50 оттенков Владислава Орлова или как стать счастливым. 2.0

[действия данного ориджинала происходят в 2015 году]

***

Просыпаюсь от летнего, яркого, ебучего солнца, которое срать хотело на мою голову с воздушным флотом вертолётов в ней. Она раскалывается так, будто с неё сняли скальп, а потом проехались по мозгам асфальтоукладчиком. Хочется блевать, пить, трахаться и одновременно никогда больше не двигаться. Сссссука, ну, почему Лёша не может завести дома шторы? Лет десять ему уже об этом твержу! Никогда не слушает, что ему говорят… И где, кстати, этот будущий покойник? Лёша лежит рядом на кровати, полностью подмяв одеяло под себя и грея на том самом ебучем солнышке свой идеальный, персиковый, абсолютно голый жопец. Смотрится потрясающе. Этот вид меня настолько впечатляет, что я даже на секунду задумываюсь, а не послать ли всё нахуй? Буду встречаться с Алёшкой, дождусь его из армии, как верная девочка-целочка, а потом останусь с ним рядом на всю жизнь в надежде, что окочурюсь первым. Будем трахаться с ним, как кролики на амфетаминах, и постоянно бухать. Идеально же! Эта мысль проплывает в голове, но тут же растворяется. Я так не могу, не с ним. Лёша не заслужил такого придурка, как я. С этими своими рыжими волосами, которые горят от солнечных лучей, запутавшихся в них. С этими угловатыми плечами, бледно-розовыми, почти белыми, покрытыми созвездиями веснушек. Ну, и, конечно, с этой великолепной попой, про которую я когда-нибудь напишу хокку. С этой внешностью, с юмором, умом и добротой. С невероятным талантом к оральным ласкам. С этим всем он заслуживает кого-то… Кого-то не меня. - Аррр,- рычу в подушку, от осознания собственной ничтожности, кусаю Лёху за плечо и смачно шлёпаю по заднице. – Прикройся, а то застудишь или до греха доведёшь! - Мм… мне кажется, что мы вчера и так нормально погрешили,- сонно бормочет Кислов куда-то в одеяло. Вот я гад! Разбудил пуську. – Но если ты хочешь, то я готов. Готовность Лёха демонстрирует, переворачиваясь с живота на спину, и позволяя мне лицезреть уже другую свою выдающуюся часть тела. Часть тела зазывающе стоит, а выступающая из-под крайней плоти головка блестит на солнце. Прям статуэтка "Оскар". Мне в голову приходит очередная бредовая мысль, которую я тут же озвучиваю: - Слушай, я знаю, что мы с тобой никогда такое не практиковали, но может ты хочешь, чтобы разок я побыл твоей давалкой? Небесно-голубые глаза Лёши округляются так медленно и так сильно, что кажется будто на него наложили эффект слоумо. Он переводит взгляд с меня на свой утренний стояк, а потом снова на меня. - Ты же это несерьёзно? Нет, я знаю, что ты универсал, но я-то… ну… я,- ууууу, приплыли. Алёша, моя ж ты радость. Кажется, я настолько шокирую его своим предложением поменяться ролями, что все слова вылетают из его головы. - Да давай, - хитро подмигиваю. - Не ломайся. Если честно, то за много лет, что я знаком с Кисловым, у меня никогда не возникало мысли, чтобы он мне присунул, но то ли из-за головной боли, желания трахаться и нежелания двигаться, то ли из-за того, что весь вчерашний день я вспоминал о Ларине и члене Ларина в моём очке, видя сверкающий "Оскар" Лёши, мне дико хочется, чтобы он выебал из меня всё это грустное дерьмо. - Я не ломаюсь… просто не знаю… как,- Лёша заикается, а мне хочется заржать в голос, потому что буквально за минуту его бледные уши стали цвета волос и слились с ними. - Не переживай ты так, - слегка тяну его за покрасневший локатор. - Вставлять легче, чем строить из себя недотрогу, а потом раздвигать булки и просить, чтоб тебе вставили. - Ничего я не просил! – возмущается Лёша и бьёт меня ладонью по