Отпусти меня, прошу..

      Дело близилось уже к вечеру. Проспавший бóльшую часть дня, эльф сонно приоткрыл глаза, пока смотря в одну точку. Повсюду были тёмные цвета, везде гармонировало тёмное дерево и чёрный цвет, что создавало ощущение, что нолдо, всё ещё, мирно спит, пытаясь нарочно пробудить сознание.       Голова Майтимо качнулась, заставляя рыжие пряди волос частично упасть с подушки, рассыпаясь в хаотичном порядке. Юноша поднял голову, валясь назад на постель с тяжёлым звуком от чувства сильной усталости.       Из-за всей этой темноты по комнате было тяжело сосредоточиться и проснуться окончательно: зажечь бы хоть одну свечу, да не знал нолдо, где искать её — ничего, толком, не видно. Именно по этой причине он и продолжил теперь лежать на чужой кровати, глядя в потолок, накрывая лицо ладонями, желая скорее пробудиться.       Очень скоро, эльф мог услышать звук тяжëлых маршевых шагов по коридору. Их обладатель приближался растянуто медленно, будто томя ожиданием, но, несомненно, было понятно, что направляется тот к покоям, в коих находился сейчас медноволосый.       Эльф напрягся от этих шагов, уже словно давно зная, кто войдёт в комнату в этот момент. Самым лучшим решением по мнению юноши — было притворство спящим: так он и сделал, чуть жмурясь. Однако, это притворство получалось у него весьма плохо, поэтому провалилось с треском.       Наконец, тяжëлая дверь распахнулась, и комнату озарило холодным светом. На пороге стоял Моргот, а на голове его возвышалась корона, камни внутри которой и создавали такой яркий свет. Вала был хмур и мрачен.       Закрывая за собой дверь и запирая на ключ, тот поспешил пройти внутрь комнаты, устало рассаживаясь на краю постели. Сняв корону, мужчина оглядел еë, чуть любуясь дивными сильмариллами, а затем оставил ту на тумбе.        Лишь после этого взгляд тëмных глаз удосужился обратиться к нолдо, с удивлением отмечая, что тот не спит. — Да ты уж бодр, я смотрю. Как удачно, — низкий голос прозвучал чуть размазано из-за усталости, а губы Вала искривились в лëгкой усмешке. — Я, также, рад видеть Вас, Владыка, — феаноринг хотел возразить о том, что ещё спит, но вовремя одумался от желания нагрубить старшему. — Давно не спишь, нолдо? Отдохнул как следует? — Вала потянулся и принялся неспеша раздеваться, снимая с себя сапоги, а после начиная расстëгивать мантию. — Проснулся.. относительно недавно. По поводу отдыха точного ответа не дам, — отчитываясь, Майтимо приподнялся на локтях, смотря куда-то в сторону окна, на пол, на потолок, лишь бы не на Вала. — Хах. Ладно, не очень-то интересно, — Вала хмыкнул, наконец, справляясь с застëжками и оставляя распахнутой одежду, — А я вот устал. Так что, иди сюда, Майтимо.       Оставляя тяжёлый раздражительный вздох внутри себя, медноволосый нехотя подсел к мужчине, исполняя его приказ, ничего более не говоря. — Приступай, — Вала прикрыл глаза и закинул руки за голову, тяжело выдыхая.       Чуть хмуря брови в удивлении, нолдо вопросительно посмотрел на Мелькора, совершенно не понимая, о чём тот говорит и чего хочет.       В комнате вновь повисла тишина, пока юноша не нарушил её негромким вопросом, спустя длительные угнетающие секунды: — Что?..       Вала тяжело вздохнул и чуть захрипел недовольно, по-прежнему не открывая глаз и говоря уже со слышимым нестерпимым холодом в голосе: — Я сказал, что устал. Нужно с этим что-то сделать, нолдо. — Предполагаемо, если Владыка устал, ему следует отстраниться на некоторое время от важных дел, да отдохнуть, разве нет? Чем же тут второстепенные личности помогут? — младший явно не понимал мотива Моргота, это напрягало и злило: почему нельзя сказать просто напрямую, чего он хочет? Разве это так сложно?       