Отпусти меня, прошу..

      Ранним утром Вала проснулся первым. Отрываясь от тяжëлого густого сна, мужчина потянулся и сонно огляделся вокруг. Всë ожидаемо располагалось на своих местах, кроме только… Эльфа. Моргот удивлëнно приподнял брови и свесил с постели ноги. Видеть нолдо на полу было странно. Неужели, тот спит так активно? Тëмный вздохнул и подошëл к юноше, осторожно касаясь его, а затем поднимая на руки и укладывая на постель. Так мужчине было спокойнее.       Нолдо неохотно разлепил ресницы, приоткрывая глаза от того, что его слегка потревожили. Обнаруживая для себя, что он не на полу, а рядом враг, что вчера потешался над его телом, Майтимо тут же распахнул глаза, просыпаясь и возвращаясь в сознание, пугаясь, дёргаясь, затем шипя от неприятных ощущений снизу. — С пробуждением, нолдо, — сухо выдал мужчина, глядя на младшего и хмыкая, — Будешь так дергаться, ничего не заживëт. — Доброго здравия., — отворачиваясь, тихо ответил юноша, то ли спокойно, то ли с нотками тревожности и некоторой ненависти.       Вала хмыкнул и стал ходить по комнате, делая вид, что чем-то занят. Вскоре, в дверь постучали, на пороге снова появились слуги с подносами. Накрыв на стол, они поспешили удалиться, а Тëмный холодно хмыкнул. — Есть будешь, или мы напрасно переводим на тебя продукты?       Внутри юноши после этих слов отчего-то всё слегка сжалось. Стало неприятно, но всё по делу. Есть хотелось, однако эльф предпочёл устроить голодовку вопреки всему, надеясь, что здесь его не будут заставлять есть. — Да, напрасно. Я не буду есть. — Какая прелесть. Решил сам себя голодом заморить… Что ж, очевидно, если так продолжился, то на ужин мне и правда придëтся пригласить Гортхаура… — задумчиво произнëс Вала, обращаясь даже не к эльфу, а, скорее, к себе. Он уселся за стол, и, не глядя на феаноринга, стал завтракать. — Я, всё равно, не буду есть, достопочтенный Владыка., — сбившееся дыхание отозвалось слышимым резким выдохом от сжатия грудной клетки нолдо им самим.       Стиснув зубы, младший смотрел куда-то в пол, периодически покачиваясь, в надежде, что Вала не станет угрожать ему братьями. Мужчина же тяжело вздохнул, не оборачиваясь на эльфа и снова говоря: — Нэльяфинвэ, не в моих планах позволить тебе умереть. Я уверен, что тебя бы такой расклад устроил. Так что… Если не начнëшь сам есть к вечеру, то я начну применять силу. — И чем тебе это поможет? Будешь снова истязать моё тело, заставляя есть? Звучит смешно, однако, — нолдо мог себе позволить говорить, огрызаться и раздражаться, пока старший не видел его лица: смотреть в глаза было страшно после произошедшего, просто находиться рядом, видеть мужчину. Так жутко становилось, передёргивало. Но, если его не видеть, становится спокойнее. — Гм, быть может. Тебе, явно, не понравится… — Вала хмыкнул, заканчивая приëм пищи подходя к постели, глядя на юношу, — Не стоит мне дерзить, Майтимо. — Разве мне было по нраву всё, что происходило в твоих владениях? Хах! Занятно! — ощущая, как голос мужчины приближается к нему, юноша напрягся, замолкая и еле звучно сглатывая, притаив дыхание. — Верно, эльф, это весьма занятно, — Вала хмыкнул и резко схватил собеседника за волосы, отводя рыжие волосы назад и заставляя юношу, таким образом, поднять голову, — Что, нолдо, боишься меня? — Ещё чего! — сердце бешено заколотилось после этого действия мужчины.       Эльф смотрел в потолок, не на Вала, не желая встречаться взглядами даже случайно. Всё же, тот был прав — юноша боялся. — А вот и врëшь. Не пытайся хитрить с могущественным Вала, щенок, особенно, когда твоë сердце стучит так, что слышит вся крепость, — Моринготто фыркнул, глядя на феаноринга строго и властно.       Маэдрос хотел было что-то возразить, но передумал, предпочитая молчать. Он лишь закрыл глаза, слышимо выдыхая лишний воздух, стискивая зубы. Вала рыкнул и отпустил светлые волосы, подходя к стулу и надевая на себя верхнюю одежду. — Я уйду работать, а ты сегодня будешь заперт здесь. Не делай глупостей и ешь. Я не шутил про Саурона. — Какое мне дело до твоих шуток, Моргот? Я уже сказал, что не собираюсь есть. Никакой твой Саурон не заставит меня это делать, — нолдо снова смелел, чувствуя, что мужчина отстранился от него и отошёл. — Ну, раньше ведь с этим справлялся, так почему бы ему не справиться с этим вновь? — мужчина хмыкнул и вдруг резко через плечо посмотрел на эльфа, — Да и ты сам должен понимать, что если вдруг он не справится, то… Я пойду на крайние меры. Догадываешься, какие? — Я не обязан есть, — крепче сжимая зубы, тот случайно скрипнул ими, сжав ладонь в кулак, ногтями впиваясь в кожу собственной руки. — Обязан, — голос Вала прозвучал низко, громко и строго, — Я приказал тебе, и в твоих интересах исполнять мои приказы. Иначе, случится непоправимое, маленький упрямец. — Если я сильно захочу, то приложу все усилия, чтобы покинуть этот мир. И что тогда? Это случится по причине того, что я был обязан поглощать пищу, но не делал этого? — Прекрати прекословить, просто питайся. Ты ведь не глупый, так приспосабливайся к ситуации, быть может, найдëшь и выгоду, — с этими словами Вала взял с тумбы корону, многозначительно заглядываясь на неë, затем надевая на голову. — Выгоду? Хах! Прекрасно! Существуй и страдай, пока над тобой тешатся, насилуя и терзая! Прекрасная выгода! — это было опасно. Сейчас нолдо не видел границ, потому мог с лёгкостью перейти за них, сам того не понимая.       