздохнув и приняв окончательное решение, сказал: -Мне косу бы. Девушка смерила меня взглядом, остановилась на моих обросших волосах, рассматривая их и не моргая. Затем робко прошлась пальцами по своей косе и сказала: -Знаешь...По-моему тебе она не пойдёт...Да и волос больше надо...У нас на Руси не как викинги хо... -Славь, я про другую косу. Девушка удивлённо посмотрела на меня, приоткрыв ротик, промолчала. Затем ахнула и очень звонко захихикала. Я улыбнулся и чувствуя, как тает в моей душе годами скопленный негатив, любовался счастливо смеющейся Славей...Как солнышко, лёгшее на пол прихожей отбрасывает свет на её загорелое, самое красивое на всём белом свете, личико...

***

Sergey Eybog — Went Fishing, Caught A Girl ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=9bdf5aSUxpo&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=22

ЭХ! РАЗМАХНИСЬ РУКА! РАЗУДИСЬ ПЛЕЧО!

Оставшись в одних брюках, да сапогах (в такой траве, да и лесу гадов всяческих полным-полно! Вон, даже в бане когда убирались поутру, ужиное гнездо нашли. Ладно пустое. Да и лягушек пару...Ну да ладно, они у нас не ядовитые), я со всем размахом плеч, поворачиваясь корпусом и надёжно, без фанатизма держа деревянную косу за рукоять посередине одной, а на конце этакого древка - другой рукой, срезал огромные длиннющие заросли. Лезвие скользит по сочно-зелёным, обёрнутым в желтоватую шелушащуюся оболочку, росткам и вскоре рассыпанными снопами послушно ложатся наземь травы. Яркое солнце блестит на всём моём торсе - пот заливает глаза, хоть бандану надевай. От избы до бани скосил - нормально, мозоли ноют чуток, да и ладно. Протяжно выдыхаю, переводя дух и утираю пот со лба участком руки от локтя до запястья, окроплённым малюсенькими красными точками - укусы комаров и слепней Славя обтёрла какой-то настойкой, али мазью али ещё чем-то. Помогает - и ладно. "Народная медицина" говорит... Поднимаю косу лезвием к лицу - ладонями в перчатках сбрасываю приклеевшуюся и сдобренную собственным соком, траву. Гляжу на серебрянный обруч, что скреплял несколько деревяшек воедино, в зазоре между которым и была закреплена железка. Лезвие ещё держалось нормально - на зря я сразу же понадёжнее всё это в обруч вбил. Отложив инструмент в сторону, прошёлся по "трупам" - тут и там лежали скошенные растения. Перчатки, для чего я их собственно и надел - пригодились. Собрал осторожно, бережено, скошенную крапиву, да поскольку являюсь рукожопом, всё равно ошпарился, прошипев от раздражения. Машинально поднял голову к избе, дабы криком позвать Славяну (ей вроде крапива нужна была для какой-то народной медицины; не для веника - и ладно, хотя по словам девушки была в деревне бабка, что крапивным веником шпарилась, да в волдырях ходила потом..."Впрочем, это уже совсем другая история") и застыл, улыбаясь. Sergey Eybog — Take Me Beautifully ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=EGhCTs9dxkE&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=39 Она стояла, прислонившись к дверному проёму. И, не скрывая улыбки, смотрела на меня. Опершись обеими руками о бревенчатую стену, Славя молча и счастливо наблюдала. Взгляд мой скользнул от её нежных босых загорелых ножек на деревянном пороге, поднялся выше коленок и застыл на ляжках, где начиналось платьишко, колыхаемое ветром... Стройный животик, грудь... Р-рубашка просвечивает?! Или мне кажется уже... Скромный вырез перед самой шеей, древний узор...Загорелая нежная шея, которую уже не терпелось ласково укусить и зацеловать... Розовые, прекрасные губы, аккуратный, как у котёнка, носик...Небесной чистоты, голубые глаза, дарующие спокойствие и счастье...Золотистые, особенно прекрасные в свете солнца, волосы...И длиннющие, прямиком до самой лучшей в мире попы, косы... Я выронил крапиву из рук и заметил это только по звонкому смеху на личике Славяны, зажмурившей веки и прикрывшей рот ладошкой. Затем я понял, что натурально пялюсь на неё, да и не то слово - почувствовал, что челюсть-то у меня отвисла. Закрыв рот, сглатывая слюну, липкую как клей, говорю: -Красна-девица, принеси воды пожалуйста! -Уже бегу мой добрый молодец! - сказала любимая и скрылась в избе, чья дверь была нараспашку, дабы внутрь заходил свежий воздух. Вскоре любимая, порхая даже в калошах (!) умудряясь быть самой красивой девушкой на всём белом свете, принесла кувшин воды с кружкой. Я, вспомнив, что тельняшки рукава завязал на поясе, распустил узел и бросил на скошенную траву, в тенёк да подальше от крапивы. -Прошу! Дамы вперёд - сказал я, отойдя в сторону и указывая на одежду. -Мерси! - вновь сказала Славя, приподняв подолы рубашки и робко, скромно усаживаясь на краешке. Я же откровенно плюхнулся на всё оставшееся место и, растянувшись, глубоко вздохнул, нежась от приятной усталости и тенька, опустив веки. Ласковые объятия и жар поцелуя в щёчку спустя, я слышу тихий, самый прекрасный на всём белом свете, голос: -Ты такой молодец у меня...С утра всё делаешь, от зверей защищаешь, по хозяйству помогаешь, никогда не жалуешься, улыбаешься...Вот траву решил скосить сам, я уже думала тебя просить, а ты сам догадался...Герой ты мой... Наши губы сплелись. Мгновение блаженства. Пауза. Затем ещё один поцелуй, а за ним ещё и ещё и... От крика я поднял веки. -Ай! - девушка резко прервав поцелуй, вскочила на ноги. Бегло осматриваясь, я заметил как у любимой на рубахе был уж, но она его тут же со страхом ото всей широты душевной сбросила прямиком на меня. Тот извивался на моём нагом торсе, липко-мерзкой кожей, дёргаясь. Я уже привык за небольшой промежуток времени и ждал чего-то подобного, но вот когда змеиная голова направилась к блестящей на солнышке, бляхе солдатского ремня, да не добираясь до неё, хотела юркнуть под складку... Вскочил и я, стряхнул зверушку наземь - тот стремительно уполз в высокие заросли травы. -Ф-у-у-х...Он тебя не укусил? - обеспокоенно спросила девушка, начав оглядывать мой оголённый торс. -Нет-нет...А тебя? - я (ПРАВДА!) хотел оглядеть любимую, да только... Остановился на её груди, в общем. А рубаха-таки просвечивает... Девушка тут же кинулась мне на шею, я мёртвой хваткой обнял её и зарылся в волосы. Бережно гладя лишённую лифчика спину, я успокаивал Славю: -Всё хорошо, уползла гадина, всё в порядке... -Как хорошо, что ты начал траву косить! А если...Если! Если бы это гадюка была, а до колхоза далеко и до лагеря-то путь не близкий и! А если бы я не успела яд отсо- Тут же жадно поцеловал девушку, не дав договорить. Договори она, я бы всё, уже не удержал бы мышечную память за минувший триллиард циклов. Славя неумело и робко целовала меня в ответ. Её губки, такие нежные и прекрасные...Блаженство, успокаивающее душу ...которое я так не хотел прерывать...

