Не наши звёзды погаснут

      Придумать, как возродить команду, — легко. Мысленно собраться в Монако — ещё проще. Попасть в Монако в нужный момент времени, чтобы сразу отыскать необходимого человека, — а вот это уже сложнее. Отправив Федю возвращать Миранчуков, Денис два дня только готовится к отъезду. Конечно, он мог бы сделать всё гораздо быстрее, но ряд обстоятельств скорректировал планы не в лучшую сторону.       В первую очередь встал вопрос о том, кого взять с собой в качестве поддержки для непредвиденных ситуаций, а на кого оставить «Ригель». Когда Денис был в Монако в прошлый раз, он взял с собой Игоря и Федю, но тогда его команда в принципе состояла лишь из них двоих. Целый месяц после смерти Дмитрия Николаевича организация находилась без фактического руководителя и как-то протянула, поэтому Денис спокойно оставил её ещё на три дня без присмотра, ни разу не дрогнув душой. В конце концов, там было несколько человек из бывших помощников Черышева-старшего, которые вполне могли, если что, взяться за дело.       Теперь обстановка другая, теперь нельзя бросить «Ригель» и на день, но послать кого-то в Монако вместо себя — тоже. Денис знает, что только он сможет уговорить Сашу вернуться... Нет, впрочем, не так. У него больше шансов уговорить Сашу вернуться, а пойдёт тот обратно в команду или нет, не зависит уже ни от кого, кроме Головина.       Собственно, выбор человека, способного подстраховать, если ситуация вдруг где-нибудь выйдет из-под контроля, тоже должен был быть очевиден. Игорь. И только он. Человек, который прошёл шесть «стрел» и школу Дмитрия Николаевича. Тем не менее, навыки Акинфеева, бывшего много лет правой рукой Черышева-старшего, так же могут помочь в управлении «Ригелем»...       Если взять Игоря с собой в Монако, кто займёт место Дениса в четыре дня его отсутствия? Артём? О, нет, этот может случайно развалить всё до основания и даже не заметить. Илья? Он занят в поисковой работе, касающейся грядущей операции, ради которой Денис и хочет восстановить свою команду. Илью никак нельзя отвлекать, потому что, кроме него, никто больше не сможет найти всё необходимое. Марио? Как бы Денис его ни любил, но в плане работы смотрит на вещи реально. Марио — самый странный человек, пришедший в преступность. Даже Рома не настолько выбивается из общего представления о людях этой профессии, как Фернандес. Нет, тот, безусловно, может убить, даже делал это, может прекрасно справиться со всякими бумажными проблемами, но вот кресло руководителя — область, где лучше не рисковать, — вряд ли будет подвластно Марио дольше, чем день.       В итоге, Денис решает прибегнуть к помощи сторонних лиц, к которым когда-то обращался его отец в редкие моменты своего отсутствия на месте. Два человека, не раз доказывавшие своё умение управлять целой организацией, впрочем, сейчас находились в другом городе. Казалось бы, что вызвать их из Петербурга будет не так сложно, но... Всегда находится какое-нибудь дурацкое «но», осложняющее весь план! Эти двое именно в данный момент вдруг оказались смертельно недоступны, отсутствовали на каком-то задании, поэтому смогли бы приехать только на следующей неделе. Нет, Денису такое развитие событий не подходит. Через неделю его команда должна быть полностью собрана и готова к масштабной операции.       Выбор становится пусть и очевидным, но достаточно сложным. Денис оставляет вместо себя Игоря, а в Монако берёт Марио, искренне надеясь, что нигде не прогадал. Тем не менее, остаётся ещё один нерешённый вопрос...       Единственным каналом связи между Москвой и Монако был старый приятель Дениса — Ведран Чорлука, в прошлом член испанского «Горизонта» и главарь воровской банды, откуда вышел Саша. Удивительнейшим образом после всего, что они с Черышевым провернули в тот раз, чтобы Саша оказался в «Ригеле», Ведран не последовал совету приятеля и остался в Монако, где продолжил свою преступную деятельность, но уже в одиночку. Собственно, Монако — страна маленькая, поэтому неудивительно, что Саша и Ведран снова встретились. Может быть, Чорлука даже искал этой встречи, ведь именно он изложил Денису всю ситуацию.       Чтобы точно знать, где Саша живёт, чем он занимается, и что вообще произошло в его жизни за последние два года, Денис должен был ещё до своего отъезда побеседовать с Ведраном. Однако тот просто, банально не поднял трубку телефона. На следующий день всё же ответил, выслушав недовольство Черышева, ведь ему любое промедление могло выйти боком в ближайшие дни. Ведран, впрочем, всегда отличался некоторой хитростью, поэтому даже сейчас отвечал на вопросы очень туманно, обещая дать конкретику уже на месте, то есть при встрече в Монако.       Короче говоря, так проходят два дня из жизни Дениса, когда он не может сдвинуться с места. Но они заканчиваются, и теперь у него на столе лежат два билета на самолёт, отправляющийся в Монте-Карло с пересадкой в Ницце.       — Ты точно запомнил? — говорит Денис Игорю, держась за ручку чемодана.       — Мне ещё сто раз повторить? — устало вздыхает Акинфеев. — Послушай, ты едешь туда на четыре дня, а я был одиннадцать лет заместителем Дмитрия Николаевича, после чего ещё четыре года твоей правой рукой. Ты действительно думаешь, что за четыре дня произойдёт что-то, с чем я не смогу справиться? Это, знаешь ли, оскорбляет моё достоинство, Денис, и обесценивает все мои годы здесь.       — За четыре дня можно развалить и восстановить преступность.       — Сильно сомневаюсь. Уж в последнем вопросе точно.       — А как бы звучало прикольно, — вмешивается в разговор Артём, зачем-то пришедший в кабинет. — Бог создал Землю за семь дней, а мы преступный мир за четыре.       — Ты что тут забыл?! — прикрикивает на Дзюбу Игорь, скрещивая руки на груди. — Тебя кто-то звал? Денис, клянусь, ничего с «Ригелем» за время твоего отсутствия не случится, а, если всё же случится, я готов ответить по всем законам «новой преступной этики».       Конечно, это практически никак не успокаивает Дениса, но время идёт, и сегодня вечером у него уже запланирована встреча с Ведраном, на которую опаздывать нельзя, ведь хорват в другой раз может и отказать в помощи. Марио выглядывает из-за спины Артёма, перекрывшего собой весь дверной проход, чтобы поинтересоваться, когда они уже отправятся в аэропорт.       — Хорошего полёта, — желает на прощание Игорь. — И позвони, когда приземлитесь.