Моргот почти мгновенно оказался рядом, а по щеке эльфа пришлась пощëчина, которая должна была освежить разум феаноринга. — Отродье Феанора! Думай, что и кому ты говоришь! Я думал, ты разумнее, но ты совсем ещë мальчишка, пылкий, упрямый и капризный, — Вала рвано вздохнул, глядя на эльфа, и переминая пальцы, — И прекрати винить лишь меня. Не смей отрицать, твоя вина тоже была в случившемся.       Юноша схватился за щёку, что уже отдавала жаром от удара, жмуря глаза и опуская голову вниз. Эти слова задевали, сильно били по самолюбию. Больно. Словно оправдывая звания, что он только что получил от Тёмного, нолдо отвернулся, ощущая скопление слёз в уголках глаз, пряча лицо, дабы мужчина не видел его. Но Моргот и не хотел видеть, ему это было совсем не интересно. Сухо попрощавшись, тот поспешил отправиться за дверь, оставляя двух стражей следить за эльфом.       Во что он превращается? Почему его честь и гордость так шатаются из стороны в сторону? Почему так колит сердце? Почему он снова плачет? Так много вопросов. так мало ответов. Юноша так и не покидал постели, поскольку передвигаться ему было тяжело. Не выдерживая, Маэдрос сглотнул, желая подавить вставший ком в горле, затем утыкаясь носом в одну из подушек, плача и крича в неё. Протяжно. Истошно. Спустя какой-то срок эльф вновь уснул, словно теряя сознание от недостатка сил и жизненной энергии.       Моргота не было уже длительное время. Он решил загрузить себя делами и заботами сверх меры, чтобы забыться и выпустить весь пар в работу. Однако, сидеть бесконечно долго над бумаги Вала не мог. С приходом вечера, Тëмный стал возвращаться в свои покои. Предчувствие уже говорило о том, что остаток вечера проведëт в мрачном настроении в компании запуганного, упрямого, ненавидящего его эльфа. Это будет сложно… С этими мыслями Мелькор отворил двери собственной спальни.       На первый взгляд могло показаться, что Маэдроса в комнате вовсе нет. Куда он делся? Постель аккуратно застелена, лишь на одном краешке небрежно разложилась ткань простыни. Следов пребывания юноши нигде нет, так куда же он делся? Эльф аккуратно уселся на окне, смотря вдаль, надеясь увидеть хоть что-то кроме этой вечной всё поглощающей Тьмы.       Только услышав, что двери открыты, юноша напрягся, надеясь, что это не Вала. Хотя, если это и он, то пусть вернётся один, без своего любимого приспешника. Мужчина, к радости светловолосого, прошёл в комнату в одиночестве. Он угрюмо оглядел комнату, тут же снимая тяжëлую корону со своей головы, подходя к постели, устанавливая еë на тумбу и устало падая на простыни. — Здравствуй, — сухо поприветствовал тот эльфа, заметив его очертания на подоконнике, — Гляжу, ты уже можешь ходить и сидеть. Что ж, быстро отошёл, поздравляю, нолдо.       Ответа не последовало, так как юноша предпочёл сделать вид, что не заметил прихода Тёмного в покои. Не обращая внимания на едкую фразу, он продолжил искать что-то в виде из окна. Мужчина тоже не обладал особым настроением для бесед, однако, продолжил, тяжело переваливаясь на бок и глядя на стол. — Ты ел сегодня?       Ответ был ясен, потому не следовал за вопросом. Со стороны эльфа по-прежнему исходило молчание. Очевидно, это злило Вала, что гортанно зарычал и строго выдал: — Я предупреждал.       После этого, мужчина, пользуясь осанве, отдал чëткий приказ, и уже через пару минут тот пришëл в действие — в покои постучали, а на пороге появился чуть хмурый Майрон. Переводя взгляд с окна на дверь, юноша чуть испугался, видя мужчину в дверях. Нолдо сглотнул, сжимаясь, но вида своего страха неизвестности не показывал. — Поешь сам, нолдо, или мне порадовать этого садиста? — Вала снова обратился к эльфу и кивнул в сторону подчинëнного.       Майа расплылся в широкой улыбке, поглядывая то на своего Владыку, то на «пленника», будто пëс, что видит вкусность и ждëт разрешения хозяина. — Да хоть убей, — пользуясь своим местоположением выдал эльф. Сейчас ему уже было абсолютно всё равно на то, что произойдёт. Он слаб, теперь ещё и духом. Истощён как морально, так и физически. Нолдо просто выжидал момент, когда к нему начнёт подходить кто-либо из мужчин. — Убивать не стану, уже говорил почему. Иди сюда сам, пора ужинать, — Вала устало сел на постели, вздыхая и поворачиваясь к эльфу. — Я не буду есть. Сказал ещё со вчерашнего вечера, — феаноринг отвернулся, пересаживаясь чуть удобнее для своей дальнейшей задумки, не смотря на старших. — Что ж… Не добровольно, так силой. Не ты, так Макалаурэ, — с жестоким и спокойным холодом выдал мужчина, поднимаясь со своего места и подходя к младшему. — Будь проклят ты и весь твой народ, Моринготто, — после этих слов юноша качнулся спиной назад, буквально выпадая из окна, успевая лишь закрыть глаза.       Отчего-то это вызвало улыбку и смех. Слёзы сами подступали к уголкам глаз, он снова вспоминал дом, понимая, что никогда никого более не увидит. Клятва дана, но не исполнена, а хождения по Тьме поглотят его полностью и безвозвратно. Вала, в последний миг, осознавая, что происходит, подался вперëд, навстречу феанорингу, хватая того за запястья и сам безрассудно вываливаясь более, чем на половину из окна, крепко удерживая юношу. — Придурок… — Отпусти! — с ужасом раскрывая глаза, осознавая, что не до конца рассчитал время для падения, прикрикнул на мужчину нолдо.       