***

Sergey Eybog - Reminiscenses (Everlasting Summer 2013 OST) https://www.youtube.com/watch?v=Bs88UIJ7L5M&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=36 Поняв, что не зря носим сапоги, держась за руки, добрались до колодца. Тенистая прохлада и свежесть леса скрывали нас от зноя. У меня - привычная лямка через шею, Славяна - с коромыслом, да гремящими на его крючках, вёдрами. Вновь очутившись в тельняшке, я ничуть не пожалел, что надел её - ведь снова нападали слепни и комары. Дойдя до колодца, открыв крышку и вдохнув сырую морозящую по сравнению с солнцепёком на поляне, свежесть, я сказал Славе: -Давай вёдра А сам, взявшись за гарпун, приготовился. Засучил рукава, взялся мозолистыми руками за палку и стал опускать к чёрному, отражающему залитое солнышком и узорами листвы, личико Слави, дребезжащему дну. Опускается, кренясь вбок, ведро. Затем резким ударом тянет вниз, но я, контролируя дыхание и наловчившись за прошедшее время, резво вытягиваю ёмкость с водой. Повторяю процедуру со вторым... -Ииии готово! Фух! - говорю я, закрыв крышкой колодец и оттряхивая мозолистые руки. Всякий раз, по-доброму улыбаясь, пародирую любимую - она перекидывает косу через плечо, я же бряцую лямкой через шею. Славяна осторожно поддевает ручки вёдер крючками коромысла. Тяжело вздыхает, грустит и в задумчивости смотрит на сооружение. Я подхожу к девушке вплотную и говорю: -Посторонись, красна девица, давай -Нет, я сама, это женское! - девушка возмущённо посмотрела мне в глаза снизу вверх, затем рассмеялась и, перекинув косу, предварительно перебрав на ней пальцами, присела на корточки...Славя смяла улыбку и, подобно поверлифтеру на межвселенском чемпионате, застыла, уперев такие хрупкие нежные плечики в твёрдое дерево коромысла. Перевела дух...И, жмурясь, встала на ноги, пошатывающейся походкой, кое-как развернувшись и направившись по тропинке (достаточно узкой и с неровностями, надо сказать, а ведро-то какое было, а тут их аж два, второе мы на чердачке нашли! Ишь характером Славяна экая бывает, хоть бы встала, а я ей ведёрки-то на коромысло-то и продел, легче было бы, так нет...) Девушка шла медленно, идя сбоку от неё, я заметил испарину на лбу. Лицо же выражало максимальную решительность и, в основном - мУку. -А ну стой, красна-девица, не могу я так, очень больно на сердце становится, тебя такой вижу! Дай-ка! -Неееет! Я смогу! Это женское! У нас все на севере таскали, а я не могла и смеялись и! Ой! - девушка чуть на поскользнулась, но я, обняв её за талию одной рукой, придержал, а второй схватил тяжеленное коромысло за середину, что была подле потной Славиной шеи. Девушка виновато посмотрела на меня, раскраснелась... -А ну отдай! -Н-не отдам! Так мы и застыли, оба, заботясь друг о друге, сверлили хмурыми взорами глаза любви всей своей жизни... Я снял лямку со своей шеи. Протянул девушке: -На! Славя поспешно запищала, убирая руки за спину и говоря: -Нет-нет-нет! Я это ни за что на свете и никогда-никогда в руки не возьму! И не проси! - девушка, хмурясь, замотала головой отрицательно (ну да, я же тут основную массу коромысла своей дрожащей уже зедеревеневшей рукой держу) - светлые косы заплясали по спине девушки. Тут Славя увидела испарину на моём лбу и, очевидно общее раздражение вперемешку с усталостью. Я тяжело вздохнул. Перекинул лямку через свою шею. Поняв, что в дрожащей, другой руке правды нет, поддел осторожно коромысло своим плечом, ловким движением из последних сил, сняв то с плеч девушки, стоящей перпендикулярно ко мне.