***

      Полёт долгий, длится около шести часов, и за это время Марио успевает два раза поспать, ознакомиться с картинками в каком-то журнале, где всё написано на французском, попросить Дениса объяснить ему несколько статей, поесть и даже начать смотреть какой-то фильм. Денис же, помимо перевода статей, успевает только подумать. Много мыслей крутится в его голове. Тут и о встрече с Ведраном, и о Саше, об их разговоре и предложении вернуться. Денис хочет быть оптимистом, хочет свято верить, что Головин согласится чуть ли не с первого раза, но, к несчастью, реальность подсказывает, что может и вообще ничего не получиться. Если у Саши всё прекрасно с его дилером, то какой смысл возвращаться в Москву, куда Ерохину путь закрыт? Уж лучше остаться в стране, где более-менее всё знакомо и можно жить счастливо. Денис уверен, что Саша счастлив.       — Когда мы прилетим, то ты сразу поедешь к Ведрану? — спрашивает Марио.       — Наверное. Вообще, я хотел бы добраться до гостиницы, чтобы не выглядеть идиотом с чемоданом, как все эти типичные туристы.       — Разве не лучше слиться с толпой и выглядеть незаметно?       — Может быть, лучше. Я не знаю.       — Ты злишься из-за того, что я пристаю с вопросами?       — Что? Я вообще не злюсь. Просто я терпеть не могу неизвестность, а сейчас я не понимаю, есть ли смысл в том, что мы делаем. Чем ближе мы к Монако, тем больше уверенности, что ни хрена не получится. Будет смешно, если Саша вообще не захочет со мной говорить.       — Вряд ли. Я думаю, ему хотелось бы увидеть тебя, — Денис только мрачно усмехается. — Даже отбросив его чувства к тебе, я думаю, что он скучает по команде, по «Ригелю». Не зря же он звал всех семьёй. Пусть эта семья и обошлась с ним так себе.       — Марио, солнце, скучать по семье не значит хотеть в неё вернуться на постоянной основе. Я, может быть, по Ведрану тоже скучаю, но я не готов видеть его каждый день даже в течение месяца. Ты, прости, мыслишь слишком наивно.       — Ты говорил, что Саша тоже достаточно наивен. Неужели двое наивных людей не смогут договориться?       — Подожди, я правильно понял, что ты хочешь сам убедить Сашу вернуться?       — Только в том случае, если у тебя ничего не получится, во что я, естественно, не верю. В конце концов, мы с Сашей были практически друзьями, и, мне кажется, от моего сопровождения должна быть хоть какая-то польза.       Марио улыбается, видя замешательство на лице Дениса. Тот лишь сейчас понял, что, взяв с собой Марио, он, конечно, не слишком усилил собственную безопасность, но, возможно, действительно увеличил свои шансы на возвращение Головина.       — Я могу гордиться тем, что ввожу в ступор самого руководителя «Ригеля»? — спрашивает Фернандес. Денис накрывает его руку своей, переплетая пальцы.       Пересадку в Ницце задерживают по неизвестным причинам, поэтому на встречу с Ведраном приходится идти всё же с чемоданом в руках. Встреча назначена на одной из аллей парка Пезаже-де-Фонвьей. Денис ругает Ведрана последними словами, потому что, а почему нельзя было выбрать ещё более дальнее место? Почему не в другом городе, например?       — Я сделал это специально, — говорит Чорлука, победно усмехаясь. — Ты же ужасно недальновидный. Я знал, что ты, скорее всего, опоздаешь, поэтому придёшь сюда прямо с вещами, не успев занять номер в какой-нибудь замшелой гостинице, наподобие «Метрополя» в Монте-Карло.       — Замшелой? Я забронировал номер за два миллиона рублей!       — Но ты же за него ещё не заплатил? Вот и прекрасно. Потому что теперь ты и... — Ведран вопросительно смотрит на Марио, который решает в ответ приветливо махнуть рукой. — Где Игорь или хотя бы тот болтливый Федя?       — Заняты. Это мой новый помощник — Марио. Тебя представлять не буду, он уже и так всё о тебе знает. Ну и какого хрена я должен отказаться от своего прекрасного отеля?       — Потому что я нашёл кое-что получше. Вот тут, недалеко от «Луи II», есть прекрасный отель с длинным названием, которое я уже забыл... «Ривьера что-то там». В общем, это неважно. Наверное, тебе интересно, почему именно он?       — Да уж, хотелось бы пояснений, — Денис скрещивает руки на груди.       — Потому что в получасе ходьбы от этого отеля, на бульваре Карла Третьего, вместе со своим дилером живёт Саша. Мне кажется, учитывая, что ты приехал на четыре дня, слишком глупо тратить половину времени на дорогу, когда можно быстро дойти пешком. Тем более, Саша почти всегда дома...       Денис и Ведран разговаривают на какой-то ужасной смеси французского с испанским, чтобы ни стоящий рядом Марио, ни просто идущие мимо люди ничего не поняли. Учитывая, что в Монако по-прежнему на каждой улице есть своя банда или преступная группировка, то действительно стоит быть осторожными, но при этом не слишком выделяться из общей массы населения.       — Ладно, чёрт с тобой, если это поможет мне вернуть Головина, можно пожить и в каком-то притоне, — наконец, соглашается Денис. — Теперь к делу. Что конкретно за эти два года произошло?       