Путешествие в тысячу ли

Тэхён вышел во двор. Минув высокие клумбы и пышные кусты хризантем он оказался возле большого круглого прохода в стене, окаймленного голубой мозаикой. Пройдя в него омега направился к извилистой галерее, к которой вела выложенная камнем дорожка. За галереей укрылась бамбуковая беседка, больше похожая на домик с открытыми окнами. Она была разделена на две комнаты: в одной стоял высокий столик и два резных стула, в другой вдоль трёх стен шёл длинный обитый тёмно-голубой тканью диван. Дверь одной из комнат выходила в сад, где росли грушевые деревья и широколиственные бананы. Из отверстия в стене, окружавшей внутренний дворик вытекал ручеёк. Огибая беседку, он бежал мимо крыльца, через передний двор и исчезал в бамбуковой рощице. Тэхён нашёл это место совсем недавно, во время одной из своих вечерних прогулок. В тёплую летнюю ночь здесь можно было обрести покой, приютив уставшую душу и заглушив наполненные страхом мысли. Он часто сидел в беседке, слушая журчание ручья и стрекот цикад. Если пройти чуть дальше, вдоль ручья, можно было выйти к большому, сверкающему в солнечных лучах, пруду. У его берегов начинали темнеть густые заросли бамбука. Именно туда Тэхён и направлялся. Этим утром во дворец Лунного сияния вместе с Дэмином пришла весть о том, что бамбуковая роща начала зацветать и у Тэхёна сразу же появилось желание увидеть это собственными глазами. Бамбук цвёл крайне редко. Раз в несколько десятков лет, а молодая роща в саду Совершенства и Чистоты цвела впервые. Издавна это событие считалось предвестником больших несчастий. Пройдя чуть дальше, в глубь высоких зеленых стволов, Тэхён увидел, что на некоторых из них и правда тонким кружевом распустились цветки. Омега коснулся одного из них и на пальцах осталась оранжевая пыльца. — Как странно, — прошептал он, растирая её по коже. — Какую же опасность таить столь редкая красота. Если бамбук цвёл, то непременно всей рощей, а потом так же быстро погибал, завершив свой жизненный цикл. Его плоды привлекали большое количество крыс, которые закончив с растениями переходили на крестьянский урожай. Из-за их количества и агрессивного поведения вспыхивали болезни, простые люди умирали деревнями, знатные запирались в своих поместьях, выкупая кошек у всех кто соглашался продавать. Чтобы не допустить засилья сада Совершенства и Чистоты крысами, Его Величество уже приказал вырубить рощу прежде, чем она войдёт в своё полное цветение. По-этому Тэхён пришёл попрощаться с ней. Где-то в отдалении послышался шорох. Омега вздрогнул, увидев между широких стволов длинный розовый хвост. — Уже здесь, — раздался за его спиной недовольный голос. — Крысы никогда не упустят наживу, мой господин. Вам не стоило приходить сюда одному. Тэхён протянул руку и его локтя тут же коснулась знакомая ладонь. Он не был удивлён тем, что евнух молча последовал за ним. Дэмин давно стал его тенью, тем кто всегда рядом. Без него Тэхён чувствовал себя беззащитным. — Они мало отличаются от людей, Дэмин, — Тэхён качнул головой. Волосы его, блестящие и чёрные, были по-домашнему сложены узлом, персиковое ципао с тонким рисунком колокольчиков помялось от того, что совсем недавно омега полулежал в кресле-качалке и читал книгу. Для прогулки в саду он выглядел совершенно неподобающе, но это казалось совсем его не волновало. — Вы правы, — они пошли дальше, глубже погружаясь в бамбуковую аллею. Воздух пах чем-то сладким. — Я хотел поговорить с вами без лишних ушей, господин. Тэхён заглянул в его спокойное отдохнувшее лицо. С той ночи, которую они оба провели во дворце Циншуй, прошли сутки. Лишь сутки, но почему-то Тэхёну казалось, что всё это произошло много лет