Во всём виноват ластик

      Сидя на уроке, Чонгук никак не мог сосредоточиться на теме. Он вспоминал, как обнимал его на крыше Тэхён, и его захватывало сладостное чувство чего-то неизведанного. Губы сами расползались в счастливой улыбке, а сердце начинало сильно трепыхаться. В эти моменты его глаза отыскивали затылок Тэхёна, который теперь сидел вдалеке, и скользили по открытому участку его шеи. Тэхён словно чувствовал прожигающий его взгляд. Он поворачивался назад и, словив контакт, нежно улыбался Чонгуку. По-видимому, его тоже сейчас не интересовало, о чём говорил препод. Половина класса, которой был доступен этот визуал, старательно залипала на такой немой флирт. И в это время им было гораздо интереснее наблюдать за ВиГу, нежели слушать новую тему. Некоторые втихую, из-под парты, снимали эти гляделки на айфоны. Омеги радостно про себя пищали, а альфы понимающе улыбались. Вдруг взгляд Чонгука упал на Чимина. Тот сидел, опустив голову, и бессмысленно водил в тетради карандашом. Гук перевёл глаза на Юнги. Тот выглядел очень уставшим. Он отрешённо смотрел в учебник, который лежал перед ним «вверх ногами». Чонгуку стало очень стыдно за своё счастье. Какой же он, оказывается, бессердечный! Ну разве вправе он сейчас быть таким счастливым, когда страдают его друзья? Ведь, когда он побежал за Тэхёном, Юнги дал ему понять, что неравнодушен к Чимке. Так что же ему мешает в этом признаться? И вспомнив, как Юнги помогал ему советами, Гук решил взять всё в свои руки. Он написал Юнги записку, в которой просил встретиться после уроков, и запулил её самолётиком к нему на парту. Юнги её сразу же прочитал и кивнул головой. После уроков Тэхён быстро подошёл к Чонгуку. — Чонгук, — сказал он, — я узнал тут… Ну… раз мы с тобой пара, то как бы… мы с тобой должны проводить вместе много времени и узнавать друг друга. — Он немного помялся и добавил: — Давай я сегодня провожу тебя домой? Чонгук растерянно на него посмотрел. Ему так хотелось сейчас шагать с Тэхёном бок о бок и болтать о чём-либо, но он был должен. Должен помочь своим друзьям! Он, потупив взгляд, тихо произнёс: — Прости. Сегодня я очень занят. Я сожалею. Тэхён почувствовал, как ему почему-то стало не хватать воздуха, ведь он очень надеялся, что сегодня они проведут вечер вдвоём. Но посмотрев на расстроенное лицо Гука, он спросил: — Что-то случилось? — Нет. Просто надо кое-кому помочь кое с чем. — Не поделишься? Может, нужна помощь? — опять спросил Тэхён. Ведь сегодня он прочитал, что если люди встречаются, то обязательно должны рассказывать друг другу обо всём и во всём друг другу помогать. Гук хотел было что-то сказать, но тут подбежал Юнги и, схватив его за руку, быстро увлёк за собой. Тот успел только крикнуть: — Прости. На связи! Увидимся! Тэхён остался стоять в одиночестве, думая, что наверное он что-то не то сделал, раз его даже не позвали с собой.       