груди. Пфф, тоже мне боксёр, вообще не больно. - Зато булки раздвинул только так! – в голове снова всплывает вчерашний образ стоящего на четвереньках Лёши. – Короче, надоел, будем пробовать или как? - Я буду нежным… - серьёзно говорит Кислов и смотрит мне прямо в глаза. Я смотрю на него в упор, не моргая. Искра. Буря. Безумие. И…? - АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА,- Лёха хватается за меня и начинает ржать, как конь педальный. - Кислов, блять, сука ты такая, всё испортил,- я ржу вместе с ним. Ну, почему из всех фраз, что можно было сказать, он выбрал самую ублюдскую и клишированную. Почему не мог крикнуть что-то из разряда: «Ща я тебя до луны натяну!», а он… - Такой ты чухан, конечно. Всё настроение убил. - Ну-ну, не плачь, я тебе его сейчас подниму. Лёха садится сверху, прямо своей идеальной пятой точкой на мой не менее идеальный и уже слегка возбужденный член. Нежно касается своими пальцами кончиков моих отросших волос, запускает в них руку и тянет, вынуждая меня запрокинуть голову. Он проводит языком влажную дорожку от моего кадыка к подбородку и целует в уголок рта. Я тянусь к нему губами, но Лёша накрывает мой рот ладонью. Второй рукой он скользит по моему торсу к лобку, я пытаюсь потереться членом об его задницу, но Лёша привстаёт. - Не двигайся,- говорит строго. Одним резким движением он переворачивает меня на живот и садится сверху на поясницу. Жёстко хватает за волосы и снова тянет, а второй рукой сильно сдавливает горло. Я не могу дышать. Больно, но мне нравится эта боль. Когда я уже почти теряю сознание, он отпускает. Я шумно дышу, хватая ртом воздух, но Лёша вдавливает меня в подушку лицом. Я чувствую невероятное сексуальное напряжение, и в то же время мне немного страшно. Мне? Страшно? Под Лёшей? Дожили. Он опускается ниже, больно кусает меня за задницу, и тут же зализывает укус. Кислов трогает мои ягодицы, мнёт их, сжимает, раздвигает. Его влажный язык скользит между них. Чувствую жар и влагу. Снова укус. Снова язык. Что это за игра такая? Я в такую раньше не играл. Расскажите правила, пожалуйста. Не то, чтобы мне раньше никогда не делали римминг. Делали, конечно, но совсем не так, как это делает Лёша. Он кусает, и мне больно. Он зализывает укус, и мне приятно. Он начинает лизать сильнее - я что-то стону нечленораздельное. Он вводит свой язык внутрь – я улетаю. Что Лёша творит своим языком, я понятия не имею и не имею понятия, как понять, потому что вся кровь от головы приливает к члену, мне очень хочется до него дотронуться, но каждый раз, когда я пытаюсь двинуться, Кислов кусает меня или дарит болезненный шлепок. Эта пытка продолжается несколько минут. Я негромко, но агрессивно стону в подушку, уверенный в том, что сейчас будет мой первый оргазм от анилингуса, но у Лёши другие планы на моё очко. За несколько секунд до моего семяизвержения, он приказным тоном говорит: «Приподними». Я послушно отклячиваю зад, потому что мой милый рыжик какой-то совсем не милый. Ещё 15 минут назад он лежал на этой самой кровати, весь залитый солнцем, похожий на ангела, спустившегося из райского персикового сада, а сейчас с такой силой шлёпает меня по заднице, что с каждым новым ударом, я чувствую, подступающие слёзы. Мне больно, очень больно, но вместе с тем, я максимально возбуждён. Член невыносимо саднит и требует разрядки, но Лёша не касается его. Кислов даже не разрабатывает меня, он просто бьёт. Шлепок. Шлепок. Шлепок. - Пожалуйста… - шепчу сквозь слёзы. Шлепок сильнее. - Лёш… Шлепок сильнее предыдущего. - Вставь… Он останавливается. Ни шлепков, ни прикосновений, ничего. Я не понимаю, что происходит. У меня ноет зад от боли, у