Без обид

      США. Штат Мэн. Оганквит, маленький курортный городок. Тэхён проснулся рано утром от противного скрежета на улице. Потянувшись, он посмотрел на посапывающего любовника и с неудовольствием выскользнул из кровати. Открыв жалюзи и потянувшись, он прислушался к рокочущему звуку прибоя, полюбовался на небольшие яхточки, скользящие по волнам, и судёнышки рыбаков, застывшие в океане. Ничего такого, что могло производить такой шум он не заметил. Тэхён подошёл к противоположному окну. Здесь жалюзи были открыты наполовину. Пригнувшись и отодвинув их рукой, он отчаянно выругался и козликом поскакал в коридор, к входной двери. На ходу одеваясь и путаясь в штанинах джинсов, он упал, задевая стоящую тумбочку. Дверца её приоткрылась и на пол посыпались всевозможные расчёски, заколки, счета, документы… Опять чертыхнувшись, Тэхён быстро вспрыгнул на ноги и, немного хромая, щёлкнув дверным замком, наконец, очутился на крыльце. Ещё не веря своим глазам, он, открыв рот, застыл, как изваяние. Его старенький пикап, цепляемый тросом, медленно, со скрежетом поднимался вверх, чтобы потом лечь на платформу эвакуатора. Он был похож на гигантскую рыбу, которую рыбаки с помощью лебёдки подтягивают на корму судёнышка. Рядом с эвакуатором стоял его бывший любовник Гарри и с помощью пульта управлял погрузкой. Гарри работал полицейским в их округе и, по нехватке кадров, исполнителем постановлений суда по неуплате налогов и долгов. — Ты что такое творишь, гандон малохольный?! — вскричал в ужасе от происходящего, Тэхён. Гарри снисходительно улыбнулся, но промолчал, игнорируя этот вопрос. — Я тебя спрашиваю, чучело сутулое? Тэхён подбежал к Гарри и попытался вырвать у него из рук пульт управления. Но Гарри был намного выше ростом и, перекинув пульт из одной руки в другую, поднял её над головой. Тэхён, подпрыгнув за ним, вскрикнул от боли, опускаясь на пятую точку около Гарри. Недавнее падение в коридоре дало о себе знать. Гарри ухмыльнулся и повис над ним. — Ну что, дорогой мой бывший… допрыгался! Вот тебе бумажка, распишись. Городским судом написанная. За неуплату налогов изымают. Вот! Тебе уже пять извещений выслали, но ты, по-видимому, включил игнор. Он сунул Тэхёну под нос бумагу с розовыми вензелями и вынул из-за уха приготовленную ручку. — Расписывайся! Тэхён, растерявшись на мгновение, медленно встал. Его лицо быстро преобразилось. Из честно-негодующего и сердитого оно превратилось в просящее и заискивающее. — Гарри! Ты не можешь так со мной поступить! Ты же знаешь, что без машины я не проживу, знаешь, что я на ней вожу туристов и это мой единственный заработок. Ты же знаешь, что мне надо содержать мой домик, а работы в этом грёбанном Оганквите нет больше никакой. Мне что, в поломойки идти к этим богатеям? Они и так всё побережье уже оккупировали, приехали и понастроили. Нам, коренным, негде шагу ступить. И мой домик уже не раз просили продать. Ага! Значит, теперь они так решили меня выжить. Начали с машины. Ну, Гарри, ты же не глупый. Ты всё понимаешь! — Ничего, насосёшь как-нибудь! Тебе не привыкать. Тэхён, вплотную подходя к Гарри, положил ему обе руки на плечи. Гарри от удивления распахнул шире глаза и непроизвольно нажал на пульте кнопку «стоп». Машина зависла в воздухе. — Ну, Гарри! Вспомни, как нам было с тобой хорошо! Ну, помоги мне. Опусти машину. Помнишь, как мы любили друг друга? А я вот забыть не могу до сих пор. Те чудесные мгновенья, которые мы с тобой вдвоём проживали… Если чё, я ведь и сейчас отсосать могу… Тебе! Только тебе! Не кому-нибудь, нет… Я ж не такой! Ты знаешь! Я вот прям сейчас увидел тебя опять — и сердце всколыхнулось! — лицемерно начал обнимать его Тэхён, сверля его своими оливковыми глазами. — Ой, Тэхён! Что-то мне припоминается, как ты меня послал куда подальше когда-то. И больно то, что никогда не любил меня. Хотя я к тебе всей душой. Да я даже женится на тебе хотел! Помнишь, как унижался и просил твоей руки? А ты мне изменил. И где? Прямо у меня дома! Не помнишь уже? Простоватый Гарри, вдаваясь в воспоминания, тяжело вздохнул. Но, по-видимому, сейчас он получал кайф от обнимавших его рук. Он