Моя панацея

Вечер пятницы. Мария стоит около зеркала, нанося последние штрихи к своему образу. Сегодня она решила особо не выделяться среди толпы, поэтому надела обычные черные джинсы и такого же цвета толстовку, собрав все свои пшеничные локоны в один большой высокий хвост. Отставив всю использованную косметику в сторону, Третьякова поднесла голову ближе, рассматривая свои черты в отражении. Девушка никогда не понимала, почему ее считают богиней красоты. Обычное миленькое личико, коих в мире миллионы. Но именно она сорвала джекпот, обращая на себя внимание чуть ли не всех проходящих мимо мальчишек. Она не раз ловила их на перешептываниях или откровенных взглядах в ее сторону. Конечно, ей было приятно. Она бы солгала, если бы сказала обратное. Но всему есть предел, до которого рано или поздно блондинка точно дойдет. Мама Маши знала, что она идет в гости, но и понятия не имела, к кому именно. Третьякова судорожна назвала имя Вали в надежде, что у матери не проснется неожиданная забота и она не будет набирать родителям подруги, чтобы разузнать обстановку. Слишком рано ей говорить о том, что там будет происходить. Если уж Машенька со своей непорочной душой уже может себе представить горы алкоголя и невыветрившийся запах табака, то что уж напридумывала бы Татьяна. Но мамы в городе нет, значит, всё должно пройти хорошо. Приехав на маршрутке до нужной остановки, девушка еле нашла тот самый дом, который на вид был достаточно новым. Женя попросил позвонить, как только она дойдет до многоэтажки, чтобы он спустился и поприветствовал предмет своего воздыхания. Третьякова так и сделала. Вызов был сброшен спустя несколько гудков, и тогда блондинка присела на лавочку, соединив ноги между собой, положила холодные ладони на коленки и стала ждать. Юноша вышел через пару минут, тепло улыбаясь. — Привет, красавица, — как только Машенька подошла к нему, парень не удержался и коснулся сухими губами ее щеки, задерживаясь на мгновенье, — ты не замерзла? — Нет, все хорошо. Спасибо, — они вошли в чистый светлый подъезд, который украшали различные объявления и почтовые ящики. Консьерж кинул неприятный взгляд в сторону пары и закатил глаза, снова уткнувшись в лежащий на столе кроссворд. — Злой дядька. Никогда ни с кем не здоровается, — лифт закрылся и Евгений нажал на девятый этаж, облокотившись о серую металлическую стену и рассматривая слегка смутившуюся блондинку, — не переживай. Ты понравишься моим друзьям. — А одноклассников не будет? — они подходили к двери, когда русоволосый мальчик снисходительно ухмыльнулся, открывая входную дверь и пропуская девушку внутрь. Квартира выглядела достаточно просторной, но вместе с этим очень пустой и какой-то безжизненной. И пускай светлые стены были увешаны несколькими фотографиями, а на полках виднелись различные фигурки и сувениры из разных стран, находиться тут было не очень комфортно. Обстановка не располагала к себе, не была такой уютной, как у всех знакомых, у которых Маша была в гостях. — Проходи в гостиную. Ты пришла одной из первых, поэтому там пока еще есть место и нет оглушающих шумов. Наслаждайся, — парень ушел в другую комнату, оставив свою спутницу одну. Третьякова бесшумно сняла обувь и пошла на звуки нескольких голосов, которые доносились из соседнего проема. Перейдя порог комнаты, хрупкая девчонка попала под прицел двух пар глаз, на одни из которых она успела уже вдоволь насмотреться за все эти злосчастные недели. Лаура стояла, облокотившись о деревянную дверь шкафа и, видимо, пыталась объяснить что-то своей подруге, которая в это время сидела на огромном красном диване и кивала, попивая из стакана янтарную жидкость. Лукина не сразу осознала, кто именно предстал перед ней. Но как только она поняла, ее лицо приняло крайне враждебное выражение, а руки автоматически сжались в два огромных кулака. Таня узнала в Маше ту