Моя панацея

Что вы чувствуете, стоя рядом с тем, кого ненавидите так сильно, что от одного его вида хочется закрыть глаза и больше не открывать? А если он стоит настолько близко, что при любом малейшем движении ваши плечи соприкасаются друг с другом, передавая долю неприязни и злости? На новенькой электронной доске, коих в наличии у лицея было предостаточно, красовался предпоследний слайд презентации, отражавший обобщающие выводы по пройденному материалу, вызвавшего, без сомнения, палитру эмоций у заинтересованных слушателей. Уж если тот парень с последней парты оторвал голову и на секунду задержал свой пустой взгляд на экране, значит, всё удалось. Лаура договаривала оставшиеся абзацы своей части, активно жестикулируя своими руками, метая кисти в разные стороны и скрещивая пальцы между собой. Маша несколько раз ловила себя за разглядыванием бледных ладоней, чья кожа отчаянно пыталась скрыть синие вены, что красивыми линиями расположились на импровизированном полотне. Плавные движения рук продолжали гипнотизировать завороженную блондинку, пока бархатный голос монотонно повествовал о различиях таких понятий, как личность и индивид. Подушечка большого пальца начала нежно гладить ребро среднего, обводя его по контуру снова и снова. Голоса извне продолжали раздаваться, но сознание Марии будто накрыли звуконепроницаемым куполом, поэтому она продолжала переводить глаза с грязного пола на кольцо на среднем пальце левой руки, которое она до этого не замечала. — Девочки, вы молодцы, — от внезапного возгласа противной учительницы девушка вздрогнула, судорожно осматривая пространство вокруг себя, — очень хорошая теория. Я думаю, что с этим докладом можно выступить и на дне науки, если слегка переделать некоторые недочеты. Ученицы напряглись, мимолетно переглянувшись. Никто из них не хотел продолжения этого цирка, но и перечить педагогу было бы глупо. К тому же, эта женщина в возрасте может и забыть свое обещание, память все-таки не становится лучше. Когда, наконец-то, им разрешили вернуться на свои места, дамы расслабились, обмякнув на неудобных сиденьях твердого стула. Маша быстро достала из бокового кармана бутылку с водой, делая первые глотки прохладной жидкости. — Прости меня, — как же хорошо, что она проглотила всю воду, а то сейчас она бы разбрызгалась по всему пространству, задев не только бумажки, но и соседей спереди. Находясь в полном недоверии к своим собственным ушам, светловолосая аккуратно повернулась лицом к Лукиной, которая рисовала что-то на полях тетради, — я слишком много себе позволила. Каюсь, — взглянув на потерявшую дар речи Марию, она закатила глаза, продолжив, — Всё. Хватит пялиться. Аттракцион невиданной щедрости закрыт. — Если ты думаешь, что таким образом искупишь вину за все, то ты ошибаешься, — Третьякова решила включить режим «чересчур гордая» и вовсе отвернулась от девушки, чей взор крепко закрепился на красивых волосах, которые будто переливались под лучами солнечного света, — Я тебя не прощаю. — О нет! Что же мне теперь делать, — театральный вздох и лежащая несколько секунд на груди рука раззадорили блондинку еще больше, ненавязчиво заставив забыть о прошлых обидах. — Будешь теперь в гордом одиночестве сидеть и читать под партой свои книги, — заметив легкую перемену в лице соседки, Мария улыбнулась собственным предположениям, но все же решила проверить свою гипотезу. Наигранно подперев подбородок крошечным кулачком, она пробежалась глазами по всем свободным местам, которых было не так-то много. — Пересядешь от меня? — сделав акцент на последнем слове, Лукина мягко положила ручку на стол, ожидая ответа. — А ты не хочешь? Помнится, ты не раз прогоняла меня отсюда. — Третьякова, мне все равно на тебя, — однако стальной голос приобрел нотки небезразличия к судьбе этого чертового места. «Как в ней вообще уживается всё это?» — больше они друг на друга не смотрели, но атмосфера между ними стала