назад. Омега тяжело вздохнул и опустил глаза на свои новые туфли. Их принесли в восточные покои дворца Лунного сияния в одной из десятка резных шкатулок. Все они стояли на широких подносах, были разных размеров и блестели лакированными крышками. Главный евнух Ли, сопровождающий императорские дары, громко провозгласил, что подобным жестом Его Величество выражает свою благодарность за то, что Тэхён носит императорского наследника и настоятельно просит, чтобы он берёг себя. Тэхён поблагодарил главного евнуха и наученный Дэмином, вознаградил за добрые вести. Чуть позже слуги из дворца Наивысшего благословения передали Тэхёну ещё одну шкатулку. Внутри оказались золотые украшения: два тонких гребешка с навершиями, усыпанными изумрудами в виде зелёных листочков на кружевной лиане, и изогнутая под веточку шпилька, на кончике которой гордо восседал золотой феникс. Рассматривая этот подарок, Тэхён почувствовал, как всё его тело пробирает крупная дрожь. Он замер, не находя в себе сил оторвать взгляда от рубиновых глаз царственной птицы. Дэмин аккуратно забрал из его рук лакированную крышку и закрыл шкатулку. — Господин, — позвал евнух. — Это угроза? — голос Тэхёна был почти не слышен. — Я думаю, просто предупреждение. Предупреждение. Врят ли Тэхён когда-либо осмелится надеть эти украшения. Врят ли он вообще ещё раз откроет эту шкатулку. — О чём ты хотел со мной поговорить? — наконец спросил он. — В ту ночь, когда вы спали во дворце Циншуй, Его Величество вышел из голубых покоев и приказал мне следовать за ним. Они остановились, и Дэмин пересказал ему их с императором разговор. Тэхён нахмурился и опустил голову. Тонкие пальцы в задумчивости крутили нефритовый браслет на запястье. На лице омеги застыло непонятное выражение — толи страх, толи злость. Дэмин приблизился. Он редко когда не мог понять эмоции своего господина и чаще всего это происходило именно в те моменты, когда Тэхён думал об императоре. Подведённые чёрной тушью брови сошлись над переносицей, верхние резцы с силой прикусили нижнюю губу. Тэхён продолжил путь, не поднимая взгляда на последовавшего за ним евнуха. Обычно Его Величество предпочитал не вмешиваться в дела Дальнего дворца, занимая позицию молчаливого наблюдателя, из-за чего подобный приказ приводил в смятение. Чего он хотел добиться? Обезопасить его? Защитить? Понять кого он боится? Боится? Последняя мысль заставила Тэхёна вспомнить их давний разговор. Игру в пять вопросов одним из которых был: «Ты и вице-Император, что между вами? Почему ты так сильно его боишься?» Тэхён остановился. — Он знает, — обрывистым выдохом слетело с его губ. Омега закрыл глаза. Горло схватила паника, пальцы, украшенные серебряными защитами для ногтей болезненно вцепились в предплечье подоспевшего евнуха. Тэхён отклонился назад, чувствуя лопатками тяжело вздымающуюся грудь Дэмина. Повернув голову омега шумно втянул носом воздух. Знакомый запах лугового сена и чего-то привычно сладкого, фруктового. Тэхён усмехнулся. Это был Те Гуань Инь. Дэмин пах им. Где-то в вышине бамбуковых зарослей застрекотала птица. Ей звонко вторили голоса собратьев. Они замерли посреди аллеи, прижавшись друг к другу и часто дышали. Продлилось это не больше пары мгновений. Потом Дэмин отстранился. Тэхён заставил себя разжать руку и выпустить из отчаянной хватки его предплечье. — Ты уверен, что никто не видел, как ты прячешь яд во дворце Императорских пионов? — Уверен, — голос Дэмина звучал твёрдо. — В тот день почти все слуги были возле главных покоев. Всем было любопытно посмотреть на вас. — Нашли на что смотреть, — уголок губ Тэхёна недовольно дёрнулся. Дэмин невольно улыбнулся. — Они не могли поверить, что вы спасли