Ведран рассказывает про неудачную поездку в США, где ни Саша, ни его дилер не приобрели денег и счастья, а только залезли в долги и нажили кучу проблем, которые пришлось разгребать Ведрану уже здесь. Собственно, встреча с Чорлукой получилась отчасти случайной, но, конечно, Саша всеми силами пытался напомнить маленькому княжеству о себе. Он был уверен, что тут его не забыли, и не ошибся. В первую очередь, не забыл Ведран.       — Ты рассказал ему вообще всё о том нашем плане? — спрашивает Денис.       — Да, разумеется. Если тебя беспокоит конкретно часть, связанная с тобой, то и тут я ничего не стал скрывать.       — И что Саша?       Ведран усмехается, вспоминая, как Головин впал в ступор, потом разорался на всё Монако, послал всех, кого знал, и куда-то пропал на месяц. Впрочем, не пропал, а просто не выходил на связь ни с кем, кроме своего дилера. Тем не менее, тому нужно было срочно поправлять своё положение, а помочь, по сути, мог лишь Чорлука, так что Саше пришлось смириться с прошлым и снова обратиться к товарищу.       — И вот уже два года, как я в некотором роде контролирую его жизнь, чтобы не наделал глупостей. Естественно, мне было интересно, почему он покинул «Ригель», а самое главное, как ты умудрился это допустить. Саша рассказал мне не всё и не сразу. Он ведь не настолько наивен, чтобы не понимать, что я всегда могу выйти на связь с тобой. Так что, полгода молчал, будто вообще ничего не случилось, но я и не настаивал особо. А потом всё-таки решил поделиться. Я обещал ему забыть о тебе, ни в коем случае не сообщать ничего о нём, — Ведран прикрывает ребром ладони глаза, чтобы не слепило солнце, и смотрит на парящую в небе одинокую чайку, пронзительно кричащую. — Я следил за ситуацией у вас там, в Москве. Про «стрелу» с «Империей» узнал, про возрождение преступности. Почему-то мне показалось, что тебе нужно помочь, как в старые-добрые времена. К тому же, мне от этого тоже выгода.       — Так и знал, — цокает языком Денис. — Ни разу ты мне просто так не помог. Ну, и что ты хочешь?       — Слушай, он точно ничего не понимает? — спрашивает Ведран, кивком головы указывая на Марио, который внимательно смотрит на говорящих, отчаянно пытаясь уловить хоть какой-то смысл в словах, совершенно незнакомых ему. Странное и бесполезное занятие, но всё же. — Ай, к чёрту. Так вот, что мне от тебя надо. Я же правильно понимаю, в какую сторону дует ветер «Ригеля»? Просто мне нужно в Питер. Одного человека там найти и кое-что ему передать. Судя по всему, нам по пути.       — А сам съездить не можешь?       — Обстоятельства, Денис, давно играют против меня. С тех пор, как мы с тобой уничтожили банду Андрея, утекло очень много воды. В частности, моё появление в России достаточно нелегально с точки зрения преступности. Забей, не спрашивай. Это долгая и ужасно глупая история, которая всё равно на тебе никак не отразится, уж поверь. Мне-то, по сути, только в Москве делать нечего, а вот Питер — совсем другое дело. Туда, хоть каждый день! Но мне нужна безопасность, мало ли.       — И ты хочешь обезопасить себя за счёт нас?       — Именно. Если я приеду под охраной «Ригеля», то никто меня не тронет, ведь у вас там пятилетний мир заключён. А если я приеду один, ну, сам понимаешь.       — Значит, ты нам Сашу, а я тебе — поездку в Северную столицу? Хорошо ты устроился, Ведран.       Но Денис соглашается, понимая, что не так-то много от него требуется. Всего лишь дать всем знать, что Чорлука — это его человек, поэтому никакие права на него и его жизнь никто иметь не может.       Дальше Ведран кратко рассказывает, чем теперь занимается Саша. Он — заместитель главы ассоциации преступных банд в районе Фонвьей. Глава этой ассоциации, как ни странно, сам Ведран. Конечно, ассоциация — это, скорее, громкое название, чем действительно серьёзная вещь, способная контролировать деятельность всех воровских и преступных объединений в районе. В какой-то мере, конечно, контроль присутствует. Банды теперь не появляются просто так, по чьему-то большому желанию. Их надо регистрировать, затем присваивать им официальный статус. Не всем удаётся его получить. Раньше можно было назвать себя бандой только потому, что захотелось, теперь же надо пройти ряд процедур.       Саша выполняет большую часть работы, а ещё ведёт собрания раз в три месяца, на которые съезжаются главари банд, чтобы обсудить какие-то проблемы и предложить свои решения. Согласия достаточно мало, но кое-что принять удалось. Удивительным образом сказалось Сашино имя, которое, кроме Ведрана, действительно всё ещё было в памяти некоторых местных. Когда-то Головина называли чуть ли не самым успешным карманником во всём княжестве, так что немного авторитета у него имелось.       — Что ж, я поговорю с ним сегодня. Завтра дам тебе знать, что да как. Может быть, удастся всё решить быстро, но я бы не надеялся, — говорит Ведран.       Денис благодарит его за помощь, но Чорлука только мотает головой — слишком рано.

