Hiraeth

***

Цунаде злостно оглядывалась по сторонам, силясь увидеть хоть что-то из-за спин своих верных Анбу: они послушно караулили её кабинет денно и нощно, но никогда это не было чем-то остро необходимым, особенно в мирное послевоенное время. Лишь строгая необходимость и приверженность своему долгу. Так было ровно до полудня этого обыкновенного дня, когда один из капитанов следящего отряда удивлённо приподнял брови и окинул развернувшуюся картину у входа в резиденцию. Он нахмурился и легко, словно пёрышко, перепрыгнул со своей позиции в сочной зелени кроны дерева к другому, немного поменьше и моложе, прямо как описание шиноби, притаившегося там. Парень смиренно дремал, сидя на громоздкой ветке, пригревшись под тёплыми лучиками солнца и беззаботности своей работы. Капитан зло шикнул и с силой приземлил свою ступню на тело бренного подчинённого, который тут же резко вырвался из оков сна и, едва не упав, стал быстро поправлять свою форму. Парень растерянно смотрел по сторонам, не понимая причин такой наглой процедуры пробуждения, пока его глаза не остановились на разъярённом начальнике, чей злостный взгляд мерцал даже сквозь тоненькие прорези белой маски. — Ямато-семпай, что вы.? — Резиденцию захватывают, — коротко рявкнул мужчина, неопределённо кивая головой вниз и наскоро проверяя наличие всех необходимых видов оружия под рукой. — Срочно оповести всех свободных шиноби, остальных из отряда я жду в кабинете Хокаге. Уже через одно короткое мгновение ветка размеренно покачнулась, оповещая о том, что наконец-то тяжесть с неё ретировалась. Ямато устало размял шею, стараясь как можно скорее оказаться в кабинете своего непосредственного начальника, в голове его вертелось около сотни странных предположений, каждое из которых превосходило предыдущее по кровожадности. Революция, война, клановое восстание, нашествие кьюби? Мысли уступили место странному удивлению, когда, наконец добравшись до точки назначения, перед собой капитан подразделения увидел абсолютно спокойную Пятую, которая неспешно потягивала из фарфорового сакадзуки саке, сидя на полу среди тотального погрома. Потрёпанные книги, важные документы и клановые печатки лежали бесформенной кучей на полу, сверху припорошённые кипой каких-то бумаг и тонких записочек. Ещё вчера это всё добро было аккуратно и едва ли не полюбовно уложено по полочкам и шкафчикам, а теперь всё было вывернуто, перевёрнуто с особой жестокостью, некоторые бумаги даже были изодраны в клочья. В самом центре этого погрома, прямо на кафельном полу расположилась великий саннин, наследница титула Хокаге, Цунаде Сенджу. Её уставшие глаза весело поблёскивали, видна была физическая изнеможённость, долгое отсутствие нормальной еды и должного ухода, но среди этого призрачного образа странно блуждала потерянная улыбка. Женщина смиренно хмыкала себе под нос, подливая себе терпкой жидкости в прелестную чашечку. На одном её колене неопределённо висел какой-то особенный свиток с золотой каймой, явно пропитанный капельками саке и слегка изорванный по краям. Ямато показалось, что всё пропало, и видимо женщина уже слишком давно не в себе, скорее всего, решил он, она всё же лишилась здравого рассудка. Под резиденцией подозрительно громко что-то падало, слышны были взбалмошные вскрики и густой мужской бас. Кто-то требовал пропустить их внутрь и раз за разом получал грубый отказ. Анбу нервно обернулся, не зная, что лучше предпринять в такую ужасающую минуту. — Ямато-сенпай, это шиноби из клана Хьюга, — спешно протараторил появившийся из ниоткуда подчинённый, что ещё пять минут назад спал крепким сном, не ощущая незаметно подкравшейся беды. — Чего им надо? — Тэнзо в два шага оказался около панорамного окна во всю стену и внимательно осмотрел подозрительно напряжённую толпу, которая всё ещё вела перепалку с охранниками. Три десятка, насчитал мужчина, возможно цифра была значительно больше, но вид из окна был слишком ограниченным. — Понятия не имею, но они очень злы и требуют выдать им Цунаде-доно, — паренёк старательно отворачивался, постоянно сводил взгляд с блондинки, которая продолжала неспешно поглощать излюбленный алкоголь. Она выглядела абсолютно невозмутимой. — Где джоунины, где