Благородного Супруга Мин после того, как он приказал избить вас. Тэхён отрывисто, не скрывая охватившего его волнения, кивнул. Они продолжили путь. Подул ветер. Пустотелые стебли бамбука задрожали, рощу наполнили гул и частое перестукивание. Птицы снова заклокотали, подпевая ветру. — Как думаешь, почему вице-Император до сих пор не приказал бюро исполнения наказаний обыскать все дворцы? Чего он ждёт? — Оснований? — голос евнуха звучал неуверенно. — Чтобы обыскать дворцы всех императорских омег нужны весомые основания. — Разве слов лекаря недостаточно? — Лекарь Тун только подозревает отравление. У него нет ни одного доказательства. Тэхён прикрыл глаза. — Я знаю, чего он хочет, — прошептал омега. — Чего он ждёт. — Господин? — Совсем скоро весь Дальний дворец будет говорить о возможном отравлении Благородного Супруга Сун. И тогда вице-Император будет обязан вмешаться. Просто подожди. Скоро всё начнётся. Они вышли из бамбуковой рощи прямо к павильону на белой трехступенчатой платформе. С него можно было увидеть поляну, на которой в конце прошлого года проходил второй этап отбора в императорский гарем. Сейчас там не стояло шатров, чистое пространство украшали лишь редкие фруктовые деревья и фигурные камни. Фантомные воспоминание чужих рук на его теле, острых глаз, выискивающих в нём недостатки не отозвались в душе никаким горьким чувством. Эти события казались такими далёкими, словно произошли и вовсе не с ним, не с Тэхёном. Словно он услышал об этом от кого-то другого. Занимательный рассказ и ничего больше. — Ты не должен беспокоить Его Величество по всяким пустякам, — твёрдо произнёс Тэхён, прищурив раскосые глаза. — Не стоит сообщать ему о каждом моём шаге. Дэмин нахмурился. — А если кто-то попытается навредить вам? — евнух бросил быстрый взгляд на живот омеги. — В столь уязвимом состоянии защита Его Величества вам необходима. — Нет, — Мы сами справимся с этим. Если Его Величество начнёт следить за моей жизнью, то рано или поздно он может узнать и о моих грехах. Ян Дэмин покачал головой. — Я боюсь вы не понимаете в каком опасном положении сейчас находитесь. Благородный Супруг Мин никогда не прощал другим омегам, того, что теперь есть у вас.

***

Бохай неслышной поступью вошёл в гостиную. В глубине комнаты под большим окном, стоял кан, застланный голубым ковром. На кане с двух сторон лежали большие прямоугольные подушки, служившие подлокотниками, маленький столик обычно стоящий посередине был убран. Юнги расположился полулежа, облокотившись спиной на одну из подушек и удобно вытянув ноги. Лицо его было задумчивым, губы поджаты, тонкие черты приобрели непривычную жёсткость. Евнух подошёл ближе. В руках он держал маленький лаковый поднос с чаем в фарфоровой чашечке с крышкой. Посуда тонко зазвенела, коснувшись круглого столика, стоящего у кана. Юнги приоткрыл глаза, рассматривая рисунок голубых пихт на белом фарфоре. Большое окно за его спиной было полностью открыто. Прямо под ним были высажены пышные кусты пионов. Цветы сладко благоухали, привлекая своим ароматом пчёл. Одна из них залетела в комнату и села на резную створку окна. Бохай тут же смахнул ее обратно на улицу. — Ваше Высочество, выпейте чай, — голос евнуха был учтивым, но в глубине чёрных глаз легко можно было разглядеть затаённое волнение. — Зачем? — уголок губ Юнги чуть дёрнулся. Он расправил рукав своего ципао, проводя тонкими пальцами по вышитому золотыми нитками рисунку птиц. — Зачем мне твой чай? На губах евнуха появилась услужливая улыбка. Не собираясь сдаваться, он склонил голову и произнёс: — Это чай Хуанче с лепестками розовой хризантемы, — Бохай приподнял маленькую фарфоровую крышечку, позволяя тёплому пару