Чонгук и Юнги выбежали из школы. — Ну, кусок гиены, колись! Чимин мне всё рассказал, как ты убежал от его признаний. Ты понимаешь, что он давно в тебя влюблён? Ты понимаешь, что ты, зародыш выхухоли, обидел хорошего человека? Знаешь, Юнги, если даже ты мне и друг, но я тебе за Чимина всеку! — Да, подожди ты, Чонгук! Всё не так! Я тоже давно его люблю! — покраснев ушами признался Юнги. — Как?! И ты молчишь? — Всё не так просто. А ты не знаешь, почему именно я? Почему он выбрал меня? Для меня его признание было так неожиданно, что я сам не знал, что делать. Поэтому и убежал тогда. Ну да, я ссыкло. Признаю. Не скрою, что даже тебе было сказать об этом кринжово. — Вот уж на тебя это не похоже! А где наш крутяка-альфач, который сводит с ума всех омег в школе? Ну, может быть, ты помнишь ту историю в десятом классе, когда ты Чима поддержал перед экзаменом? Он тогда ещё пропуск забыл. Вот с этой истории у него всё и началось. — Нууу… Если откровенно, я совсем не помню. — Это была ваша судьбоносная встреча. Ты должен был её запомнить. Они вместе неторопливо спускались по лестнице. Юнги с покаянным видом взахлёб рассказывал Чонгуку о своём. Видимо человеку уже давно хотелось выговорится перед кем-то, надоело держать всё в себе: — Ты не поверишь, но Чимин мне стал нравиться ещё с тех пор, как всёк мне, защищая тебя. Я тогда ещё подумал: «Нифига себе, какой боевой пацик!». Тогда я и понял, что пропал. Но кто я и кто он… Нет, не светит нам быть вместе. Я полный разгильдяй, а он… Он — ангел! Весь такой красивый и правильный! Нет, может, оно и правильно, что я скрываю от него свои чувства. Ведь мы совсем не подходим друг другу. — Да хватит ныть уже! Он втюрился в тебя уже давно, как ты не поймёшь! А ты только сопли распускать и умеешь. Альфа ты вообще или как? Ты же у нас всегда храбрым был и всем советы раздавать любил, а сам… И эту вашу встречу ты обязан помнить, — Чонгук от досады даже сплюнул на землю. — Да хватит на меня наезжать, не помню я ничего такого! На первом году старшей школы Чимин произвёл на меня не лучшее впечатление. Он был какой-то забитый и неконтактный… И ещё у него были эти противные брэкеты на зубах, отчего он всегда шепелявил и невнятно говорил. А эти круглые очки с толстыми линзами вообще вводили меня в шок… Разговаривая, парни спустились на площадку, где стоял автомат с напитками, и застыли в изумлении. Около автомата, с остервенением нажимая на все кнопки подряд, стоял Чимин. Спина его была настолько напряжена, что казалось вот-вот — и она разорвётся на кусочки. Парни поняли, что последние слова Юнги Чимин точно услышал. Они с ужасом посмотрели друг на друга. — Мать моя в кедах! Юнгииии! Ты что творишь? — как во сне произнёс Чонгук, предчувствуя катастрофу. Чимин медленно повернулся к ним. Его глаза были полны слёз. — Чимин! — быстро произнёс Чонгук, глядя в эти невозможно несчастные глаза, — наверное, сейчас ты подумаешь… — Это ты производишь не лучшее впечатление, когда обсуждаешь людей за глаза — тихо, но чётко произнёс Чимин. Он посмотрел на Юнги и скривил от обиды губы. Юнги тяжело вздохнул и низко опустил голову, боясь на него взглянуть. Но собравшись с силами, он ответил: — Это было не обсуждение за глаза, это… — И ладно! Не желаю слышать твои оправдания! — Чимин опять отвернулся, всем видом показывая, что разговор окончен. — Ух ты, как ловко! Вот, значит, как? Это не оправдания! Я говорил только факты! — хорохорясь, повысил голос Юнги. — Факты? Отвратительно! Не собираюсь я тебя слушать! — повернулся к нему Чимин, скрещивая руки на груди, и принял защитную позу. Слёзы из глаз исчезли и вид его стал воинственным. — Дай, договорю сначала! — уже