Ария в пустоте

- Братья и сёстры! – гремел в тяжёлом знойном воздухе голос старейшины. – Сегодня, как многие годы прежде и как ещё более многие годы впредь, мы чествуем Великое Небо, что сегодня склонилось к нам ближе всего за год! Безоблачное небо с палящим солнцем, казалось, и впрямь приблизилось к Низменным Землям, обжигая его, словно горшок в печи. Ария тайком от взора матери натянула капюшон своего старого балахона посильнее. А то увидят, что её утомил зной, и не поскупятся на обвинение в слабости, с них станется… И ещё хорошо, если заметят другие женщины. Наказание от мужчины вдвойне страшнее. Впрочем, краем глаза девушка заметила, что то же самое сделали и Ида с Идией, стоявшие чуть поодаль. Сдались Небу эти ритуалы, после которых голова сутки болит… Ария бы предпочла провести этот день даже на болотах, лишь бы не бездумно печься здесь, пока старейшины занимаются проповедями и плясками. - Сегодня мы чествуем все те души, что вспыхнули и стали звёздами! – продолжал тем временем старец. – И все мы верим, что смирение и праведный труд – это путь по их стопам! Не так ли, братья и сёстры? Мужчины согласно взревели. Женщины же, в том числе и Ария, лишь кротко поклонились. Такова уж их участь в Низменных Землях – молчать и кланяться, пока отцы, мужья и братья вершат великие дела. - Сегодня, как многие годы прежде и как ещё более многие годы впредь, Великое Небо призвало к себе достойнейшего из нашей общины! – подошёл старейшина к кульминации празднества. – Того, кто своими руками сразил целую стаю болотных духов! Того, кто спас своего брата из самого чрева лесного ящера! «А спаси ты свою сестру, гнил бы в позорной яме вместе с ней» - едва не вырвалось у Арии вслух. Девушка сама испугалась своих мыслей – хоть шепни она это, собственная мать без раздумий отправила бы её саму в яму. «Мужи есть посланники Неба, и власть их незыблема…» Чтоб их. - Чествуйте же Аксима Небесного Зверя, чествуйте! – вошёл старейшина в экстаз. На мостки самодельной сцены поднялся статный бритоголовый мужчина в традиционном облачении Уходящего к Небу – набедренной повязке из шкуры болотного духа, богато украшенной лунными глазками, маленькими белыми цветами. Торс Аксима был оголён и испещрён письменами – молитвами Небу. Мужчина безмолвно повернулся лицом к толпе и поднял раскинутые руки в жесте поклонения солнцу. Мужчины поприветствовали Аксима рёвом, а женщины снова смиренно поклонились. - Слава Аксиму, Уходящему к Небу! – повторил старец и поднял диковинный инструмент. Это была инкрустированная россыпью драгоценных камней литая металлическая трубка с двумя стёклами, одним в верхней части и вторым в торце. Старец прислонил торец трубки к бритому затылку Аксима и зашептал молитву Небу. Вместе с ним забормотали и мужчины, и женщины, и даже Ария что-то пробубнила себе под нос. Лишь бы не смотреть на то, как лицо Уходящего странно искривляется, и он падает на мостки, пока его душа уносится ввысь. Когда молитвы закончились, на мгновение воцарилась тишина. Лишь на мгновение. Стоило последнему шёпоту утихнуть, как раздался глухой отдалённый грохот, а посреди чистого синего неба моргнула бледная точка. - Возрадуемся же, братья и сёстры! – громогласно возопил старец, даже сорвавшись на фальцет. – Великое Небо так скоро приняло душу славного Аксима! Уверуем же, что это знак его доброй воли! Приступим же к пиру в честь нового года под его дланью, братья! Над соборной поляной раздался гогот и гвалт множества мужских голосов. Женщины в празднестве, что прямо следовало из обращения старейшины, уже не участвовали. Им надлежало приготовить навеселившимся отцам, братьям и мужьям уютные постели и чистые одежды, чтобы власть посланников Неба на следующий год оставалась столь же крепкой, что и в прошедшем.