подняться над чашкой, но Юнги даже не взглянул в её сторону. — Он имеет освежающий аромат, тонизирует тело и бодрит дух. Выпив его Ваше Высочество сразу же, почувствует себя лучше. Благородный Супруг Мин ничего не ответил, снова прикрыв глаза. Нити бусин, переливчатым пологом закрывающие вход в комнату тихо зазвенели. По гостиной разлился терпкий запах благовоний. Чужие шаги заглушил мягкий ворс ковра. — Тонизирует тело и бодрит дух? Разве единственный алый цветок среди десяти тысяч зелёных кустов может потерять силу духа? Юнги почувствовал, как от одного звука этого голоса всё его тело покрывается колючими мурашками. Сердце под грудной клеткой рёбер ускорило свой бег, во рту мгновенно пересохло. Теперь он был совсем не против выпить предложенный Бохаем чай, но пальцы казалось задубели и отказывались шевелится. Омега открыл глаза и медленно повернул голову к стоящему у дверей незваному гостю. Выражение его лица оставалось невозмутимым. Пальцы, все ещё лежащие на рукаве ципао, чуть дрогнули, снова обретя чувствительность и Юнги ощутил прохладу золотой нити. Это были не просто птицы. Это были орлы, готовые столкнуться в смертельном танце. — И зачем же Ваше Величество пожаловал в мой скромный дворец? — голос омеги прозвучал спокойно и даже любезно. Он спустил ноги на пол и Бохай тут же наклонился, чтобы помочь ему обуться в мягкие домашние туфли на невысоких танкетках. После Юнги хотел встать и поприветствовать вице-Императора, но был остановлен лёгким жестом руки. Шэлань улыбнулся и прошёл в комнату. Тёмно-синее ципао на вице-Императоре под солнечными лучами казалось почти чёрным. Вышивка, украшающая витиеватыми узорами подол, переливалась разными оттенками золота с каждым его шагом. Подойдя к высокому креслу в десяти шагах от Юнги, вице-Император плавно опустился в него и произнёс: — Я думаю до тебя доходили слухи, заполонившие весь Дальний дворец, — он сделал паузу, внимательно рассматривая лицо Благородного Супруга. Юнги остался невозмутим. — Его Величество поручил мне разобраться в этом деле. Сегодня я дал приказ обыскать все дворцы в саду Совершенства и Чистоты. Юнги повернул голову к окну, только сейчас обращая внимание на необычное оживление во дворе. Между цветочных кустов и плодовых деревьев замелькали красные халаты слуг отдела исполнения наказаний. Ленивое умиротворение летнего дня нарушили чужие выкрики и приказы. — Я так понимаю и мой дворец тоже, — Благородный Супруг Мин чуть приподнял брови. — Дворец Императорских пионов имеет особый статус, поэтому я решил проконтролировать обыск лично, — Шэлань улыбнулся и оглядел комнату, задержав взгляд на картине с тонкой каллиграфией. — Всё же здесь столько ценных предметов искусства. Не хотелось бы, чтобы неаккуратные слуги что-то повредили. Ты согласен со мной? — Конечно, — Юнги подобно вице-Императору растянул губы в улыбке. — Ну что ж, раз вы здесь, — омега потянулся к своей чашке. Белый фарфор приятно согрел окоченевшие от волнения пальцы. — Не желаете ли выпить чаю? Шэлань покачал головой. — Пожалуй откажусь, — произнёс он. Благородный Супруг Мин сделал глоток. — Слухи, заполонившие Дальний дворец и правда ужасны. Говорят, Анли могли отравить, — Юнги вздохнул. — Это по-настоящему пугает. Есть ли у вас предположения кто это мог быть? Шэлань посмотрел в окно. — Ни единого, — протянул он. — Неужели? — Юнги сделал ещё один глоток. — Разве вы не раздумывали об этом на досуге? Кому мог помешать четвёртый ребёнок Чан Анли? Если бы он был первым, — омега на мгновение замолчал, рассматривая розовые лепестки, плавающие в его чае, — тогда всё было бы намного очевиднее. Но четвёртый, тем более рождённый после того, как бедный Чан Анли