остальные из отряда? Почему тут только ты? — Огрызнулся шатен, молниеносно оказываясь у двери кабинета. Он пару раз дёрнул ручку, потом выглянул в пустынный коридор и, воспользовавшись заминкой испуганного подчинённого, внимательно вслушался в звонкую тишину. — Они скоро должны прибыть, никто не ожидал такого, поэтому… — Мы деревня шиноби, что значит «не ожидали»?! А если бы это был демон-лис, они тоже не ожидали бы? — Ямато, твой гнев погубит тебя. Успокойся, — размеренно вступила в диалог принцесса, так же смотря куда-то сквозь своих воинов. — Они не будут говорить с кем-то, кроме меня, а значит нам придётся принять их. — Ну да, впустить прямиком к Хокаге толпу неотёсанных и вооружённых до зубов обладателей бьякугана. Звучит как чудная идейка, — понимающе кивнул Тэнзо, не желая сопротивляться едкому сарказму, сочащемуся из каждого его слога. — Это верная смерть, если вам вдруг интересно, Цунаде-сама. — Только так мы сможем избежать кровопролития неповинных шиноби, которые не обязаны отвечать за проступки и слабости своего Хокаге, — твёрдо отрезала блондинка, легонько покручивая в руке опустошённую бутылку саке. Розоватый румянец расплылся по мягким щекам женщины, намекая на то, что алкоголь всё же ударил по организму, но разум саннина оставался поразительно холодным. Своеобразный антистресс, так как алкоголь давно не мог взять окрепший организм женщины, но её утешала сама церемония разливания прозрачной жидкости: поглощения и расслабления. Она старательно держала сталь в своём голосе, но если бы вместо двух Анбу здесь был Джирайя или Сакура, они бы точно ощутили подрагивающий страх в каждом неловком движении и рваном выдохе, срывающимся с обветренных губ. Цунаде было по-человечески боязно предстать перед последствиями своих опрометчивых поступков, и, к сожалению, она уже не маленькая девочка, чтобы тыкать пальчиком в кого-то рядом и сваливать на него всю вину. Да и рядом никого не было. Женщина знала это ещё на рассвете, когда её сердце пропустило несколько ударов и безжизненно ухнуло куда-то в живот, тогда её интуиция подсказала, что непрошенные гости в деревне — тот самый знак. Она ждала этого знака, он стал последним делением на персональных часах её жизни, после которого последовал оглушительный звон. Расплата — лишь дело времени. Сенджу не могла дальше накрывать голову одеялом и отрицать весь вагон своих проступков, после которых ей хотелось верить, её просто и быстро убьют. Это лучше, чем клеймо жгучего позора на всю её оставшуюся жизнь, которую уже не очень хотелось проживать. Ей не удалось передать своё нагретое кресло и должность преемнику, тот провалился сквозь землю и даже опытные Анбу не смогли его найти: если Какаши хочет пропасть, он пропадает, и даже чёрт с фонариком его не отыщет. Тогда уже в сердце женщины склизкой змеёй прокралось подозрение, что на плаху всё же придётся встать ей. Такова цена за поддержку трусливого режима, который когда-то погубил её любимого учителя, и ведь она знала, что Хирузен платил кровью: своей и своих подчинённых, за простой страх отказаться от соблазна и рискнуть изменить хоть что-то. Сейчас принцесса думала о том, что может стоило плюнуть в разъевшиеся рожи «значимых» лиц, которые вальяжно прикрывали глаза женщины деньгами и угрозами, что может не стоило верить в то, что пока это не касается её деревни — это не её дело, потому как, когда всё-таки коснулось, она не дала никакого отпора. То, что не гнётся — имеет свойство ломаться. Громко, смачно, оглушительно быстро рассыпалась когда-то сильная наследница Сенджу и теперь она одиноко сидела среди руин своего мудрого правления, сломленная изнутри и держалась лишь на клановой гордости, желая достойно принять плоды своего страха. Цунаде видела, что после её твёрдой речи подчинённые успокоились, и это смогло немного согреть подрагивающее сердце, ведь значит, они доверяют своему главе, значит она пала не для всех. Догадливое сознание подкинуло чёрствое воспоминание, в котором Шизуне громогласно обличает свою начальницу и захлопывает за собой дверь, оставляя за собой пепелище боли и немого раскаяния. — Я не могу вечно на всё закрывать глаза, — едва слышно шепнула себе женщина, пустым