Вала распахнул глаза, поджимая губы, с недовольством глядя на феаноринга. — Ты забыл на какой ты должности? Неужели тебе не ясно, что сейчас нужно твоему Владыке? — К Вашему сведению, я никогда не занимался подобными вещами, потому, вполне логично, что я не имею понятия о том, что Вы хотите, Моргот, — нолдо почти бесшумно выпустил лишний воздух, мысленно закатывая глаза, раздражаясь сильнее. — Хах, как прелестно и, вместе с тем, забавно. Что ж, для начала, раздень меня. Одежды ужасно мешают, — Вала ухмыльнулся и приподнял подбородок, властно смотря на эльфа. — Как пожелаете, — саркастически благодаря мужчину за быстрый ответ на вопрос о том, чего он хочет, нолдо с огромным нежеланием встал с постели, подходя чуть ближе к врагу, принимаясь исполнять его волю, с отвращением от каждого случайного касания к его телу, раздевая.       Замечая это отвращение, мужчина улыбнулся шире. Ему было забавно наблюдать за этой неприязнью и покорностью. Словно дразня эльфа, Вала схватил рыжеволосого за подбородок, чуть сжимая щëки, и повертел головой юноши из стороны в сторону, любуясь. — Славный мальчишка.       Изнутри младшего так и распирало от негодования: «Как так: он — Перводомец, гордый нолдо — а послушно ведёт себя рядом с врагом, позволяя ему измываться над собой. Просто уму не постижимо!»       Не выдержав, он с ненавистью посмотрел на мужчину, хмурясь и смело ударяя его по руке, не желая подобных прикосновений к себе.       Серьёзно! Пытки Майрона были намного лучше! Там, хотя бы, не было подобных слащавых обращений и унижений: жестокость и безрассудство в играх с телами, да и всё.       Вала было улыбнулся, радуясь тому, как отвращение на лице эльфа сменяется откровенной ненавистью к старшему, однако, как только рука Тëмного была откинута, тот замер. Мрачнея, словно буря в разгаре, мужчина сощурился и поднялся с постели, выпрямляясь во весь рост, глядя на нолдо сверху вниз, одаривая его сильной пощëчиной. — Обезумел, Феаноров отпрыск?! Думай где и как ты себя ведëшь, — голос Вала звучал зло и строго, однако говорил тот не повышая голоса.       Стиснутые зубы проявили себя снова, выдавая конкретную ненависть их обладателя к нагнетающему Вала в данный момент. Эльф зажмурился, принимая на себя удар, предназначенный, как раз для него. Было ли больно? Даже если и было, то больнее не будет. Никого здесь это не волновало, а пленный, как был, так и останется здесь игрушкой в чьих-то руках. Только лишь сменяется обстановка и обладатель этой игрушки.       Майтимо молчал. Он не собирался ничего говорить, хотя в его голове так и вертелись очередные проклятия на имя мужчины. Эльф ещё раз отметил, как долго будет длиться срок его обмана, как тяжело, как противно...       Вала закипал от злости. Раздражало это молчание, эта несломленная гордость и, совершенно наивная, но сильная, упрямость. Хмурясь и странно гортанно рыча, Тëмный отвëл взгляд в сторону, глядя на стену и приказал: — Продолжай. — Продолжать что? — стоя по-прежнему рядом с Морготом, Маэдрос хмыкнул, из подлобья смотря на мужчину, также хмурясь, но гордости своей не ломая. — Тебе был дан приказ. Я всë ещë в одежде. Так продолжай, — мужчина чуть повернул голову на эльфа, глядя на рыжеволосого с властным пренебрежением.       Ничего не отвечая, нолдо, с ещё бóльшим отвращением , продолжил раздевать мужчину, смотря куда-то в бок, не желая ни видеть, ни слышать, ни чувствовать Вала.       Дождавшись, пока его разденут, мужчина поднял эльфа за плечи и опрокинул на постель. — Так значит, ты ещë ни с кем не занимался любовью? И с девами тоже? — Чем-чем, простите? — ударившись о деревянную балку плечом, не обращая на это внимание, нолдо подавился воздухом, понимая теперь, к чему всё ведётся.       