Учитывая то, что в комнате их двое, Майрон сейчас поможет Морготу вернуться назад, а тот, в свою очередь, поднимет эльфа. После этого, очевидно, нолдо будет ожидать не просто насилие ради того, чтобы тот просто хотя бы немного поел. В голове всплывали сразу же все ужасающие исходы событий. — Ещë чего! Чëртов упрямец… Майрон! Помоги мне! — крикнул Вала, ожидая.       Послышались шаги, и вскоре изящные, но сильные руки Майя помогли мужчине выбраться и, вместе с тем, вытянуть эльфа обратно на подоконник. Моргот крепко прижал феаноринга к себе, не давая вырваться, а Саурон закрыл окно, задëргивая его занавесом. Это был первый раз, когда Майа мог видеть, как этот упрямый нолдо плачет. Хотя. даже обычными слезами подобное не назовёшь. Больше было похоже на истерику, в ходе которой юноша пытался защититься истошными криками. Он вырывался, кусался и, буквально, ревел, не желая ничего, боясь. Сейчас феанорингу было страшнее всего находиться рядом с мужчинами. Вала действовал холоднокровно, однако, на всякий случай спросил снова: — Поешь сам, или нам заставить тебя?       В порыве всех этих вырвавшихся эмоций эльф даже не слушал, что ему говорят, прекращая лишь сопротивляться, просто продолжая навзрыд плакать, упираясь руками в грудь мужчине. Вала тяжело вздохнул и показал жестом Майа выйти. Послышался несдержанный разочарованный вздох, и Саурон покинул покои.       Как только дверь закрылась, мужчина запер еë и только потом отпустил феаноринга. Юноша сразу же отстранился, перебегая куда-то в другой конец комнаты, забиваясь в самый дальний угол, до жути боясь, не зная, как сейчас поведёт себя мужчина, что, и без того, злым вернулся в покои некоторое время назад. — Ну и как мне воспринимать это, Нэльяфинвэ? — Вала хмуро оглянулся на эльфа, сердясь, маршем ходя по комнате, медленно стуча каблуками сапог, — Давай же, говори. Как ты собираешься объясняться и извиняться за это? А если не собираешься, то говори, какого брата хочешь увидеть.       С каждой последующей фразой мужчины, нолдо зажимался сильнее, истерично крича себе в колени. Сейчас это выглядело со стороны, как будто маленького ребёнка отчитывает незнакомец за некоторый проступок, угрожая. Не удивительно, если всё снова перерастёт в насилие, уже не моральное, уже физическое, ещё более жестокое. Это всё становится намного страшнее. — Давай же, говори! — Вала злился. И злился сильно. Садясь на стул перед юношей, тот продолжил давить и угрожать, — Ну, кто же следующий? Канафинвэ? Этот сладкоголосый певун? Будет забавно. Но, сколько знаю, он слабее нравом, совсем сломается. Куруфинвэ? Говорят, полная копия Феанора, я не прочь такого подле себя иметь. Или двух совсем младших? Близняшек, а? Ну же, кого тебе так не жалко, что ты позволяешь себя вести вот так?! — Прекрати! — срывая голос, кричал тот, хватаясь руками за голову, не прекращая слёз, не отдавая отчёта ни единому своему действию, ведь сейчас им управлял страх. — Нет, это ты прекрати, — Вала сощурился и пихнул эльфу тарелку с остывшей едой, — Ешь. Иначе мои угрозы станут твоим кошмаром наяву.       Глупо в таком состоянии промышлять подобным, Моргот. Тебя не будут слушать, ни в коем случае. Вот и тарелка полетела в сторону стены, прощаясь со своей жизнью. А юноша с ужасом в глазах смотрел на Тёмного, только потом осознавая, что сейчас сделал. Вала нахмурился и протянул вторую тарелку, только уже с остывшим обедом. — У тебя последняя попытка, и случится непоправимое. Не советую глупить тебе. Так, как ты раскидываешься тарелкам, и я могу раскидаться жизнями твоих близких.       Дрожащими руками хватая тарелку из чужих рук, младший попытался успокоиться, но только крики его стихли, он стал дрожать всем телом, громко всхлипывая и шмыгая носом. Нехотя съев всё, что было на тарелке, давясь этим, нолдо отставил посуду в сторону, сильнее зажимаясь в выбранный угол, боясь даже шевельнуться. Вала презрительно хмыкнул, глядя на тарелку, затем на юношу. — Это было просто невыносимо сложно, да? Специально нужно было доводить до такого? Выставить меня ещë большим монстром, верно?! — и мужчина быстро поднялся со своего места, нетерпеливо срывая с себя одежды, — Хотя, какое мне дело. Ты на сделку согласился, тебе теперь с таким как-то жить. Дурной мальчишка… — У меня был выбор?! Смешно! — срываясь и крича, ответил рыжеволосый, вздрагивая и смотря в стену, боясь даже представить, что будет дальше и как пройдёт эта ночь. — Выбор покориться или упрямиться у тебя точно был, щенок! — рыкнул Вала, поворачиваясь к эльфу и указывая на свою постель, — На место, нолдо. — Чтоб ты провалился… — еле слышно пожелал мужчине эльф, заглушая своё пожелание всхлипами.       Он по-прежнему оставался вжатым в угол, плача, но уже тише, пытаясь успокоиться. Однако, это было сложно, когда на тебя давят. — Я сказал: на место, — строго приказал Вала, подходя к эльфу, — Прекрати рыдать. Соберись, феаноринг. Пора спать. — Я не буду с тобой спать… — давясь собственными слезами, юноша захлёбывался в них, зажимаясь в стены, боясь, что мужчина сейчас его схватит за волосы, потащит за них, или ударит. — Будешь, Нэльяфинвэ. Ты не захочешь, чтобы случилось что-то страшное. Потому — на постель, — и мужчина указал рукой на кровать, терпеливо дожидаясь.       