самую нахалку, которая потревожила спокойствие шатенки, и не стала предпринимать никаких действий, откинувшись на кожаную спинку и наблюдая за происходящим. Третьякова же впала в ступор, как только лицезрела два ярко голубых шара, которые изучающе бегали по ней, пока Лаура пыталась собрать все пазлы воедино. Светловолосая от страха отошла на один шаг назад и врезалась во что-то теплое и мягкое. Это был Женя, который сразу схватил ее за плечи, чтобы она не пугалась. — Баев, какого хрена она тут забыла, — Лукина стала подходить ближе, сверля взглядом во лбу блондинки дыру, — мы договаривались, что никаких идиотов из нашего класса здесь не будет. Точка кипения была достигнута. Лаура оказалась прямо перед ней, высокомерно подняв голову и смотря на малышку откуда-то сверху. А ее оскал, который она тут же спрятала за тонкими губами, дал Маше еще больше мотивации и сил на необдуманный поступок, которого от нее мало кто ожидал. — Может, я сама буду решать, где мне находиться, а? — Мария подалась вперед, чуть ли не врезавшись в шатенку, но вовремя успела остановиться. Как ей надоели эти издевки. Как ее бесят эти противоречия в ней, от которых страдают другие. Лаура лишь гребаный манипулятор, человек, отыгрывающийся за все свои детские проблемы на слабых. На тех, кто не сможет ей дать отпор. Кто трясется от одного ее имени. Маша решила отомстить и довести этот спор до логического завершения. Будет драка — плевать. Шатенка на секунду вскинула одну бровь, но это ее только раззадорило. Синие глаза сверкнули ярким огоньком, а кончик языка прошелся по обеим губам. — А ты не слишком ли мне дерзишь в последнее время, а? Кого ты строишь из себя, Третьякова? — Лукина пригнулась, чтобы их лица были на одном уровне, и остановилась около уха, щекоча его своим дыханием, — или хочешь повторить то, что случилось? Тебе же понравилось, да? — Ты — сука! — блондинка грубо схватила ее за плечи, пытаясь завалить на пол. Но уж слишком она прогадала с весовой категорией и общими силами, поэтому руки ее были успешно перехвачены и тут же опущены в низ. Но отступать было поздно, поэтому Маша решила действовать более неожиданно. Она со всей силы врезалась головой в грудную клетку девушки и, воспользовавшись тем, что она ослабила хватку, вырвала одну руку и нанесла ей достаточно мощный удар по щеке. Он эхом раздался по всему помещению, заставляя всех людей затаить дыхание. Все это произошло настолько быстро, что наблюдающие за всем этим представлением не успели даже сориентироваться и пребывали в полнейшем ступоре. Баев стоял сзади, хлопая глазами, будто олень перед фарами приближающейся машины. На помощь так никто и не пришел. Только вот кому именно она была нужна? Лукина в шоке отошла назад, прислонив ладонь к больному участку, и прошипела: — Совсем ебнулась?! Твою мать! — голубоглазая сразу стиснула зубы, но ответный удар наносить не собиралась. А в это время блондинка наконец пришла в себя, все еще сжимая слегка побаливавшую ладонь в кулак. Она продолжала интенсивно дышать, оглядываясь по сторонам. Ее взору попалась Таня, которая так была удивлена происходящему, что ее глаза уже тогда были готовы выкатиться из орбит. Женя неожиданно оказался впереди, закрывая ее своим телом от возможного нападения. Но Лаура продолжала стоять, опустив глаза в пол и что-то рьяно обдумывая. — Я пойду принесу что-нибудь холодное, — Полякова быстро покинула комнату, и в ней моментально осела угнетающая тишина. Девушки смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. И даже Баев не был преградой для них. Третьякова почувствовала нарастающую волну энергии, но не хотела продолжать начатое. — Попробуй только приблизиться ко мне — получишь второй для симметрии, — едва подрагивающим голосом Маша выкрикнула, выглядывая из-за Жени и положив руки ему на спину. Лукина горько усмехнулась, оторвав руку от