Неприкасаемый

Мадара только к утру как ни в чем не бывало покинул здание клуба через черный ход. Обычная одежда, рваные джинсы и бесформенная кофта, на глазах солнечные очки, спортивная сумка через плечо и старые кеды. Но не узнать его все равно было невозможно, по крайней мере, Хаширама узнал. Во-первых, конечно, по волосам, собранным сейчас в высокий хвост, а во-вторых, по движениям и походке. Ведь он так много на него смотрел, пусть и на сцене… К счастью, Хаширама не уснул, пока ждал, спасибо раннему кофешопу кварталом далее. Он быстро завел машину и поехал следом. Впервые в жизни он чувствовал себя словно сыщик под прикрытием, и это было странно. Но, в конце концов, Мадара ведь работает не на самой простой работе, наверное, он уже привык к преследователям, так что ничего страшного, верно? Так сталкер пытался успокоить себя, срезая путь через двор — медленно следующая за каждым твоим шагом тачка на полупустой утренней улице, наверное, должна была насторожить кого угодно. Конечно, они оказались в не самом благополучном районе. Хаширама подозревал, что дело тут нечисто, вернее, он боялся этого. Наверняка, наркотики или еще что похуже. Хотя Мадара не казался зависимым. Но, пожалуй, Хаширама как раз искал доказательств чего-то подобного, что-нибудь, что позволит ему наконец поставить крест на этом несчастном «хобби» и забыть о божественном танцоре на расстоянии вытянутой руки и нескольких десятков метров. Перестать ходить в этот клуб, тратить там ночи и деньги. На него. Он знал его расписание наизусть. Мальчики в основном работали день через 3, примерно дважды в неделю развлекая клиентов, а затем, видимо, отсыпаясь до следующей «жаркой ночи». Но Мадара почему-то выходил на сцену 3 раза в неделю и всегда выглядел как обычно, не участвуя в попойках за счет посетителей и приватах. Может быть, именно поэтому «правильный парень» Хаширама, владелец небольшого, но собственного бизнеса, человек с образованием из приличной семьи, неожиданно для себя самого запал на «хорошего мальчика» из мира блесток и веселых таблеток? Придумал себе, что за образом идеального артиста скрывается идеальный артист с нелегкой судьбой? Если подумать, Хаширама всегда всех и вся идеализировал, даже своего брата. К счастью, он давно от этого отказался — они с Тобирамой уже некоторое не общались. Но все-таки, чтобы возвести у себя в голове целый культ обычного, за исключением деталей, стриптизера… это еще надо уметь. Да, у подобного рода заведений всегда есть завсегдатаи, но они-то следят за артистами с совсем иными целями, нежели «узнать его получше». В какой-то момент Хашираме пришлось резко притормозить, чтобы не проехать мимо: спальный район, узкие улочки, маленький, но вполне неплохой на фоне остальных домик за живой изгородью… Как из голливудских фильмов про жизнь в гетто, прилизанных, но приятных. Он припарковался через 2 дома напротив. Навстречу Мадаре, замешкавшемуся с ключами у калитки, выбежал смеющийся подросток, очень на него похожий, но еще более худенький и юркий. Мадара поднял его на руки как перышко и начал вещать что-то наставительным тоном. Мальчик состроил смешную недовольную гримасу, и… вдруг закашлялся так, словно сейчас задохнется. Хашираме даже стало страшно — в округе никого, может, стоит выйти и помочь, может, подавился? Но только он потянулся открыть дверь машины, как понял — Мадара точно знает, что делать, а еще… это для него рутина. Он мигом перевернул брата на спину и понес в дом с каменным выражением лица, не успев закрыть калитку. Рискнуть? Хаширама мигом нахлобучил шляпу, снял свои «маскировочные» очки, чтобы не выглядеть так уж знакомо, и выскользнул из машины, захватив с собой бутылку пива из кузова пикапа. Тачка использовалась в работе по-полной (да и нужна была в основном именно поэтому), так что в ней всегда был ящик-другой