ОХХХ Ё!

А за всю прошедшую жизнь, не бывало у меня большЕго желания, вот как сказануть огромной очередью матных древнерусских слов, как этот прилив я ощутил тотчас же на себе синхронно с тяжестью, свалившихся на моё одно-единственное плечо задеревяневшей руки, которой я теперь вынужден был ещё и придерживать эту ношу сверху, чтобы не уронить. Я пыхтел. Потел. И был невероятно зол на эту! Эту! Вот эту голубоглазую особу, за эгоистичное желание показать характер! И эту тяжесть, да на девичьи, хрупкие плечи! -СЛАВЯНА! Опешила девушка, всем телом дрогнув, отойдя в сторонку и застыв как вкопанная, с одной косой по эту сторону плеча и с другой по другую. Славя выпучила на меня свои голубые океаны глаз. -ТЫ КАК ПОСМЕЛА ТАКУЮ ТЯЖЕСТЬ! Уф...ОДНА ТАЩИТЬ! -Е..е...Я... -Вот вернёмся, я тебе в бане ох как по твоей жопе-то веником, то веником да надаю! - буркнул я и пошёл вперёд, предварительно перекинув карабин через шею, да на грудь и взвалив, наконец, коромысло как положено. А как оно плечи натирает! Да ещё и тяжёлое! А по этой заросшей тропинке с кочками, кореньями и прочим! Ну Славя, ну ты у меня получишь сегодня в парилке... -Спасибо... -И нее смей больше тяжести поднимать! А вдруг грыжу! Тебе рожать ведь ещё! Славя ничего не ответила. Да и я, осознав конец предложения, лишь прочистил горло.

***

Звонко шумит водопад из ведра, льющийся в ванну и благодарно отвечают уставшие натёртые красные плечи. Звеня пустой тарой, выхожу в прихожую. Там Славя, понурив голову, смотрит на меня виновато. -Всё, это последнее. Где они были говоришь? Славя тихо и с румянцем на щеках, говорит: -Поставь тут, я отнесу потом... Спасибо тебе огромное -Да брось, пустяки... Славя тяжело вздохнула и сказала: -Вспотела вся, сил нет! М-может с-сходишь со мной...До озера? Я посмотрел на неё. Переспросил: -До озера? Славя кивнула, краснея и отводя взгляд, перебирая косу: -До озера Тяжело вздохнув, отвечаю: -Пошли.

***

Kingdom: Classic ~ Daydream ~ OST https://www.youtube.com/watch?v=l2yFzBYKddo&list=PLY9e1OD4yZioWRU3GqumqpGPUgw2neRFZ&index=11 Спиной прислонившись к тенистому дереву, я опускаю веки. Однако тут же чуточку их приоткрываю - шаги любимой остановились рядом, а шорох одежды оканчивался лёгким шелестом травы, будто упала на неё рубашка...Или даже, юбочка...