скулы, куда пришелся удар, и встала ровно, будто ничего пару минут назад не случилось. Евгений все это время молчал, поглядывая на девушку сзади, которая уже второй раз нервно сглатывала слюну. — Не волнуйся. Я к таким крысам и за километр не подойду, — выхватив пакет со льдом из рук Тани, она отвернулась и пошла на свою исходную позицию, где и встречала нерадивую девчонку, от которой ей прилетает уже второй раз. Но молчание стало медленно заполняться голосами прибывавших людей, проходивших прямиком в гостиную и разваливавшихся вместе с ногами на дорогую мебель. Не сказать, что присутствующие здесь были старше Маши. Почти всем здесь не было восемнадцати, и это успокоило блондинку, которая стала чувствовать себя комфортней в компании сверстников. Девочек было крайне мало. В основном, комната заполнилась представителями мужского пола, которые, не стесняясь, закуривали прямиком в душном помещении. С некоторыми из них Маше удалось найти общий язык, но хотелось ей проводить время отнюдь не с незнакомыми людьми, а с Женей, который в это время активно разговаривал со своими друзьями, не обращая на брошенную им девушку никакого внимания. Зачем тогда вообще позвал сюда, если всё время игнорируешь и стараешься держаться подальше. Пару раз она ловила не себе взгляды Лукиной, сидевшей напротив. Но та сразу же отворачивалась, ибо рядом с ней оказывались всё новые и новые девушки, которые чуть ли не залезали на нее. Лаура особо и не была против, хотя Третьякова замечала на ее лице недовольную гримасу. В школе она была совершенно другой. Может, действительно считает, что общество нынешних одноклассников для нее слишком позорно. Что она тогда забыла тут, в квартире того самого мальчика, который учится с ней в одном классе? — А ты чо не пьешь? На антибиотиках что ли? — спросила какая-то особа, пристроившись ближе, на колени своего парня, и поерзав на них для пущего эффекта. — Я? Нет, просто… — Тогда ты должна напиться, дорогая, — взяв наполненную какой-то прозрачной жидкостью рюмку, девчонка протянула ее Маше. Та машинально приняла подачку, но пить это не очень-то и хотелось, — не волнуйся. Это обычная водка. Текила мне не особо нравится. Ну, давай, — ее темные глаза заблестели в ожидании, когда девушка, еще ни разу не употреблявшая алкоголь, зальет в себя первую порцию. — Черт, ладно, — залпом она опустошила весь небольшой сосуд и небрежно отставила его подальше, ощущая неприятную горечь во рту. После этого ее горло начало сильно жечь, но на подмогу пришла та самая барышня и протянула ей в рот небольшой кусок пиццы. — А она горячая штучка. Ты мне нравишься, чертовка. Я Надя, будем знакомы, — девушки пожали руки и стали обсуждать свою жизнь, изредка вскидывая брови от удивления или заливисто хохоча. В один момент юноша, с которым она проводила все время, стал неугоден, и они переместились на соседнее кресло. Третьяковой продолжали подливать различный алкоголь, и она с удовольствием принимала его. И недовольное лицо Лукиной, которая разглядывала ее, не отрывая взора, только разжигало огонь внутри. Пьяные барышни потеряли счет времени, разговаривая ни о чем и выпивая на брудершафт. Но тут Маша почувствовала себя очень плохо, как будто огромная волна, что медленно приближалась и набиралась сил, накатила на нее, придавливая своей массой. Она резко встала и в ту же секунду чуть не упала обратно, но ее подхватила чья-то рука и поволокла за собой. Девушка уже толком не соображала, что происходит, поэтому позволила плыть по течению, еле передвигая ноги за расплывчатым силуэтом. И как вовремя она оказалась в туалете, потому что все содержимое ее желудка успешно оказалось в унитазе, пока кто-то громко пытался достучаться до нее. — Идиотка, блять. Зачем так напиваться, ты мне скажи? — новый рвотный позыв не дал Маше ответить, но и вопрос, видимо, был риторический, — Тань, вызывай