Найти себя в тебе

С самого детства родители учили Сяо Чжаня одной мудрости — нужно найти себя и действовать так, как велит сердце. Эта мысль настолько плотно засела в голове, что стала главным правилом в жизни. Он всегда хотел быть именно тем, кто создаёт вокруг себя позитив в любой ситуации, улыбается по малейшему поводу и без него, смотрит на мир через призму света. Действительно искренне, без наигранности или собственного принуждения. И это работало, потому что люди вокруг тянулись к теплу прекрасной улыбки. Секретом Сяо Чжаня стала стабильность. Он считал, что уверенность в завтрашнем дне и продуманность всех поступков сегодня — залог душевного спокойствия и равновесия. Впрочем, проблемы всегда встречались без страха и лицом к лицу. Иногда появлялись мысли, будто бы за этой распланировкой и попытками делать всё правильно сама жизнь проходит мимо. Но они пропадали так же быстро, как и появлялись.

* * *

Сяо Чжань сидит около открытого широкого окна, подставляя лицо под тёплые весенние лучи солнца. Свежий ветер заносит в помещение аромат первых цветов, смешивая его с запахом краски и кофе. В своей аудитории художественного корпуса, чувствуется умиротворение и желание творить. Вот где Сяо Чжань позволяет мыслям и поступкам смело реализовываться. В творчестве не может быть чего-то правильного или осуждаемого — все смелые идеи сразу же воплощаются в жизнь. Именно поэтому, когда с утра у Сяо Чжаня нет заказов на фотосессии, он приходит в студию за несколько часов до студентов и наслаждается атмосферой. — Она сидела у окна и ждала своего принца, — громкий и преувеличённо трагический голос заставляет Сяо Чжаня дёрнуться. — Лу-Лу! — он выдыхает, аккуратно ставит чашку на подоконник и картинно прижимает руку к груди. — Моё старое больное сердце не выдержит, перестань уже пугать. — Прекрати. Ненавижу тебя за это. — Сюань Лу проходится между расставленными мольбертами и с интересом заглядывает в каждый, где стоят еще незаконченные работы. — О чём ты? — Мы с тобой одного возраста. Каждый раз, когда называешь себя стариком, ты делаешь и из меня старуху. — Девушка приставляет стул напротив и садится, расслабленно облокачиваясь на спинку. — Вот тут уже моё сердце не выдерживает. — Ничего, думаю, что ты переживёшь, — Сяо Чжань посмеивается с подруги. Каждый раз у них происходит один и тот же разговор, в котором они уверяют друг друга, что ещё молоды и полны сил в свои двадцать пять лет. — Сложная первая половина дня? — Не спрашивай, — Сюань Лу устало трет виски и раздражённо хмыкает. — От нас требуют отчёт по работе в виде театральной постановки. Но как можно нормально подготовиться, когда студенты приходят раз через три? Несмотря на то, что эти корпуса для дополнительных занятий и культурного образования, молодым людям нужно бы научиться ещё и ответственности. — Не преувеличивай, правда. Возможно, так складываются обстоятельства? В моей группе все приходят регулярно. Трудолюбием некоторых можно только восхититься. — Ну, конечно, и твоя очаровательная улыбка здесь