Проклятый Дар. Часть 1

Я проснулась от стука в дверь. Уснула за столом. Это уже входит в привычку. Сегодня, кстати, была уже суббота. А в четверг я должна была сказать свое решение по поводу охоты. Все пошло не так как запланировано. И почему-то я винила в этом себя. Больше никаких ответов найти не получилось. Эти три дня вампирши учили меня зельеварению. Ещё шутили, что оставь меня на минуту, так я выучу больше дозволенного и сварю отраву. Нет, из того, что было на столе я бы отраву не сделала. Те книги, что таскала из библиотеки для «саморазвития», я прятала в столе. Было предчувствие, что не стоит показывать свое рвение к подобным знаниям. Сегодня я пыталась найти хоть какую-то информацию о Сарганах в библиотеке. А нашла лишь вложенную фотографию в книгу по смертельным проклятиям. Это была фотография могильной плиты с уже знакомой мне надписью: «принц Дэниел Сарган, магистр Темного искусства, и его сестра Риада Сарган». Но были ещё несколько моментов, удивившие меня. Под надписью было выцарапано: «Ничто не истинно». А над подписью была руна Тайны. Все это вызывало только интерес и вопросы. Ничто не истинно. Но ведь именно я так говорю всегда… Когда, например, речь заходит о боге. И этот знак… Но вернёмся к тому, что пора было просыпаться. Как же трудно мне это давалось в последние дни. Вчера даже упала в обморок, после чего Дара разрешила не идти в спортзал. Но стало обидно, ведь вчера мы должны были начать тренировки с оружием. В дверь стучали. Голова болела. Я никогда не пила, но теперь точно знаю, как болит голова на утро. А могу ли я утверждать, что не пила? Стучали… Пришлось собрать волосы и пойти к двери. На пороге стояла служанка в белой одежде. Она молча кивнула и протянула мне несколько конвертов с коробочкой. — Простите, — сказала я, но было уже не кому. Служанка быстро развернулась и ушла. Письма я положила на журнальный столик в гостиной. И стала смотреть, от кого письма. Первое было скорее запиской. Без конверта, но с подписью. «Кира, сзади на листе список литературы, можешь прочитать, пока нас не будет. Нас с сестрой вызвали к Приграничью. Предупреждаю, чтобы не случилось, не покидай дворец. Я серьезно. Сейчас это опасно. Будь умницей. Обнимаем. Заря и Дара из клана Ночных». Вот как. Меня оставили без кураторов. С одной стороны, можно вздохнуть спокойно. А с другой, у меня отобрали защиту… И это неприятно. Следующее письмо я узнала по почерку. Оно было от Рана. И датировано вчерашним утром. «Темных дней, Кира. Теперь со спокойной совестью могу написать «темных», потому что сражения подходят к концу. Северяне отступают. Возникли другие сложности, но об этом позже. Главное, что все скоро закончится. Должен признаться, что пишу это письмо, лёжа в лазарете с поломанными ребрами, точнее мои ребра лежат поломанные рядом со мной. На листе могут быть несколько капель крови, простите меня за это. Но не волнуйтесь, оперирует меня лорд Диан. Издевается, и просит, чтобы я чем-нибудь занялся, пока он работает. Чтобы не мешал ему. Говорят, что общая беда объединяет. Могу дополнить, что в ситуации общей беды кто-нибудь может остаться вам должен жизнь… Что-то, — строка была зачёркнута, — нет, я не только несу сейчас что-то странное, но и пишу. В последний раз я себя так чувствовал буквально три дня назад. После схватки с Чарганами. Но тогда мне было гораздо спокойнее, чем сейчас. Рядом были вы. Я надеюсь, вы сейчас улыбнитесь этим словам, и буду этому очень рад. Потому-что вы улыбаетесь как солнечный луч, от него сразу становится теплее и спокойнее, уютнее. Вы улыбаетесь искренне своими темно-карими, как глубокая бездна глазами, клянусь, я тону в них каждый раз, как смотрю. А вот морфий это враг, я больше не подпущу Криса к своим ранам. Да, рану я не чувствую, но я и не чувствую, когда стоит остановиться. Ну, теперь можете точно не волноваться, Крис вернул мне ребра. Но отбирает письмо, — следующая строка была написана другим почерком, — Леди, извините моего друга за эти странные строки, в этом виноват я, каюсь, но морфий был необходим. Не понимаю, бредит он, или нет, но он просит отправить письмо. Или нет? Сейчас же просит отдать бумагу. Но если отдам, то он запускает кровь пергамент. Постскриптум. Но все же отправлю». Третье письмо было подписано тем же почерком, что и концовка прошлого письма. Дата та же. «Дорогая леди Лемарк (позвольте называть вас так, пока вы не вспомните свою фамилию). Вынужден посвятить один абзац проблемам боя. Ран был ранен, но сейчас почти восстановился. Это к случаю, если прочли его письмо первым. Уж очень любопытно, что он там написал в бреду. Ведь тот поставил на письмо печать, я увидел лишь подпись адресата и смог оставить свои строки. Но вернёмся к проблемам понасущнее. Стоило вас предупредить, что, так как я владелец кольца, я чувствую, когда угрожает опасность его носителю, и даже какого рода опасность. К сожалению, в тот момент я был в бою. И если честно, как-то быстро вы закончили? Кол не вернётся в замок раньше понедельника, к тому времени мы уже вернёмся. Почти уверен, что с вами все нормально, но всё же прислал гостинец. В коробке небольшая баночка с десертной розой, распорядился, чтобы его доставили вместе с письмом. Приятного аппетита. Лорд Диан». Последний