Облом

Упала-то рубашечка. Да под ней купальник. Я аж цокнул, надувшись. Славя взвизгнула: -Я думала ты глаза закрыл! Улыбаюсь глупо и чувствую, что краснею, зажмурив глаза, отвечаю: -Прости меня, любимая. Очень уж я тебя, очень я тебя...Очень люблю...Аж сил терпеть больше нет... Славя хихикнула. Оседлала меня - я аж глаза раскрыл. Взор мой заскользил по её загорелому стройному, самому прекрасному в мире, телу в белоснежном открытом купальнике, окаймлённому голубой полоской. Любимая почесала мне подбородок и таким образом, ласково приподняла мою голову. Мы встретились взглядами. Славя пылала багрянцем щёк, в голубых океанах глаз был безграничный огонь любви. В следующее мгновение мы сплелись в жадном поцелуе. Который раз за сегодня, а мне всё мало и хочется всё большего...И на самом интересном месте, девушка прерывает поцелуй, подымается на ноги, хихикает звонко и заливисто, поворачивается ко мне попой и убегая, плюхается в воду. Я же провожаю её взглядом и думаю: Когда успела приодеться? А, точно из избы просила выйти тогда, видимо... Славя плещется в блестящем от солнышка, голубом озере. Руками ударяет по воде, но брызги до меня не долетают. Зовёт к себе. Тяжело вздохнув, отвечаю: -Нет. Я уж лучше тебя здесь подожду... -Грязнуля! - сказала Славя и... ...вот тебе и комсомолка - показывает язык! Мне?! Это мне-то за всю посильную и более того - непосильную помощь, вселенское терпение и! Опускаю веки, тяжело вздыхая. Стоп...Стоп...Что-то я опять на пустом месте завожусь...Устал... -Всё нормально? - доносится обеспокоенное со стороны воды. Отвечаю устало: -Да, порядок. Купайся на здоровье. -Что-то ты уставший больно! Говорила ведь, донесу! -А я тебе за это по жопе, по жопе! "Донесу"! Нельзя такие тяжести девушкам таскать! Славя покраснела, застыв в воде. Блестела на её теле, вода, стекающая с самой макушки, да распущенных, невероятно длинных и прекрасных, волос...Губки приоткрыты...А плечи хрупкие, о которых я так недавно беспокоился, даже и покраснеть не успели. Значит вовремя я красну-девицу выручил. Снял с плеча мосинку, да положил на ноги. Перевёл дыхание. -Убери - с холодной серьёзностью попросила Славя. Не оборачиваясь в её сторону, спрашиваю: -Почему? -Очень я боюсь, когда ты это в руках держишь! Тяжело вздохнув, опустив веки, отвечаю: -Ну это же безопасность, в лесу-то, без людей! И наоборот, бояться ничего не надо, в разумных пределах конечно. А вот кабан, али мишка и чего? Убежать - не убежишь. Криками пугать? Это смешно...И страшно...А так чего? Просто в самых крайних случаях на какого-нибудь отчаянно-одичавшего зверька наводишь и если он не понимает... -И всё равно, мне вот эта штука не нравится! -А она тебе и не нужна. Тебе нужен я. Оставь это мне. И не бери в голову. Славя сказала: -Мне страшно становится, когда я на тебя смотрю с этим в руках...У тебя глаза иногда так блестят... -Это как? - спрашиваю я, скрежеча зубами от дежа вю и раскрыв портсигар, достаю беломор. Откуда она знает? Или чувствует? А вдруг из другого лагеря, за все циклы им в этот самый лагерь, куда я прыгнул, весточку прислали? -А вот так - тихо, обеспокоенно, говорит Славя, затем добавляет: -Совсем сам не свой становишься. Т-ты же...Во всём мне помогаешь, очень добрый, ласковый и нежный, а как...Возьмёшься ты за него и...Совсем другим становишься и вообще...Я...Прости...Я порой тебя просто не узнаю...Моментами ты просто...Иногда...На доли секунды меняешься и что-то изнутри тебя выглядывает наружу и заползает обратно, что-то нехорошее... Я за всё это время не смел и поднять взгляду на неё. И ведь она чувствует, ч-у-в-с-т-в-у-е-т! Сжав картонную гильзу в две перпендикулярные плоскости, пошарив по карманам, я-таки нахожу спички - не отсырели и ладно. Чиркнув о полоску серы, с первой попытки, добываю огонь. Затягиваюсь махоркой. Она приятной тяжестью оседает глубоко в горле, а уставшая душа изливает всё накопившиеся наружу - бесшумно, посредством одного лишь дыма. И психосоматика и всё тёмное внутри меня успокаивается. Опускаю веки. Смакую пробивную горечь. Выдыхаю. И говорю, открыв глаза и поглядывая на папироску, стряхивая пепел на зелёную сочную траву: -Ты говоришь, я изменился...Это ты почувствовала за сколько? Два, почти два дня? И как это я изменился? Вновь затянувшись, под прикрытием дыма от махорки, выдохнув, я посмел-таки посмотреть на неё, щурясь - ведь глаза щипало. Славя тихо произнесла: -Курить начал. И, бросив на меня обеспокоенно-испуганный взгляд, уплыла к дальнему концу озера... Я, потрясённый, продолжал курить. Быстрыми, глубокими сильными затяжками и всё, что получил - лёгкое головокружение. Выдохнув облако дыма в не самый последний раз, притушил папиросу о берёзу. Окинул взглядом заросли вокруг, посмотрел на сидящую на том берегу, Славю. Девушка повернула голову в сторону полного зверобоя, поля, залитого теплом яркого солнца. Любуясь её личиком в профиль, я горько вздохнул и, отвернувшись, посмотрел на мирно растущую ромашку. Рассказать ей всё о себе или не рассказать? Хмыкнув, не стал рвать цветок. Славя, привычно улыбаясь, уже плыла обратно...

***

В печь кладу пару лучинок, дровишко. Под них этакий несложный хворост вперемешку с газетами. Чиркаю спичкой. Медленно, язычок пламени охотно, но плавно разгорается под древесиной. Идёт дым. Идёт... "Не забудь только, надо сверху под потолком самым у печки заслонку убрать...Точно сам затопишь?"

Твою дивизию!

Вскочив, тут же судорожно вожу руками по "самому потолку", трубе печки и...Найдя этакую, по ощущениям, напоминающую прихватку, ручку, тяну её в сторону, прочь из цилиндра дымохода. Когда та уже чуть ли не вываливалась наружу, всунул чуть глубже, затем вернулся к печи, со всей дури подул в неё - тут же зажмурив слезящиеся глаза и, выскочив на улицу, проморгался. Затем поднял глаза к вечереющему, сиреневому небу. Опустил взор к жестяной крыше и...

Увидел, как из трубы идёт дым!