Такой исход событий его, явно, не радовал: кто захочет быть опороченным врагом семейства? Так тем более ещё и собственным врагом? Верно, никто. Да вот бежать ему некуда: дверь заперта, здесь Мелькор, который сейчас для юноши был источником сильной угрозы, а за окном пропасть, река и скалы.       Вдруг, взгляд юноши устремился на тумбу, куда, по приходу в свои покои, Вала соизволил любезно разместить свою корону.       План опасный. Даже, можно сказать, безумный. Зато действенный. Надо бы только подобраться чуть ближе, да не светить вниманием в сторону бледного света. — Нет! Ни за что! Не смей! — Посмею. У нас уговор, сладкий. Или ты рассчитывал отделаться тем, что просто будешь просиживать в моих покоях? — Вала залез на постель, тут же нависая над эльфом. Могучая ладонь легла на горло, чуть придушивая, а сам мужчина хищно улыбнулся. — Даже если и так! Уговор состоял из пункта о том, что я обязан полюбить тебя: так как же я сделаю это, если уже на следующий день ты кидаешься на меня, а? — пререкаясь с мужчиной, он испуганно глянул ему прямо в глаза, устремляясь убрать от себя его руку. — Ах, точно... Что же, наивный нолдо, напомнить тебе, кто я? — Вала улыбнулся шире, сжимая горло нижнего сильнее и срывая штаны с того, — Тëмный Властелин, подлый и бесчестный. Так что, ты должен понимать, куда попал. Не станешь слушаться — что ж, у меня есть рычаги давления на тебя. Как там поживают твои братья? — намекая, Вала состроил дружелюбное личико, однако, глаза сверкали злобно и внушли недоброе.       Майтимо сглотнул, но ком в горле так и стоял, словно скомканная бумага, что резала изнутри по стенкам. Это было не то, что неприятно, это было отвратительно. Давить на больную точку, когда ты ставишь подобные условия в своём же договоре.. Как низко.. Как же подло! Но не удивительно, ведь перед эльфом тот, кто учинил разлад в единой мелодии, чего же ожидал этот глупый нолдо? Любви и ласки? Ухаживания и заботы? Занятно. — Не смей.. Я сделаю всё, что захочешь, но не смей трогать их, — дыхание нарушилось, а тот смотрел на Моргота со злостью, смешанной с ужасом в глазах, будто нарочно подпитывая этот хищный взгляд на себя.       Вала глядел на юношу, а затем, закинув назад голову, рассмеялся. Низкий, глухой, однако, громкий в тишине комнаты, хохот, звенел в стенах, долго не умолкая. Когда же мужчина перестал и снова перевëл взгляд на феаноринга, то ухмыльнулся. — Вот видишь, как всë просто. Не стоит мне перечить, — Вала хмыкнул и убрал руку, стягивая с эльфа и рубаху, оставляя полностью обнажённым.       Не понимая, что так рассмешило старшего в его словах, эльф просто молчал, прикрывая глаза, не желая думать ни о чём, но всякие нечистые мысли так и лезли в голову. А вдруг, Вала просто им манипулирует, чтобы у юноши не было возможности отказать? Вдруг он просто разбрасывается пустыми угрозами, не имеющими исполнения? Но это ему было неизвестно. Теперь он просто подчинялся, ломая себя изнутри, чувствуя, как вся его гордыня куда-то отступает, а сам он превращается в какого-то раба. Так мерзко от одной только такой мысли.. — Что ж, мой маленький эльф, а так ты даже красивее, — Вала, любуясь, оглядел подтянутое молодое тело юноши, оглаживая ладонями, — Такое чистое... Ах, словно честь для меня опорочить его! — усмехаясь, мужчина приник к груди нижнего, кусая и оставляя метку от зубов.       Пытки Саурона были, действительно, лучше, чем всё это, как считал нолдо. Закрывая глаза, он скривил лицо, отворачиваясь. Так хотелось, чтобы на мужчину сейчас упало что-нибудь тяжёлое, чтобы в дверь кто-нибудь постучал, чтобы мужчина отвлёкся на что-то.. Да как его отвлечь, когда ничего не происходит, кроме этого обесчестивания юноши? — Прошу, молчи.. — Тебе неприятно? Хах. Ну не злись, я просто не привык терпеть упрямость, — Вала хмыкнул и повëл руку вниз, к паху юноши, решая таким образом сменить тему.       