принимать совершенно необычный для двоих вид: полная безмятежность и щепотка надежды. Интересно, зачем она нужна? Может, для того, чтобы подтолкнуть Машу на самый отчаянный и необдуманный шаг? После урока геометрии, когда все ученики пулей вылетели из кабинета, проклиная Ольгу Николаевну за очередную внеплановую самостоятельную, Третьякова мучительно медленно подходит к женщине, чьи усталые глаза безуспешно пытались прочитать ужасный почерк ученика. Она недовольно, но без злобы пробубнила что-то себе под нос и не заметила, как около нее оказалась растерянная блондинка, чьи маленькие пальчики сжимали край учительского стола. — Маш, что-то хотела? — сняв с себя очки, женщина обеспокоенно посмотрела на нее. — Да, я просто, — Мария мимолетно обернулась на настежь открытую дверь, около которой стояла шатенка, разговаривая по телефону и посматривая в ее сторону. От одного ее вида Третьякова забыла, зачем осмелилась побеспокоить классную руководительницу. Лаура явно бродила там не просто так. Ждет, когда Маша попросит пересадить, чтобы влететь и начать упрашивать этого не делать? Глупая теория. Громко сглотнув, девушка продолжила, — Вы бы не могли на следующем уроке объяснить решение пятой задачи? — Конечно, — выдохнув с облегчением от того, что не придется расхлебывать чьи-то проблемы, учительница мягко погладила ее по руке и вернулась к проверке работ. Третьякова тихо закрыла дверь и выдохнула, не веря собственным действиям. В голове возник лишь один вопрос, который будет беспокоить ее еще долго. Почему? Она ведь могла попросить Ольгу Николаевну отсадить к тому же самому Мише, сославшись на чересчур дальнее положение. Как же ее жизнь усложнилась за последние несколько недель. А причина этих трудностей сейчас стоит около окна и продолжает держать телефон у самого уха, не сводя глаз с нее. Лаура стала медленно приближаться, не забыв при этом тщательно осмотреть коридор на предмет лишних слушателей. Все испортила Юля, которая резко остановилась, увидев двух девушек рядом. Она жестом показала, что подождет ее в столовой и, развернувшись, побежала прочь, удивленно поглядывая на них. — Что тебе нужно? — немного грубо спросила Третьякова и сразу откашлялась, стараясь не смотреть на лицо шатенки. — О чем говорили? — ненавязчиво спросила Лукина, чем и ввела в ступор блондинку, которая подозрительно прищурилась, оглядывая каменное лицо высокой девушки. — Какое тебе дело? Почему я должна отчитываться перед тобой? — Маша сделала шаг вперед, входя в личное пространство Лауры, которая заметно напряглась и нахмурила брови. После чего блондинка прошептала, — Я не боюсь тебя. И твоих дурацких взглядов тоже. Маша и сама не поняла, почему вдруг стала так резко общаться с ней. Наверное, потому, что хотела поставить наглую девчонку на место, громогласно заявив, что она не королева сего учебного заведения. Никто ей ничего не должен, ничем не обязан. И даже тот острый, сжигающий до костей взгляд ей не страшен. Почти. Лаура искривила свой рот в злобной усмешке, но не стала ничего делать. Лишь смотрела в карамельные глаза девушки, которые так и горели ярким огнем. Но если присмотреться чуть повнимательнее, то за всем этим бушующим пламенем виднелся огромный страх, пронизывающий каждую клеточку юного организма. Она боялась, что ей вновь причинят боль, но скрывала это за суровым лицом. Даже спрятала руки за спину, чтобы Лукина не заметила подрагивавшие пальцы, которые она сжала со всей силы. Чувство тревоги накрыло ее, заставив сжаться от малейшего шороха в ее сторону. Всё пространство вокруг стало давить, из-за чего пришлось опустить голову, чтобы не видеть ничего вокруг. — Хорошо, — шатенка наклонила голову набок, — делай так, как считаешь нужным. С этими словами она пошла дальше, отдаляясь от напуганной девочки с каждым своим большим шагом. Блондинка стала медленно отходить назад, пока ее спина не встретилась с ровной стеной, что уберегла