какого-нибудь алкоголя для бара. Если вдруг его поймают с поличным, можно прикинуться дурачком и предложить купить пиво. За распространение алкоголя по домам ведь, кажется, не сажают? Быстро дойдя до дома Мадары, скрытого не только за ветхой калиткой, но и густыми зарослями живой изгороди и сорняков всех мастей вперемешку, Хаширама в два счета преодолел тропинку к дому и прилип к ближайшей стене, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь выгонять его с частной территории. Поняв, что пока все тихо, он приставным шагом направился к окну, по-прежнему не отходя от выбеленной стены. Ниндзя, скрытый в листве, блин. На самом деле, небольшой «палисадник» перед одиноким окном, выходящим на улицу, весь находился в приятной тени благодаря решетке-навесу под наклоном, которую оплетал дикий плющ. Прямо под окном — простая, но чистая скамейка. Хаширама почему-то подумал, что именно здесь младший брат (а очевидно, это был он или кто-то вроде) ждал возвращения Мадары с работы. Интересно, а он знает, где тот работает?.. Хаширама опасливо заглянул в окно. Он сразу же заметил скудную обстановку комнаты, но ему повезло — кровать больного находилась прямо по ту сторону стены, под подоконником. О том, что это комната больного, говорило буквально все, начиная от казенных белых стен и заканчивая кучей лекарств на столе и капельницей рядом с изголовьем. Но красноречивее всего был сам пациент. Бледный как смерть, подросток лежал навзничь, пока Мадара точными дежурными движениями делал ему какой-то укол прямо в вену. Невидящий взгляд мальчика уставился в потолок, и Хаширама сначала испугался, что тот мог его заметить (пока Мадара был поглощен лишь шприцом и братом). Бутылёчки с уколами, пачки таблеток, непонятные приборы явно медицинского толка… Хаширама быстро сложил в уме два и два. Воспользовавшись тем, что Мадара занят, он обошел домик кругом (вернее, это можно было сделать только с 3 сторон) и заглянул в другие комнаты — диван в общей «гостиной-кухне» явно принадлежал старшему брату, а других спальных мест попросту не было видно, хотя обстановка казалась если и недорогой и не первой свежести, то вполне ухоженной и надежной. Уходя, Хаширама аккуратно прикрыл калитку за собой, а отъехав на ближайшую оживленную улицу, припарковался и долго сидел, размышляя об увиденном. Больной брат, танцы в клубе, сирота, двойная смена… Все сложилось в единый пазл. У Хаширамы выступали на глазах слезы, когда он вспоминал, как плохо думал и какие только мерзости не придумывал про парня, который явно тратить все заработанное на лекарства для младшего. У Хаширамы тоже был младший брат. Да, они не всегда ладили, но все же… Хотя, пошел бы он в стриптиз или на панель ради Тобирамы? Впрочем, тут скорее вопрос в том, взяли ли бы его куда-то туда. Мадаре и его брату еще повезло, что он так хорош собой — на подобные вещи не берут из-за одного только таланта к танцам. Или Хашираме просто нравилось так думать, представляя себя единственным, кто разглядел гений чистой красоты и энергии танца за откровенными нарядами и милой мордашкой? Кто знает. Когда зазвонил телефон (это менеджерка уточняла сегодняшний график), он «попросил» отгул на сегодня, потому что обычно всегда был в баре, даже когда это было ненужно, и поехал отсыпаться. Сегодня ночью у Мадары перерыв, а значит, и у него тоже. Небольшая пауза, чтобы расставить все по полочкам и успокоиться, собраться с мыслями. Черт, это неправильные, нехорошие мысли, Хаширама! Он-то считал себя хорошим, не таким, как «они», все эти потные руки, сальные лица других завсегдатаев клуба. Впрочем, первая мысль тебя не определяет, не так ли — важнее то, как ты ее воспримешь. Когда Хаширама на всех парах мчался в свою холостяцкую берлогу, у него в голове уже был небольшой план, и он собирался следовать ему, несмотря ни на что. ***