Грубые пальцы коснулись чужой плоти и дразняще провели по всех длине, играясь.       Нолдо кусал губы. Ему было противно каждое действие, каждое касание к себе мужчины. Но вопреки этой неприязни, тело решило ослушаться разума, поддеваясь подобными ласками, даже думать не желая о том, что на уме у его обладателя ненависть и отвращение.       Маэдрос весь сжался, сводя ноги, закрывая лицо руками и отворачиваясь от мужчины. Ему было стыдно. Стыдно перед собой за то, что он так поступает, даже во имя того, что его семье не будет угрожать этот Вала... Сейчас уже было плевать, что произойдет дальше: разгневается Моргот сильнее, не сдерживаясь, или поведёт себя мягче — всё не важно, не волновало больше.       Вала победно хмыкнул и поглядел на юношу. Рука мужчины потянулась к тумбе и достала странный флакон с каким-то маслом. Вязкая жидкость оказалась на руках Тëмного и тот вдруг подвëл пальцы к заветному местечку чуть ниже паха — упругому колечку мышц.       Не давая нолдо одуматься, Вала быстрым, но плавным движением ввëл один палец, усмехаясь: — А теперь будь осторожнее, сладкий.       Как неприятно.. Как омерзительно.. Совсем не хочется продолжать. Так плохо, так больно...       Сжимаясь, эльф по-прежнему не показывал Вала своего лица, поджимая губы, уже просто не выдерживая. Это была последняя капля: слёзы стали скапливаться в уголках глаз, хотя юноша активно старался подавить желание опускаться до такого уровня, чтобы проявлять слабость в таком плане перед мужчиной. Но тело снова не слушалось, потому он всхлипнул. — Если будешь сжиматься, будет больнее. Скажи спасибо, что я забочусь о тебе, мальчишка, — Вала заметил слëзы эльфа и, от чего-то, помрачнел.       Обыкновенно, подобное доставляло хоть какое-то липкое удовольствие, и Тëмный мог позлорадствовать. Но сейчас не хотелось.... Чуть двигая одним пальцем, Вала стал расширять узкий проход и постепенно вводить второй палец. — Что мне твоя забота.. — прошипел юноша, не имея возможности расслабиться, — Лучше умереть, чем заниматься с тобой подобным.. — голос юноши дрожал, что было слышно отчётливо.       Сомнений больше не было в том, что он сломлен — горячие слёзы текут по щекам, тихие всхлипы, что уже были не в силах подавляться.. ужасно.. Эльфу казалось, что он просто сумел уснуть во время перерыва от пыток, да видит теперь страшный сон. Но осознание реальности всей картины делало ещё хуже. — Мм, что ж, умереть не рассчитывай, — Вала, почему-то, разозлился.       Больше не хотелось истязать, хотелось чего-то другого, непривычного, тëплого... Но эльф плакал и ненавидел его. А потому, Мелькор решил обратить все свои желания в холод. Пальцы скользнули наружу, и мужчина стал обмазывать масляной жидкостью свой половой орган, внушительных размеров. Понимая, что всë равно приятных результатов он не добьëтся, Вала решил не мелочиться и не ждать, а потому, сразу начал входить в узкое юное тело.       Юноша отозвался на это действие громким истошным вскриком, ощущая, как внутри него всё горит и жжётся. Больно невыносимо, так ещё и тело решило невольно сжиматься изнутри.       Изгибаясь и сминая под собой ткани простыней, нолдо запрятал лицо глубоко в них, плача уже навзрыд, не подавляя эмоций, попросту не имея на это сил.       Лежать полубоком — ещё более неприятная затея, только нижнему об этом никто не сказал. Конечно, ему было больнее, ведь мало того, что он был весь напряжён, так ещё и находился в безумно неудобном положении.       Вала скривился в лице. Было слишком узко, а крики и плач юноши, от чего-то, неприятно отзывались в сердце. Держа эльфа за талию, мужчина переложил того, так, чтобы он лежал только лишь на животе, и, приблизившись к остроконечному уху, Тëмный прорычал: — Вдохни, выдохни, успокойся и расслабься. Сам себе хуже делаешь, упрямец.       