ее от случайного падения. Она бросила рюкзак на пол и закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя. Стук сердца резко отдавал в голову, а глаза стали терять фокусировку, будто всё в поле зрения находилось в тумане. Третьякова медленно осела на пол, ощущая, как кто-то сильно вцепился в ее плечо, помогая приземлиться без травмы. Всё тело парализовало чувство нескончаемой тревоги за собственную жизнь, мысли тщетно пытались прийти в гармонию друг с другом, образовывая лишь огромный снежный ком. Из-за этого Мария совсем лишилась концентрации, не осознавая, где она находится. Только подступающая темнота и ощущения приятной прохлады на лице. И чей-то расплывчатый силуэт, который отчаянно пытался привести девушку в чувства. — Все разошлись! — сквозь звон в ушах Маша услышала грозный крик, который резко прекратился, после чего голос смягчился и стал нашептывать ей различные слова, — Всё хорошо, только постарайся дышать. Молодец. Ее щеки нежно обхватили, поднимая голову выше, чтобы наладить с ней зрительный контакт. Зеленые глаза смотрели на нее безотрывно, одна большая ладонь, напоминавшая мужскую, отцепилась от лица и, пройдясь по тонкой руке, схватила вспотевшую ладошку, переплетя пальцы между собой. Дыхание медленно, но верно стало нормализовываться, и перед Марией наконец возникла целостная картина мира. Первое, что она смогла углядеть — лицо Жени, который всё это время был рядом, гладя большим пальцем острую скулу блондинки. Юноша заметил в ней некоторые изменения и тут же подхватил бутылку воды, крепко держа ее в своей руке. — Маш, ты слышишь меня? — получив еле заметный кивок, мальчик выдохнул, вручая пластиковый сосуд девушке со словами, — Тебе нужно выпить. — Спасибо, — сделав несколько небольших глотков, она окончательно пришла в себя, но голова продолжала сильно болеть, напоминая о пережитом несколько минут назад. Третьякова окинула взглядом всех присутствующих, которые мялись далеко позади. Среди них были какие-то девчонки, несколько парней и один учитель, очевидно, вставший за компанию. Евгений любезно подал ей руку, помогая подняться, взял ее сумку и аккуратно повел ее в сторону медпункта, который, к огромному счастью, находился на этом же этаже. Медсестра не сказала ничего необычного. Блондинка испытала на себе тяготы панической атаки, прошедшей без особых проблем. Маша лишь кивала на слова пожилой женщины и отвечала на банальные вопросы, изредка посматривая на парня, который стоял рядом, внимательно слушая каждую реплику. Было видно, что он сильно беспокоится за состояние здоровья одноклассницы, хоть и пытается это скрыть. Девушка же заверила обоих присутствующих, что с ней всё хорошо и она прекрасно себя чувствует. Однако медсестра все равно написала ей справку, по которой она сможет выйти из школы в любой момент, если почувствует себя хуже. — Уже двадцать минут от урока прошло, черт возьми, — они гуляли по коридорам, несколько раз скрываясь от учителей, которые бродили по этажам, словно пытались найти прогульщиков, чтобы сделать выговор и самоутвердиться за их счет, — прости, что всё так вышло. — Эй, — мальчик обнял Машу за плечи, притягивая ближе, — не нужно извиняться. Всё равно я не особо люблю биологию. Тепло от его тела напомнило блондинке что-то родное, светлое, то, что заставляет твои щеки гореть, а живот приятно сводить. Она медленно, будто боясь спугнуть, обвила его талию и прислонила голову к груди, довольствуясь учащенным сердцебиением Жени. Какой же он красивый, когда смущается, подумала Третьякова, как вдруг сзади них послышались чьи-то шаги. Подростки сразу же побежали к лестнице, попутно схватившись за руки, чтобы держаться вместе. Поднявшись на четвертый этаж, они оказались в миниатюрной оранжерее, где стояли различные растения. Конечно, трудно было назвать ее таковой — больше она походила на обычный живой уголок, который был в ее детском саду. Продвинувшись дальше, они