С огромным нежеланием, в страхе, ничего не говоря, эльф робко переместился на постель, исполняя волю мужчины. — Чудесно. Хоть немного стал слушаться… — Тëмный ворчал, — И я ведь не прошу чего-то мерзкого более. Лишь простые вещи, что сохранят твою жалкую душонку в этом теле: спи, ешь, да не делай глупостей, как было сейчас, — мужчина прошëл к столу, вздыхая и перебирая какие-то бумаги. Затем, уже тише и спокойнее Моргот выдал, — Спи, сын Феанора. Я не стану тебя сегодня трогать.       Не отвечая ничего Вала, нолдо с осторожностью разместился на постели, слушаясь старшего, делая вид, что собирается спать, на деле. Однако юноша не смог бы уснуть, он не мог успокоиться, всё ещё плача и всхлипывая, обдумывая то, что произошло, что его ждёт дальше, и как долго всё будет длиться. Вала тоже спать пока не собирался — от чего-то, хотелось дождаться, пока заснëт нолдо, чтобы хоть раз, ненадолго увидеть его спокойным и умиротворëнным. Помимо этого, мужчину стали терзать мрачные, едкие мысли насчëт всего, что происходит с ним сейчас. Появление эльфа в жизни Моргота влекло много забот и странных, новых чувств. Это пугало и настораживало. Тяжело вздыхая, Тëмный опустился на стул зарываясь пальцами в свои чëрные длинные волосы. Хотелось чего-то неожиданно тëплого… Подчинение и управление всей крепостью теперь не радовало, угнетало…       Спустя время Маэдросу удалось расслабиться, он даже смог успокоиться. Юноша смирно лежал на кровати, делая вид, что он успел уже заснуть, на деле, бодрствуя. Его напрягало то, что Вала чем-то занят, не ложится в постель. Что он там делает?.. Чего ожидает так длительно?.. Мужчина не находил себе места. Дел не было, а неприятное ощущение в сердце не отпускало и не давало успокоиться. Размышляя, Вала подошëл к окну, открывая створки и садясь так, как ещë недавно сидел эльф. Взгляд тëмных глаз устремился вниз. Стало интересно, что же там… Чтобы было, сорвись феаноринг туда, и что случилось бы, упади Тëмный вслед за ним. Однако, исход мог бы быть не так страшно. Совсем недалеко от стен башни находился ров с проточной водой. Наверняка, это бы сохранило жизнь медноволосому… Однако, случись неладное, нолдо бы неминуемо разбился. От этой мысли, Моргота чуть передëрнуло, а по телу пробежали мурашки. Оставляя подобные размышления, Вала слез и закрыл окно, оглядываясь на эльфа. Тот наверняка уже спал… — Так вот ты какой, когда твоë лицо не искажено ненавистью… Красивый… Истинный сын Феанора, — усмехнулся мужчина, но без какого либо упрëка.       Пугаясь того, что мужчина к нему обратился, эльф напрягся сильнее, стараясь активнее делать вид, что спит, ничего не слушает. Но этот мягкий тон в голосе Вала не давал покоя. Странно всё это. Мужчина потянулся было огладить манящие сверкающие пряди рыжих волос, но решил не тревожить эльфа. Он считал, что нолдо сейчас, наверняка, спит очень чутко, потому как напуган. Вздыхая, Тëмный ещë немного повозился с какими-то бумаги и наконец тоже лëг — просторно, но при этом не касаясь юноши. Постепенно, душа его успокаивалась и Моргот погрузился в густой, мрачный сон.       Через длительное время, после того как убедился в том, что мужчина уснул, юноша успокоился. Его радовало, что Вала не опроверг своих слов обещания и, действительно, не трогал его. Глаза жгло от слёз, нос слегка заложило от этой истерики. Нолдо очень устал. Сейчас уже хотелось спать ещё больше, чем когда старший еще бодрствовал. Потому поспешил уснуть следом за мужчиной, предварительно отодвигаясь от Вала.

***

      В этот раз, как и в прошлый, первым проснулся Вала. Он спал беспокойно под утро, и вот, с очередным кошмаром, вздрогнул и открыл глаза. Феаноринг спал, чуть отстранясь от мужчины. Тëмный потянулся и, не трогая младшего, поднялся. Сонно одеваясь, Вала стал собираться, чтобы вскоре вновь уйти работать. Между тем, тот подготовил и то, что нужно будет Майтимо после пробуждения. Когда же всë было готово, тот сел рядом с постелью, снова заглядываясь на эльфа и рассматривая его пристально. Нолдо стал постепенно просыпаться от тяжёлых шагов по комнате, что исходили от его нынешнего мучителя. Юноша молча приоткрыл глаза, не подавая признаков того, что не спит. Он смотрел на Вала, за тем, как тот ходил, брал что-либо, одевался, боясь сделать лишнее движение, разоблачив самого себя.       Вала сидел, ожидая пробуждения юноши. На столе для него уже располагались завтрак и ведро с тëплой водой для умывания. Мужчина разглядывал младшего словно новое творение — пристально, не оставляя ни один фрагмент без внимания. Напряжение нарастало от этого пристального взгляда Тёмного. Не имея терпения, он раскрыл глаза, смотря на старшего, не отводя взгляда. Вала чуть вздрогнул и выпрямился, строя более сосредоточенный и серьëзный вид. — О, ты проснулся… Что ж, поднимайся, Нэльяфинвэ.       Юноша молча поднялся с постели, исполняя волю мужчины, ничего ему не говоря. Вала указал на стол юноше, говоря, привычно, строго: — Это тебе. Умойся и поешь, а я прослежу.       