Нехотя, но слушаясь Вала, тот сделал всё, как тот велел. Юноша с судорогой сначала вдохнул воздух, затем выдохнул, расслабляясь, на деле. Но надолго ли это? Ведь после следующего движения вовнутрь от старшего, эльф снова сожмётся, а значит вся эта затея бессмысленна. — Славно...       Чувствуя, как стягивающее ощущение снизу пропадает, Вала провëл по спине эльфа, сдерживаясь, и толкаясь очень плавно и медленно. — Теперь продолжай в том же духе, и тогда вместо боли почувствуешь то, ради чего это делают пары.       Кусая губы в кровь, рыжеволосый жмурился и пытался расслабиться по краткой инструкции от Вала, пока слёзы продолжали течь по щекам. — С каких пор мы пара, раз ты так отзываешься об этом? — огрызнулся юноша.       Вала старался действовать плавно, однако, большим терпением никогда не обладал и невольно разгонялся всë быстрее. — С каких пор? С сегодняшнего дня и всю оставшуюся вечность, милый Майтимо.       Колкая боль на сердце не давала покоя: отчего-то она появилась после слов мужчины.       По-прежнему плача, нолдо лишь громче стал всхлипывать, никак не издавать желаемых для Вала звуков. Всё ещё больно. Ещё больнее. Так ещё и темп ускоряется.. Но вот, спустя какой-то срок, буквально после окончания фразы Мелькора, юноша издал что-то более похожее на стон: очевидно, нашлось заветное местечко.       Вала улыбнулся уголком губ, замечая изменение в издаваемых юношей звуках. Однако, не стал злорадствовать сразу, как делал это обычно, а промолчал, ожидая, что будет дальше.       Толчки всë также набирали силу, всë же, мужчина сперва желал удовлетворить себя, а об эльфе думал в последнюю очередь. И скоро тëмный уже не смог сдерживаться, начиная глухо и рвано постанывать и забывая, кто лежит под ним и в каком положении.       Но со стороны эльфа стон этот был мимолётным. Юноша снова начал распускать себя, ломаясь больше и плача громче. Внутри него сжималось сердце, бешено колотилось, пока сам он беспощадно сминал под собой простыни, крепко сжимая их в ладонях, кусая, лишь бы облегчить свои страдания, перенести боль во что-то другое.. <tad>Скоро темп движений Вала стал максимальным. Давя на спину юноши ладонями, мужчина снова и снова грубо входил в юное тело, безжалостно раня его своими толчками. Тëмный не думал о том, как после этого его вообще сможет «полюбить» рыжеволосый нолдо. Всë это сейчас отступало куда-то далеко на второстепенный план, и вместо этого в порочном разуме играли лишь мысли о плотском удовлетворении.       Комната заполнилась неприличными шлепками, рыданиями и вскриками со стороны нижнего, которому было уже так плохо, что он не выдерживал. Теперь его тело разделяло с его разумом общую позицию: обоим не нравилось происходящее, обоим было ужасно невыносимо. Самое жуткое — эльф не знал, что будет ждать его дальше, ведь это только первый день, только начало.. Так страшно, так тяжело..       Наконец, физические истязания эльфа подошли к концу. Вала толкнулся в последний раз, протяжно рыча, и остановился, изливаясь в измученное тело. После, выходя из нолдо, мужчина отстранился, падая где-то рядом на постель и прикрывая глаза, отходя от удовольствия и переводя дух.       Но юноша лежал не изменяя своего положения, то и дело, вздрагивая от новых всхлипов, весь сжимаясь изнутри от жгучей боли.       Мало того, что его унизили своей пометкой на груди, так ещё Вала и опорочил его самым грязным образом: сзади, не позволяя видеть лица своего насильника и истязателя. Хотя, может оно и к лучшему.. Но горячая жидкость, что осталась внутри, не давала покоя, вызывая ещё более смешанные омерзительные чувства, не только от процесса, но ещё и от себя самого.       