конверт был от лорда Аргайда, императора. Но вот только адресовано не мне. В графе получателя было указано: «Эрида Аргайд». Чужие письма не читаю. Отложила в сторону и открыла коробку. Этот волшебный вкус клубники и металла… Хотела съесть только ложечку, но как-то исчезла половина этой маленькой баночки. Баночка, правда, маленькая, грамм на 300. Да она помещалась у меня на ладони. Но я поняла, что больше не хочу есть и спать. Между прочим, лорд Диан и Найтдрем обращались в письмах к друг другу на «ты». Это не могло не радовать. На часах девять утра. Как мне известно, императрица ещё больна и находится в своей комнате. Это в западном крыле. Идти к ней или нет? Может послать к ней служанку? Нет, поймать последнюю — нет шансов. Им запрещено со мной общаться, да и просто те избегают меня. Нет, чужое письмо я читать не стану. Как бы ни был интересно. Посему я пошла одеваться. Решила взять бордовое платье. Оно лёгкое, строгое и простое. То, что мне сейчас нужно. Западное крыло я полностью помнила по карте. Поэтому точно знала, куда идти. Уже три дня я молча рассуждаю о том, что прочла в книгах. В тетради я подчеркнула более чем очевидный вывод. Я не человек. Но то тогда кто? Рассказать об этом другим я не могла. И не хотела, мне казалось, что они и без меня это знают. Чего только стоят разговоры близняшек на другом языке или побег Кола. Или тот разговор лорда Диана с вампиршами. А видения? Прижав конверт ближе, я ускорила шаг, стараясь не думать ни о чем. Всё было запутанно, начиная с Чарганов. Но как выпутаться? Шаги эхом раздавались в пустом замке, как и стук в дверь. — Войдите, — сказали мне из-за двери. Открыв дверь, я оказалась в просторной комнате, похожую на мою, поэтому я оказалась в светлой гостевой. Спальня была тоже прикрыта дверью, слева от меня. А вот в ней было темно. Даже не знала теперь, стоило ли входить? Может я ее разбудила. Плотные шторы были задернуты. Ни один лучик не проникал в комнату из окна, только из двери, где стояла я. — Кира? Не ожидала тебя увидеть, — приятный низкий женский голос исходил от очертаний кровати, — проходи, милая. Я послушно сделала шаг вперёд, тогда императрица махнула рукой и зажглась свеча в канделябре, тускло освещая ее бледное лицо, темно-фиолетовые волосы и забинтованную руку. Она молча указала темно-синими глазами на подол кровати, приглашая присесть на зелёное покрывало. — Ты не против, что я вот так сразу на «ты»? — теперь я слышала, что она хрипит, голос был уставшим, — какая разница, когда я стану обращаться к тебе на ты, через неделю или год? Но мне кажется, мы итак подружимся, — я увидела подобие улыбки, — и ты тоже можешь звать меня на «ты», — поспешно весело сказала она, — Эрида, — и протянула другую руку, но на ней тоже были бинты. Руки были порезаны и обожжены. На груди поперечный разрез от меча. Ее бы излечили и раньше, но металл, что нанес удары, не позволял воздействие магии. Поэтому ей приходилось медленного регенерировать самой. Я это поняла, когда пожала протянутую руку. — Эрида, — начал я неосторожно, — мне по ошибке принесли ваше письмо. — Да? — удивилась она, — покажешь? Протягивая письмо, я подумала, что она чем-то расстроена. — А, это от Листата. Сейчас прочту, — и вскрыла конверт, — ты только за этим пришла? Только за письмом? Может что-то хотела спросить? — Вопросов много, но, — я старалась избежать обращение на «ты», как-кто тут мне это казалось неуместным. Она императрица, а я незнакомка, — я не могу спросить. — А я бы не смогла ответить, — на выдохе сказала Эрида, — ты не должна услышать правду ни от одного из нас. Эту истину ты должна найти сама. — Но ничто не истинно, — теперь улыбаться старалась я. — Правильно, — в ее глазах пробежал какой-то огонек, — ты на верном пути, и осталось немного. Только шаг. Только шаг и, кажется, я упаду в бездну. Провалюсь в этот омут тайн, но, сколько бы я не шла, пропасти не было. — Но то, что вы… ты мне ничего не говоришь, только подсказывает мне, что я на верном пути. Эрида кивнула и присела в кровати, взяв меня за руку. — Ответы на твои вопросы знает только тот, кто всегда знает завтрашний день. Прошло десять лет, он должен показаться в Виране. Тебе стоит попытаться найти его. Я в тот же миг догадалась, о ком речь. — Но как я могу покинуть дворец? — На восточных воротах никогда нет стражи, — заманчиво прошептала она, — там стоит иллюзия стены. А пророк любит гулять по кладбищам. Туда же ты тоже хочешь зайти? Больше она ничего не сказала, подвинулась ближе к свече и глаза ее забегали по письму. — Что-то случилось? — ее глаза стали обеспокоенными. — Нет, нет… Листат только пишет, что охоту перенесут. Кира, прости, за скомканный разговор. Приходи ко мне завтра. Будут новые темы для разговора. — Конечно. Либо она, правда, больше не знала, о чем говорить, либо надеялась, что до завтрашнего дня я найду ответы. Я остановилась в дверях ее спальни, смотря на город из окна гостиной. Как там пройти незамеченным? В голове поочередно проносились просьбы не выходить из дворца. Но ведь битва подходит к концу. Значит, уже можно? Или нет? «Ни в коем случае не покидай дворец», — опять произнеслось в мыслях. — Можешь взять мой плащ, он в шкафу, серенький, — все также заманчиво говорила Эрида, — будь осторожна, в