***

      Накануне встречи Дениса и Ведрана, о которой Саша, естественно, не знает, он проводит вполне обычный день. Просыпается в середине дня, сладко потянувшись, спускается с мансарды на первый этаж квартиры, чтобы дойти до кухни, на которой Александр уже пьёт вторую чашку кофе, разговаривая с кем-то по телефону. Саша целует его в щёку, шёпотом, чтобы не отвлекать, желает доброго утра и уточняет, по поводу чего разговор. Опять какой-то контракт. Каждый день у Александра решаются судьбы каких-то контрактов, и не всегда можно закрыть вопрос по телефону, иногда приходится лично встречаться с заказчиком.       У самого Саши сегодня тоже много дел. Вчера Ведран попросил проконтролировать процесс регистрации двух особо жаждущих получить новый статус группировок. Вообще-то, Чорлука всегда сам занимался такими ответственными делами, потому что работа не пыльная, да и есть в ней некоторые черты своеобразной терапии от однообразности. Ведь у Ведрана один день похож на другой из-за значимой должности, предполагающей довольно узкий круг обязанностей. Это Сашу всегда можно послать, куда угодно, попросить сделать буквально всё, и тот не откажет. Правда, у Головина тоже случались моменты, когда он внезапно планировал что-то сверхважное со своим Александром, поэтому условное собрание надо было срочно перенести на несколько часов раньше.       — Надеюсь, не застряну там на весь день, — говорит Саша, вытаскивая два ломтика хлеба из тостера и кладя туда новые.       — Это твоя работа, ничего страшного, если задержишься, — спокойно отвечает Александр, просматривая что-то в телефоне.       — А как же ресторан вечером?       — Я всегда могу позвонить и перенести.       — Ну, уж нет! Решили идти в семь, значит, в семь, и пусть катятся к чертям эти группировки. Придут завтра, не переломятся.       Александр только усмехается, снова отпивая немного кофе из чашки. У него в руках тот самый набор фарфоровой посуды с узором под гжель, а, может быть, и настоящая гжель. Почему-то именно этот набор настолько дорог Александру, что он был готов выкинуть весь свой багаж, захваченный второпях из Москвы, лишь бы увезти с собой эти чашки с блюдцами и прилагавшийся к ним сливочник. Саша, честно признаться, тоже любит эти чашки и даже немного расстраивается всякий раз, как видит их, потому что за всю свою недолгую, но плодотворную карьеру вора, не смог украсть ничего подобного. Да, всё-таки корни никуда не денешь, как бы ни старался Денис отучить Сашу от этих пагубных привычек, портящих честь высшего преступника. Головин всегда продолжал думать, как бы забрать что-нибудь плохо лежащее. Собственно, легко было догадаться, откуда у всех членов «Ригеля» внезапно появлялось столько разнообразного хлама, от которого они не знали, как избавиться, чтобы не обидеть Сашу, с любого задания приносящего эти «сувениры».       Кстати, о «Ригеле» за два года Головин передумал многое и пытался через Ведрана узнавать подробности, но хорват всегда был слишком скуп на разговоры, считая, что Саша мог бы и сам всё выяснить, было бы желание. Да только оно имелось в избытке, но Саша понятия не имел, как именно подобраться к нужной информации. Кое-как кое-что удалось отыскать, но этого было катастрофически мало. Головина, конечно, интересовала судьба преступного мира после падения «Империи», но то, что происходило внутри «Ригеля» с командой Дениса и им самим, беспокоило куда больше. Однако, кроме самих членов команды Черышева, никто никогда не рассказал бы Саше нужное.       День пролетает довольно быстро, и в шесть часов Саша уже направляется в ресторан, где они с Александром сегодня ужинают. Вдруг на полпути его останавливает звонок от Ведрана, сообщающего, что надо срочно встретиться. Саша объясняет ситуацию, но Ведран впервые категорически отказывается идти на уступки, говоря, что дело слишком серьёзное. Чтобы уж точно заинтересовать в нём Головина, приходится упомянуть «Ригель».       — Привет. В общем, похоже, ресторан придётся действительно двигать, Ведрану присралось что-то срочно со мной обсудить, — с печальным вздохом передаёт Саша Александру, чувствуя, как тот понимающе кивает на другом конце трубки. — Я постараюсь быстро.       — Если это важно, лучше не торопись.       — Да, блин, я был готов говорить об этом с ним когда угодно, но почему именно сейчас? Почему ни вчера, ни завтра?       — Саш, это всего лишь ужин в ресторане. Не такое уж значимое событие, чтобы переживать.       — Ни черта подобного! Ты не понимаешь, это же не просто какой-то ужин, это ужин с тобой! — теперь Саша чувствует улыбку Александра.       — Я тебя люблю.       — Я тоже тебя люблю.       