такси, я отвезу ее домой. После этой фразы мозг бедной Марии окончательно перестал функционировать, и она отключилась, безмятежно обмякнув в сильных руках. Высокая блондинка вбежала в небольшую комнату, осматривая состояние напившейся барышни. Похлопав пару раз по красным щекам, Татьяна услышала недовольный гул подруги, удерживавшей хрупкое женское тело все это время. — М-да, плохи дела. Такси приедет через семь минут, если что, — Лукина бросила на нее сосредоточенный взгляд и, собравшись с силами, подняла светловолосую особу вместе с собой, — не тяжело? — Она худющая. Прям как ты пару лет назад, — отшутилась шатенка и вышла в коридор, продолжая нести Третьякову на руках, — найди Женю и скажи, что я и эта… Маша уезжаем. В этот момент их взгляды с хозяином квартиры пересеклись. Он недоверчиво оглядел Марию и уже было хотел подойти ближе, но подоспевшая Полякова объяснила ему всю ситуацию, пока Лаура медленно передвигалась, изредка всматриваясь в запрокинутую голову и молясь всем богам, чтобы ее еще раз не стошнило и она не захлебнулась в собственной рвоте. Несколько раз шатенка пыталась поставить расхлябанную девчонку на ноги, но все попытки проваливались с треском. Лишь под конец пути от квартиры до машины, когда оставалось пройти всего несколько метров, Третьякова что-то негромко буркнула и нахмурила брови. Еле запихнув ее на заднее сидение легковушки под насмешливый взгляд мужчины, Лаура оказалась рядом, придерживая Машу и несильно толкая. — Третьякова, твою мать, адрес. Мне нужен твой адрес, — но в ответ очередное мычание, от которого нервы Лауры уже были на пределе. Она судорожно пыталась вспомнить, куда именно приходила пару недель назад, но выпитый алкоголь слегка затуманил разум голубоглазой. Под гул недовольного таксиста, который сидел, барабаня пальцами по рулю, она пыталась найти в смартфоне название улицы и номер нужного дома, в районе которого она была все один раз за всю свою жизнь, но по иронии судьбы все сообщения были удалены. Обстановка стала медленно накаляться, и сама Лукина начала чувствовать себя хуже из-за духоты в салоне, — чтоб тебя… Пришлось сделать то, чего девушка не могла себе простить. Отвезти наглую девчонку к себе домой и дождаться, пока она не очнется. Уж слишком бесила ее эта бестия, но другого выхода не было. Сказав водителю свой адрес, она устроилась поудобней и обратила все свое внимание на ночной вид из бокового окна. Но подумать о чем-то своем она не успела: ее побеспокоила Маша, опустившая глупую головку ей на плечо и мирно сопя. Не говоря ни слова, шатенка заправила единственную выбившуюся прядь из причёски и стала сканировать ангельское личико маленького дьяволенка, из-за которого теперь у нее появится маленький синяк на щеке. Странно, но она не испытывала обиду на нее, не хотела дать сдачи или вовсе избить до потери памяти. Лаура редко дралась, но если это происходило, то она билась до последней капли крови. Потом она могла неделями лежать на кровати, громко стоная от невыносимой боли, но это стоило всех пораненных пальцев и сломанного носа, из которого струйкой сочилась темно-красная кровь. Поводы для драк бывали разные, но исход был всегда один. Шатенка выигрывала, и приписывала к своему списку очередную жертву ее агрессии, которая решила проучить эгоистичную натуру. До дома они доехали быстро. Расплатившись с таксистом и отказавшись от любезной помощи мужчины, Лукина продолжала тащить Машу, но теперь это было намного легче. То ли осознание того, что скоро она будет дома, сыграло свою роль. То ли Третьякова, которая самостоятельно встала и ковыляла, стараясь даже в таком состоянии не терять своего лица. Квартира была успешно закрыта, и теперь оставалось понять, что сделать с блондинкой, медленно скатывавшейся по стене на пол. И тогда Лаура, засучив рукава и обнажив многочисленные шрамы, начала действовать.