городе ввели военное положение. И как обычно, в голосах вокруг, что кричали: «Останься!» я услышала только один, что шептал: «Уходи». Меня что-то звало туда. Я знала, что найду ответы сегодня. Ответы на все мои вопросы. И начиная бежать, я схватила серый плащ, попутно закрывая за собой дверь ее комнаты. Я бежала по пустым коридорам к восточной стене. Там был небольшой парк с нетипичной для всей стены плитой. Бежала, на ходу набрасывая плащ, на плечи и надевая капюшон. Стража была только на главном входе. Замок был пуст. Больше никого. Поэтому я свободно, без опасения, влетела в восточную белую стену, сразу оказавшись на залитой светом улице возле замка. На улицах тоже не был людей. Никого, только кошки. Поэтому и тут я не сбавляла шаг, идя к кладбищу. То было в нескольких километрах от меня. Угнала бы лошадь, но у меня ещё не было уроков верховной езды. Насколько бы сейчас я не была одержима, я устала. Ноги болели, воздуха не хватало. Лошадь? Ну, попробовать стоит. Несколько были привязаны к бревну около таверны. Интуиция подсказывала, что в саму таверну заходить не стоит. Молча отвязала черного коня. И на удивление оседлала с первого раза. Я удивлялась всё больше — мне удавалось управлять этим существом. И даже остановить его около мрачной оградки. Так, мне нужна крайняя могила, после склепа вампиров. Неужели я запомнила все карты? Вот она, могильная плита. Безмолвная и зовущая зловещим эхом. Все рвения вмиг исчезли. Я села прямо там, на траву около плиты. И странно, я ничего не чувствовала от нее, если от других могил исходила какая-то тоска, то от этой ничего. Я бы и не встала, если бы не услышала, как кто-то упал. Обернувшись, увидела лежащего человека на тропинке между могил, он споткнулся о корень и не мог встать. Трость отбросило на несколько метров. Я тут же пошла к месту его падения. Это был пожилой человек в черном строгом костюме. Седые волосы были собраны в короткую косичку на затылке. — Вам помочь? — не всегда людям нужна помощь. — Да, подай трость, без нее не смогу подняться. Но я не только подала трость с золотым драконом вырезанном в черном дереве, но и помогла ему подняться, поддерживая, пока тот становился постепенно на колено, потом на ноги. — Благодарю, Кира, или лучше Хелли? И то и то все равно не твои имена, — неожиданное знакомство. — Простите? — Не извиняйся, пойдем лучше к той пустой могиле. И не смотри меня так, тебе же Эрида сказала, что найдешь меня здесь. Вот я и пришел. Это пророк? Я хотела так много спросить, но все вопросы исчезли из головы. В ней просто не усваивался факт того, что передо мной настоящий пророк. Единственный в мире Явности и Раздора. Один, проклятый человек, который знает тайны каждого дня, каждый поступок, и не может о нем никому сказать. Это я прочитала в каком-то дневнике. Уже не помню в каком точно, но определенно выписала эту информацию. — Кира, времени у нас мало. Через час ты уже должна быть в другом месте. Поэтому упростим информацию. А её нужно передать сейчас, иначе мира не станет через месяц. Да, это звучит очень драматично. Он положил руку на мое плечо, и я перестала видеть кладбище вокруг. Все стало белым. Как в тумане я слышала знакомые голоса: — Её могут убить. И убьют. Вас найдут через четверть часа, если ты не отдашь мне малютку, — это был голос пророка. — Откуда я могу быть уверенным, что с ней ничего не случится там? — голос принадлежал Дэниелю. — Ты не можешь быть уверенным ни в чём. Туман постепенно рассеивался, я стояла в пустыре. В нескольких шагах от меня был пророк в той же одежде и виде, как стоял передо мной несколько минут назад. И Дэниел. Он держал свёрток на руках. Рия плакала. — На неё идёт охота, Дэниел. Я помогу. Я поставлю печать! И схороню её, пока у той не появится нормальное сознание! Пока она не вырастет! Тут оставлять её опасно для всех! Стазиса больше нет! Да держать её там теперь бессмысленно. Дэниел, ты же понимаешь это. Наступила тишина, только тихо плакал ребенок. Они были далеко от города, вокруг одна тишь. Дэни прижал сестру ближе к себе и поцеловал в лоб. Рия перестала кричать. На её щеку упала слеза, слеза её старшего брата. — Я увижу её ещё? — он был почти согласен отдать сестру. Уже протягивал руки. — Она найдет тебя, когда придет время, — беря малышку на руки, он добавил, — будь внимателен, сегодня на закате я изреку пророчество, и ты услышишь его. Будь осторожен. И исчез во внезапно возникшей вспышке. Теперь я видела свой мир. Свой дом. Мама, да, именно такой я ее помню. А за ней стоял отец, держал её за руку. Пророк стоял на пороге нашего дома. Я не могла услышать, что он говорит моим родителям. Или не моим. Но после короткого разговора он передал молчащий свёрток им. Они стали улыбаться, светясь искренним счастьем. И снова вспышка. Теперь я стояла в тронном зале дворца Вирана. Тут я была лишь мельком. Это был темный большой зал, где даже через такие большие окна днём тускло, проникал свет. Основное освещение было от свечей и огней под потолком. Десять ступеней вели к возвышению и трону. Сейчас он был пуст. Император стоял у подножия ступеней. Листат Аргайд был удивлен появлению внезапного гостя. Пророк шел уверенно именно к нему. Попутно веля страже выйти. Те повиновались и закрыли за собой двери. — Император