Облегчённо вздохнул. Вернувшись в баню и пригибаясь от заполонившего потолок, серого дыма, ещё раз проверил запас дров, который надо подкинуть, удостоверился, что ничего пожароопасного не покинет внутренности печи, после чего направился на улицу. Там, судорожно вдыхая свежий воздух, закурил, поправляя карабин на плече. Полюбовался скошенной на всей поляне, травой. Глянул на стоящую под крышей дровяника, продетой на балку, косу. Сел на корточки. Солнышко рыжее. Тишина. Прохлада. Комары особо не чествуют своими укусами - разве что совсем голодные. Одёжа-то пропахла. Незаметно кончается беломор и страшно немного от того, с какой лёгкостью и странным дежа вю я его курю. Ведь не как школьник, лёгкие явно подтверждают, что папироса идёт в затяг. Мда...Надо и Славяне рассказать про дежа вю это странное и вообще...От психосоматики моей не следа не осталось, а любимая замечает обратное и боится...Меня... Цокнув и тяжело вздохнув, плюю на тлеющий картон, отчего тот траурно шипит, бросаю его наземь, притаптывая для верности и, половчее перекинув мосинку через плечо, придерживая её приклад пальцами отведённой назад руки, крадусь. Совсем уже здоровый двадцатилетний лоб, к своей ровеснице-суженной крадусь, а как залихватски здорово! Вот я этак щас к ней со спины, руки мозолистые да на её чудесные глазки...А вона и щель у двери - правильно, душно щас... Заглядываю в щель, приглядываюсь. Ком встаёт поперёк горла. Выпучив зенки, промаргиваюсь, отведя взор. Тяжело вздыхаю. Из-за беломора чтоли... И вновь гляжу в щель и не верю своим глазам. Какая-то блондинистая ветвь, швабра чтоле, али палка какая, приподнимает подол рубашечки Слави. А на макушке у неё...Чёт шевелица...Открываю дверь избы, захожу внутрь, на автомате крадучись. А затем чувствую как веко моё дёргается и ноги подкашиваются - это у меня-то! Sergey Eybog - How did this happen? (The Herbalist OST) https://www.youtube.com/watch?v=agbEIpbb79s ИЗ-ПОД РУБАШЕЧКИ СЛАВИ ВЬЁТСЯ...К...КОШАЧИЙ ХВОСТИК! ОБНАЖАЯ ЕЁ...Упругую, хорошечную, прекрасную, попу...А НА ГОЛОВЕ! А СБОКУ! СБОКУ УШИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ А НА ГОЛОВЕ...ДА НА МАКУШКЕ! НА ТОЙ САМОЙ, КОТОРУЮ Я УТРОМ,ДНЁМ И ВЕЧЕРОМ И НОЧЬЮ ТЬМОКАЮ! Т-ТАМ! ТАМ УШКИ КОШАЧЬИ! НАТУРАЛЬНЫЕ ВОНА ДВИГАЮТСЯ. СВОЛОЧИ, ВПРАВО-ВЛЕВО, ЭХОЛОКАЦИЯ! Ноги мои меня больше не держали и тела я не чувствовал. Дрожащими непослушными руками я залез в карман, достал портсигар беломору, высыпал, глядя на это нечто всё содержимое - патрон правда всунул обратно и закрыв портсигар, всунул обратно в карман. А дёргающимися в конвульсиях руками, изорвал нахрен в пух и прах все папиросы - махорка посыпалась на недавно вымытый пол. Губы мои тряслись, сжавшись. Я выпалил: -СЛАВЯ! ЁК ТВОЮ М Девушка взвизгнула-крикнула-мяукнула, уронила с треском какую-то колбу, я ещё вдруг понял, что обильно безостановочно матерюсь и внезапное осознание, что моё солнышко, моя любимая ещё и чё-то там мутит среди пробирок на том самом (!) хим. наборе! Sergey Eybog - Neko Wizardry (The Herbalist OST) https://www.youtube.com/watch?v=dYxtRm9Np_U Спиной я ударился о дверь входную - она ушла в сторону, я вскоре очутился на спине, а перед лицом моим Славя суетится, а сил моих нет, я глаза жмурю - ещё не хватало в синеве океанов увидеть зрачки кошачьи! Я дрожу и мороз по коже и страшно, ох как страшно! Пушистый хвостик её всё гладит и гладит мою руку, а я сжался весь и материться не могу перестать и так всё зажмурившись лежу "солдатиком" и матерюсь и уже психосоматика, и зубы болят и шея и спина и вообще...

Непонятное мягкое тепло окутывает меня в приятную бархатную тьму, где я судорожно успеваю подумать: "хоть бы сон, хоть бы это был сон!"

Открываю дёргающиеся веки, стуча зубами, приподнимаю голову - а там увы и ах! -Котя мой! Суженный, любимый! Это мрмя - скалится любимая, озирается на хвост и договаривает, почти без мурлыканья и мяуканья: -Я! Это я, любимый! Губы мои всё ещё лепечут матные слова, как я роняю голову и тьма поглощает меня.

***

Будто сквозь толщу воды, доносится приглушённое: -Котя, котя! Ой! Любимый, любимый, то есть! Не открывая век, обильно выражаясь матом, прошу вернуть Славю мою единственную любовь на всю жизнь и не мучать животных, особенно кошек. Руками, всё также не открывая глаз, нащупываю карабин, подставляю его стволом к подбородку, а тварюга не даёт и начинает, это ещё пока она добрая(!) утягивать себе. Послушно отдаю карабин и вновь руки по швам и чувствую, что лежу на том же самом месте. Жмурюсь и внезапным ударом беспамятства, приходит осознание:

Я ЭТОЙ НЕЧИСТИ КАРАБИН ОТДАЛ!