Не произнося ни слова, нолдо подошел к тому месту, куда ему велели, покорно умываясь. Однако есть он не стал, просто стоя возле обеденного стола. Вала терпеливо вздохнул и как-то устало спросил: — Опять? Майтимо, ешь. Не заставляй меня снова тобой манипулировать. — Делай, что хочешь, Моргот, — руки дрожали, а эльф наслаждался краткой лёгкостью от водной процедуры. — Что ж, мне очень жаль, что мы не сходимся мирно, — Вала раздражëнно фыркнул и подошëл двери. Как и вечером, на пороге появился небезызвестный Майа. Сегодня он выглядел уже достаточно недовольным, глядя на эльфа. Моргот приветственно кивнул приспешнику и оглянулся на нолдо, — Я не раскидываюсь словами просто так, феаноринг.       От юноши снова не исходило ни звука, ему было всё равно. Майтимо не решался смотреть ни на Вала, ни на Майа, отдавая предпочтение ёмкости с водой. Мелькор хмыкнул и повернулся к Саурону, поясняя: — Нолдо не желает есть. Гортхаур, помоги мне с этим. Твои методы отличаются успехом.       Майа с любопытством выслушал и расплылся в широкой улыбке, почтенно кланяясь. — Да, мой Повелитель.       В руках Майрона неожиданно появился моток грубой верëвки, что он достал из тканей одежд. Вала довольно усмехнулся, говоря о том, что Майа, как и всегда, приятно поражает его. А затем, мужчина оглянулся на, оставленного без внимания, феаноринга, улыбаясь с хитрым холодом, настойчиво подходя. Вздохнув, младший, из всех присутствующих мужчин, сам добровольно пошёл навстречу Майрону, готовый ко всему, что могло бы произойти сейчас из того, что было в голове у рыжеволосого.       Саурон удивлëнно вскинул брови, поглядывая на так легко покорившегося эльфа. Впрочем, Майя это не сильно и смутило, потому тот ловко связал тонкие руки пленника, показывая Вала свою работу. Моргот, кивнув, подошëл к подчинëнному и нолдо. Теперь Маэдроса ждала странная перемена положения — двое Тëмных подхватили его на руки и уложили на постель, привязывая руки медноволосого к спинке постели. Теперь его нынешнее положение крепости мало чем отличалось от того, в котором он был находясь в темницах.       Юноша не сопротивлялся вовсе. Он не давал воли эмоциям, не вырывался. Майтимо закрыл глаза, чуть кривя лицо от неприятных ощущений, примерно понимая, что сейчас будет происходить: попытки насильно накормить его. Но юноша не собирается сдаваться, не собирается подчиняться. Как только с приготовлениями было покончено, Майя достал странную вещицу. Она напоминала кольцо, только достаточно широкое. Хитрые жëлтые глаза сверкнули и Саурон стал насильно открывать эльфу рот. — Маленький эльф, пора завтракать, — слова его звучали ехидно и с явной издëвкой.       Тут то и началось то, для чего нолдо экономил силы: отворачиваясь, стискивая зубы, поджимая губы, прикладывая все усилия, чтобы Майрон не смог открыть ему рот, юноша сопротивлялся. Скучающе наблюдавший до этого Вала, теперь подключился к процессу. Грубая ладонь поймала голову эльфа за подбородок, удерживая и не давая уворачиваться. Более того, мужчина стал давить пальцами так, чтобы челюсть нолдо открылась, помогая таким образом Майрону. — Прекрати, Нэльяфинвэ.       Активнее противясь этим давящим ощущениям, тот сдаваться не собирался. Однако, больше не мог сдерживаться долго, побеждённо приоткрывая рот, стараясь его тут же закрыть. Ловкие пальцы Саурона скользнули в чуть приоткрытый рот — этого было достаточно. Вскоре, мужчина установил странное кольцо меж зубов эльфа и довольно усмехнулся. — Всё готово, Владыка.       Сам же Вала глядел на выражение лица эльфа. В тëмных глазах играл упрëк: «Вот видишь? Я смог найти на тебя управу. Вот что бывает, когда не слушаешься». Затем, мужчина шагнул к столу, беря в руки плошку с едой. Предусмотрительно, сегодня на завтрак пленнику подали жидкую, но сытную похлëбку. Поднеся посуду к губам эльфа, Моргот осторожно пустил пару тяжёлых громоздких капель тому в рот. Жмурясь, Майтимо стал обдумывать, как избавиться от всего этого чувства унижения, желая, чтобы всё скорее закончилось. Пища осталась во рту, глотать её никто не собирался, да и сложно это было, юноша бы попросту подавился едой.       Майя, помогая, подхватил эльфа за плечи и приподнял его корпус. Вала хмуро глядел на пленника и, желая заставить того глотать, чуть постучал по горлу нолдо: — Не упрямься, Нэльяфинвэ. Всë равно придëтся всë съесть.       Поскольку от головы юноши убрали руки, он смог себе позволить резко дёрнуться, ударяя себе по рукам верёвками, сдирая кожу, зато удаляя из полости своего рта нежеланную пищу. — Ты… — Вала с презрением и раздражением поглядел на эльфа и на то, как тот выплëвывает всë содержимое изо рта. Сильная рука уже замахнулась для удара, но тут прозвучал притворно мягкий голос Саурона. — Мой Владыка, не стоит марать руки об этого упрямца. Глядите, он ведь совершенно не собирается Вас слушаться. Так проучите его хорошенько. Так, чтобы запомнили и душа, и тело, чтобы больше не смели противиться. Сломайте эту гордость, чего Вам стоит, мой Владыка?       Голос Майя звучал мягко и ласково, однако, говорил о вещах подлых и мерзких. Но, будучи в гневе, Моргот прислушался к этим словам. Вот в чëм заключалось коварство великого Гортхаура. Криво усмехаясь, Тëмный Властелин поглядел на нолдо и резко сорвал с него штаны. — Как удачно Майрон, у нас даже всë для этого готово.       