оказались около огромного окна, из которого виднелась вся эта серая масса, без единого красочного пятна. Уныло, но таковы реалии жителей столицы, которые уже давно привыкли к черно-белым тонам любимого города. — Не люблю Москву, — прочитав мысли Марии, Женя встал около нее, с легкой грустью посматривая на проезжавшие машины, — поскорей бы выбраться отсюда. — И куда хочешь перебраться? — невзначай спросила Третьякова и осознала, что они все еще держатся за руки. Отпускать его не хотелось, хотелось быть как можно ближе, прильнуть к нему всем своим телом и больше никуда не отпускать. Вряд ли это любовь или даже влюбленность. Скорее, острая необходимость в чьей-то поддержке, которая сможет поставить ее на ноги. — Отец хочет отправить меня в Англию после школы. Неплохая страна, но не думаю, что останусь там навсегда, — он украдкой глянул на сосредоточенное лицо Машеньки и улыбнулся, — А ты? — Я? — развернувшись лицом к юноше, блондинка продолжила, — Вряд ли меня ждут в Англии. Буду довольствоваться малым, если можно так сказать, — горячие пальцы медленно погрузились в шелковистые волосы, плывя по ним вниз, пока не встретились точкой пульса на длинной тонкой шее, неощутимо проходя по всей ее длине. Веки Марии стали тяжелеть, но она противостояла соблазну закрыть глаза, всматриваясь в серьезное лицо Евгения, который решался на отчаянный шаг. — Какая же ты красивая. Никогда не встречал таких прекрасных девушек, — хриплый шепот сильно ударил по здравому смыслу, полностью нокаутировав его. Тогда светловолосая решила действовать сама. Обвив его шею, она встала на носочки, и их губы оказали всего в пару сантиметрах друг от друга. Никто из них боле не двигался, ожидая, что это сделает другой. Из его рта доносился запах морозной мяты, и в голове сразу возникли ассоциации с человеком, о котором она даже и думать не хотела. Чертова Лаура портит всё, даже находясь в другом конце школы. Но попытки изгнать ее из своих мыслей оказались провальными. Как бы она ни старалась, но этот надменный взгляд продолжал маячить перед глазами, вызывая приступ раздражения. Парень заметил возникшее сомнение в лице девушки, которая стала отстраняться, но не отпустил ее, жестко впиваясь в пухлые губки, даруя жаркий поцелуй. Третьякова ошеломленно стояла, но через миг ответила, углубляя и впуская его в свой рот. Это не было нежно или робко, как поцелуй детей двенадцати лет. Это была настоящая схватка, страсть от которой выплескивалась через края вместе с тихими стонами изо рта. Как она смогла такое допустить, если толком его не знает? Не столь важно. Главное — ей хорошо, она наконец чувствует себя нужной. Крепкие руки притягивают ее еще ближе и резко проникают под блузку. От контраста разгоряченной кожи и холодных ладоней у Маши появляются мурашки, но она старается не обращать на них внимания. Прическа Жени давно испорчена, а ее блеск для губ давно стерся. Но они не прекращают, пытаясь вдоволь насладиться друг другом. — Ты сведешь меня с ума, Третьякова, — бормотал Евгений, прижав ее к прозрачному стеклу, и поднял за стройное бедро одну ногу, закинув на свою талию. — А твоя девушка не будет против? — вспомнив о той девчонке, готовой разорвать новенькую за один лишь только взгляд в сторону светловолосого красавчика, блондинка решила задать вопрос напрямую, но терзать его губы не прекратила. Уж очень они манящие и сладкие. — Какая девушка? — резко отстранившись, парень ожидал услышать объяснения, но Мария продолжала молчать, бесконечно облизывая опухшие губы, слизывая остатки блеска, — Если ты про Киру, то я не знаю, почему она липнет ко мне. Я ей сразу сказал, что между нами ничего не выйдет. Послушай, — он наклонился, чтобы заглянуть в потемневшие зрачки девушки, которые постепенно стали принимать привычный оттенок, — Ты мне понравилась с первой нашей встречи. Такая умная, добрая, милая. Понимаю, что мы мало с тобой знакомы. Что не знаем друг о друге