Черных просторов, магистр Темного искусства, лорд Листат Аргайд, — начал речь пророк, — вы совершили чудовищную ошибку, которая может стоить вам жизни в будущем. Вы убили короля Саргана, подкрепив обвинение его переписью с северными народами. Вам было неизвестно, что он обсуждал нападение на Дирэй с северянами для псевдо уничтожения стазиса. Нападение должно было произойти зимой следующего года, он не успел раскрыть вам суть своего действия. И сейчас вам станет непомерно больно. Вспомните мир Раздора. Точнее императрицу. И ее дар. Дар императрицы передается не по крови, а скажем так, по воле судьбы. Вам это известно. Известно также, что дарованный никогда не исчезнет. Дар передается мгновенно от предыдущего обладателя новорожденному. Императрица была дарованной. Но родился ребенок. В семье рода Сарган. Маленькая девочка, которая лежала в стазисе десять лет, а силы медленно покидали императрицу. О даре знала ее семья, а вам следовало догадаться. За эти десять лет. Дарованная одержима властью и силой. Она бы сделала всё, чтобы убить младенца. Поэтому Гелларт хотел подстроить её смерть. Но был неосторожен. О сговоре с северянами прознали в мире Раздора. А вы знаете, как легко их перекупить. Делайте выводы. Ну, а теперь обещанное мною пророчество, которое по частям растянут ваши слуги, притаившиеся за дверью. А вы в свою очередь поведаете оставшейся семье. Глаза у пророка победили, и он оперся на трость. — Дарованная вернётся в этот мир, и не будет в ней на первый взгляд ни мастерства, ни дара. Найдётся, лишь, когда мир ее будет разрушен до самого его начала. Не будет помнить жизнь свою, и только имя останется в видениях. Ведь я ее навек сберег, и имя Кира дал на время, — глаза снова стали нормальными.– А и ещё, не советую вступать с ней в споры. Любая Дарованная жаждет крови. Прощайте лорд Аргайд, — пророк развернулся на каблуках, и легко помахивая тростью в воздухе, бросил на прощание, — оставляю вас в страхе и отчаянии, но с ниточкой надежды. И помните! Помните, милорд, о Дарии. Помните! Помните! Это слово эхом разнеслось в моих мыслях. Я снова очнулась на кладбище, правда, теперь сидя на одной из лавочек. Пророк смотрел на меня и ждал. Ждал, что я скажу на все то, что сейчас увидела. Хотел увидеть мою реакцию. Услышать, что я скажу на эмоциях. Хотя, чему ему удивляться, если он итак знает, что я скажу? Он же знает будущее до самого судного дня. Значит, ему остаётся только жить сейчас. И сейчас он ждал, что я скажу. Но что мне сказать? Меня зовут Риада Сарган, моя могила в пяти шагах от меня. Брат пропал двадцать лет назад. На мне Аурная печать, поэтому я человек. Я видела воспоминания брата, видимо по ментальной кровной связи. Да, я читала про нее буквально вчера. Это объясняет видения. И то, что я хочу крови, как дарования. На мне Аурная печать, и я требую ее не в полной мере. Поэтому мне так просто даются языки, из-за связи с братом и наверно из-за дара, но это доказывает, что он жив. Всё это вроде укладывается в голове. Но я не верю в то, что это я. — А почему я не помню прошлого? — спросила я у того, кто видит будущее. Тот расслабленно облокотился на спинку лавки и начал повествовать: — Это обычная амнезия, без воздействия магии. Самый простой тяжёлый удар. Сотрясение мозга. Память вернётся, и, Рия, поверь, потом будет не так больно. Когда он назвал меня этим именем, я сразу обернулась, как на оклик. Это было мое имя. — Почему я оказалась у Чарганов? Пророк нахмурился. — Самое обидное, что за этот случай я даже не отомщу. Некому более. Понимаешь, когда тебе стала бы угрожать опасность такого масштаба, как сейчас в мире Правящих, то тебя должно было принести к развалинам Дирэя. И перенесло. Но это считай, что граница империи. С разбитым пастбищем Чарганов. Темные маги просто учуяли новую цель. Схватили и бросили на каменный пол. Вот там ты и потеряла память. А потом Ран всех убил, он даже не ожидал встретить в развалинах выживших, а уж тем более настолько важных. Но использовать Чарганов это низко. И необычайно жестоко. Ведь убить их могут только три мага в империи. Представь, какие разрушения будут, если натравить этих демонов на город. Конечно, троица отозвала армию два дня назад. Если Рана, в сражении так разворотило: рука там, ребро там, то, что бы было с обычными людьми? Что ещё интересует? — Что это за дар? — вот это откровенно было неизвестным звеном во всей цепочке. Я про это не читала. — Дар? — он улыбнулся, — это часть баланса жизни. Баланса энергии. Тебе же Ран рассказал историю создания миров. Боги были темными, и создали миры подобно своей сущности. В сети появились новые миры, с темной энергией. Это перевес. Миры бы разорвало, если бы не решение создать что-то светлое. Предполагалось, что существо, которому достанется этот дар, будет нести благо в мир. Например, Иисус. Дар один и достается только одному. В любом мире. Но полностью перетекает в кровь избранного. Императрица Дария стала иной. Имея светлую силу, она разрушала создания. И отвечу на твой следующий вопрос. Про Аурную печать. Её я не сниму. Она сама скоро рассыпется. Дело в том, что на тебе печать не позволяет Дару перейти к тебе, как раньше делал стазис. Но позволяет тебе развиваться как человек. А Дария боится потерять