жадно вдохнул воздух, зарывшись в блондинистую макушку Тэхёна и обидчиво произнёс: — И даже тогда, я ведь простил тебя. Помнишь? А ты опять мне изменил. Да ещё и на хуй послал в завершение. — Гарри, ну давай, кто плохое помянет… Ведь всегда можно начать сначала. Ну, Гарри! — Тэ Тэ, но я ведь… Ты же знаешь, что я только исполнитель. Я просто права не имею не арестовать твою машину, имея на это предписание суда. Меня ведь и с работы турнуть могут. Ты здесь сам виноват, что довёл дело до такой ситуации. Надо было просто оплатить налоги. — Гарри! Вот видишь, какой ты! Ни хрена не романтик. Ради любимого не можешь пойти на этот шаг! А я-то уж размечтался, как мы с тобой сейчас… Тэхён соблазнительно изогнулся и одной рукой провёл себя по случайно оголившемуся плечу. Томно глядя в глаза Гарри, он облизал свои пухлые губки и, высунув влажный язычок, лизнул нижнюю губу Гарри. Одной рукой он вынул из безвольно разжавшихся пальцев Гарри пульт и нажал на кнопку «спуск». Машина стала плавно опускаться на землю. Гарри нервно сглотнул и придвинулся ещё ближе. От этой близости он заполошно задышал, и Тэхён ощутил, как в его бедро торкнулся его каменный стояк. Гарри хрипло прошептал: — Ну, да ладно. Ради тебя я готов на должностное преступление! Ты опять меня сводишь с ума. Но это в последний раз! Так и знай. Если и на этот раз обманешь… Тэхён клятвенно сложил руки в молитвенной позе, ногтем большого пальца провёл себе по шее и, беря Гарри за руку, было повёл его за собой в дом… — Гарри, глупый мой Гарри! Да ни в жизнь тебя больше… Только с тобой… Я ж тебя так… Ё-маё! — вдруг ругнулся Тэхён, заметив, как его ночной любовник выбежал из дому в одних шортах и начал отжиматься около крыльца. — Да чтоб тебя… — Тэхён от негодования смачно сплюнул в сторону. Гарри, выпучив глаза, резко остановился с полуоткрытым ртом.       Любовник был красив. Его натренированное тело играло всеми мышцами и сверкало бронзой. Кубики на его животе чётко разграничивали пресс. Икры на ногах светились своими мускулами. Кулаки, как ковши экскаватора, сжимались и разжимались, накачивая жилы. Он, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, приветливо крикнул им: — Бонжорно! У Гарри глаза налились кровью. Он вырвал свою руку из руки Тэхёна и уставился на него, как разъярившийся бык на новые ворота. — Кто это? — прорычал он, глядя в глаза Тэхёну. Тэхён, опустив глаза, но нисколько не тушуясь, неожиданно для себя пропищал: — Это мой двоюродный братик. Вчера приехал. — А сам подумал: — «Да не-е-е, наверное, не прокатит». — Почему по-итальянски? — с подозрением спросил Гарри. В силу своего простодушия, он готов был поверить, что это братик. Но даже в его не особо умной голове никак не укладывалось, как это у корейца может быть двоюродным братом негр из Италии. А «братик» улыбался озорно и весело, бегая вокруг них и делая недвусмысленные телодвижения, обращённые к Тэхёну. Ну, что ж, утреннюю зарядку никто не отменял. — Братик, говоришь, — уже с нажимом спросил Гарри. — Да пошёл ты на хуй, если не веришь, ослоух хренов! — выкрикнул Тэхён. Он вырвал у Гарри пульт от эвакуатора и закинул его подальше в кусты. Быстро подорвался к своей машине, отстегнул от фаркопа буксировочный трос и прыгнул за руль. Сунув ключ в замок зажигания, Тэхён сорвался с места и был таков. Двое мужчин остались стоять с широко открытыми глазами. Потом один из них ринулся к своей полицейской машине и на ходу включая сигнализацию, помчался за беглецом. Другой, подпрыгивая и смеясь, легко спустился на пляж и, с удовольствием замечая на себе восторженные взгляды пляжной публики, бросился в набегавшую волну.       Тэхён — омега. Его семья переехала в штаты из Южной Кореи очень давно, когда родители только что поженились. В родной стране в то время их ничто не удерживало. Оба были из детского дома, без роду, без племени. И поэтому, накопив немного денег на дорогу, они решили попытать счастья за океаном. Наскоро ткнув пальцем в карту, они очутились в этом небольшом городке. Недолго скитаясь, устроились в одну американскую богатую семью.       