Удивительно, но встречу Ведран решает провести именно в квартире Саш. Довольно необычное место для серьёзных разговоров, поскольку хорват практически всегда выбирал для этого что-то менее удобное в расположении, чтобы полдня ехать, потом ещё искать нужный угол дома или аллею в каком-нибудь парке. Саша никогда не понимал, к чему эта излишняя конспирация, будто кому-то есть дело до их разговоров и вообще личностей. Но Ведран есть Ведран, начнёшь его переубеждать — рискуешь остаться ни с чем.       Ведран уже стоит около дверей квартиры. Человек, который никогда не опаздывает и всегда потом смотрит на тебя с таким презрением, будто прошёл год, как он тебя ждёт.       — Размазывать не буду, — дожидаясь, пока за ним закроется дверь, говорит Чорлука. — Тебя хочет видеть Денис.       — Какой ещё Денис?       — А ты знаешь много Денисов?       Саша нервно сглатывает, округляя глаза. Сердце начинает непроизвольно биться чаще, а дыхание перехватывает.       — Денис Дмитриевич в Монако?       — Не только он, но и какой-то Марио, его новый помощник. Сегодня днём прилетели.       — Зачем?       — Вернее было бы спросить, за кем. За тобой. У них готовится какое-то важное предприятие, и ты почему-то очень нужен. Денис ничего не рассказал толком, но я и не спрашивал, потому что информация нужна тебе, и пусть с тобой болтает. Ему надо знать, когда ты готов встретиться с ним и где. Учти, через три дня они улетают обратно в Москву.       Саша стоит, как вкопанный, совершенно растерянный, не знающий, что говорить, что думать, как реагировать. Это слишком неожиданно для него. Такие новости не сообщаются с порога, а решение, которое требует Ведран, может приниматься несколько месяцев, потому что Саша до сих пор не знает, как теперь относиться к своему бывшему руководителю. Стоило узнать, что всё его появление в «Ригеле» было жестоко спланированной акцией Дениса Дмитриевича, и этот человек, настоящий идеал в глазах наивного двадцатилетнего Саши, вмиг превратился в мутную, серую фигуру, скрывавшую истинное лицо столько лет.       Нет, Головин не испытывает к Денису ненависть или даже неприязнь. Он просто не знает, как теперь оценивать его самого и все поступки, свидетелем которых Саша был. Просто идеальный мужчина, во всех смыслах этого выражения, стал не таким идеальным. Да, Саше уже двадцать шесть, пора бы перестать видеть всё в розовом цвете, приукрашивая любую вещь в хорошую сторону, но в душе он до сих пор оставался тем двадцатилетним парнем из Монако, попавшим в гостиничный номер руководителя настоящей преступной организации.       — Я не знаю, хочу ли его видеть, — произносит Саша, кусая нижнюю губу, как делает всегда в самые волнительные моменты времени. — Я не уверен, что смогу посмотреть ему в глаза после той истории, которую ты мне рассказал. Ну, про уничтожение банды и другое.       — Когда говоришь с человеком, необязательно пялиться в его глаза. Это даже бестактно, — Ведран будто бы совсем не понимает, к чему клонит Саша, рассуждает обо всём с каким-то холодным рационализмом. Ему легко, конечно, ведь опыт преступной жизни гораздо больше и шире, да и характер совсем другой.       Саша вспоминает вдруг, что он уже два года как заместитель главы ассоциации преступных банд Фонвьея. Важный человек, может быть, ничуть не ниже по статусу, чем тот же Денис Дмитриевич. Поэтому Саша решает собрать всю серьёзность в кулак, показать свою твёрдость и волю. Подумаешь, бывший руководитель! Какая разница, что в прошлом он был предметом Сашиного обожания, с тех пор многое изменилось, и сейчас этот Денис Дмитриевич... нет, уже просто Денис, совсем ничего для Саши не значит.       — Если так хочет, пусть приходит завтра, — с лёгким пренебрежением отмахивается Головин. — Допустим, где-то в два. Да, я буду тут, Александр уедет решать вопрос по сделке. А сейчас у меня ужин с любимым человеком, так что, вынужден попросить тебя уйти.       Ведран усмехается, покачивая головой. Сколько бы лет ни прошло, а Саша останется тем же пацаном, который боится показать своё волнение, скрывая его за такими резкими фразами. Самозащита, что уж. Лучше так, чем если бы он тут действительно развёл панику и распустил сопли. Настоящий профессионал должен уметь скрывать свои истинные эмоции и чувства, а в идеале, не должен их испытывать в принципе. Есть только набор заданных выражений лица и тонов голоса, а остальное лишь ненужные дополнения, сбивающие с толку. Ведрана этому учили в «Горизонте», но до конца постигнуть науку он не успел, так как был изгнан из организации по милости Дениса, преуспевшего больше. Ну, ничего, главное, что сейчас у обоих жизнь не ушла под откос. Особенно греет душу Чорлуки тот факт, что в каком-то смысле Денис зависит от него.