совершенно ни при чём! Друзья уже не один раз подшучивали над Сяо Чжанем, намекая, что его очарование притягивает новых любителей рисовать больше, чем тяга к творчеству. Глупо спорить, доля правды насчёт привлекательности была, но его ценили за врожденный талант преподавать не меньше, чем за способность притягивать к себе окружающих. — Кстати, чем ты занят сегодня вечером? У музыкантов днём выступление, я так понимаю, Юй Бинь пригласил нас вечером отметить это событие.  — Лу-Лу, ты же знаешь, я уже пообещал Лин Ми, что проведу с ней вечер, — Сяо Чжань вздыхает с сожалением и старается не смотреть в глаза подруге. — А-Чжань, сколько можно? — Девушка тут же подбирается, от расслабленной позы и шутливого тона ничего не остается. — Ты же знаешь, я не хочу лезть в твои отношения, давать ненужные советы и настраивать против Лин Ми. Но уже не хватает сил смотреть, как лучший друг всё больше закапывает себя в чужую жизнь. — Мы вместе уже семь лет. Семь, понимаешь? Со времен поступления в институт. Пусть не было разговоров о свадьбе, будущем, но я точно знаю, что она этого хочет. Лин Ми прекрасная девушка. Выпадет ли шанс повстречать ещё одного человека, который настолько подходил бы мне? — Тебе просто не с чем сравнивать, Чжань-Чжань. Первая влюбленность, отношения и привязанность проверенные долгим временем так просто не проходят. Но ты живешь по расписанию, даже не замечая этого. — Сюань Лу, так может только показаться со стороны. Но мне не нужна эта жалость, будто бы я смертельно болен, а не собираюсь в будущем связать свою жизнь с другим человеком. — Сяо Чжаню не хочется ругаться, но раздражение небольшими волнами начинает накатывать всё сильнее. — Хорошо, — девушка примирительно поднимает ладони вверх и расстроено качает головой. — Я скажу это лишь единожды и больше не вернусь к обсуждаемой теме, пока ты сам этого не захочешь. Вы с Лин Ми ходите каждую среду в один и тот же ресторан, где ты даришь ей каждый раз одни и те же букеты из розовых хризантем. Как символ привязанности, но не любви и не страсти. В пятницу у вас обязательная прогулка. А по субботам посещение театров, выставок, музеев, которые засмотрены тобой до дыр. И так постоянно, по кругу, без возможности вырваться. Но тебя ни разу не посещала мысль съехаться с Лин Ми, жить с ней полноценной парой. А о женитьбе говоришь только с её ожиданий, а не своего желания. Сяо Чжань, можешь обманываться, но рано или поздно осознание всего свалится на тебя неподъемным грузом. Только выдержишь ли этот вес? На несколько минут между друзьями повисает напряжённая тишина. Сюань Лу, наконец, смогла высказать всё, что так долго копилось. Сяо Чжань, расстроенный и разозлённый, не знал, что ответить. И стоило ли вообще это делать? — Если это всё, то мне пора готовиться к началу занятия, скоро начнут собираться студенты, — казалось, что жизненно необходимо скрыться от разговора, чтоб не усугублять напряжение. — Прости, А-Чжань, — Сюань Лу, не менее расстроенная своим эмоциональным порывом, тихо выходит из мастерской.