Родился Тэхён уже здесь, в Оганквите, маленьком курортном городке штата Мэн. Вскоре после его рождения а-папа, внезапно заболев, приказал всем долго жить. А о-папа понравился одному судовладельцу, с которым и продолжил свою жизнь. К Тэхёну тот относился хорошо, поэтому детство и юность у него прошли замечательно.       Когда же ему стукнуло восемнадцать, о-папин сожитель погиб в автомобильной катастрофе. И они остались одни. О-папе пришлось опять горбатиться на богатых. Тэхён же, закончив школу, подрабатывал где приходилось. Его мечта о поступлении в универ осталась в заоблачных далях. Хорошо, что бывший сожитель оставил им небольшой домик с землёй на берегу океана и машину. Остальное его имущество быстро прибрали к рукам его родственники.       А через два года о-папа заболел. Через полгода его не стало и Тэхёну пришлось продолжать свою жизнь одному. Поначалу было очень трудно. Но, имея изворотливый ум и красивую мордашку, он постепенно приспособился к этой жизни. Он стал жить в своё удовольствие, ничем не заморачиваясь. На своём пикапе он возил туристов, тем и зарабатывал на жизнь.       Городок был маленький, и все друг друга хорошо знали. Тэхёна любили за его лёгкий, независимый характер и во всём ему помогали. Старшее поколение их городка всё подыскивало ему женихов, — негоже омеге жить одному. Но местные альфы его не прельщали, впрочем, как и заезжие, и он ограничивался мимолётными романами. Жизнь на побережье была необременительной и приятной. Так, в веселье и радости, он жил не тужил до тридцати лет: менял любовников, коротал вечера с друзьями, если не было работы, загорал на пляжу… Но вдруг земля на побережье резко подорожала и постепенно начала застраиваться. Уже не раз к Тэхёну приходили представители застройщиков и предлагали, надо сказать, неплохие суммы за его домик. Конечно, их интересовал не сам дом, а клочочек земли под ним. Уж больно в хорошем месте он располагался. Но Тэхён, свято хранящий этот домик, как единственную память об о-папе, всегда отказывал им в продаже. За эти десять лет, которые он проживал один, ничего в доме он не менял. Да и зачем? Его всё устраивало и переезжать никуда не хотелось. Налоги он платил. Правда, задерживал. Иногда забывал, закинув счёт куда-нибудь, иногда просто не получалось, не хватало денег. Но всегда потом оплачивал. И к нему не придирались из-за этого. А вот сейчас…       «Происки врагов», — подумал Тэхён, втапливая педаль газа и мчась по знакомой дороге. Вчера опять приходили толстосумы, уговаривали продать участок. «Значит, они решили свалить меня таким вот образом — отобрать за долги машину, чтобы лишить средств к существованию». Да и долгов-то накопилось у него не так много. Просто сейчас был не туристический сезон и работы особо не было. Ишь, вы! Насчитали пени за всё время, и из-за этого сумма выплат значительно увеличилась. А как он заплатит, если машины не будет? И взять не у кого — его местные друзья тоже не были богатыми, перебиваясь заработками на туристах. Кредит в банке ему не дадут: занесли в чёрный список, когда однажды он задержал сумму выплат. «Насосёшь», — вспомнилась ему брошенная в гневе, фраза Гарри. «Ну нет!» — Тэхён ведь не легкодоступная омега по вызову. Да, далеко не девственник, конечно. Но этим он всегда занимался только в своё удовольствие, и никак иначе! «Выйти замуж за какого-нибудь богатея? Вон их, как собак нерезанных, по пляжу разбросано». Ему, конечно, не составило бы особого труда закадрить себе какого-нибудь альфу-богача и женить на себе. Тэхён слыл ещё тем ловеласом! Но Тэхёну замуж не хотелось. Да и как без любви? А свою любовь он ещё не встретил. У него были свои принципы. Конечно, уже возраст поджимал. Тридцатник — это уже ого-го! «Ну, нет! — отогнал от себя эту мысль, — подчиняться кому-то, тем более не любимому — фи, это не его». Да и старым он себя не считал. Стройный, гибкий, ни одной морщины на загорелом лице — его часто принимали за двадцатилетнего. Ведь генофонд у корейцев такой, они всегда смотрятся намного младше своих лет. Да и одевался он всегда, как тинейджер.        С такими думами, он мчался к своим закадычным друзьям, Юнги и Чимину, своим самым близким друзьям.