меня ноет член от возбуждения, я сам ною и от того, и от другого, а Кислов просто ничего не делает. - Какого хрена? – я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит, но в этот самый момент моё лицо снова впечатывают в подушку, а в меня вторгается Лёшин член. О,БОЖЕ,СПАСИБО,НАКОНЕЦ-ТО!!! Лёша жёстко вбивается в меня. Шлёпает. Надрачивает. Снова шлёпает. Я не понимаю ничего. Подмахиваю ему бёдрами. Мне больно. Мне приятно. Мне классно. Я хочу кончить и не хочу. Хочу, чтобы это продолжалось дольше. Потому что, как только мы закончим, у меня будет очень много вопросов! Я кончаю с громким стоном, подрагивая всем телом. Меня не слушаются ни ноги, ни руки, ни, тем более, голова. Лёша спускает мне на спину, сильно кусая за плечо, и тут же валится сверху. Мне жарко, но я не помню ни одного слова, поэтому ничего не говорю. Спиной чувствую растекающуюся по мне сперму, чувствую Лёшин пульсирующий член, самого Лёшу, грудная клетка которого поднимается и опускается мне в лопатки, и бешено стучащее сердце, что вот-вот разорвётся. Мы грязные, липкие, потные. Но мне всё равно. Я не могу и не хочу двигаться, не хочу возвращаться в реальность, хочу подольше сохранить это тепло, разливающееся от лобка по всему моему телу. Мы лежим так какое-то время, а потом Лёша нежно целует меня в плечо, в то место, за которое укусил до этого. - Прости, кажется останется след,- я не вижу, но знаю - он улыбается, как кот, обожравшийся сметаны. - Пох… - Только не умирай, нам ещё в душ надо. - Вообще пох… - Тебе понравилось? - он приподнимается и пальцами собирает сперму с моей спины. - Угу… а говорил, что не знаешь, как… - Ну, я, правда, не знаю. Никогда не был сверху,- Лёша размазывает свою сперму по моей пояснице и ниже. – Просто делал с тобой то, что хотел, чтобы сделали со мной,- он вставляет два своих смазанных в сперме пальца в меня, медленно двигая ими внутри. – Забавно, да? - Что… - я невольно вздыхаю, когда он касается простаты и добавляет третий палец. - …именно? - Что обе своих девственности я потерял с тобой,- его пальцы начинают двигаться быстрее. Я дышу или не дышу? Что он, блять, со мной делает, я же только что кончил?! – Помнишь, как это было в первый раз? Ты был таким нежным со мной. Так аккуратно разрабатывал, растягивал… Лёша замедляется и вводит четвертый палец. Я чувствую себя заполненным, но мне всё равно мало. Хочу его член в себе. Снова. Но Лёша лишь двигает пальцами, растягивает, вставляет глубже, касается стенок, надавливает изнутри. - Я так хотел, чтобы ты был моим первым парнем, и когда ты вошёл в меня, я думал, что кончу только от одной мысли: "Это правда, его член сейчас во мне",- он снова ускоряется и давит пальцами на одну и ту же точку, от чего всё моё обессилившее, затраханное тело начинает подавать признаки жизни и отзывается на каждое его движение. – Ты же знаешь, как мне хорошо с тобой? - Да… - глотаю воздух, которого становится всё меньше и меньше. Значит, всё-таки дышу?! Это ненадолго. - И знаешь, что когда ты уходишь, каждый раз забираешь с собой частичку моей души? - До..гадыва..юсь… - Это не пальцы, а какое-то оружие. Надо их запретить. - Пожалуйста, хотя бы сегодня… - нежный поцелуй в спину,-… прошу тебя… не уходи. Я оборачиваюсь, тянусь за поцелуем. Лёша проводит языком по моим губам, скользит по ним зубами, прикусывает. Наши языки встречаются, обвивают друг друга. Лёша трахает меня пальцами всё сильнее и жёстче, а целует, наоборот, мучительно медленно, посасывая мой язык. Я веду рукой по своему члену вверх – сжимаю головку, вниз – сжимаю основание. Ещё раз. Ещё. Ещё. Ещё. ЕЩЁ! - Ах… хорошо… но… только… сегодня… ахххх... Я кончаю.