Вала хотел было обратиться к эльфу, но передумал — хватит с этого медноволосого психологических травм, на сегодня. Понимая, что юноша вряд ли сможет сейчас пошевелиться, мужчина вздохнул и, поднимаясь с постели, направился к небольшому умывальнику в углу стены. Очистив себя, Тëмный взял мокрое полотенце и вернулся к постели, принимаясь плавно очищать и юношу сзади, строго, но тихо приказывая: — Не дëргайся.       Эльф не обращал никакого внимания на старшего. Он не слышал его слов, не видел, что происходит вокруг из-за, слипшихся от слёз, ресниц. В ушах стоял звон, голова вновь гудела. Как низко ты опустился, Майтимо.. Как низко..       Стыдясь себя, он теперь не знал, что делать.. После этого вечера он больше не будет таким упрямым, как раньше, не потому что не захочет, потому что теперь его поломали окончательно.       Юноша невольно дёрнулся, ослушавшись приказа мужчины, кусая простынь сильнее, протяжно мыча в неё от боли и других неприятных ощущений, часто дыша.       Вала вздохнул, отстраняясь и перекладывая полотенце в руки эльфу. — Майтимо, дальше тебе нужно самому.       Нолдо игнорировал каждое слово Вала, жмуря глаза, застывая в своём нынешнем положении, в котором находился, двигаясь лишь от редких всхлипов и пошмыгиваний носом. Он сжал в руках ткань полотенца, вместо простыни, будто без разницы, что сжимать, лишь бы было что. Хотя.. так и есть.       Вала вздохнул и отошëл к столу. Переполняло странное ощущение. Мужчина давно ждал такой разрядки, однако, теперь это совсем не принесло наслаждения. А вид замученного эльфа лишь усиливал неприятные покалывания в груди. Это напрягало. И это не нравилось Вала. — Я ненавижу тебя.., — охрипшим голосом от криков, тихо проговорил нолдо, не поворачиваясь к мужчине.       Теперь и желания никакого не было притворяться. Как полюбить того, кто так поступает с тобой? Насильно никто мил не будет, и это факт.       Вала промолчал, отмечая для себя, что его задевают эти слова сильнее, чем следовало бы. Поджимая губы от странного чувства, мужчина был рад, что его не видят, потому как лицо, впервые за множество веков, оттенило лëгкое чувство вины. Наконец, прерывая уж слишком затянувшуюся тишину, Тëмный выдал: — Справедливо... Но ты не первый и не последний, кто мне так говорит, так что, переживу как-нибудь.       Вала врал. Сейчас он точно осознал — не переживëт. Вот только теперь феаноринг, наверняка, его не примет...       Сиплый сухой кашель раздирал горло лежащего на постели, отдаваясь внизу живота и сзади, куда было проникновение, сильной болью, что раздирала изнутри.       Измотанный эльф опустил голову, пытаясь расслабиться хоть на миг, чтобы боль его отпустила, но это было слишком сложно.       Глаза жгло изнутри от слёз. Ощущение, что они уже успели слегка воспалиться да, как следует, припухнуть. Как перемещаться — юноша не знал. Это было очень сложно, учитывая тот факт, что рыжеволосый даже кашлять спокойно не мог.       Не зная, зачем он это делает, Вала налил юноше воды, а из тумбы достал какие-то флаконы.       Понимая, что его помощь не примут, он самостоятельно плавно перевернул эльфа, и, не желая слушать возражений, приподнял тому голову, приоткрывая рот нолдо, неспеша наливая ему воды.       Возрожений бы и не последовало — сил на них не было. Измученный нолдо покорно принял в себя жидкость, добровольно глотая её, поскольку, действительно, нуждался в ней.       Когда Вала достаточно напоил эльфа, тот продолжил попытки очистить его снизу. Получалось плохо, действовать так было неудобно, однако, стало хоть немного получше. После этого, странная мазь с тумбы пошла в ход — мужчина нанëс немного средства на пальцы и осторожно вокруг колечка мышц и на его стенки снаружи. — Сейчас мазь охладит и станет легче.       