Юноша был готов получить удар по щеке, жмурясь, но не понимая, что так резко остановило мужчину. Шокированный таким поворотом, эльф совсем его не ожидал. Тут же сводя ноги вместе, он свёл и брови, чуть кривясь, отводя взгляд, после отворачиваясь. Что сейчас будет? Ответа на этот вопрос нолдо не знал, но факт оставался фактом — ему стало жутко. Вала видел, как переменилось выражение лица эльфа и победно усмехнулся. Плавно, словно растягивая ожидание и интригу, мужчина стал снимать с себя чëрные одежды. — Саурон, ты тоже раздевайся. И тебе перепадëт, хотя, он и не в твоëм вкусе.       Майя тут же расплылся в хищной улыбке, выдавая слащавое «да, мой Повелитель», и так же медленно и изящно стал раздеваться сам. А вот от дальнейшего исхода событий младшему совсем плохо стало. Мало того, что противный Вала собрался вновь насиловать его, так ещё и своего мерзкого приспешника подключил к своим утехам. Что за наказание? И всё лишь за то, что эльф отказался от еды. Неужели это самая простая форма наказания в этих краях: принуждение к занятиям подобными плотскими играми против воли? Что же будет, если эльф сотворит что-то посерьёзнее своей голодовки?..       Нолдо смиренно закрыл глаза, не собираясь смотреть ни на одного из мужчин, стараясь держать эмоции в себе. Вала усмехнулся, раздеваясь до конца, с возвышением глядя на юношу. Мужчина потянулся к тумбе и достал, уже знакомый эльфу, флакон с маслом, показывая, что его догадки верны. На мощные ладони Тëмного пролилась вязкая жидкость, и тот стал размазывать её по своему половому органу, готовясь. Однако, видя, что феаноринг отвернулся, мужчина грозно рыкнул и ударил по щеке нолдо: — Смотри на меня, Майтимо, и принимай своë наказание.       Жмурясь и издавая звук, чем-то похожий на кашель, нолдо принял этот новый удар, не исполняя воли своего мучителя, не собираясь смотреть на него. Пускай наиграется вместе со своим дружком, после оставит в покое. — Смотри.       Вала схватил эльфа за подбородок, снова поворачивая его голову к себе, удерживая. Свободной рукой мужчина принялся растягивать пальцами узкий проход нолдо, который уже не так давно использовал сам. Майа, чуть помогая старшему, обхватил ладонями лицо медноволосого, удерживая вместо Моргота, и стал едко нашëптывать феанорингу: — Не упрямься, это не ведëт ни к чему хорошему, наивный Нэльяфинвэ. Исполняй скорее приказ да смотри на своего Хозяина.       По-прежнему противясь мужчине, эльф лишь сильнее зажмурил глаза. От каждого действия Вала, от каждого слова Майа становилось противно. Слезы снова стали скапливаться в уголках глаз от столь неприятных ощущений внутри себя, а юноша издавал непонятные звуки, что больше были похожи на вой. — Что за славный щенок? — Майа рассмеялся, глядя на эльфа, а затем перевëл взгляд на Вала.       Тот же сосредоточенно двигал пальцами внутри феаноринга, нервно покусывая губы. Затем, хмурясь, тот строго приказал: — Что я тебе говорил в прошлый раз? Расслабься, неразумный нолдо.       Юноша не слушал старшего, лишь сильнее напрягаясь, сжимаясь изнутри тому на зло, наивно надеясь, что благоразумство в мужчине ещё присутствует, и он не станет продолжать. — Я предупредил, Нэльяфинвэ. Будет больно. И куда больнее, чем в прошлый раз, упрямец… — с этими словами мужчина вывел пальцы, начиная потираться об узкую красную дырочку своим возбуждëнным половым органом.       Майрон наблюдал за всем этим со стороны хищно облизывая губы, наслаждаясь такой картиной. Однако, скоро и он сам стал проявлять хоть какие-то действия. Саурону, очевидно, не нравились остатки одежды на эльфе. Потому, тот достал небольшой, но очень острый даже по виду клинок, начиная разрезать рубаху на пленнике, иногда касаясь кожи лезвием. — Не сопротивляйся слишком сильно, сын Феанора, а то я тоже сделаю тебе больно, — с издëвкой выдал Гортхаур.       Не имея возможности расслабиться в этот момент от слова совсем, нолдо зажмурился сильнее, вспоминая прошлый раз, ощущая проступившие слезы на собственных щеках. Во рту пересохло от частого дыхания. Майтимо боялся шевельнуться. Он понимал, что щадить его никто не будет, и надежда его растворилась в небытие без остатка. На слова Майа юноша старался никак не реагировать, хотя, в этот момент, они подстёгивали сильно, зато, на их фоне от душевной боли совсем не чувствовались мелкие порезы, что новыми алыми полосками оставались после лёгких касаний лезвием тела эльфа.       Наконец, переставая томить, Вала плавно толкнулся вперëд, входя неглубоко. Слишком узко пока было. Саурон осторожно убрал лезвия — теперь дëргания эльфа могли бы доставить ему больше ран, а Майа не любил резать плоть просто так, предпочитая наслаждаться процессом. Вместо этого, приспешник Тьмы стал снимать со стройного тела растерзанную на куски рубаху. Моргот воззвал снова: — Расслабься и не противься, упрямец. Будет тебе уроком.       