Во всём виноват ластик

      Утром Чонгук проснулся в отличном настроении. Да можно сказать, он и не спал вовсе. Он всё прокручивал и прокручивал в голове этот последний разговор с Тэхёном. Сладостной мятой обволакивало тело, когда он вспоминал сильные руки Кима, по-хозяйски бережно обнимавшие его. И запах! Чудный запах уверенности, который с тех пор преследовал Гука, который стал неотъемлемой частью его внутреннего обоняния. Всю ночь Чонгук вертелся в своей кровати, тихонько хихикал в подушку и смущался. Он вспомнил, как Тэхён, бросив красавца Хёнджина, побежал искать его, Чонгука. Он вспомнил растерянные глаза этого омеги, свою ревность к нему и почувствовал разливающуюся по телу стыдобу. Ну какой же он дурак! Как он мог усомниться в таком классном парне, как Тэхён? Чонгук вспомнил серьёзный, пронизывающий взгляд Тэхёна, когда тот уверенным голосом сказал, что они будут парой, и чтобы Чонгук верил ему. И Чонгук поверил. Он не мог не поверить. Только вот как это — быть парой? Чонгук не знал. Да, по-видимому, и Тэхён тоже.       Тогда, прибежав домой, Чонгук загуглил этот вопрос. Но ясного ответа не получил. На одной странице долго и нудно объясняли, как вести вместе домашнее хозяйство. Но общего хозяйства у них с Кимом не было. На другом сайте рассказывали про стадию эйфории, через которую проходят все пары. Про биохимические изменения в мозгу партнёров. И что этот этап может затуманить видение способности к принятию решений. В общем, так ничего и не поняв, Гук перелистнул и эту страницу. На следующем сайте начали вещать про высокие гормоны «любви» — окситоцин и вазопрессин. Что это такое и с чем его едят, Гук так же не понял, хотя внимательно перечитал эту статью несколько раз. Потом он прочитал про кризис в отношениях. Здесь много говорилось о вынужденной психологической борьбе между партнёрами. Но ничего такого у них с Тэхёном не намечалось, Чонгук пролистнул и это. Наконец он увидел то, от чего загорелись его уши и внизу защемило по-взрослому. Ему показывали, какими способами в постели можно удержать своего партнёра. Альфа и омега изгалялись так, что можно было подумать, что это асы лёгкой атлетики и звёздные актёры порноиндустрии. Отбежав в ванную на пару минут и стесняясь своего непотребства, Гук мысленно поклялся себе, что такого больше он делать не будет. Уж слишком стыдно это и неправильно. И уж этого он не расскажет никому. Далее Чонгук ещё много чего прочитал, но всё равно ничего из этого не понял. А им-то?.. Что же конкретно надо делать им, чтобы считаться парой? Наверное, всё же надо будет спросить об этом Юнги. С этой мыслью он под утро заснул.        Утром, лёгкой походкой и с улыбкой на лице, Чонгук приближался к дверям школы. Почему-то хотелось всем улыбаться и говорить добрые слова. По пути среди спешащих на уроки школьников он высматривал Юнги. Но его нигде не было видно. В коридоре он увидел Чимина. Тот почему-то стоял около окна и даже не повернулся на приветствие. По его лицу было видно, что тот не в лучшем настроении. — Чимин! — тронул его за плечо Гук, — что с тобой? Ни слова не говоря, Чимин взял его за руку и потащил на крышу. Первое, что они увидели, была парочка из их класса. Они сидели вместе, влюблённо смотря друг на друга, и ели булочки с кремом. Альфа кормил партнёра из своих рук и с умилением смотрел, как тот пережёвывает булочку, слизывая с неё крем влажным, розовым языком. Потом он нежно стирал остатки с его губ своим пальцами и как кот облизывал их, томно смотря в глаза омеги. — Вы чё делаете? — обескураженно спросил Чон. — Обычно по утрам мы вместе завтракаем, — важно сообщил альфа. — Как вкусно! Ты сам испёк эти булочки? — отворачиваясь от Чонгука спросил он у своей пары. — Конечно! — нежным голоском ответил ему омега. И хотя явно было видно, что булочки куплены в школьном буфете, альфа благодарно