явно злясь, произнёс Юнги. Он приблизился к Чимину очень близко, настаивая, чтобы его выслушали. — И слушать тебя не желаю! У тебя совсем нет никакой тактичности! — выкрикнул ему в лицо Чимин, метая молнии из глаз. Чонгук, увидев, что обстановка накалилась до нельзя, срочно влез между ними, разводя их руками. Он громко закричал: — Всё, брэк, брэк! Сейчас подерётесь! — А тебя это вообще не касается! — повернув к нему красные от гнева лица, в унисон крикнули они, быстро переключая свою злость на Чонгука. — Вы правы, — скривился Чонгук, как от зубной боли. Ему вдруг стало так обидно, что он тихонько убрал от них свои руки и поникнув головой, побрёл прочь. В пылу гнева, они проводили его сожалеющими взглядами и опять воинственно скрестили их между собой. — Вот и всё! Ну, нафиг! — трагичным голосом сказал Чимин. — Покедова! — ответил Юнги. И они, отскочив друг от друга, быстро разбежались в разные стороны.       Чонгук, отойдя от них, присел на корточки перед каким-то ободранным котейкой, который бесхозно развалился на его пути. Горькие слёзы вдруг сами, помимо его воли, полились из глаз. Он машинально вынул из кармана телефон и набрал номер Тэхёна. Когда в трубке прозвучало «Алло», Чонгук от обиды заревел в голос: — Тэхё-ё-ён! Через пять минут Тэхён сидел на корточках перед Чонгуком и протягивал ему влажную салфетку, чтобы утереть слёзы. Потом он вынул ещё одну и поднёс к его носу. Тот послушно высморкался в неё и стал понемногу успокаиваться. Тэхён аккуратно поднял Гука и отвёл его на ближайшую скамейку. — Рассказывай! — сказал он участливым голосом. — Почему сразу не позвал меня с собой? Успокоившийся было Чонгук, стал доверчиво рассказывать о произошедшем. Вспомнив всё, он опять расстроился и начал всхлипывать, настолько обидна ему казалась эта ситуация. — Вечно я сую нос не в своё дело. Просто раньше мне нравился Чимин. И ты узнал об этом. Поэтому я боялся сказать тебе о том, что я хочу помочь ему, помочь Юнги. Просто я беспокоился о них. Прости, что не сказал тебе сразу. Я думал что всё будет хорошо, а оказалось — хуже некуда. Из-за меня они разругались в пух и прах. Я полный придурок! — Не изводи себя, Гуки! Ты всё сделал правильно. Ты хотел помочь. А это — просто стечение обстоятельств. Ничего, всё образуется, вот увидишь! Но с этого дня давай с тобой договоримся: не скрывать ничего друг от друга. Я узнал, что когда люди встречаются, то всем делятся между собой и помогают друг другу. И я тебе всегда готов помогать в твоих делах. Чонгук почувствовал, что от такого простого участия ему стало так тепло, что он не сдержался и своей рукой проскользнул в тёплую ладонь Тэхёна. Длинные пальцы сразу же переплелись с его и крепко сжали. И Гуку стало спокойно и надёжно. — Гуки, самое главное, что тебе не всё равно на своих друзей. Ты умеешь переживать и волноваться за других, а это дорогого стоит! — заглядывая ему в глаза, произнёс Тэхён, ещё крепче сжимая его руку. — Пойдём, я отведу тебя домой. — Ага, — ответил Чонгук. Ему, как никогда, совсем не хотелось расставаться с Тэхёном. А дорога домой давала шанс ещё немного побыть с ним. Они встали и пошли, не размыкая рук, переплетясь пальцами и соприкасаясь плечами при ходьбе. Они шли рядом и молчали, но им не было неловко от этой тишины.