Эльф судорожно дышал, иногда даже переходя на негромкий крик — сдерживаться в издаваемых звуках, всё же, мешало это проклятое кольцо во рту, которое также причиняло не малый дискомфорт. Содрогаясь, нолдо отвернул голову в бок, плача уже чуть громче, мысленно проклиная обоих мужчин уж в тысячный раз. Вала выдохнул и протолкнулся глубже, пока Майа, будто насмехаясь, стал стирать слëзки с измученного лица эльфа. — Ха-ха, что такое, гордый нолдо, не нравится? Так ты не быть таким упрямым. Чего стоит эта ваша честь… — Саурон улыбнулся и снова повëл лезвием, на этот раз, по рëбрам медноволосого, вслух пересчитывая их.       Моргот, наконец, смог неспешно войти до конца, рвано выдыхая и глядя на Гортхаура. — Он тебе не в пыточной. Не забывай, почему я забрал его сюда от тебя.       Майрон чуть вздрогнул и сильнее надавил лезвием на плоть. Тут же алая кровь закапала и полилась чаще, но Майя приник к жаркому телу, слизывая еë с раны, а затем поглядел на старшего с лëгкой виной. — Да, мой Владыка… Я помню. — Вот и не забывай, — строго прорычал Мелькор, — Есть второй проход, не желаешь получить удовольствие тоже? — Вала говорил так расслабленно, будто эльфа рядом не было, будто не ему потом смотреть на это запуганное, затравленное, словно дикий зверëк, создание. — Я скоро воспользуюсь им, Владыка, благодарю за предоставленную щедрость, — Майа хмыкнул и осторожно продолжил играться с лезвием, предпочтя пока наблюдение.       Маэдрос вскрикнул от боли, впервые позволяя себе срываться на такой звук, исходящий от действий Саурона. Воя и плача, как это было возможно с открытым ртом, младший, из всех троих, жмурился сильнее, стараясь активно избавиться от оков в ротовой полости, сжать зубы, сдерживать все звуки. Так противно стало, когда чужой язык коснулся тела возле новой раны, так сильно бьёт по чести и сознанию того, что эльф живое существо. Да.. Где-то это и так, но не здесь. Всего лишь игрушка и ею останется, очевидно, до конца своих дней. Никто его отсюда не выпустит, увы.       Стало так больно от этих обсуждений между Вала и Майа. Казалось, сердце сейчас разорвётся от кровоизлияний внутри. Юноша был бы рад этому, ведь его страдания могли прекратиться сразу же. Смерть была бы не по его желанию, а по вине мужчин, что так мило рассуждали между собой, как они будут делить это тело утех ради. Что-то кольнуло в груди Мелькора, когда эльф сорвался на громкий истошный крик. Однако, сейчас гнев был сильнее. Он застилал глаза и давал Вала уверенность в том, что тот поступает вполне верно и справедливо. Потому, больше не на миг не задумываясь, Тëмный начал движение, толкаясь в узкое, пылающее молодое тело.       А Майрон лишь забавлялся. Его эта картина не трогала никак, его нрав давно перестал выносить хоть какие-то светлые чувства. Так что сейчас эльф был для него очередным развлечением на один раз. Прекращая игру с лезвием, Майа стал заинтересованно трогать чужое тело, словно желая понять его всë наощупь. А затем и вовсе Саурон приник к нему губами, целуя, кусая и проводя языком по свежим царапинам. Майтимо срывался на громкие крики, рыдая, не имея ни малейшей возможности хоть как-то расслабиться. Как только на его тело стал покушаться своими противными ласками Майрон, нолдо уже не выдержал, зная, что сейчас будет больнее, что сейчас с ним обойдутся ещё жёстче, как с ненужной вещью. Но, всё же, эльф стал совершать попытки сопротивления, пытаясь вырвать руки из этого верёвочного плена, стал брыкаться ногами, задевая, как Вала, так и Майа, подготавливая заодно себя к самому худшему исходу.       Вала недовольно рыкнул и, удерживая ноги юноши, закинул их себе на плечи. Он не желал терпеть. Искажëнный разум велел не останавливаться и не терять уверенности в затеянном. Майа же холодно усмехнулся и, наконец, начал активные действия. Становясь над грудью эльфа, Саурон подался вперëд, упираясь руками в спинку постели и находясь в таким положении, чтобы его естество находилось во рту нолдо. Чуть повозившись, тот устроился по удобнее и стал двигаться, входя в горло юноши. — Прелестно… — Майрон хмыкнул, находя для себя, что получает лишь выгоду от всего происходящего.       Отвратительно. Мало того, что его имеет снизу Вала, так ещё и этот мучительный кошмар из темниц устроился напротив удобно открытого рта. Достоинство эльфа совсем исчезло, он теперь даже сам поверил в то, что не живой, не ощущая себя кем-то, к кому могут проявить какие-либо другие чувства и качества кроме гнева, злости, унижения, насилия и издевательств. Так тошно.       Юноша буквально давился чужим половым органом, ощущая сильные рвотные позывы не только от того, что Майа заходит глубоко, но и от того, что он вообще этим промышляет. Просто омерзительно! Плача громче, нижний наивно старался избавиться от кольца у себя во рту, возжелал бы укусить Майрона за его половой орган, дабы тот не совал его, куда, по идее, никогда не следовало бы. Но мнение юноши в этой комнате никого не волновало, потому ему оставалось лишь смирно лежать и выть, издавать странные звуки во время того, когда Саурон толкался в неподготовленное для такого деяния горло, под обоими мужчинами от боли и неприязни ко всем этим унижениям. — Майрон, не будь так жесток, мальчишка не подготовлен к такому… — неожиданно даже для себя выдал Вала, продолжая двигаться и глядя недоверчиво на своего приспешника. — Вам ли это говорить, Владыка, — Майа откровенно рассмеялся, не останавливаясь и даже не сбавляя силы и темпа в своих толчках, — Теряете форму, мой Повелитель. Давно ко мне в пыточную не заходили, это ещë «цветочки»… — Да, ты прав, — резко одëрнул себя Моргот, строя снова безразличный строгий вид, — Но до «ягод» мы с ним не будем доходить. Не стерпит его нрав. — Как скажете, мой Владыка, — пропел Саурон и стал глядеть прямо на заплаканное лицо эльфа под собой, — Радуйся, Нэльяфинвэ, твой Хозяин тебя жалеет. Хотя, тебе всë равно уже, не так ли? — в голосе снова играла открытая насмешка.       