Мужчина не понимал, почему поступает так. Всë же, выглядело это, будто бы Вала признал свою ошибку, а Тëмный делать этого не любил из-за огромнейшей гордыни. И всë же, от чего-то, поступить иначе он не мог. — Чего ты так печёшься обо мне? Тебе ведь не интересно, сам говорил, — хмыкнув, юноша вздрогнул от последующих действий мужчины, снова кусая побелевшие губы. — Не твоего ума дело, — тут же обрезая разговор на неудобный вопрос, который мучал и самого Вала, мужчина нахмурился.       Признавать свою слабость в этом эльфе самому себе было тяжело. Но чтобы признавать это и перед самим нолдо, да и так открыто — ну уж нет, пускай лучше пока тот глядит на него с безразличным холодом. — Ты противоречишь себе, Моргот, — хрипя, снова завёл тему о словах мужчины юноша. — У тебя осталось много сил, нолдо? — защищась от странных ощущений, Вала стал холоден и сел на краю постели.       Эльф предпочёл промолчать, чувствуя, что проведёт ближайший день в лежачем положении, если ему, конечно, позволят это сделать. — Голоден? — Вала не смотрел на эльфа, вместо этого заинтересованно рассматривая собственную простынь. — Не твоего ума дело.., — хрипло огрызаясь, передразнил Мелькора Маэдрос. — Смело, мальчишка. Что ж, в этом даже твоя прелесть.., — Вала хмыкнул, и вышел к двери, приказывая за неë об ужине.       Феаноринг сглотнул, прикрывая глаза: боль всё не стихала, но юноша потянулся сквозь неприятные ощущения на пол за своей новой одеждой, надевая её на себя, трясясь.       Вала хмыкнул, оглядываясь на эльфа, и, беря пример с того, накинул на себя мантию.       Через несколько минут подали ужин. Мужчина сперва поел сам, а затем пододвинул стул к постели, спрашивая: — Покормить, или сам справишься, гордый феаноринг? — Я не немощный, чтобы меня кто-то кормил, особенно ты, — снова раздражаясь, проговорил нолдо, отворачиваясь. Хоть он и был голоден, от еды он предпочёл отказаться, не желая принимать её в принципе. — Ну вот, про что я и говорю... Тогда ешь сам. Я не для того тебя выхаживаю, чтобы ты морил себя голодом, — разгадывая мысли эльфа, Вала фыркнул, подходя к окну и приоткрывая его. — Что-что, Владыка? Извольте повторить, что Вы делаете? — рыжеволосый в удивлении приподнял брови, с некоторым кряхтением приподнимаясь на постели, не собираясь есть по-прежнему. — Не задавай лишних вопросов и ешь. Это приказ, — Вала нахмурился, но оборачиваться на эльфа не стал, глядя куда-то в ночное небо.       Однако выполнения этого приказа не последовало. Юноша снова упёрся в свою упрямость, что ещё не до конца была в нём сломлена, совершенно не желая исполнять волю мужчины.       Вала развернулся, мрачно оглядывая эльфа и, ничего не говоря, сел на стул возле кровати, накалывая на вилку кусок мяса и поднося его ко рту эльфа. — Глупый мальчишка...       Ответным действием на этот жест Вала явилось лишь противостояние ему. Эльф отвернулся, словно капризничая, на деле не желая опускаться до такого уровня.       Вала было плевать на гордость юного феаноринга. Хватая за подбородок, тот повернул голову эльфа к себе, открывая тому рот и заталкивая первый кусок. — Вкусно? А мог есть сам, упрямец.       Никому это было не интересно, но, защищаясь от подобного действия мужчины, юноша снова ударил его по руке, отстраняясь, шипя от боли снизу. Да, пища попала в рот, но жевать её он не собирался. — Давай, ешь нормально. Или мне позвать Саурона? Его методы грубее, но зато действеннее, — Вала фыркнул, чуть хлопая юношу по щеке и злясь. — Он, хотя бы, держится своих стандартов и принципов, не насилуя ни одно из существ.., — кривясь от пощёчины, съязвил Маэдрос, всё же, глотая пищу. — О милый Майтимо, ты просто не в его вкусе, — Вала улыбнулся загадочно, поднося ко рту юноши второй кусок, — И, уж поверь, этот садист так просто никого не берëт.       