улыбнулся. «Блин, так вот решение всех проблем, — подумал Чонгук, — надо пригласить Тэхёна пожрать вместе.» И от такой мысли его настроение стало ещё лучше. На миг Чон забыл о притащившем его сюда Чимине. Но тут же почувствовал, как тот его хлопнул по плечу. — Чимин! У тебя что-то случилось? — спросил он. Они отошли на другую сторону крыши, и Чимин, захлёбываясь слезами, рассказал: — Это произошло ещё в лагере. Когда ночью все спали, я сидел один у костра, жарил сосиски на прутике. Хотел угостить тебя и Тэхёна с Юнги. Ко мне подошёл Юнги и присел рядом. Он поинтересовался, как мои дела и странно посмотрел мне в глаза. Наверное, не терпелось съесть сосиску быстрее. Отблески огня отражались на его лице, и в этот момент он показался мне очень красивым! И я, вдохновившись твоим признанием Тэхёну, тоже решился. Я сказал, что он нравится мне. Видимо, он не поверил. Или не хотел этого слышать от меня. Он только закричал: «Охренеть!» и убежал в лес. — Охренеть! — возмутился Чонгук. — Он что, с дуба рухнул? Сейчас пойду и всеку ему за это! Вот козлина! — Да нет, не надо, — грустно сказал Чимин, и от его тона у Гука сжалось сердце. — Я же совсем некрасивый и ничем не примечательный. Он никогда не замечал меня. На что мне надеяться? Насильно ведь мил не будешь… А сейчас он вообще избегает меня, и даже в мою сторону не смотрит. Вон, сегодня пробежал мимо и даже не поздоровался. — Ты замечательный, Чимин. И очень красивый! И не смей так думать о себе! А ему я всё равно всеку. Он не заслуживает тебя. Ты, самое главное, не расстраивайся. И чем только он привлёк тебя, псина сладкомордая? — Ну, я тебе тогда ведь рассказывал, что он помог мне. И вообще, он такой милый. И добрый. И отзывчивый. И… — Ну, хватит! Никакой он не такой! Ладно! Ты не горюй! А я пойду и всё узнаю. И не парься, прошу тебя. Мы тебе такого альфу найдём! Такого… Такого… Как мой Тэхён! Вот! — Не надо мне другого, — тихо сказал Чимин и пошёл к выходу старческой шаркающей походкой. И по всему было видно, что человеку очень плохо. Чонгук постоял немного, издали посмотрел, как завтракающая парочка, собрав остатки еды, собралась уходить и следом побрёл на урок. «Ах ты гадёныш, Юнги, — думал он, — ты совсем сбрендил, своего счастья не замечаешь!»       Когда Чонгук вошёл в класс, то сразу же отыскал взглядом Юнги. Этот коварный сердцеед сидел за своей партой и рассказывал какой-то анекдот окружившим его парням. Они смеялись, как не в себя. Но громче всех угарал сам Юнги. От смеха его лисьи глаза превратились в узкие щёлочки, которые сверкали чёрным глянцем на белоснежной коже лица. Иногда он как бы невзначай оборачивался назад, где сидел Чимин, и на секунду умолкал. Но вскоре начинал закатываться вновь. В эти моменты Чимин опускал голову ещё ниже, как будто хотел от всех спрятаться. Растолкав толпу, Чонгук вырвал Юнги из-за парты и решительно повёл его в коридор: — А ну, иди за мной, говна кусок, угорает он здесь! — устрашающе зашипел Чонгук. — Ты сбрендил? — удивился Юнги, — Какая муха тебя укусила? — Да это ты чё творишь?! Из-за тебя хороший человек страдает! А он изгаляется ещё. — Ты о чём? — не понял Юнги. — Я о Чимине. Из-за тебя ему крышу сорвало! А он убегает, когда ему признаются в чувствах! Я давно знаю о его любви к тебе, просто не говорил. Я ведь сам его любил тогда. В пылу откровения Чонгук чуть повернулся и боковым зрением заметил, что кто-то встал рядом. Обернулся и у него округлились глаза: сзади стоял Тэхён и молча его слушал. Он растерянно хлопал глазами, обидчиво поджимая губы. Окинув тяжёлым взглядом друзей, он вздохнул, отвернулся, и медленно шагнул прочь. Гук застыл на месте — он понял, что последние слова были услышаны. А Тэхён удалялся всё дальше и дальше. Юнги тоже впал в ступор от такого откровения Чонгука .