***

Яркое солнышко висело высоко над землёй, даруя последние теплые лучи перед началом сезона заморозок. Укутанная в мягкое одеяло, Маша мучительно медленно стала переворачиваться на другой бок. Разомкнув слипавшиеся очи, она привстала, уперевшись на локти, и попыталась определить свое местонахождение. Голова немного побаливала, но это было не столь критично. Третьякова чувствовала себя немного потрепанной, но в целом все было хорошо. Только лежала она явно не в своей комнате. И на комнату в квартире Жени это мало походило. Где же она? Черно-белые стены с геометрическими узорами встречали не успевшую отойти от просветов воспоминаний вечеринки девушку спокойно и тихо. В спальне было пусто, на балконе, как ни странно, тоже. Что делать? Вопрос казался самым правильным на данный момент, но ответа на него не было. Думать дальше не пришлось: черная дверь медленно открылась, пропуская шатенку внутрь. Она тихо прошла мимо притворявшейся спящей девушки и открыла стеклянную дверь балкона, выходя наружу. Сквозь прозрачное окно можно было спокойно наблюдать за каждым движением Лауры. Она как всегда зажала сигарету между зубами и поднесла зажигалку, после чего изо рта его вышла первая порция едкого дыма. Она стояла вполоборота к Маше, но не видела, как та нагло рассматривает ее, поелозив головой на удобной подушке. Лаура даже в домашней пижаме выглядела очень строго и серьезно. И слегка растрепанные волосы, по которым она несколько раз проводила рукой, загребая пряди назад, не были помехой. Девушка всегда была начеку, даже находясь в собственном доме. Это можно было понять по ее вечно нахмуренным бровям и губам, сжатым в тонкую линию. «Интересно, есть ли у нее слабые места?» — подумала Маша и легла на спину, закрывая рот ладонью, чтобы незаметно зевнуть. Кровать была такой просторной и мягкой, что вставать оттуда никак не хотелось. Но не нужно быть слишком наглой, учитывая еще и тот факт, что буквально вчера блондинка врезала однокласснице и даже не извинилась. — Проснулась? — оставив дверь балкона открытой, Лаура приблизилась к ее постели и села на край, рассматривая заспанную Машу, которая чувствовала себя еще более неловко, — Скажи мне одну простую вещь, Третьякова. Зачем ты вчера так нажралась? — Сама не знаю, — виновато пробубнила блондинка, отводя глаза на полупустую полку, — хотелось расслабиться, наверное. Лукина продолжала сидеть смирно, не отрывая взгляд от нее. Ее синие глаза проницательно смотрели, впитывая каждое мельчайшее изменение в поведении. Но и Маша решила выбрать схему гробового молчания, надеясь, что от нее отстанут. На левой щеке шатенки красовался едва заметный сине-фиолетовый синячок, из-за чего Мария мысленно прокляла себя за внезапную вспышку агрессии. Она никогда так сильно не била оппонента. Драк у нее ни разу и не было, так как она привыкла всегда решать конфликт словесными методами. Но что заставило ее на это пойти? Чрезмерная злость? Слишком слабое оправдание. — Прости за… — она показала на своей щеке место ушиба, на что Лаура лишь цокнула, но не произнесла ни одной едкой фразы вдогонку, — не знаю, что нашло на меня. Сильно болит? Тогда она услышала то, чего не надеялась услышать никогда в своей жизни. Смех. Такой бархатный и мелодичный, что это было сплошным удовольствием для ушей. Лаура тихо посмеивалась, качая головой. Это было так необычно и даже мило, что приятное тепло начало течь по ее сосудам, начиная с кончиков пальцев, которые начали слегка подрагивать. — Ладно, — хлопок по кровати отрезвил