ровным счётом ничего. Но мы ведь и не клянемся любить до гроба, да? — Мне нужно подумать, — девушка мягко отстранилась и, подняв небрежно брошенный портфель с пола, закинула его на плечо, стараясь не смотреть в лицо Жени. — У меня намечается вечеринка в пятницу, не хочешь сходить? Буду тебе рад, — одноклассники вышли поочереди, направляясь на первый этаж, чтобы переждать несколько оставшихся минут в столовой. Пока они шли, блондинка решила проверить, не ищет ли ее кто-нибудь. Как оказалось, ищет. Юля отправила ей более десяти сообщений, пытаясь выяснить, где находится Маша. Та закатила глаза, пряча смартфон в карман брюк, и догнала успевшего оторваться юношу, мысли которого полностью вырвали его из реальности. — Насчет вечеринки… Постараюсь прийти, но обещать ничего не могу. — Хорошо. Пиши мне, если что, — Маша не успела опомниться, как вдруг оказалась совсем одна, в окружении лишь продолговатых обеденных столов, которые постепенно стали заполняться народом. Видимо, звонок уже прозвенел. В дверях показались одноклассники, которые кучкой шли сзади Женьки, выпытывая у него причину отсутствия. Тот улыбался, стараясь ответить на все вопросы, но поглядывал на Третьякову, сидевшую с другой стороны. К нему сразу прицепилась Кира, пытаясь поцеловать в щеку, и он напрягся, отсев на противоположную сторону, чем и вызвал недовольный гул навязчивой особы. Мария засмеялась и заметила уже своих товарищей, которые шли бок о бок, бурно обсуждая какую-то интересную тему. Они не увидели блондинку, но та и не была против. Хотелось побыть одной, чтобы полностью обдумать всю ситуацию, которая выбила девушку из колеи. Она безмятежно глядела в окошко, вспоминая прекрасный момент, когда случился лучший поцелуй в ее жизни. Но сулил ли он продолжение в развитии их отношений. Вряд ли. Женя был хорошим и даже чересчур правильным для такой, как она. Высшее общество, в котором рос мальчик, давало о себе знать. Куда обычной девчушке до него. Тем более, он все равно собрался уезжать из России, так зачем лишние слезы и никому не нужная боль? Напротив нее громко приземлился чей-то портфель, от чего девушка вскочила и перевела взор на посмевшего ей помешать человека. Серо-голубые глаза смотрели на нее со странным спокойствием, даже умиротворением. Лаура села на неудобную скамью, погрузившись в экран мобильника. И почему она решила провести всю перемену именно здесь? Третьякова в шоке осмотрела все помещение. Оказалось, что места были заняты полностью, кроме ее стола и парочки других мест. Поэтому нет ничего удивительного, что шатенка присела именно тут. Но Маша нутром чуяла, что все это не просто так. — Тут так много мест. Почему бы тебе не пересесть отсюда, чтоб не мозолить мне глаза — вспомнив инцидент, произошедший пару недель назад, она решила отомстить. На что получила улыбку, которая, как бы ни старалась это отрицать Маша, была крайне обаятельной. Лаура была симпатичной девушкой, но вечно озлобленное выражение ее лица забирали всю ее красоту, оставляя только яркие голубые глаза. — Может, мне нравится мозолить тебе глаза? — от такого взгляда блондинке стало не по себе. Он был таким…необычным, мягким и нежным. Очередная ловушка? Решила расшатать психику, играя на резких контрастах? — Могу поинтересоваться, Третьякова? Где ты была всё это время? — Нет, не можешь, — столь твердый и даже грубый ответ заставил обеих дам непроизвольно напрячься. На лице Лауры показалась обида, и от прошлой доброжелательности не осталось ни следа, но Маша сослала всё это на отличную манипуляцию и продолжила гнуть свою линию, позабыв о всех свои принципах. — Послушай, я ведь правда хочу загладить вину перед тобой, — жаль, что Третьякова не верила ни единому ее слову, ни ее грустному взгляду, который видела впервые. Просто хорошая актриса, вторила она, стараясь полностью убедить себя в этом. Получалось хорошо, но не вся ее часть была готова этому верить. — Ты