* * *

— Добрый день, учитель Сяо! — пришедшие студенты радостно приветствуют своего преподавателя, ослепительно улыбаясь ему. — Добрый день. Вы сегодня все дружно. Рассаживайтесь, готовьте свои места и будем начинать. — Сяо Чжань, наконец, выныривает из своих тяжёлых мыслей. Заметив, что все приготовились к работе, он продолжает. — Напомню, что на этом занятии будем рисовать с натуры. От моей помощи с поиском модели вы отказались, надеюсь, сами договорились, с кем хотели? — Да! Поэтому и пришли все вместе — ходили с уговорами в танцевальную студию. Та, что в этом же корпусе, здание чуть в стороне. Он пообещал, что будет ровно в четыре. — Вы выбрали парня? — Сяо Чжань удивляется, потому что восторгом горят глаза не только девушек. Судя по всему, к ним в гости придет популярный студент. — У нас еще десять минут до четырех часов. Сегодня условий в отношении используемых материалов нет. Натурщик будет сидеть у выхода, чтоб всем было удобно и видно, на высоком стуле, с которым вы уже знакомы. Но на холсте можете творить всё, что только пожелаете: расположить персонажа в лесу, на троне, хоть на драконе. Есть только одно правило — уловить свою персональную атмосферу и постараться максимально точно её передать. Всё понятно? Последняя фраза была прервана на полуслове. Дверь в студию резко распахивается, и внутрь на скейтборде въезжает парень, едва вовремя тормозя около первого мольберта. Он невозмутимо спрыгивает с доски, подхватывает её и приставляет к стенке, чтоб не мешала. — Простите, не рассчитал скорость, — молодой человек привычным движением руки смахивает светлые пряди волос с лица, обводит взглядом присутствующих и задерживается на Сяо Чжане. — Меня зовут Ван Ибо. Здравствуйте. — Здравствуй. Думаю, тебе объяснили, в чем будет заключаться помощь? Присаживайся на стул в любую удобную позу, потому что двигаться нельзя будет долго. — Я в курсе. Ван Ибо под пристальными взглядами всех художников, ловко садится, прижимая одну ногу к телу и укладывая на неё подбородок. Сяо Чжань несколько секунд любуется этой картиной, отмечая привлекательность острой коленки, торчащей из дырявых во многих местах джинсов. Заинтересованность художника, естественно, не более. Если бы не обстоятельства, Сяо Чжань и сам с удовольствием нарисовал представленную картину. Под тихий шорох кистей, карандашей, мелков и угля, Сяо Чжаня охватывает чувство умиротворенности. Он расслабленно смотрит в окно, ожидая времени, когда нужно будет оставить нагретое место и пройтись по студии, чтобы вовремя помочь исправить погрешности в работах. Глаза устало закрываются на несколько минут — забытые дома очки вынуждали периодически прищуриваться. Немного отдохнув, Сяо Чжань следит за студентами и наталкивается на пристальный взгляд темных глаз. Ван Ибо немного покачивает ногой и словно без какого-либо стеснения оценивает его. Поразительная наглость. Сяо Чжань немного ведёт плечами и пытается никак не реагировать на выходки парнишки. Но не может выбросить из головы виднеющиеся из-под закатанных рукавов толстовки руки с широкими ладонями, длинными пальцами, выпирающими венами. Эстетика в чистом виде. Закрадывается мысль, что девушки, наверняка, в восторге от крепких объятий этого Ван Ибо. Три часа проходят, как одно мгновение. Студенты оставляют свои холсты на местах, позволяя высохнуть краскам, и начинают расходиться, прощаясь с преподавателем. Сяо Чжань ходит между рядами и с интересом смотрит на готовые картины, достойные лучших похвальных слов. Можно рисовать много лет, но восторгаться фантазией других, как впервые — мир определяется глазами смотрящего, а одна и та же основа в итоге так по-разному выглядит. Как же назвать это, если не чудом? — Учитель Сяо, я хотел бы узнать кое-что. — Да? — Сяо Чжань подходит к своему столу, разворачивается и уделяет внимание студенту. — Что такое? — Как думаете, я смог бы стать натурщиком? Или хотя бы вдохновением на еще одну работу? — Почему нет? Высокий рост, стройная от танцев фигура, широкие плечи и сильные руки. С какой стороны ни посмотри — любое из этих качеств может привлечь художника. — И даже Вас? — Сяо Чжаню кажется, что его ударили в живот и вышибли воздух из легких этим вопросом. Потому что, чёрт возьми, даже его, да. — Я наслышан о таланте Сяо лаоши. После сегодняшнего опыта, подумал, что хотелось бы получить настоящую картину от такого мастера. — К сожалению, моя основная работа сейчас далека от написания картин, и занимает много времени. Но уверен, что студенты с удовольствием согласятся нарисовать тебя еще раз, а кто-то обязательно подарит портрет на память. Ван Ибо усмехается и, покручивая пальцами прядь волос, осматривает Сяо Чжаня снизу вверх. Он немного наклоняется вперед, приближаясь. — Чжань-гэ такой взрослый, а намёков не понимает совершенно.