дар, поэтому запечатала свою ауру от чужого воздействия. Обратная аура печать. Ты про нее читала вчера вечером. Она захватила дар, а к тебе поставили барьер. Но дар рвется к истинному обладателю. Поэтому, когда барьер разрушится, он медленно, но перейдет к тебе. Ты сейчас думаешь, что даёт этот дар.? — он поднял ладонь к губам, задумались, но служащих словах, — но это ты узнаешь, когда его полностью получишь. А теперь дорогая, Рия, — он поднялся и подал мне руку, — пора в путь, у тебя очень интересный день… И в первый раз я его перебила, даже успела начать интересующий меня вопрос: — А мой мир, что?.. — но он знал каждый мой вопрос наперед. Поэтому приподнял руку, останавливая мои слова: — Газеты такие истории рассказывают лучше. Я не прощаюсь, Риада. Он пошел вперёд, я хотела обернуться и ещё спросить, но сзади уже никого не было. Просто пустая мокрая тропинка кладбища. Как-то одиноко стало вдруг. Тут возле могил. Только возле одной могилы не было так грустно, около пустой. Поэтому я стремительно покинула кладбище, и погладила краденую лошадь. От нее прямо-таки лилась жизнь. Это упокоило мою душу. Но куда теперь? Когда я узнала ответы, но, правда, вопросов появилось ещё больше. И я поняла, что такая спокойная лишь потому, что до конца не осознаю, что это я. Что эти слова были про меня. А лошадь вернуть нужно. Мало ли, кому она принадлежала. При этой мысли конь заржал и повернулся в сторону дороги. Деваться некуда. И то, правда, куда я дену этого коня? Если не верну? С ним во дворец возвращаться? Ах, а ещё и возвращаться… Возле таверны было также тихо, а вот в таверне не очень. Подъезжает, я натянула капюшон плаща. И стоило мне подвести коня к месту, откуда я того отвязала, деревянная массивная дверь отворилась. Из таверны выглянул худощавый эльф с белой кожей. Посмотрел на меня несколько секунд, а затем, не отрывая рук от двери, крикнул в таверну: — Лорд, ваша лошадь вернулась, — ещё раз взглянул на меня и снова крикнул, — вместе с вором, милорд. Я так и замерла, ещё неприятностей не хватает… это пророк имел в виду под «интересный день»? Замерла, слушая, что скажут из таверны. Эльф внимательно смотрел туда через открытую дверь, и видимо ему что-то показали жестом. Потому-что он крикнул: — Хорошо, сейчас приведу, — и уже подойдя ко мне, он более тише спросил, — тебя силой волочь или сама пойдешь? — и как-то нахально улыбнулся, говоря этим, что он будет доволен и первым вариантом ответа. — Сама пойду, — уверенно произнесла я, собираясь слезть с седла. Но меня схватили за талию, даже не успела испугаться, как оказалось на земле. — Сказала же, сама! — теперь я немного кричала. Эльф демонстративно убрал руки, только показывая, куда идти. В таверне было светло из-за света с окон. И наверно человек двадцать (ну, не знаю как насчёт людей) было внутри. И не каждый за своим столом, а одной общей компанией. Почти все зааплодировали, просвистели, когда я вошла. — Так это «она»? Чего ты молчал? — говорили со сторон. Меня провели к одному из столов в центре. Там собрались лидеры компании. Эльф позади меня гордо и весело сказал: — Капитан, вора задержал и привел! Разрешите допросить, больно приятная особа, — и засмеялся, да, и не только он, а вся таверна. От центральных столов меня отделял какой-то великан. Из-за него я не видела сидящих. А вот голос оттуда. Очень знакомый голос: — Рубби, уйди с глаз, — смеясь, сказал лорд, — все-таки украли мою лошадь! — он сделал ударение на слове «мою», в этот момент великан подвинулся. Таверна залилась смехом, воскликами, другими шутками. Не смеялись только лорды за столом. Лорд Диан и Найтдрем молча смотрели на меня, по всей видимости, плащ в маскировке никчемен. Они не просто молчали. Хоть увидев их, я не смогла поднять вновь на них глаза, я точно знала, что на меня злы, возмущены и удивлены. Но в такой обстановке было бы неудобно ссориться, тем более я незнакомка для этой компании. И меня решили представить: — Леди Лемарк? — правдоподобно, но наигранно возмутился лорд Диан, — так вы воровка оказывается? Но боюсь вас огорчить, вы лошадью ошиблись. Видимо я взяла лошадь Рана. Тот сейчас удивлённо смотрел на друга. Лишь секунду я осматривала обстановку. Повторюсь, в таверне было около двадцати существ. Они были в форме. В военной черной форме. Значит, это чей-то отряд, раз ещё одного из лордов назвали капитаном. Судя по веселью, битва окончена. Войны вернулись в столицу, но военное положение ещё не отменили, поэтому все сидят по домам. А также, судя по взглядам в мою сторону, после слов «леди Лемарк», лорд Диан что-то, но рассказывал своим сотоварищам по военному делу об этой легенде. Ран был не настолько удивлен имени, сколько самому решению друга начать этот спектакль. Импровизация. Ложь и актерское мастерство. Пришлось мило улыбнуться. Но улыбка чуть померкла, когда лорды переглянулись, с каким-то намеком друг другу. — Или вы его знаете? — закончил фразу лорд Диан. Лорд Найтдрем уже собрался ответить что-то по этому поводу, придумывая историю для личности Хелли Лемарк. Но я его опередила, предварительно добавив в голос доверчивой наивности: — Крис, вы очень плохого обо мне мнения. Я знала, чья это лошадь. Да, забыла оставить записку, но все же я её вернула, — и где я научилось