***

Раскрываю веки судорожно. Сглатываю слюну. Понимаю, что я весь в холодном поту, а грудь мою гладит ласковая загорелая ручка. Без когтей - и на том спасибо. Кричу со всей мощи: -СЛАВЯ У МЕНЯ С НЕРВАМИ НЕ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, А ЕЩЁ МЕНЯ ПСИХОСОМАТИКА ПЫТАЕТСЯ УБИТЬ И ПОЭТОМУ Я В ЛАГЕРЕ ТАКИМ БЫЛ, А ПОТОМ Я ТЕБЯ ВСТРЕТИЛ И ПОЛЮБИЛ И ПОЭТОМУ ИЗЛЕЧИЛСЯ, А НЕДАВНО ВОТ ОПЯТЬ ПРИКЛЮЧИЛАСЬ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ И МНЕ ПРИСНИЛОСЬ, ЧТО ТЫ ДЕВОЧКОЙ КОШКОЙ СТАЛА! Сглатываю слюну, боясь повернуться в сторону ласково гладящей руки. Понимаю, что смотрю в потолок, а лежу на печи. -Бедненький мой, мой хороший, мой ласковый, мой единственный, мой суженный, мой первый и последний! Не бойся...А ещё что у тебя плохого бывает? - сказала любимая, с шорохом покидая печь, затем топая по деревянному полу... Проморгавшись, уже тише сказал: -Ну, дежа вю меня мучает. -Даже вю? - спросила удивлённо девушка, на которую я боялся посмотреть. -Да, дежа вю. И всякий раз, когда ты меня не узнаёшь. Вот. Вроде всё. -Повернись ко мне...Не бойся... Переведя дух, я всё-таки повернулся. И обомлел. Возле стола с микстурками порхала...В красном...П-п-пи...Пп-п-иво...Нет, не то...Пионерском галстуке...Повязанном банданой...Славяна...И хвост...(Тут я вновь нецензурно высказался) тоже плясал... А попа хороша, ох как хороша, да во всей красе, бал -Ну! - девушка нахмурилась и резко поставив пробирки на стол, повернулась ко мне лицом, прикрывая рубашкой попу. Я опять разве вслух? -Вслух, вслух! Это побочное действие от зелья такое! -О-от...З-зелья? Я тут же раскрыл пасть и всунул два пальца в рот. -СТОЙ! А НУ НЕ СУЙ, ВЫТАЩИ! Тебе это всё равно не поможет! Я тебе зелье от рвоты дала! -КАК ЭТО! Я НЕ ПОМНЮ! Я! СЛАВЯ, СЛАВЕЧКА, СЛАВУШКА, ЛЮБОВЬ МОЯ, МОЯ ДЕВОЧКА! Я сел и тут же неловко соскочил с печи, приземлившись на бок. Девушка испуганно мяукнула - хвост вздёрнулся вверх. Славяна тут же оказалась рядом, медленно гладя мой лоб. -Миленький мой, не ушибся? Как ты? Ты не переживай, не беспокойся, всё... -Славя! Славя! Славячка моя! - голова у меня шла кругом и было неимоверно душно. Её ласковые руки гладят мой лоб, я всё глуше и глуше слышу: -Я тебе дала зелье, чтобы ты встал и как робот, не о чём не думая до печи дошёл, всё выполнял что прикажу, а потом ты выпил по моему наказу зелья от рвоты, от волнения и поэтому ты не помнишь и вообще скоро...

***

Я поднял веки. Потолок избы. Оглядевшись, понимаю, что лежу на печи. Перевожу дух. В избе никого не вижу. На столе скатерть. Микстурки, как и вчера - вона, у стены...Опускаю взгляд - подле печи, дулом зияет карабин. Возле входа ни следа от махорки и картона. Перевожу дух. Осторожно спускаюсь. Беру в руки оружие. Снизу поддев ногтями, освобождаю обойму

Ай я дурак

Патроны, все пять тёмно-зелёных юнкерс штучек, блестят от света лампы Ильича, что у нас в избе. Кряхтя, собрал боезапас. Только выпрямился с этой самой пригорошней, как вдруг, за окошком, в сумерках вечернего леса, среди оставшихся нетронутыми моей косой, цветов, я увидел...