* * *

Поднимаясь в ресторан, Сяо Чжань останавливается на середине лестницы. Если отвести взгляд вправо, то можно увидеть привычный небольшой скол на одной из ступенек, который там вот уже несколько лет. Двери откроет всегда улыбчивый персонал, в холле можно будет почувствовать лёгкий аромат лаванды, а в главном зале заиграет знакомая скрипка. «Ты живёшь по расписанию, даже не замечая этого». Когда жизнь превратилась в это? Почему до сегодняшнего дня всё казалось стабильным и радостным, если постоянно происходит одно и то же? По кругу, как заевшая пластинка. Приветливый официант, имя которого не нужно смотреть, оно уже знакомо и выучено наизусть, без лишних вопросов проводит за седьмой столик. Потому что они ужинают именно за ним, с открывающимся прекрасным видом на оживлённую улицу. — Вам со спутницей как всегда или принести меню? — Меню, пожалуйста. Официант никак не показывает лёгкое удивление, просто уходит и через минуту приносит красивую папку и вазу с водой. Поразительно. Все вокруг знают, что скоро подойдёт Лин Ми, какие блюда они закажут и во сколько уйдут из ресторана. Это начинает раздражать. Сяо Чжань чувствует себя засмотренным до дыр фильмом, все поступки героев которого известны наперед, все фразы заучены и повторяются с каждым новым просмотром. Хочется злиться на себя, Лин Ми, Сюань Лу — на весь мир. Но Сяо Чжань не может этого сделать. — Прости, я задержалась! «Начальник, как всегда, не следит за временем, и совещание длилось на час больше», — ответ проносится в голове до того, как озвучен. — Совещание отделов проводим каждую среду, но начальство постоянно забывает следить за временем. Да и остальные увлеклись. Напротив садится изящная девушка. Она поправляет волосы и с улыбкой рассказывает про события дня. Сяо Чжань встает со своего места и, поцеловав Лин Ми в щеку, дарит ей приготовленный букет. Мысли возвращаются к дневному разговору, пока он наблюдает за тем, как цветы опускаются в принесённую ранее вазу с водой. "Ты даришь ей каждый раз одни и те же букеты из розовых хризантем. Как символ привязанности, но не любви и не страсти». В голове сумбур, мысли хаотично прыгают, перебивая друг друга, Сяо Чжань рассеянно слушает Лин Ми, невпопад односложно отвечая. Он никак не может сконцентрироваться на разговоре, хотя пытается, что не остаётся незамеченным. — Так что? Планы на завтра не меняются? А разве они хоть когда-то изменялись? — Прости, но, видимо, у меня на этой неделе не получится. Есть заказы на фотосессии и картину. — На самом деле ничто из запланированного не помешало бы встрече, но обижать родного человека и говорить правду не хочется ещё больше, чем врать. А врать получается на удивление просто, пусть и впервые. — Ох, я всё понимаю, А-Чжань. Много работы и ты устанешь. Как справишься с делами, отдохни хорошо. Мы можем встретиться и на следующей неделе. Хочется сказать, что ничего она не понимает, но слова застревают в горле и остаётся только улыбаться. Или хотя бы делать вид, что всё в порядке. Лин Ми права, ему действительно нужно отдохнуть. И по возможности вернуть свою спокойную жизнь. На прощание, Сяо Чжань мягко и невесомо целует девушку в губы, заботливо провожает до такси и просит написать ему, как только она вернётся домой. А сам кутается в лёгкое весеннее пальто, несколько минут смотрит в небо и решает идти пешком. Жаль, что звёзд нет. Он не видел их так давно из-за яркого городского света, что на секунду становится ещё более тоскливо. «Чжань-Чжань, главное в жизни — найти себя». — Я нашёл, мама. Нашёл, но потерял. Квартира встречает тишиной. Орешек пушистым клубочком спит на диване, лишь дёргая ушами на шум от возвращения хозяина. Сяо Чжань гладит любимицу по мягкой шёрстке и уходит в спальню. Иногда он позволяет себе немного выпить, как в этот раз. В одиночестве, просто чтобы снять редкое напряжение. И тогда приходит особое вдохновение. Сяо Чжань достаёт старый забытый альбом и бездумно начинает набрасывать первое, что приходит в голову. Рука движется непроизвольно, карандашные линии широкие и грубые от сильного давления, бумага в некоторых местах грозится порваться. И плевать. Эмоции выходят вместе с каждым новым штрихом. — Какого… — Ругательство практически вырывается. На листах виднеются хаотичные наброски. Сильные руки с зажатыми в замок пальцами, отдельно кисти с тщательно прорисованными выступающими венами, немного обветренные губы и, самое главное, острые колени. И Сяо Чжань понимает кого рисовал. Ван Ибо с его дурацкими намёками и наглым взглядом. — Сяо Чжань, что ты творишь вообще, — он зарывается руками в волосы и тянет их в стороны до лёгкой боли. — Не сходи с ума!