так врать? — Так вы знакомы? — опять удивился Диан. — Конечно, мы знакомы, — продолжил Найтдрем, — встретились в театре Фары, года два назад, — так, между прочим, добавил он. — А вы садитесь, — предложил Крис. После этих слов вся компания вернулась к своим кругам. Как это всегда бывает, когда собираются много людей, они делятся по собственным интересам на несколько групп, и могут не услышать даже стоящего рядом. Видно тут так и было, пока не зашла я. Все сделали вид, что стали заниматься своими разговорами. Кто-то откровенно продолжал смотреть в нашу сторону. Кто-то молча навострил уши. Но мне предложили сесть. В таверне возле столов не было стульев. Это были лавки. За прямоугольными деревянными столами стояли две лавки. И лорды сидели друг напротив друга. Не люблю выбирать, и мне не пришлось. Ран аккуратно взял меня за руку и притянул к лавке возле себя, сказав что-то вроде «присаживайтесь». — Не знал, что вы умеете ездить верхом, — я тоже не знала, теперь стал издеваться Ран, — мне казалось, в Задолье женщинам такое не разрешено. Раз он знает про Задолье, значит, Крис всё-таки всё рассказал. Хотя, что тут было такого? Правда, когда они уезжали, они имя друг друга в разговоре не переносили. Как же сейчас нормально общаются? Нужно было ответить. Оказалось, знать географию и историю очень полезно, никогда не думала, что буду применять её в столь искусной лжи. — Думаю, каждый, кто был в Заклятой пустыне, обязан уметь управлять лошадью, — дальше я пыталась вложить все эмоции в свою биографию, говоря, как мне было тяжело, и что не желаю вспоминать подробности.– Путь из Задолья в Фаару через пустыню самый короткий. Но небезопасный. В первый же час ломаются повозки, и ветром уносятся вещи. А лошади это единственные, кто поможет там выжить. Но, оказывается, мне очень повезло. Пять лет назад было относительно спокойно, а вот на следующий год от туда сбежали даже змеи. — Зачем же вы ехали через пустыню? — вопрос последовал не от лордов, а от эльфа, Рубби, по-моему. Переглянувшись со знакомыми, они мне кивнули только глазами, говоря, что могу ответить. — Там очень длинная история. Но если коротко, то я отреклась от семьи и сбежала. Очень редко, бывает так, что у дракона рождается человек. Это сродни изгою. Рубби явно стало неловко, что вынудил меня такое сказать. Наверно думал, что мне неудобно и неприятно это говорить. Меня ситуация как-то смутила. Но лорд Диан заставил меня смущаться ещё больше: — Жаль, дорогая, что за эти ночи знакомства ты так о себе ничего и не рассказала. Теперь я чувствовала, как краснею и тяжёлый взгляд лорда Найтдрема на друга. Ситуация вернулась в норму, когда кто-то в зале воскликнул: «Быть того не может!». Но к счастью, кричали не про фразу лорда. Кто-то из солдат читал газету и удивился статье. Настолько, что посчитал своим долгом пробежать через всю таверну к центральному столу, бросив газету перед капитаном, чуть не сбив его бокал и почти полную бутылку. — Посмотрите, — просил он с явным ужасом в глазах. Я тоже посмотрела на стол. В газете, на пожелтевшей бумаге, с сегодняшней датой в уголке, сиял заголовок: «Их мир разрушен до основания». И фотография почерневшей планеты с алыми потоками лавы. Газета, большей частью была наклонена именно ко мне. Без промедления я стала вчитываться в каждое слово: «Только сегодня стало известно о почти полном уничтожении мира. Месяц назад в мире Правящих развязался политически военный конфликт, в результате которого были запущены три ядерные бомбы. Первыми были уничтожены: Нью-Йорк, западная часть России и пригород Китая. Взрыв бомб спровоцировал взрыв ближайших энергостанций и оружейных хранилищ, уже через три часа территория Евразии была разрушена. Через полчаса исчез материк Австралия. Оставшиеся города были обесточены, что повлекло за собой обвалы затопленных шахт и взрывам реакторов. Сейчас атмосфера планеты затянута густым черным туманом. Самый минимальный уровень радиации в три раза превышает норму. Выживших, если таковые есть, пока не удается найти. Жители других миров, пребывавших там по официальному заданию, были перемещены по контракту до наступления катастрофы в посольство Черных просторов на территории Раздора, только сейчас с ними установлена связь от них мы и узнали о произошедшем»… Дальше читать было бессмысленно. Вот, о чем говорил пророк. «Мир ее будет разрушен до самого его начала». Но был неправ в другом. Да, я не помню свою жизнь в том мире. Но моя семья… Сестрёнка… Школа… Вечера… Мама… Этого нет больше… И не было уже так давно. Месяц я переживала, что они будут искать меня, что будут в растерянности. Боялась, что они чувствуют… а они уже не чувствовали… Их уже нет… Их не было все это время, а я все спрашивала, как мне вернуться. «Будет проще, если вы забудете ту жизнь», — слова лорда Аргайда. Будет проще. Будет не так больно. Их нет. Никого, и никого. Некого помнить, нет никого. Анна больше не засмеётся, мать больше не позовет домой, отец больше не будет рассказывать вечером истории. Это все, что я помню о них. Но было бы спокойнее жить, если бы я знала, что они живы и здоровы. Пусть не со мной, пусть в другом мире, но продолжают жить. А не так. Я ощутила их мучительную смерть. Я почувствовала, как они сидели на кухне, мама