***

      Юнги нёсся со всех ног, не разбирая дороги. Лишь бы быть подальше от этого несносного Чимина, от его едких слов, от его ненавидящего рыжего взгляда, от его пухлых влажных губ, от его таких милых щёчек-пирожочков, от него самого, такого жутко красивого и нежного. Юнги остановился, переводя дух. Ну, блииин! Ну почему всё так опять получается? Так кринжово и жопово? Разве не хотел Юнги скорее разрулить эту ситуацию? И кто его тянул за язык рассказать Чонгуку свои первые впечатления о Чимке! Ну вот, надо же было так просраться, и когда! Когда он, Юнги, уже был готов произнести слова признания. Ведь с тех пор, как Чимин с лёгкостью всёк ему по лицу, а потом признался в чувствах, сердечко Юнги лишилось покоя. И он сам не понимал, почему тогда он ускакал в лес, а не ответил на это признание. Он вспомнил, как Чимин, смущаясь и заикаясь от волнения, потупив свой взгляд, сказал эти слова. Как потом пронзительно посмотрел ему прямо в глаза, ожидая ответа. И как у него, Юнги, сковало всё тело от этой неожиданности. А потом… Он струсил. Эх, вернуть бы этот момент назад, тогда бы уж всё было по-другому! А теперь мало того, что Чимин услышал то, что не должен был услышать, так они ещё и поругались. Юнги мысленно отхлестал себя по щекам. Надо, срочно надо исправлять это! И куда он сейчас несётся в гневе? Подумаешь, не захотели слушать его оправданий! Надо было сразу же успокоить Чимина, а не повышать на него голос. Ведь он такой нежный и впечатлительный. А он, Юнги, которого все считали крутым альфачом, повёл себя, как неврастеничная омега. Юнги стало очень стыдно. Он развернулся и быстро побежал обратно. Надо срочно, очень срочно догнать Чимина и, наплевав на свою гордость, извиниться перед ним и всё внятно ему объяснить, а не гнуть из себя крутыша. А там уж как карта ляжет.       Он бежал быстро, как только мог. Как будто сдавал норму по спринтерской дистанции. Лишь бы Чимин не ушёл сейчас совсем, лишь бы успеть сказать ему заветные слова. Потому что Юнги казалось, что промедление подобно смерти. Потому что если отложить это признание до завтра, то у него уже ничего не получится. С такими мыслями в голове он свернул за угол школы и вдруг из глаз посыпались искры. От нестерпимой боли он невольно присел, прижимая их ладонями. «Будет синяк — подумал он, — ну, щас я кому-то задам по первое число!» Потихоньку приоткрыв один глаз, он увидел перед собой сидящего на корточках Чимина. Глаза у него были тоже прикрыты ладонями, а лицо скривилось от боли. «Ох, ты ж, ёж, ты ж «, — ахнул про себя Юнги. Чимин потихоньку отодвинул ладони от глаз и в испуге вытаращил их на Юнги. — Ты? Ты как здесь? — тихо прошептал он. — Прости. Я не хотел, — растерянно сказал Юнги. Встав на ноги, он помог подняться Чимину, — Я бежал, чтобы… чтобы извиниться перед тобой и всё объяснить. Я виноват. Не надо было мне повышать на тебя голос. Но я просто хотел объяснить тебе, что уже давно всё не так, как ты услышал. — Я… я тоже побежал, чтобы объясниться. Прости. Я слишком агрессивно себя повёл. Надо было выслушать тебя, а я повёл себя как ослина последняя. Я виноват, — потупив взгляд, прошептал Чимин. — Дай-ка, посмотрю, — Юнги взял за подбородок Чимина, повернул его к свету, — будет синяк, — мрачно констатировал он. Потом улыбнулся и сказал, — Ты сейчас стал похож на куклу кокеши. Когда-то, в десятом классе, я всегда тебя сравнивал с ней, но ты меня игнорил тогда. Ты, несмотря на то, что выглядел как ботан, нравился мне. Прости, что Чонгуку я не успел сказать, что это было только первое впечатление. Мне вообще было стыдно сказать ему, что ты мне нравишься. Просто я сам себе в этом боялся признаться. И я боялся, что мы с тобой не сможем общаться. Ты — серьёзный, а я — разгильдяй. Но ты мне и правда очень нравишься. Чимин стыдливо закрыл ладонями лицо и улыбнулся в ответ: — Не один я сейчас смешно выгляжу. И у тебя тоже будет синяк. — Он нежно провёл своими мягкими пальчиками по щеке Юнги, и тот вдруг мурлыкнул от этого ненавязчивого жеста. Сердечко его затрепетало и запело райскою птицей. Шустрые мураши пробежали толпой по его телу, добегая до пальчиков ног и взбираясь обратно наверх. От неожиданности он широко раскрыл свои лисьи глаза и растерянно спросил: — Ты чего? — Да так! — хитро улыбнулся Чимин своими пухловлажными губами, притягивая своей рукой к себе лицо Юнги. Тот понял несуразность своего вопроса и счастливо рассмеялся прямо в губы Чимина. Они ответили ему весёлым смехом. Долго стояли они, хохоча не знай над чем, и им было кайфово от этого. И редкие прохожие, оборачиваясь на этот смех, понимающе улыбались.