Славяну

...и вновь рассыпал боезапас. Sergey Eybog - Forest maiden (Everlasting Summer OST 2013) https://www.youtube.com/watch?v=-qt1dSH-fZc&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=24 Перешагнув груду глухо катающихся по полу, патронов, уставился в окно. Девушка, вполне себе обычная, самая красивая во всём мире, собирает цветы и с неподдельным беспокойством, рассматривает цветки в скупом лунном свете. И нет никаких у неё ни ушек ни хвостика! Вдруг, блеснула на личике Слави...Слеза...И опустились руки в русской народной рубашке и все собранные цветы упали наземь, а любовь всей моей жизни разрыдалась так, что даже за окном было слышно, в избе. А на дворе-то ночь, а если звери! Я тут же выбежал на улицу, не закрывая за собой дверь. -СЛАВЯЯЯЯЯЯЯНАААААА! - заорал я во всё горло, бежа со всех ног к любимой, сквозь ночь, залитую лунным светом и заполненную скошенной травой, поляну, бытие и время. Та, тихо бормоча: -Милый, миленький мой... - бежала ко мне. Мгновение спустя мы стискиваем друг-друга мёртвой хваткой - я особенно кучно тьмокаю макушку без кошачьих ушек, а Славя бормочет, тоже зацеловывая меня: -Милый мой, прости, пожалуйста прости, это я тебя загрузила, ты без сил совсем остался, да и упал в обморок, прости, прости! -Славечка... -Милый! Милый! -Я...Обморок...Че-чего? Славя, сглатывая слёзы, вся красная, слегка отстранилась и, тяжело дыша, сквозь рёв, рассказала: -Ты только в избу зашёл и...К-как подкос-сился...Еле до печи довела...А т-там...Как хорошо, что залез с первого раза! Миленький мой, мой любимый, это всё я, я виновата, тебе столько работы оставила! -Прекрати, милая моя... - говорил я, прижимая Славю к груди и тьмокая её в макушку, глядя в ночной бархат тьмы густых зарослей... -Я! Всё я! Я виновата! Завтра никакой работы! Только гулять со мной будешь! Её слёзы пропитывали мою тельняшку. Мёртвой хваткой обнимаясь, мы застыли посреди ночного леса...А я улыбался, всем сердцем счастливый...И, прогоняя подальше дежа вю, сказал: -Знаешь, Славь...А у меня панические атаки бывают...И психосоматика буйствует и вообще горько мне очень горько было жить до тебя, а вот видимо откуда ноги растут, вот я и подкосился... -ДА ЧТО ТЫ?! ЧТО ТЫ?! ЧТО ТЫ РАНЬШЕ НЕ СКАЗАЛ! ДУРАК! - Славя нахмурилась и сверлила меня строго-обиженным взглядом, полным слёз, блестящих в лунном свете. -Я БЫ ТЕБЕ РАБОТЫ ПОМЕНЬШЕ ДАВАЛА, МАЛО ЛИ ВДРУГ ТЕБЕ ВООБЩЕ НАПРЯГАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ! Девушка стучала по моей груди кулачком, а я улыбался, счастливо и глупо смотря на возлюбленную, с которой всё хорошо. Она жива, цела и здорова...

***

Уют избы. Не самая приятная усталость за день, полный нервов и переживаний. Я сидел за столом и неспешно пил чай с остатками пирожков. Что-то она долго...Всё ли хорошо? Осмотрелся в поиске настенных часов, как вдруг вспомнил про их отсутствие в избе. Глянул на оставленные кем-то, наручные - так там стрелка остановилась. Цокнул. Тяжело вздохнул. Ночь на дворе. Темно. Глянул на карабин. На патроны, вертикально смотрящие пулями вверх. Не выдержав ещё одной минуты бездействия в волнении, схватил карабин и сняв с предохранителя, зарядил его. Повесил на плечо, вместо шеи, дабы успеть в случае чего, резво снять-взять в руки. Вышел из избы, моментально закрыв за собой дверь, чтоб комаров не налетело (итак липучки под потолком все в мухах) и оставив свет включённым на всякий случай. Осторожно, но широко шагая, я подбирался к бане. Остановился у входной двери. Переминулся с ноги на ногу, прочистил горло. Постучался. Дыхнул и причесался насколько мог, будто иду на свидание. В ночной тьме, как-то машинально, спросил шёпотом, отвернувшись от двери: -Сла-а-а-а-вя...У тебя всё нормально?

Тишина

Захожу внутрь, машинально пригибаясь под размеры дверного проёма, наученный горьким опытом (в первый раз стукнулся головой, так Славяна потом банку тушёнки с погреба у меня на месте ушиба держала, сидела у меня на ногах и взгляда беспокойного не сводила...Какая она у меня умница-красавица всё-таки...). Снимаю карабин с плеча и ставлю дулом вверх в углу прихожей. Смотрю на скамейку, усыпанную сменным девичьим бельём. Прочищаю горло. Стучусь в дверь парилки. Спрашиваю громко, чтобы ни шум воды, ни шипение пара от камней не перебило голос: -СЛАВЯ! У ТЕБЯ ВСЁ НОРМАЛЬНО!? ЧТО-ТО ТЫ ДОЛГО!

МЁРТВАЯ ТИШИНА

Снимаю сапоги, ставлю их рядом со Славиными калошами. Только раскрываю дверь, как... Sergey Eybog — Confession ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=ennqQ5FEYzA&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=29 ...застываю на месте от увиденного. Мы с девушкой, выпучив горящие от любви глаза, смотрим друг на друга. Славя улыбается и, потупив взор, багровеет. Девушка уже из парилки вышла обёрнутой в полотенце. И только она сказала тихо, своим самым красивым, ласковым и нежным голосом на всей планете: -...Я уж думала...Не придёшь... Как полотенце, едва слышно скользнув, упало возле её загорелых ножек. Сглатывая слюну, я голодным, звериным взглядом уставился на любовь всей моей жизни. -Сла...вь-вя... -Ч-что...М-милый м-мой? -Я...Я люблю тебя! Тут же бросился зацеловывать скованную робостью, девушку. Она тихо произнесла, постанывая от поцелуев и объятий: -И я! А! Т-теб-бя люблю, м-милый мой! Затем Славя мягко отстраняет меня, испуганно смотрит, но я опять притягиваю её, с шеи переходя на грудь. Девушка кричит от удовольствия, затем совсем отстраняется и, подхватив полотенце с пола, укутываясь, говорит быстро: -А вдругтебеопятьплохостанет? -Не станет, милая моя... - говорю я, притягивая Славю обратно. Она усаживается на мои ноги, я спешно снимаю солдатский ремень, снимаю портки, сбрасываю тельняшку, затем вновь вкушаю самую вкусную на всём белом свете, шею. Девушка опять отстраняется и бормочет быстро: -Стойстойстой, подожди... Порывшись в вещах, она достаёт...