потерял почти всё… Его семья была полностью уничтожена, Его Величество отказался от него, зачем же его было травить? Ради чего? Чтобы подвести к краю? Забрать последний шанс вернуть себе расположение императора? — Думаешь Чан Анли смог бы вернуть себе расположение Его Величества? — Шэлань откинулся на спинку кресла и чуть прищурил серые глаза. В его голосе звучало явное любопытство. Юнги склонил голову на бок. Мог ли он открыто ответить на этот вопрос? Всё и так уже произошло, игра началась давно, а это лишь очередная схватка. Он не видел смысла лгать. Сейчас они могут быть до крайности откровенны друг с другом. — Думаю, если бы это был кронпринц, а как мы знаем это оказался именно кронпринц, то Вдовствующий вице-Император способствовал бы восстановлению его статуса. — Ты много об этом размышлял, — задумчиво протянул Шэлань и Юнги удовлетворённо заметил, что вице-Император крайне удивлён его откровенностью. На несколько секунд между ними повисло молчание, а затем на лице вице-Императора появилось до боли знакомое Благородному Супругу Мин выражение. Как будто он готовился сообщить крайне хорошие новости. Те самые хорошие новости, которые сделают Юнги больно. — И всё же даже после самой тёмной ночи наступает рассвет. — Шэлань опустил взгляд на свои пальцы, украшенные тонко расписанными защитами для ногтей, провёл ладонями по тёмному шёлку ципао, облокотился на подлокотник кресла, принимая более расслабленную позу и только когда пауза переросла в напряженное молчание он продолжил. — Его Величеству есть чем утешится, — серые глаза блеснули не скрытым злорадством. — Ты знал, что Благородный Господин Ким носит императорского наследника? Юнги поставил фарфоровую чашечку на столик. Невозмутимое выражение лица омеги на секунду дрогнуло, обнажая какую-то растерянную уязвимость. Лисьи глаза всегда острые и зоркие вдруг совершенно невидяще замерли где-то на уровне губ вице-Императора. Эта слабость длилась лишь мгновение, не знающий Благородного Супруга Мин человек мог даже не заметить её, но только не Шэлань. За эти годы он выучил каждую его эмоцию, научился распознавать их под масками и вытаскивать на свет. — Да, — выдохнул омега, наконец найдя в себе силы снова посмотреть в серые глаза своего собеседника. — Это должно его утешить, — Юнги с такой яростью надавил ногтями на птиц, кружащихся в небесной битве на рукаве его ципао, что почувствовал острую боль даже через ткань. — Вы так этому рады Ваше Величество, — говорить было невероятно сложно, каждое слово приходилось выталкивать из спазмированного горла силой, но Юнги не мог позволить себе остановится. — Не боитесь, что столь быстрое возвышение окончательно испортит характер этого мальчишки и вы потеряете над ним контроль? — Контроль? — Шэлань подцепил пальцами широкий нефритовый браслет на запястье. Прокрутив его, он проследил, как солнечные лучи мягко скользят по белому камню, заставляя украшение сиять. — Ты думаешь я его контролирую? Губы Юнги дрогнули в усмешке. — Ваше Величество, давайте будем честны друг с другом, — омега разжал пальцы, сжимающие рукав. — У Благородного Господина Ким лицо Будды, а сердце скорпиона. Вы не могли этого не заметить. Как и то, — Благородный Супруг Мин повёл плечами, словно слова, которые он собирался произнести были крайне ему неприятны. — Как и то, что он имеет все шансы понравится Его Величеству. Имеет возможность, но не имеет нужной для этого смелости, потому что я с самого начала сбил с него всю спесь! — Обвинять его в смерти Наложника Ки было весьма жестоко. — Зато действенно! — Юнги развёл руками. — Но вы не позволили столь удобной пешке остаться в стороне. Втянули его в войну. В нашу с вами