обеих, — я приготовила завтрак, ты все же моя «гостья». Поэтому вставай и марш на кухню. Девушка послушно стала покидать удобную койку, как вдруг заметила на себе чужие вещи, которые явно были на несколько размеров больше тех, что носила блондинка. Белая длинная футболка, надетая на полностью голый верх. Лаура видела ее обнаженной? Только от одной такой мысли щеки сразу начали пылать, и шатенка это заметила. — Твоя одежда висит в сушке. Пришлось ее постирать, потому что она испачкалась. — Ты переодевала меня? — развернувшись на сто восемьдесят градусов, она оказалась вплотную прижатой к самой шее Лауры, которая резко напряглась, выпрямившись как шомпол. — Третьякова, не тупи. Конечно, я переодевала тебя. Что я там не видела, господи, — еще один закат глаз, и Лукина мягко выталкивает блондинку из комнаты и ведет ее за собой. Кухня была небольшой, но очень приятной на вид. Присев за стол, Маша смогла оглядеть весь интерьер комнаты, останавливаясь на темно-коричневых шкафчиках, кофемашине, стоящей на самом углу и коллекции столовых ножей, висевших на специальном магните. Приятный запах стал доносится от плиты, когда Лаура открыла крышку сковородки, чтобы наложить свежеприготовленный завтрак. — Держи, — одноклассница положила вместе с омлетом столовые приборы и села напротив, взяв в руки телефон и активно печатая сообщения. Отправив первый теплый кусок себе в рот, Мария невольно прикрыла глаза, ощутив великолепный вкус. Это было намного лучше того, что готовила ее мама, когда у нее был выходной. А у Лауры, оказывается, есть таланты (помимо едких издевательств). — А ты не будешь? — насладившись сполна потрясающим блюдом, Третьякова обнаружила, что тарелка стоит только у нее. — Нет, я уже поела, — сухо ответила та и продолжила сидеть в смартфоне, не обращая на Машу никакого внимания. Спустя несколько минут трапезы тарелка блондинки опустела и она уже было хотела отнести ее в раковину, как ловкие пальцы остановили ее, забирая грязную посуду сами. Лукина молниеносно оказалась рядом, докоснувшись до плеча девушки, из-за чего та слегка вздрогнула, и ей пришлось убрать руку. — Иди одевайся. Это я помою сама. Мне некогда возиться с тобой, — тон шатенки резко изменился. Он стал грубым и чересчур раздраженным, и это достаточно больно ударило по Маше. Она-то думала, что Лаура начинает открываться ей, показывать свою душу хоть мельком, открывая беспросветный занавес, но нет. Хотя бы они уже не дерутся и ведут себя спокойно друг с другом. Этого Мария и добивалась. — Спасибо тебе за все. И прости, что причиняю тебе неудобства, — стараясь не выдать свою печаль, девушка быстро покинула кухню и пошла в ванную комнату, чтобы забрать свои сухие вещи. Нужно было как можно быстрее одеться и уйти отсюда, чтобы оставить Лауру в покое. В конце концов, она действительно потратила свое время на нее, хотя могла этого не делать. Но почему она решила помочь? Это было очень странно и не свойственно для такого черствого человека, как она. Подумать только, она лично притащила ее сюда, положила в собственную кровать и отдала свою одежду. Может, она так делает всегда? Вряд ли. Тогда что же послужило причиной излишней заботы со стороны одноклассницы, которую сторонятся все, кроме… Жени. Но каким боком тут нарисовался он? Они ведь даже не общаются в школе. Пару раз Маша видела, как они стояли на перемене, обсуждая что-то. Но этого же было недостаточно, чтобы пригласить ее в свою квартиру. Слишком много вопросов, на которые она надеялась найти ответы в скором времени.