Юношу эти слова не оскорбляли, какое ему вообще было дело до того, как, кто и кого берёт? Его оскорбляли действия мужчины. Светловолосый отвернул голову, отводя от себя руку Вала, не желая подчиняться ему. — О да, такая упрямость ему точно не по нраву. Куда больше он любит слабых и покорных... Если не будешь есть, то мы поищем таких «слабых и покорных» среди твоих многочисленных родичей, — Вала хмыкнул, уже как-то скучающе угрожая вновь.       Нолдо развернулся спиной к Мелькору, дабы тот не видел его лица. В уголках глаз снова скопились слёзы. Он не хотел этого.. Не хотел всего этого. Он ничего такого ужасного не сотворил, так чем же он заслужил подобное? Вопрос, который юноша задаёт себе всё чаще за последний день. — Ешь, Нэльяфинвэ, — Вала протянул эльфу тарелку с остальной едой, дав возможность тому поесть самому, — А я слишком устал.... Всем вам приказывать, так и сил ни на что не остаëтся...       Весьма занятно слышать такое эльфу. Можно подумать, он не устал от того, что с ним происходит. Каждый день была стабильность. Но нет! Что-то нужно было поменять. Один вопрос — зачем? Это эльфу было непонятно.       Тарелку он, конечно же, не принял из рук Вала, даже не удосуживаясь повернуться лицом к мужчине, оставаясь лежать полубоком спиной к нему. — Майтимо, прошу, поешь... — от строгости не осталось и следа, мужчина устало потирал переносицу, садясь на край постели. — Нужно будет уже ложиться... — Если твой пленник отказывается от еды, какое тебе дело? Обычно на это реагируют либо тем, что убирают еду, либо оставляют её со словами: «Захочешь — поешь», — младший снова перечил, судорожно дыша, что было плохо, но слышно. — Что ж... Ты прав. Зачем я тут распинаюсь... Дальше упрямости ничего не пойдëт, — Вала хмыкнул, забирая тарелку и небрежно, выпуская всю злость, вышвырнул еë вместе с едой в открытое окно. — Вроде как, это ты здесь Владыка, с чего бы это я тебя учу, — язвительно подметил юноша, стискивая зубы. — Много о себе возомнил, очевидно, — Вала хмыкнул, доставая плотную тëмную ткань и накрывая ей сияющую корону, гася свет, — Что ж, теперь спать.. — Надо же, Вы умеете спать, Владыка, — хмыкнул юноша так и не находя желания повернуться лицом к мужчине, найдя в своём положение удобство, в котором ничего снизу не болит. — Ага. Мрачных снов, Нэльяфинвэ, — Вала больше не желал пререкаться и, закрыв глаза, быстро уснул, повëрнутый лицом к эльфу и невольно прижимаясь к нему.       Во избежание же повтора истории, что произошла недавно, нолдо осторожно сполз на пол, спустя некоторое время, когда, как ему показалось, Моргот уснул. Юноша не желал находиться с мужчиной, мало того, что на одной кровати, так он в одной комнате больше не хотел с ним даже быть.       Открытое окно манило к себе, словно пело ласковую песнь о том, чтобы юноша подошёл к нему, оступившись, но он отвергал эту мысль, в первую очередь, думая о братьях, не о себе.       Маэдрос улёгся на полу — так уже было привычнее. Ему удавалось засыпать и в более неудобных положениях, стоя на коленях с вывернутыми руками, на ногах, ещё как-то, но даже это было приятнее, чем лежать в одной кровати с Моринготто.       Нолдо с печалью вспоминал дом, братьев, отца, мать.. Он беззвучно заплакал, вспоминая Нэрданэль. Так тепло было на душе, так спокойно становилось и так.. больно..       Спустя время, эльф уснул, не перемещаясь никуда, лёжа возле стен в одном из углов, находя покой там. Он так и провалился в царствие Ирмо, всё же, желая не пробуждаться никогда. Жаль только, невозможно это. Братья дороже собственного покоя.

Продолжение следует..