войну. Этот мальчишка никогда не добился бы таких почестей со стороны Его Величества, если бы его не подгонял страх ослушаться ваших приказов! — Юнги, Юнги, — Шэлань засмеялся. — Мне кажется ты начинаешь терять самообладание. Из соседней комнаты донёсся шум. Слуги отдела исполнений наказаний добрались и до неё. — Говорят, когда тигр падает, собака пользуется этим. Однако я думаю, если это настоящий кровожадный тигр, его не запугать ползающей собакой. Ваше Величество, вы ведь должны лучше меня знать, что в Дальнем дворце есть свои правила. Ранг Благородного Супруга всё ещё выше ранга Благородного Господина и даже ранга Наложника, который я не сомневаюсь очень скоро будет ему пожалован. — Убийство императорского наследника приравнивается к государственной измене, — холодно заметил Шэлань. — В этом случае ранги и титулы не имеют значения. — Тогда нам нечего бояться, — Юнги улыбнулся. — Ведь преступник в любом случае не сможет уйти от ответственности. Полотно из бусин снова качнулось и в гостиную вошёл слуга в красном халате. Он глубоко поклонился сначала вице-Императору. затем Благородному Супругу. — Разрешите доложить. Шэлань кивнул, и слуга продолжил. — Дворец Императорских пионов чист. Мы ничего не обнаружили, — лицо вице-Императора осталось невозмутимым, но по лёгкому движению пальцев, снова подцепивших нефритовый браслет, Юнги понял, что это вовсе не те новость которые вице-Император ожидал услышать. — Что с другими дворцами? — Во дворце Лунного сияния был найден сушёный корень асфоделя. Изучив записи учёта лекарственных средств императорской лечебницы, мы выяснили, что она не выдавала его дворцу Лунного сияния. Тем более в таком виде. Если вы позволите, я бы мог пригласить лекаря, чтобы он подробнее рассказал вам о свойствах этого растения. — Не сюда, — Шэлань поднялся. Юнги последовал его примеру. — Думаю мне стоит самому посетить дворец Лунного сияния. — Тогда я прощаюсь с Вашим Величеством, — Благородный Супруг Мин поклонился. В уголках его губ притаилась еле заметная улыбка, лицо больше не было таким бледным. — Желаю вам удачи в вашем расследовании. Преступник не должен избежать наказания. Шэлань ничего не ответил. Кивнув слуге из отдела исполнения наказаний следовать за ним, он быстрым шагом вышел из гостиной. Снова потревоженная занавесь из бусин тихо зазвенела. Юнги посмотрел в окно. Люди в красных халатах дружным строем покидали его дворец.

***

Дворец Лунного сияния, напротив, пестрил алыми халатами. Тэхён сидел на стуле с высокой спинкой и с крайне отрешенным видом разглядывал суровые лица слуг отдела исполнения наказаний. Дэмин стоял за его спиной, словно безмолвный охранник. Тэхён всем своим телом чувствовал исходящие от него волнение и настороженность. Чимин сидел рядом с ним на таком же стуле и нервно постукивал каблуком по резной подставке, на которой стояли его ноги. Плечи омеги были чуть приподняты, словно он был готов в любую минуту вскочить со своего места, руки нервно сжимали шёлковый платок. Тэхён вздрогнул, когда натянутую до предела тишину наконец разорвал громогласный призыв. — Дорогу! — Тэхён кинул быстрый взгляд в сторону открытого окна, но пышные кусты цветущего шиповника не давали разглядеть центральный двор. — Дорогу Его Величеству вице-Императору! Плечи Чимина после этих слов, казалось, поднялись ещё выше. Тэхён сжал подлокотник стула, почувствовав внезапный приступ вины. Меньше всех оказаться в подобной ситуации заслуживал именно Чимин. Он до последнего старался помочь Благородному Супругу Сун, и даже сейчас, когда Чан Анли лежал без сознания, он каждый день приходил во дворец Циншуй и проводил там ни один час. Возможно, в этой комнате Супруг Пак