Дышать было совсем нечем: редкие перерывы в последовательности толчков были слишком короткими, так ещё и сзади оказывалось сильное давление, что не давало сил взять вдох. Младший задыхался и давился, давился и задыхался, плача и жмуря глаза. Юное тело содрогалось под мужчинами, само за себя говоря о том, что эльф отойдёт от такого не скоро. Нолдо уже молился о том, чтобы весь этот кошмар скорее закончился, чтобы его отпустили. Слова активов резали по сердцу глубокими порезами, отчего становилось всё хуже. Он больше не гордый Перводомец. Отныне и впредь, он слабый сломленный грязный раб, над которым потешатся при любой возможности. От толчков Вала становилось всё больнее, кажется, задний проход сильно натёрло, юноша даже чувствовал жгучую боль, что была совсем не похожа на начальную от проникновения. Здесь была именно та боль, словно изнутри лопнули капилляры, и теперь эльф, хоть и слегка, но кровит изнутри.       Однако, терзания эльфа скоро подошли к концу и кошмар этого дня заканчивался. Вала толкнулся в последний раз, глухо рыча и, наконец, кончил, заполняя нутро нолдо своим семенем. Понимая, что его Владыка уже закончил, Саурон тоже поспешил прекратить — отстраняясь ото рта феаноринга, Майа сделал несколько рваных движений рукой, поспешно доходя до пика и пачкая белой вязкой жидкостью грудь пленника. Вот и всë.       Моргот вышел из измученного тела и, от чего-то, покосился. Странное ощущение переполняло… Физическое удовольствие вдруг резко померкло, а от осознания стало тошно и горько во рту. Тëмный указал подчинëнному на его одежды и выдал строго, круто меняясь в настроении: — Вон отсюда.       Майрон спорить не стал. Его, несомненно, задевало такое обращение, но спорить сейчас было бы безрассудно, и Гортхаур, спешно одевшись поспешил за дверь, оставляя Мелькора наедине с эльфом. Младший был, безумно, рад тому, что всё прекратилось. Хотя бы на время ухода Майа, тело эльфа оставят в покое. Изнутри и на груди всё щипало, жгло. Было очень больно от смешения липкой вязкой белой жидкости с кровью, ведь всё это проникало внутрь. Вот они и остались с Вала одни. С ужасом отмечая этот факт для себя, юноша снова зажмурился, отворачиваясь, продолжая плакать, уже хоть не ревя. Вала не понимал, что происходит с ним. Однако, хотелось как можно скорее привести в порядок несчастного эльфа и уйти далеко, как можно подальше от него…       Для начала, мужчина потянулся к странному кольцу во рту юноши. Осторожно приспуская челюсть нолдо, Тëмный достал его плавно и бережно, сразу же откидывая куда-то на пол. Затем, следовало бы развязать руки… Но Моргот боялся, что эльф сразу же зажмëтся и убежит. Поэтому, сначала Вала взял в руки полотенце и, смочив его, стал вытирать юношу от пота, крови и спермы, своей и Саурона.       Как только рот рыжеволосого освободился, он сразу же закрыл его, жадно вдыхая воздух, что остро впивался в лёгкие от былого недостатка. Даже если бы мужчина и развязал юноше руки, он бы не двинулся даже с места. Эльф теперь боялся Вала сильнее, чем после их первого подобного раза, да и бежать некуда.. да и никак, ведь тело изнывало в этот раз сильнее, чем раньше. Заканчивая умывать, ныне, хрупкое тело, Вала осторожно промыл ткань и стал обтирать лицо юноши… Потом, когда всë было чисто, мужчина снова достал странную мазь, проводя ей теперь не только между ног нолдо, но и по груди. И только теперь он стал развязывать тугую верëвку на руках феаноринга.       Было слишком тихо. Но честно, даже и говорить было нечего после такого… Мелькор просто оделся, забрал всë то, что могло бы напоминать эльфу о случившемся, и хотел было идти, но сперва ещë задержался. Налив в кубок воды, мужчина поднëс его к губам эльфа, надеясь напоить того. Эльф не понимал, почему Вала сейчас обращается с ним, не как с пленным: молчит, промазывает раны, чтобы те заживали быстрее, освобождает от последствий этой жуткой пытки, оттирает от её следов. Зачем он делает это?.. Вроде как, нолдо сильно провинился перед Морготом своим упрямством, очевидно, заслуживая больших мук, но всё прекратилось. Это напрягало.       Юноша без замедления испил из кубка, не только потому, что ужасно хотелось пить, но и потому, что боялся теперь ослушаться какого-либо приказа в свою сторону. Своего мужчины добились: сломленная гордость, что теперь исчезла бесследно, означала победу для Владыки, говоря о том, что проблем больше нет. Вала терпеливо дождался, пока эльф допьëт. Затем, тот налил воды ещë и оставил кубок на тумбе у постели, понимая, что юноша едва ли встанет сегодня. Закончив всë это, Моргот дошëл до двери и, глядя в стену сказал тихо: — Когда принесут еду — поешь. Нужна будет помощь — за дверью прислуга. Тебя никто не тронет. Ночью меня не будет.       Вот и всë. С этими словами, мужчина вышел, закрывая за собой тяжëлые двери покоев.