«Вот ведь, какой однако скрытный. А так не скажешь! Значит, в какое-то время он был мне соперником?!» — подумал он. А вслух закричал: — Беги, спасай свою любовь! Чонгук очнулся и быстро подорвался за Тэхёном. Он схватил его за рукав пиджака и, вложив все свои чувства в голос, торопливо заговорил: — Не, не, не! Тэхён, стой! Ты не так понял! Это было давно! Сейчас мне Чимин не нравится. Это было раньше. Это было ДО тебя! Ясно?! — с жаром пояснил Чонгук. — Вот как? Значит, я так понимаю, что тебе много кто нравился? — выдернув свой рукав, сказал Тэхён с каменным выражением лица. Он отвернулся и быстро зашагал прочь. Чонгук остался стоять на месте, кусая от обиды губы. Юнги подбежал к нему и подталкивая сказал: — Беги за ним. Тебе не о Чимине надо сейчас думать! О нём я позабочусь как-нибудь сам. — Тогда позаботься о нём, прошу тебя как друга, — с надеждой посмотрел на него Гук и бросился вдогонку Тэхёну. — Тэхён, стой! Стой, тебе говорят! — закричал он. И когда Тэхён обернулся, он пояснил: — Насчёт Чимина это всё не так! — Гук опустил глаза и со смущением произнёс, — потому что сейчас есть ты! И вообще, чёй-то я оправдываюсь? — вдруг спохватился он. Тэхён посмотрел на него долгим взглядом: — Ну, ты это… Я понял, что это было давно. Я не прав. Прости. Просто я со вчерашнего дня всё думаю: ведь мы с тобою пара? Только вот я не знаю, что делают люди, когда встречаются. Ведь я ни с кем не встречался раньше. Может быть, ты знаешь? — Ну… Я-то откуда знаю? Я тоже ни с кем не встречался… — Может быть, у тебя есть какие-то мысли, предложения? Ведь всё началось с этого ластика и твоего признания. — Эй, я-то вообще здесь ни при чём. Думаешь, влюбиться — значит проиграть? Хотя да, тут я лоханулся. — Чонгук, зажмурив глаза, вдруг представил себе, что Тэхён медленно, как в дорамах, приближает к нему свои губы… Это показалось ему так явно, что он усиленно замотал головой. — О, нет, нет! Не надо, — в панике закричал он визгливым голосом и отвернулся к стене, подальше от взгляда Тэхёна. — Странная у тебя реакция, — услышал он из-за спины. Гук быстро повернулся и, глядя в глаза Тэхёну, сказал: — Хотя нет! Я, наверное, знаю что мне хочется сделать с тобой! — И что же? — заинтересованно спросил Ким. Он вдруг почувствовал мелкую дрожь в коленях. — Нет! Это жесть! — опасливо глядя на него и немного замявшись, произнёс Чон. — Да говори уже. Так будет проще! — тоже с опаской, но настойчиво сказал Тэхён. — Ну… В общем… Может, вместе пожрём? На крыше? — опустив глаза, предложил Чонгук. Тэхён, вытаращив глаза, с непонимающим видом спросил: — Пожрём? — Не хочешь — не надо! Откажись. Мне всё равно. — Чонгук принял отсутствующий вид и начал затирать одной ногой какое-то несуществующее пятно на полу. — Просто пообедаем? — уточнил Тэхён, не веря своему слуху. — Да. На крыше! Только вдвоём! Это должно быть очень романтично, — поднял два пальца Чонгук и умоляюще посмотрел на Кима. Ведь он не знал, что делать дальше, если Ким откажется. А встречаться с ним и быть его парой уж очень хотелось. И когда Тэхён кивнул головой, он заулыбался и ещё раз уточнил: — А… ты правда хочешь этого? — Да! — твёрдо ответил Ким. Тут у Гука в кармане завибрировал телефон и он разблокировал его. Посмотрев на экран, убегая, он крикнул: — Тогда в пять встретимся на крыше. Я поскакал пока, мне надо…        Чонгук, держа в руках два ланч-бокса с сашими, прибыл на крышу ровно в пять. Тэхён его уже поджидал, сидя на скамейке. Около него тоже лежали два ланч-бокса с едой, руки были заняты холодными напитками. Чонгук молча сел рядом. Не зная что делать дальше, он протянул еду Тэхёну. Тот улыбнулся и сказал: — А у нас с тобой вкусы одинаковые. Я тоже купил сашими и ещё вот — лапша. — Он открыл свой ланч-бокс и протянул его Гуку. Напитки поставил рядом на сидение. Потом неторопливо открыл себе. — Ну, начнём! — с энтузиазмом сказал он, и освободив от упаковки палочки, тоже протянул Чонгуку. Гук