был самым безгрешным человеком. Тяжёлые двери распахнулись, тонкая рука слуги отодвинула жемчужную занавесь и в гостиную вошёл вице-Император. Взгляд его тяжёлых серых глаз прошелся сначала по слугам в красных халатах, на секунду задержался на Чимине и, наконец, окончательно остановился на Тэхёне. И взгляд это был крайне раздражённого человека. Тэхён услышал, как евнух за его спиной нервно переступил с ноги на ногу. Сам же омега не шелохнулся. Страха не было. Все чувства в Тэхёне словно покрылись холодной коркой инея. Он так много пережил за эти дни, что теперь, когда первоначальный план рассыпался прахом и нужно было в срочном порядке искать выход, сил на это совсем не осталось. Знал ли он, как яд, который должны были найти во дворце Императорских пионов оказался во дворце Лунного сияния? Догадывался. Были ли у него идеи, как выйти из столь плачевного положения? Нет, идей не было. В голове царила пустота. — Ваше Величество, — из толпы красных халатов отделился один и глубоко поклонился Шэланю. — Выполняя ваш приказ, мы обыскали дворец Лунного сияния и в малом саду, нашли закопанный под булыжником свёрток с корнем асфоделя. Вперёд выступил слуга с подносом в руках. На нём лежал небольшой, грязный от налипшей на него земли, свёрток. Шэлань прошёл в глубь гостиной. Его мягкие шаги были совсем беззвучны, а плавные движения напомнили Тэхёну грацию хищника. Слуги тут же принесли стул, и он присел, одним движением руки расправляя подол ципао. Золотая вышивка на нём замерцала. — Лекарь здесь? — коротко спросил Шэлань. — Да, Ваше Величество. Разрешите пригласить? Вице-Император кивнул и повинуясь этому лёгкому жесту в комнату тут же вошёл лекарь Тун. Его узкое худое лицо, вытянутое ещё больше из-за седой бородки, было непривычно жёлтого цвета. Тёмные глаза обеспокоенно бегали от вице-Императора к Супругу Пак, а потом ещё более нервно по слугам в красных халатах. Тэхён поджал губы, почувствовав, как пустоту в его груди заполняет едкое чувство презрения. Этот слабый душой человек казался ему омерзительным, особенно на фоне лекаря Чжана. Его лекаря Чжана, который опять взял весь удар на себя, который предпочёл бы расстаться с жизнью, но сделать всё возможное чтобы помочь человеку, который нуждался в лечении, который оставался верным своему долгу до последнего. — Покажите ему, — приказал Шэлань. Слуга с подносом тут же подошёл к лекарю. Тун Хун аккуратно развернул свёрток, наклонился, растирая между пальцами коричневый порошок, понюхал его. Седые брови жёсткой дугой сошлись над переносицей, Тэхён прикрыл глаза, чувствуя фантомные прикосновения рук вице-Императора к своему лицу, Его блестящие гневом светло-серые глаза совсем рядом и жестокие слова, прозвучавшие в голове. «Если не можешь дать другому, выпей сам!» — Это не асфодель, — покачал головой лекарь. — Точнее здесь не только он. — Он полностью развернул свёрток, забрал поднос у слуги и подошёл с ним к окну, внимательно разглядывая порошок на свету. Тэхён положил ладонь на свой живот. Он был абсолютно плоским. Омега не чувствовал даже малейшего намёка на беременность. Ни утреннего недомогания, ни повышенного аппетита. Но она была. Лекарь Чжан приходящий осмотреть его каждое утро и каждый вечер неизменно говорил, что ребёнок есть, что он внутри, что пульс двойной, а значит маленькое сердечко бьется и растёт. Перед закрытыми веками возникло бледное измученное лицо Благородного Супруга Сун, его взгляд полный обиды и страшные слова: «Не нужно меня жалеть. Моя жизнь уже лишена страхов, а вот твоя… В твоей жизни страхов становится с каждым днём всё больше». Тэхён открыл глаза и увидел, как лекарь Тун, аккуратно пробует порошок на вкус. Его