закрыла ноутбук, вытирая слезы. Пропажа дочери не покидала сердце. Был вечер. Анна заглянула на кухню со своей куклой, она ещё не знала, что происходит. Поэтому её волновали опечаленные родители. — Мама, все нормально? — это была последняя фраза на той кухне. Все невольно сжались в страхе при неожиданном свисте в воздухе за окном. Последовала вспышка. Надеюсь, никто не ощутил той боли, а лишь ужас. Вспышка и ничего не стало. Всего мира. Более семи миллиардов людей и нескончаемое количество живых тварей. Все умерли. Что-то выдернуло меня обратно в этот мир. Мою руку убрали от газеты. Оказывается, я подвинула её к себе. Пальцы дрожали от холода. Казалось, шевельнусь и рассыплюсь на тысячи осколков льда. Но не рассыпалась. Ран взял мою ледяную ладонь и подвинул мятую газету. Я только чувствовала это прикосновение, но не видела. Ничего не видела, кроме взрыва у своего дома. Слышала, как что-то льется в бокал. — Выпейте, — прошептал он мне на ухо, зрение понемногу возвращалось. Теперь я видела очертание затихшей таверны. Неужели я сейчас так плохо выгляжу, что все в ужасе от моего вида? Лорд Диан же был единственным с другими эмоциями, с удивлением в сторону лорда Найтдрема. Крис был в недоумении от поступка друга, когда тот предложил мне выпить. Тогда я втянула носом воздух. И могла точно сказать, что кроме запах алкоголя присутствовал ещё странный металлический аромат. Со сладковатым оттенком. Ещё несколько мгновений и я бы начала рыдать. Не просто плакать. Моя рука дрожала, поэтому Ран сам вложил бокал в мои руки. И то, что казалось красным вином, оказалось кровяной смесью. Но отказываться от напитка я не стала. Дурманил он не хуже вина. И хотя сделать несколько глотков, я, дыша в бокал, выпила всё до последней капли. Я снова начала дышать. Словно эта кровь стала течь по моим венам. — Ран, ты поражаешь меня каждую минуту, — смешок Криса казался потусторонним в затихшем заведении. — Господа, — Ран поднялся с лавки, почему-то придерживая меня за плечо, — празднование окончено, жду всех завтра на построении. Лорд Диан тоже поднялся. Меня поволокли к выходу. Ран хромал на одну ногу. — Только одного понять не могу, — Крис стал говорить на другую больную тему уже на улице, — как вы прошли мимо стражи? — вот только я сейчас не могла ответить, не могла сказать ничего, — или вы говорили с Эридой? Просто из знавших о проходе в восточном парке на тот момент в замке была только она, — и не слушая мой молчаливый ответ, продолжил, — рад, что вы встретились. Она вам ничего не сказала? Хотя по вам трудно сказать… Что вы вообще тут делаете?! — он решил отвлечь меня от отвратных мыслей и стал кричать, — Мрак, какого Дьявола, вам понадобилась сбегать в город?! Да ещё и лошадь красть?! Ругаться сейчас мне хотелось меньше всего, поэтому в надежде посмотрела на Рана, ожидая, что он заступится. Но он принял сторону друга. — Вы могли выйти на час раньше, когда отряд был только на пути к городу. Вам четко сказали несколько раз: сидеть во дворце! — и сложил руки на груди, обернувшись, я увидела лорда Диана в такой же позе.– И как теперь возвращаться? — Ран стал говорить тише, словно смирившись со всем, — ведь это только мы решили забрести сюда, остальные пошли к дворцу. Во дворец к императору, который разрушил мою настоящую семью. Из-за него моя жизнь сложилась именно так. Именно из-за него сейчас так жалобно сжимается сердце. И он называет себя императором? Люди видят величественного темного мага, который ведёт империю к процветанию и собой закрывает ее от врагов. Но знали ли бы эти люди чего стоят ошибки… Они есть у каждого. Ошибки из-за ненависти и жестокости. И какими бы ни были старания загладить вину в будущем, прошлое никуда не денется. Аж запершило в горле. — Значит, не через главный вход, — завершил мысль Рана Крис, и нас окружил зелёный огонь. Мы оказались в главном зале. Из тронного разносились крики. Крики гнева. Ран и Крис стали по бокам от меня и вели в сторону громких воскликов, как заключённого. Именно таковым я себя и ощущала. Лорд Аргайд был в бешенстве. Расхаживая по пустому тронному залу, если не считать близняшек в углу, он, чеканя шаг, задавал риторические вопросы касательно моего побега. — О, вас поймали, — съязвил император, — задержали на границе? — лорды стали чуть поодаль от меня, уже зная, что Листату нужно выговориться. — Кира, — теперь имя звучало непривычно, — вас предупреждали, что переселенцы не часто переносят стычки с нашими людьми! На вас могли охотиться! В военное время даже обычным гражданам запрещено выходить из дома, но вы самовольно покидаете дворец! Неужели вам здесь нечем себя занять?! Стоило вашим кураторам оставить вас без внимания, и вас уже нет во дворце! Ваше поведение безответственно, бессовестно и глупо. Куда вы направлялись?! — В библиотеку, — солгала я. — А моей библиотеки вам недостаточно? Неужели там не нашлось того, что вы искали? — Возможно, там оно и есть, но в библиотеке отсутствует каталог, — отвечала я чётко выговаривая каждое слово, прожигая собеседника взглядом, — и мне, как переселенке из мира Правящих, найти там нужный материал невозможно! — На то вам и даны кураторы! Для помощи в обучении! Я хотела высказаться, что занимаюсь в основном самообучением, но почему-то