***

      Он приходит один, оставляя Марио, наверное, в гостинице... Впрочем, Сашу это вообще не интересует. Оба не верят до конца, что снова видят друг друга на расстоянии не больше метра, пусть и лежит между ними порог квартиры. Саша кивает в сторону кухни, потому что не будут же они разговаривать прямо на лестничной клетке. Конечно, в соседних квартирах или никого нет, или никто просто не поймёт их разговора, но в помещении всё же уютнее и удобнее.       Денис садится за стол только после отдельного приглашения, и это так странно, когда подчинённый даёт разрешение своему руководителю. Неважно, что их статусы теперь совсем друг от друга не зависят, ощущения-то остались прежние. Пока Саша, чтобы чем-то себя занять, возится с приготовлением апельсинового сока, — на улице ужасная жара, так что ни о каком чае или кофе речи быть просто не может, — смотрит искоса на Дениса, отмечая, что внешне тот практически никак не изменился. Разве что мелкие морщинки возле глаз стали более заметными.       Этот человек, несмотря ни на что, заставляет Сашу так неправильно волноваться и даже испытывать некоторое смущение. Головин кусает губы, пока слушает дежурный рассказ о том, что в Монако всё по-прежнему. Да уж, два года, как выяснилось, не такой большой срок, чтобы жизнь успела перевернуться с ног на голову. Впрочем, это ещё как посмотреть. Сашина жизнь практически перевернулась. А если взять преступную жизнь в Москве, то тут всё становится ещё более очевидным.       — Слышал, ты теперь тоже не последний человек здесь, — плавно переводит тему Денис. Вот всегда он умел так ненавязчиво менять предмет разговора, чтобы собеседник даже практически не замечал этого и давал нужные ответы сразу. И зачем ему вообще был нужен на переговорах Федя, если сам неплохо справляется?       — Да, что-то вроде.       — И получается?       — Не знаю. Не мне судить, Денис... — Саша знает, что стоит оборвать предложение, чтобы показать своё нынешнее положение, практически равное Черышеву. Однако, укусив губу ещё раз, добавляет: — Дмитриевич. Вы, кажется, хотели поговорить со мной о чём-то важном. Просто через час вернётся Александр, а он... Ну, понимаете, я не хотел бы...       «Чтобы два человека, которые мне небезразличны, встречались на одной территории... Блядь, придурочный, что ты несёшь? Ты не должен вести себя с ним так, как два года назад. Да, это Денис Дмитриевич, но вы теперь чужие друг для друга. Опомнись!» — мысленно ведёт диалог сам с собой Саша, в такие моменты впадая в странную задумчивость на несколько секунд. От Дениса это, конечно, не скрывается.       Он видит всё того же милого Сашку Головина, которого любила, кажется, вся организация. Который, несмотря на строгий запрет, всё равно воровал во время заданий. Который был готов помочь любому чем угодно, даже если придётся пожертвовать собственными интересами. Который взгляд опускал в пол, стоило посмотреть ему прямо в глаза, потому что всегда боялся, что заглянут в самую душу, а в ней столько всего, что никогда не будет высказано.       — Послушай, Саша, я хочу заново собрать свою команду. С тех пор, как ты ушёл, там многое изменилось, помимо тебя, ушли ещё несколько человек. Причём, ушли, как в прямом смысле, так и в переносном. Но сейчас не о них. Есть одно важное дело, которое обязан совершить «Ригель». Это наш долг перед всем преступным миром и моя клятва одному человеку. Мне нужны все. Вы были лучшими в своём деле, самыми сильными, кого я знал. Без тебя эта команда будет неполной.       — Я предал её, — тихо говорит Саша, заламывая пальцы.       — Вовсе нет. Ты просто не знаешь, что такое настоящее предательство. Да, ты ушёл, но это никак не сказалось на результатах «стрелы». К тому же, ты ушёл задолго до неё, а вот если бы прямо перед ней, условно говоря, за неделю, то это было бы действительно предательством. Короче говоря, сейчас слишком сложно рассуждать об этом, да и не нужно. Поверь, в «Ригеле» к тебе относятся по-прежнему. Твой дом — Москва. Твоя семья — организация. Во всяком случае, они считают именно так.       — Денис Дмитриевич, вы же врёте, правда? Как и тогда, шесть лет назад, я просто нужен вам, вот вы и пытаетесь всеми силами этого добиться. Перестаньте, пожалуйста, второй раз я не поведусь. Может быть, я для вас какой-то наивный дурак, но и вы не слишком изобретательны. Был бы тут Федя, придумал бы что-нибудь получше.       — Хорошо, я действительно немного выдумал, что в «Ригеле» тебя считают членом семьи. Я понятия не имею, кем там тебя считают, но я просто предполагаю. Например, Марио точно не считает тебя предателем. Игорь... Смотря, какой позиции он теперь придерживается больше. Не думаю, что и Федя видит в тебе врага, скорее всего, ему или всё равно, или он понимает, что предательства бывают разными. В общем, ты действительно нужен, по большей части, мне...       Саша заканчивает с соком, ставит перед Денисом стакан.       — А каковы условия? — спрашивает серьёзно, и здесь уже голос не как у Саши двухлетней давности. Совсем твёрдый, уверенный тон.       — Условия? Ну, я слышал, ты сейчас живёшь с Александром Ерохиным, дилером, которому заказан путь в Москву. Скорее всего, он не сможет поехать вместе с тобой. Я не всесилен и не могу поменять решение правительства. К тому же, из-за твоего Ерохина у нас было много неприятностей в прошлом.       — Тогда, о чём вообще речь? — Саша изумлённо выгибает бровь. — Я отклоняю ваше предложение. Допивайте сок, Денис Дмитриевич, и уходите.       — Ого, — удивляется Денис. — Даже так...       — Я свой выбор сделал ещё два года назад. Я ценю «Ригель», ценю всех, кто в нём работает, и вас в особенности. Вы, Денис Дмитриевич, всегда были моим идеалом, кумиром, если хотите. Я хотел быть похожим на вас. Меня восхищало ваше умение относиться ко всем одинаково, как в настоящей счастливой семье, которой у меня никогда не было. Я мечтал приобрести такую же твёрдость и силу духа, как у вас, ведь вы даже в самые плохие времена могли улыбнуться и сказать, что ничего серьёзного не произошло, чтобы стоило волноваться.       — Чему-то ты действительно научился, — в сторону говорит Денис.       — Я восхищался вами. Я бы отдал всё, чтобы услышать ваше признание моих заслуг. Нет, я даже не к тому, чтобы вы меня похвалили, ведь это было, а о... Денис Дмитриевич, вы были для меня больше, чем руководителем. Я действительно вас любил. Как человека. И я думал, что если буду похожим на вас, если смогу приблизиться к такому уровню, на котором были вы, то получу то самое внимание, — Саша переводит дыхание, буквально слыша, как собственное сердце стучит где-то в висках. — Но теперь всё изменилось. Я получил должность, и её можно расценивать практически наравне с вашей. У меня теперь другая семья, которую я люблю не меньше, чем вас. И я не хочу снова делать этот выбор. Я остаюсь с Александром, раз он не может быть в Москве.       — Я тебя понял.       Денис встаёт из-за стола, не смотря на Сашу. Значит, всё упирается в Ерохина. Саша, может быть, действительно готов вернуться в «Ригель», потому что объективно понимает, что там ему будет лучше, но не хочет ради этого терять кого-то дорогого. Денис на его месте поступил бы, пожалуй, так же. Послал бы к чёрту организацию, даже всех своих приятелей, если бы от этого зависело его будущее с Марио. Да, жестоко, и кто-то обязательно с этим не согласится, но каждый человек делает выбор в ту сторону, которая для него важнее.       — Послезавтра я уезжаю. Самолёт в четыре, но в десять я зайду. Ты будешь дома? — уже у двери спрашивает Денис.       — Да.       — Это хорошо.       — Постойте, что вы собираетесь делать? — Саша хватает Дениса за руку и, кажется, впервые в жизни сам пристально смотрит в глаза, пытаясь прочесть все мысли Черышева.       — Тебе это знать не обязательно, но что-нибудь я точно сделаю.       И уходит так же, как появился, оставляя после себя шлейф неопределённости, загадочности, которую Саша не может понять. Ему страшно, по-настоящему страшно теперь слышать такое от Дениса, зная, на что тот способен. А ведь шесть лет назад, впервые встретив его в казино, Саша почувствовал, насколько может быть силён и опасен этот человек, к которому не хотелось подходить ближе, чем на двести метров. Со временем это чувство страха как-то стёрлось, утратилось, что ли. Теперь снова воскресло, но с удвоенной силой, потому что есть конкретные факты, говорящие против Дениса.       Саша боится, что за свой отказ может жестоко расплатиться. Он даже говорит об этом Александру и просит того остаться дома, мало ли. Ерохин действительно остаётся, чтобы Саше было спокойнее. Неважно, что пришлось отказаться от одной очень выгодной сделки, ведь иначе Саша, наверное, просто сошёл бы с ума.       А на следующий день после встречи с Денисом Головин судорожно ищет в телефоне номер Марио, который тоже должен быть в Монако, если верить словам Ведрана. Может быть, Фернандес что-то прояснит. Так, Саша узнаёт ещё больше о своём идеальном руководителе.       — Два года вместе?! — выкрикивает от неожиданности Саша на всю кухню.       — Цыплёнок, давай потише, не такая уж шокирующая новость, — отзывается с дивана Александр, стучащий пальцами по клавиатуре ноутбука.       — Господи, да как так-то?! Почему я ничего не знал?!       — Ну, потому что я ничего не сказал? — произносит Марио. — Ты ведь попросил в своём письме не звонить, я и не стал.       — Что ж, тогда сейчас ты обязан рассказать мне всё. Вообще всё, Марио, иначе я никогда от тебя не отстану.       До самого вечера Саша пристаёт с расспросами к Фернандесу о его личной жизни, совершенно забывая про главный вопрос, ради которого он вообще Марио пригласил. Потому что пикник в парке, устроенный вчера Денисом для Марио, куда интереснее, пусть и не несёт в себе никакой полезной информации, по сути. Но время летит, и вот уже сам Денис звонит Марио, чтобы поинтересоваться, а где, собственно, он.       — Я у Саши.       — Прекрасно. Тогда я сейчас буду там же.       — Чего?! — вновь бурно выражает своё удивление Головин. — Он обещал прийти завтра! Я ничего не понимаю.       — Я думаю, что Денис всё объяснит, не стоит заранее паниковать.       — Марио, когда ты успел стать таким спокойным? — Фернандес только с улыбкой пожимает плечами.       И вот они все собираются в одном месте, хотя Саша надеялся, что этого никогда не случится. Как бы там ни было, но видно, что Александр несколько недолюбливает Дениса, выражая это в своём взгляде. Не стоило Саше когда-то рассказывать совсем всё о своих днях в «Ригеле», вспоминая также и руководителя. Зато Марио словно счастлив от мысли, что сейчас они смогут решить единственный вопрос, объединяющий их. Вот только смогут ли?       — Есть вариант, при котором у Саши и Александра получится поехать в Москву вместе, — говорит Денис, опираясь спиной на кухонную тумбу и скрещивая руки на груди.       — Это прекрасно, что за вариант? — интересуется почему-то Марио, хотя к нему проблема имеет наименьшее отношение.       Александр чуть сощуривает глаза, сводя брови к переносице. Не нравится ему эта затея, тем более, что Саша ничего не рассказал про какую-то внеплановую поездку в Москву. Однако, судя по лицам на кухне, можно догадаться, что это связано с «Ригелем». Александр знает, что Саше организация очень дорога, и он был бы не прочь вернуться туда, к своей семье, к своим корням.       — Правительству не нравится твоя дилерская деятельность, — обращается Денис к Ерохину, кажется, даже не задумываясь о том, чтобы быть немного повежливее. Такой подход заставляет Ерохина брезгливо дёрнуть губой. — Соответственно, если отказаться от неё, то есть шансы снова получить доступ на въезд в Россию.       — Вы предлагаете мне отказаться от единственного способа заработка? — делая акцент на первом слове, спрашивает Александр.       — Это совершенно безумная идея! — поддерживает Саша. — Мы как жить должны, по-вашему, Денис Дмитриевич?       Черышев практически теряет дар речи от такого внезапного наезда со стороны Головина. Уж от него он никогда не ждал подобного. Тем не менее, Денис находит в себе самообладание и вида не подаёт.       — Для начала могли бы дослушать. Да, Александру придётся отказаться от своего бизнеса. Но я сделаю его членом «Ригеля». Когда правительство узнает, что он больше не дилер и теперь стал просто преступником из организации, то все их претензии перестанут иметь смысл. Они боятся преступности, они никогда не сунутся в неё, не перейдут ей дорогу, потому что в ответ могут получить гораздо больше. Во всяком случае, так было испокон веков, и я думаю, что так будет ещё достаточно долгое время.       — И платить мне вы будете? — уточняет Ерохин. Денис утвердительно кивает. — И что я за это должен сделать? Я же не могу просто так занимать место в вашей конторе.       — Технически, можешь. У нас найдётся работа для любого, но если в критический момент времени выступишь на нашей стороне, то это будет замечательно. В целом, у меня хватает людей в команде, и я могу себе позволить просто содержать кого-то, вроде тебя.       Саша молчит, поглядывая на Александра. Понятно, что тому не нравятся грядущие перспективы. Он не хочет быть зависимым от кого-то, тем более, от Дениса, даже сейчас ведущего себя с ним с позиции силы. Высшая преступность, чтоб её! С другой стороны, Александр знает, что Саше будет лучше в «Ригеле», потому что он уже привык к той жизни, потому что там есть люди, которыми Саша дорожит. У Александра никогда не было рядом ни друзей, ни близких. Он считал, что они вообще ему не нужны, ведь так будет гораздо больнее расставаться всякий раз, когда нужно покинуть страну на неопределённый срок с риском не вернуться больше никогда. В целом, Александр действительно оказался прав, убедившись на Сашином примере, что лучше ни к кому в таком положении не привязываться. Вот только Саша совершенно другой человек, который не умеет жить одиноко, ему всегда требуется кто-то рядом. Он ведь мечтал о семье, вкладывая в это понятие и любовь, и дружбу, и духовную связь.       — Скажи честно, ты хотел бы снова быть в «Ригеле»? — спрашивает Александр, обнимая Сашу.       Они не дали Денису никакого ответа, и тот попросил подумать до завтрашнего утра, ни на что, конечно, уже не надеясь.       — Я не хочу, чтобы из-за меня ты потерял всё, на что потратил свою жизнь.       — Теперь моя жизнь — это ты, Саша. Деньги всегда можно заработать заново, к тому же, сейчас мы не бедствуем, кое-что смогли накопить за эти два года.       — Надолго ли этого хватит? Ты ведь слышал, что сказал Денис Дмитриевич. Тебе придётся стать одним из нас, не имея возможности делать что-то самостоятельно. Если захочешь работать, надо будет обо всём договариваться с Денисом Дмитриевичем. Он тебе не нравится, правда? Ты не хочешь видеть этого человека каждый день, не хочешь, чтобы я был рядом с ним, не хочешь быть от него зависимым.       — Но тебе нужна организация.       — Да к чёрту меня! Какая разница, что мне нужно?       — Я хочу, чтобы ты был счастлив.       — Я счастлив.       — Но был бы счастливее с ними.       — Может быть, но мне плевать, — Саша смотрит в глаза Александра яростно. — Переживу и без них, сейчас же как-то два года протянул? Я не хочу разрушать твою жизнь. На чужом несчастье своего счастья не построишь.       — Мне для счастья достаточно быть с тобой, и всё.       Утром в аэропорту Денис с Марио встречают Александра и Сашу. Головин говорит, что они согласны ехать в Москву на тех условиях, которые предложил Денис, благодарит его и отходит в сторону, больше не произнося ни слова до прибытия в столицу. Александр делает несколько звонков, сообщая кому-то, чтобы все его документы, контракты и акции были переданы другому человеку, которого он готовил себе в преемники. На вопросы никаких пояснений не даёт.       А потом в зале ожидания появляется Ведран, почему-то довольно радостный. Он говорит, что самое прекрасное на свете, когда люди принимают верные решения.