сердце стучало всё так же медленно, страх так и не появился. Лишь какое-то глухое смирение и тоска. Видимо окончательно удостоверившись в своих подозрениях, лекарь повернулся к вице-Императору и начал говорить: — Ваше Величество, в этом порошке смешаны корень асфоделя и перемолотые сушёные листья пижмы. Соцветия, стебли и листья пижмы содержат в себе яд. В малых дозах они могут использоваться для лечения желудка и печени, но её ни в коем случае нельзя принимать омегам во время беременности. Отдел скотоводства даже прекращает давать пижму кроликам, которых готовят для беременного наложника, так как яд имеет свойство надолго оставаться в мясе, — Тун Хун на мгновение замолчал, еще раз втянув носом воздух над порошком. — Корень же асфоделя имеет сильный запах и, как мне кажется здесь он только для того, чтобы скрыть наличие яда. Шэлань кивнул лекарю, и Тун Хун отдал поднос подоспевшему к нему слуге. Вице-Император посмотрел на Чимина, и Тэхён в очередной раз поразился тому насколько же они похожи. Изгибы бровей, вытянутые к внешнему уголку глаза, мягкие носы и всегда чуть приподнятые уголки губ, будто в них притаилась улыбка. И одновременно с тем какими разными они были. — Супруг Пак, как ты это объяснишь? — голос вице-Императора был ледяным, в глазах притаилась набирающая обороты буря. Этот разговор должен был происходить не здесь и спрашивать он должен был вовсе не Чимина. Тэхён видел, как положение, в котором они все оказались злит вице-Императора. Он знал, что Шэлань чувствует, знал, как горчит на языке поражение. — Я без понятия, как яд оказался в моём дворце, — голос Чимина звучал ровно, лицо оставалось невозмутимым и лишь румянец, расцветший на щеках, выдавал его волнение. Вице-Император поднял брови и с нескрываемым ядом произнёс: — Очень жаль, что ты не знаешь, что происходит в твоём собственном дворце. Чимин чуть сильнее сжал в руках платок, красные пятна перетекли на шею. Вице-Император повернулся к Тэхёну. — Может быть Благородный Господин Ким порадует нас большей осведомлённостью? Губы Тэхёна чуть дрогнули. Как он мог помочь себе? Да и не только себе, но и Чимину. И даже самому вице-Императору, которого опять обыграл лис из дворца Императорских пионов. — Ваше Величество, я прошу вас поверить мне, — мягко начал омега. — Во дворце Лунного сияния нет человека, который желал бы зла Благородному Супругу Сун. Чимин и я, — он свёл брови, придавая лицу выражение крайнего горя. — Мы ведь были во дворце Циншуй той ночью, — прошептал Тэхён. — Признаюсь, я был крайне напуган и бесполезен, но Чимин лично привёл туда лекарей. Он управлял слугами и он сам, лично сообщил Его Величеству ужасные новости. Разве если бы дворец Лунного сияния хотел навредить Благородному Супругу Сун мы старались бы так помочь ему в ту ночь? — И всё же яд был найден здесь. Тэхён поднялся на ноги и встал на колени. Вытянув вперёд руки, сомкнутые в замок, он решительно и громко произнёс: — В Тридцати шести стратагемах говорится: «не настилая для вида деревянные мостки, нельзя втайне выступить в Чэньцан». Яд нашли во дворце Лунного сияния, значит дворец Лунного сияния и виноват в совершенном преступлении — это логично. Это «самое естественное и очевидное решение задачи с точки зрения противника». Но, Ваше Величество, не дайте преступнику обмануть вас так же, как Хань Синь обманул генерала Чжань Дана. Не позвольте самому очевидному и логичному решению затуманить ваш разум. Не позвольте им захватить Чэньцан! — голос Тэхёна дрогнул. — Я умоляю Ваше Величество тщательно расследовать это дело и не дать обвинить дворец Лунного сияния в том, чего мы никогда не совершали. Будьте беспристрастны и добейтесь справедливости!