в этом вопросе осталась в здравом уме. Критиковать работу тех, кто находится в той же комнате, зная, что их может ждать, было для меня низко и жестоко. Я промолчала, но поджала губы. — Хорошо, если вам не нравится процесс адаптации, то предъявите претензии! Я вас слушаю! И я начала рапортовать: — Процесс обучения проходит по приемлемой программе, к сестрам из клана Ночных я претензий не имею! Но если уж сегодня принимаются жалобы и предложения, то будьте так добры, милорд, поговорите со своим младшим братом! Аргайд на секунду остановился, посмотрел на шокированных вампирш и на удивление спокойных лордов. — Так из-за домоганий Кола вы сбежали? — К этому он не причастен! Но зато в другом преуспел! Лорд Аргайд злобно выдохнул воздух через нос и подошёл к окну. Там возле низкого подоконника что-то лежало. Жёлтый пергамент, исписанный моей рукой. — Кира, когда вы уже поймёте, что не сможете вернуться?! — это были мои заметки из книг про Навьи горы. Но там было мой подчёркнуто в конце, что человек в Раздоре выжить не может…– вам будет проще их забыть, тем более что память к вам ещё не полностью вернулась. Оставьте их! Я стояла в тронном зале. И на миг опять пропала, исчезла. Все забилось некой дымкой. Из окон перестал литься солнечный свет. Была ночь. Горели канделябры. Лорд Аргайд стоял у ступеней, и резко обернулся к входу. Выглядел он в разы хуже, чем сейчас. Впалые глаза, иссушенная сухая кожа, он был похож на Кощея из земных сказок. У входа кто-то дёрнул цепями. Это был Гелларт. В кандалах. Измученный. Обессиленный. Потерявший надежду. — Листат? — устало позвал король Сарган. — Вы просили со мной встречи, — сухо, озлобленно и отчужденно послышалось в ответ. — Листат. Я знаю только то, что понять мои намерения ты сейчас не сможешь. Я прошу только об одном, прости меня. Прошу, — сделал паузу, — я слышу, как ты скрипишь зубами. И знаю, что ты чувствуешь, Листат, — он глубоко вздохнул, потому что голос срывался.– По моей вине погибли десятки людей. Вся твоя семья… Моя жена… Но, Листат, знай, что моего намерения тут нет, это лишь моя ошибка… И я пришел просить не помилования, а прощения… В потустороннем мире души чувствую прощение. Пусть и через столько лет… Аргайд отвернулся. На его глазах были слёзы, поэтому он скрыл лицо. Мне казалось, что моя злость оправдана. Что там, у таверны я, верно, обвиняла императора в своей поломанной жизни. Но его жизнь была разбита вдребезги… Из-за меня. Если минуту назад я обвиняла его в своей черной жизни, то сейчас чувство вины затмила всё. Гелларт прятал меня в Дирэе. Это из-за меня северяне напали на замок. Из-за меня погибла вся императорами семья. И Гелларт тоже понимал вину… Поэтому гордо принял смерть. Смерть, как способ загладить вину. «Неужели он ее так боится?», — слова лорда Диана. Да, лорд Аргайд меня боялся. Сейчас, смотря на окно тронного зала, в этом горевшем от гнева маге я видела крупицу страха. Страха, что я узнаю всё. Узнаю и буду мстить за отца. Потому-что Аргайд простил Саргана. Принял его невиновность и корил себя за то, что убил невиновного. Убил и разрушил его семью. Листат Аргайд опасался того, что если вдруг я заполучу дар, то в первую очередь приду за ним… — Оставьте их! — просил император. Я моргнула. Вернулась. Приобняв себя за плечи, и сглотнув, чтобы не заплакать, я тяжело сказала: — Больше некого оставлять! Мне некуда и не к кому возвращаться, лорд Аргайд! У меня больше нет ни дома! Ни семьи! — я услышала свой голос со стороны, свои слова. Они будто только сейчас дошли до меня, дошел их смысл. Я осеклась и повторила шепотом, — нет семьи… Воздуха стало не хватать. Но плакать здесь было нельзя! Нельзя! Поэтому развернувшись, я вышла через открытую дверь к коридору, и зашагала к своей комнате. Быстро преодолевая лестницу и, почти бежавши по длинному холлу третьего этажа. И вот, наконец-то, эта светла дверь, которая хоть ненадолго, но закрыла меня от чужих глаз. Там я и остановилась. Около закрытой двери, оперевшись на холодное дерево головой. Тишина… В комнате было чересчур тихо. Слишком. Казалось, что это я оглохла и ничего не чувствую. Я несколько раз ударила по двери кулаком. Хотелось ощутить боль. Хоть что-то кроме того, что сейчас у меня внутри. Но бить дверь было бесполезно. От моих ударов бы и так ничего не сломалось. Уж слишком я была слаба. Или это только так казалось.? Резко отойдя от двери, принялась расхаживать по комнате. Случайно наткнулась на шкаф, отчего у того открылась дверца. Со скрипом.! Конечно я тут же захлопнула дверцу, но та, отлетев, открылась ещё сильнее. После следующего удара — слетела с одной петли. Я сжимала руки, ногтями впиваясь в кожу, как и зубами в губу до крови. Я пыталась глубоко дышать. Оттягивала волосы. Что-то билось внутри меня. Что-то рвалось наружу. Хотелось что-то разбить. Хоть как-то почувствовать, что вокруг есть что-то… Хоть что-то… Это убивало меня изнутри. Осознание. Потеря… Злость… Вина… Все это сжигало… Только оперевшись на холодную стену спиной, я поняла, что по щекам льются горячие слезы. И теперь я не скрывала своей истерики… Спустившись на пол, я обняла колени. Часто, резко и глубоко вдыхая воздух, я в голос плакала, всё также больно сжимая пальцы. Всё также пытаясь осознать, что происходит…