загладишь вину, если не будешь трогать меня. Мне и так плохо, понимаешь. Я не хочу усугублять свое состояние еще и тобой. И вообще, — Мария небрежно отмахнулась, показывая тем самым свое пренебрежительное отношение, — ты мне неинтересна. — Неужели, — шатенка в неподдельном удивлении подалась вперед, облокотившись о деревянную поверхность руками и заглядывая в глаза, — прям-таки неинтересна? Тогда зачем следила за мной, а? Маша почувствовала прилив обжигающей крови к щекам, цвет которых выдали девушку с потрохами. Попалась. Отрицать очевидное не было смысла. Но и говорить что-то в свое оправдание не хотелось. Поэтому девушка приняла наиболее выигрышную стратегию и просто замолкла, не обращая внимания на заведенную одноклассницу. Но оставался лишь один вопрос. Почему Лукина рассказала об этом именно сейчас? Решила сохранить данный факт, как козырь в рукаве? — Или скажешь мне, что просто было по пути? — Лаура, примостившись обратно, продолжила свою странную игру. Смахнув с темной рубашки несуществующую пыль, она специально повысила голос, чтобы ее могли спокойно услышать, — И тот столб, за которым ты пряталась — часть пути, да? Уж не думала, что ты сталкерша. И как тебе? Понравилось? Мальчики больше не интересуют? — Да пошла ты! — все вокруг резко затихли, устремляя свои взоры на ссорящуюся парочку, которая без зазрения совести решила выяснить свои отношения в столь людном месте, — Я пыталась понять тебя, честно. Даже оправдать твое поведение. Но сейчас это переходит все границы, Лукина. Не смей больше приближаться ко мне, иначе я тебе врежу. Поправив волосы, блондинка, довольная собой, помчалась к выходу, доставая из сумки неожиданно пригодившуюся справочку, которая являлась прямым доступом к побегу из этого капкана. Нужно было развеяться, прогуляться по парку, чтобы проветрить голову, отсеяв все ненужное. Этим Мария и решила заняться. Она гуляла почти до самой темноты, наслаждаясь видом ярко-оранжевого заката, который придавал бледному городу больше насыщенности и разноцветных красок. Просидев на скамейке около речки и поразмыслив о всей своей жизни, Третьякова так и не смогла понять, чего именно она хочет. Отношения ей были не нужны, хоть Женя ей действительно был симпатичен. Но провести время в компании такого смышленого парня она не была против, поэтому, решив не ждать завтрашнего дня, написала ему сегодня.

Привет. Твое предложение еще в силе?

19:34

Привет, конечно. 19:39

Тогда я буду.

19:40

Отлично! Буду ждать тебя. До завтра. 19:41 Несмотря на всю радость от предстоящего отдыха, которого девушка жаждала очень давно, на сердце ее было тяжко. Не нужно было так грубо общаться с Лаурой. Даже такая, как она, не заслуживает подобного отношения. Может, она действительно хотела наладить общение? Или ее душу терзали тревога и стыд за всё, что она сделала? Но корить себя за содеянное было поздно. Маша чувствовала себя виноватой. По крайней мере, за тот всплеск в столовой, когда Лукина была максимально настроена на положительное времяпрепровождение, что бывает крайне редко. А с ней — никогда. Эта странная девчонка далеко не была похожа на тех людей, с которыми Мария дружила. Нет. Она была скрытной и замкнутой, но вместе с тем обладала потрясающими знаниями во многих областях, чему Третьякова убедилась на уроках. Она без проблем решала все задачи, будь то первый уровень из учебника или олимпиадные задание прошлых годов. Открывала рот она только по делу, поэтому каждое ее слово имело небывалую ценность, но игнорирование и постоянное молчание никоим образом не превращали ее в скромного человека. Она не скромная. Состоящая из одних противоречий, но…настоящая? Вряд ли Маша сможет узнать все тайны темной души Лауры. Да и желания особого нет. Просто не хочется с ней больше ссориться, чтобы лишний раз не трепать себе нервы. Раз уж она сделала шаг на пути к перемирию — сделай два, чтобы показать искренность своих порывов.