"Резиновое изделие номер 2"

Быстро объясняет: -Медсестра дала, я Виолетта Церновна говорю, что вы, зачем, а она грит, что я не понимаю, оба уже два молодых будущих вожатых, по двадцать лет каждому, всё что надо у-у-у-же выросло, вдвоём отправляются сожительствовать, что я в вашем возрасте н-н-е... Я тем временем, остался полностью голый, готовый к долгожданным действиям. Славя изящно вновь сбросила полотенце, уже сидя на скамейке и договорила: -...н-н-е б-бы-была что-л-ли...г-говорит... Я жадно целую багровеющую Славю и резким движением, беру её на руки, как невесту...Открыв одной рукой дверь, уже почти вношу в парилку, как любимая, ноготками вципившись в торс, говорит, с испугом, желанием и сомнением в самых прекрасных голубых океанах на свете, глядя на меня: -Т-тольк-ко п-пож-жалуйста...Б-будь н-н-ежнее...Э-эт-то...М-мой па-п-первый...П-первый р-раз... Я лишь улыбаюсь и жадно поцеловав Славю, отвечаю: -Буду максимально нежен с самой нежной и красивой, умной и хозяйственной девушкой на всём свете белом... Стоило зайти в парилку с любимой и ногой захлопнуть за собой дверь, как меня окатила волна животного дежа вю, а о своей нежности я и не вспомнил из-за звериного, ненасытного желания, тут же опустив Славяну и впиваясь в её грудь, прижимая любимую мёртвой хваткой, лаская везде, где только можно и нельзя, после чего, спешно надев презерватив, переходя к решительным действиям, которые я так давно ждал!

***

Я отрываюсь от плечика Славяны, кутаю её, обессилевшую за всё время веселья, в халат, да полотенце, покрепче стискиваю у себя на руках, сам же предварительно одевшись в портки с тельняшкой, да сапоги. Sergey Eybog — Dance Of Fireflies ("Everlasting Summer", 2013) https://www.youtube.com/watch?v=OZEJCcQvMtI&list=PL7NamlaPssbJ0rg2aTanAQ6NxGKXcu8HM&index=9 Открыв дверь бани, прифигел: ослепило меня утреннее солнышко, а розовые лучи его застыли в морозящей сырости прохлады испаряющейся росы, но что поразило меня больше всего, так это:

Светлячки

Они парили! В лучах рассвета! Сквозь мороз раннего утра! В свежести, посреди сочного моря тёмно-зелёных зарослей, подобно искрам от костра. Жёлтые светящиеся огоньки сбившись в стаи, летели среди, с чего-то вдруг, рано проснувшихся, бабочек и стрекоз, а устремлялись выше них! Звонкая трель, резкий мороз по сравнению с невероятно медленно остывающей баней, любимая - которая за прошедшую ночь уже навсегда стала непременно моей и ничьей больше! И после бани, распаренным, в сугроб прыгать не надо! Утренний мороз, вона какой! Славя укутывалась сквозь сон. Я поцеловал любимую. Её багровое от удовольствия, сна и жара, личико в лучах рассвета... Её прекрасное тело, которое я всю ночь не выпускал из своих рук...Голосок, чистый, нежный и ласковый...Который кричал от пьянящего удовольствия...Приятно щипала моя спина от ногтей кошечки... Я ухмыльнулся.

"Кошечки!" Верно Славяна говорит, перетрудился я что-то сегодня, да наверное и тепловой удар, вон загорел как! Это за два-то дня!

А любимая, которая по-началу ласкала так неумело, а затем и вовсе полностью доверилась мне...Теперь беззаботно сопела на моих руках...И все тревоги минувшего дня, вся нервотрёпка, усталость, выгоревшие дотла ещё давным-давно, нервы, мозоли, зуд от насекомых и крапивы, солёный пот - всё это ушло куда-то далеко и безвозвратно...Ведь стало...

...так неважно...

Покой, вселенский покой переполнял меня. Ни комары ни холод утра не могли помешать моему настрою. Лишь яркое утреннее солнышко, ложащееся на блестящую от росы, траву, висящий чуть выше неё, туман, пение ранних пташех, озадаченное жужжание насекомых - это вперемешку с любовным бальзамом спокойствия (а не каким-нибудь (тут я ухмыльнулся) зельем! (причудится же!) ), оседало глубоко во мне и лишь одна мысль эхом раздавалась в душе моей:

РАДИ ТАКИХ МОМЕНТОВ СТОИТ ЖИТЬ!

Подошёл к избе, в которой до сих пор горел свет, оставленный мной с ночи. Зашёл внутрь. Кое-как стянул сапоги. Подняв Славю, уложил её на печку, хотел было воды попить, но... Любимая, нахмурившись, стиснула меня, не желая отпускать. Тьмокнув Славяну в лобик, влез следом. Мёртвой хваткой обнял укутанную, уже мирно сопящую, любовь всей моей жизни. Зарылся в мокрые длиннющие, такие прекрасные волосы, вдыхая их аромат полной грудью. И чувствуя, что мысли путаются и усталость как-то разом навалилась - приятная в том числе, не заметил, как бархат сна укутал меня...