с благодарностью принял еду и начал быстро, с удовольствием, поглощать еду. Он почувствовал, что очень проголодался. Но, заметив на себе взгляд Кима, поумерил свой пыл. Стал есть неторопливо, стараясь прожёвывать пищу как следует. Он вдруг вспомнил, как завтракала пара из их класса и этот розовый, лижущий крем, язык омеги. «Ну, блин же! Наверно надо было булочки купить. Не облизывать же мне эту рыбу ТАК! Хотя… Даёшь романтику!» — быстро пронеслось у него в голове. Чонгук медленно подобрал очередной сашими палочками, обмакнул его в соус и, как бы нехотя, поднёс его ко рту. Рука его остановилась, изо рта вытянулся влажный язык, стремящийся захватить этот кусок. Язык застыл в двух сантиметрах от рыбы. Боковым зрением Гук заметил как застыл Тэхён, перестав жевать. Гук повернул голову в его сторону. Пристально глядя в глаза Киму, он медленно лизнул аппетитный кусочек и отправил его в рот. Тэхён поперхнулся и закашлялся. Чонгук заботливо похлопал его по спине. Когда Тэхён успокоился, а сашими благополучно перекочевали в желудки, он протянул Гуку заваренную лапшу. Чонгук кивком поблагодарил за еду. Он разворошил её палочками, наполняя кислородом, и задумчиво начал есть. «Как-то не так проходит первое свидание с едой, — пронеслось у него в голове, — надо ведь ещё, чтобы он мне вытер остатки еды около губ и обсосал свои пальцы. Без этого, наверное, никак!» — подумал он, опять вспомнив завтрак пары из их класса. Надо быстро что-то придумать, ведь лапша — это не крем. Чонгук, громко сёрбая, начал подтягивать лапшу в рот. Он старался чтобы её часть оставалась на губах или где-то около них. Но эта сука-лапша проносилась прямо по назначению и не хотела задерживаться. Тогда Гук немного отвернулся от Тэхёна. Он взял несколько лапшичек и, наложив их за пределы губ, сильно припечатал пальцем к лицу. Когда он повернулся к Тэхёну, у того округлились глаза: — Гуки, ты чего выделываешься? Ешь нормально. Не играй с едой, — строго сказал он, доставая маленькое зеркальце из кармана, — вот, смотри, что наделал. Ну прям как первоклашка. Гук быстро слизал лапшу в рот, опять высовывая язык и недовольно засопел. «Ну, всё, свидание не удалось. Я умываю руки.» — подумал он. Потому что не знал, как вести себя дальше. Потому что не знал, что вообще делать дальше. Потому что не знал, а вообще будет ли это «дальше»? Тэхён опять завис. Между ними повисло неловкое молчание. Чонгук подумал: «Как-то не так я себе всё представлял. Тэхёну вообще нравится проводить время со мной? Что-то он сегодня молчит всё время. Интересно, о чём он думает? Встречаться — всё же это, наверное, как-то иначе.» А вслух горестно сказал: — Прости, что втянул тебя в эту авантюру. Не надо было. Наверное, тебе не было интересно со мной. Да и есть тебе со мною не хотелось. Хотя я и старался очень. На этом, наверное, хватит. — Как хватит?! Никаких «хватит»! — взъерепенился Тэхён, — просто я не понял, зачем ты так выделываешься. Ты меня ввёл в смущение. И я совсем не понимал, как вести себя после этого. — Но… Но… Я хотел как лучше. — Чонгук смущённо опустил голову и покраснел ушами, — я же интересовался, я готовился… Чтобы тебе понравиться. А ты… Эх… Чонгук безнадёжно махнул рукой и вскочил с места, намереваясь убежать. Тэхён быстро схватил его за руку и дёрнул на себя со всей силы. Гук, не удержавшись, оказался у него на коленях. Взгляды их скрестились. Губы Тэхёна нечаянно мазнули по щеке Гука и подобрали обиженную слезу. Его руки крепко прижали к себе обмякшее тело и уложили растрёпанную голову себе на плечо, крепко прижав её. — Вот так! — низким голосом выдохнул Тэхён Гуку в ухо. — А ты мне и без кривляний своих очень нравишься! Чонгук счастливо всхлипнул и затих. Сердечко его затрепетало и всколыхнулось сладкой ватой. И он почувствовал, как рука, вжимавшая его голову в плечо, нежно разворошила его волосы.