взглядом впиваясь в свиток, который она перечитывала уже не первую и даже не вторую сотню раз. Она позволила надругаться над детскими телами, замарала кровью руки своих подчинённых, приказала вырезать с неповинной шёлковой кожи грубые куски мяса, лишь бы скрыть жестокие проделки взрослых и богатых людей. Те дети не были виноваты, что какой-то ублюдок посчитал их маму чудесным товаром для извращенцев, но даже так та женщина смогла найти в себе героические силы и открыть сердце для любви, она совершила невозможное, сбежала из персонального ада. Сложно описать ужас, застывший в её остекленевших глазах, когда она увидела головорезов, которые «невзначай» зашли за жизнью её семьи. Почему столько боли досталось именно ей? Цунаде не могла спокойно оставить тело той погибшей женщины, долго шепча в морге извинения и мольбы, она просила и раскаивалась за то, что не стала должной защитой для каждого жителя деревни. Как она может защитить хоть кого-то, если при малейшей записочке, которая приходит в её кабинет, она послушно прогибает спинку? За своими незамысловатыми размышлениями, Сенджу лишь краем глаза замечала постепенное наполнение своего кабинета, в котором с каждой минутой становилось всё теснее. Она всё также вальяжно сидела на кафеле, подперев кулаком щёку, старательно игнорируя всё, что происходило вокруг: шум становился громогласнее, грубые мужские басы неумолимо приближались, стройный топот слышался всё отчётливее. — Цунаде-сама, все свободные шиноби и джоунины прибыли. Большая часть на крыше резиденции, ждёт ваших указаний, — отчеканил Ямато, за спиной которого ровным строем виднелось около дюжины подтянутых Анбу с особым узором на маске. Элита, лучшие из лучших, и всё это ради неё, такой жалкой и раздавленной. Эта мысль посмешила женщину, она тихо хмыкнула и кивнула, плавно поднимаясь с нагретого и вполне удобного места. — Мы не можем оставить нашего Хокаге, это долг. Эта фраза глубоко пробралась в блондинку, пробуждая что-то, отдалённо похожую на прошлую Цунаде. Робкая улыбка тронула губы женщины, она легко кивнула и слегка повернула голову назад, там, за окном, тьма верных шиноби бросили все свои дела и ринулись на защиту резиденции, сердца деревни. — Встретим же непрошенных гостей, — громко сказала Пятая, подбирая с пола тот самый, злополучный свиток, над которым она так горестно рыдала много холодных ночей. Для себя она всё решила, так пусть теперь поплачут те, кто насмехался над ней, нагло обращаясь к ней с таким ужасным требованием. Этот станет веской уликой против разъевшегося сословия, которые нарушили все возможные законы и устои морали. «Если уж мне тонуть, так прихвачу с собой на дно парочку мразей». Дверь жалобно скрипнула и врезалась в стену, распахнутая так сильно, что регулярно сменяющиеся петли треснули и слегка расшатались. Блондинка лишь фыркнула на такое неуважение к её персоне и ещё выше подняла подбородок. На пороге стояло трое высоких представителей побочной ветви клана, действительно в полном обмундировании и обвешанные различными мешочками, сумочками, в которых наверняка хранилось куча оружия. Они холодно осмотрели кабинет и без спроса, приветствия и прочих признаков уважения, маршем прошли в центр кабинета, пропуская ещё нескольких мужчин. У всех абсолютно пустое выражение лица, будто им было плевать на то, что они буквально вторглись в резиденцию, нарушив при этом с десяток правил. — Госпожа Хината Хьюга требует Пятого Хокаге проследовать за нами для переговоров, — громогласно отчеканил один из мужчин. От такой наглости поперхнулся даже Обито, предусмотрительно устроившийся за плотной перекладиной окна. На его благо стекла были идеально чистыми и Учиха мог свободно читать по губам, вникая в суть развернувшейся перепалки. — Нет, — лишь пожала плечами Цунаде, оповещая о том, что ей такие предложения абсолютно не интересны. — Все переговоры будут проводиться исключительно в моём кабинете. — Госпожа настаивает, — с нажимом продолжил гнуть свою линию посланник Хьюга. — Мне плевать, — отмахнулась женщина и, обойдя Ямато, что всё это время стоял за плечом женщины и многозначительно стрелял глазами на незваных гостей, вальяжно села за свой рабочий стол. — Если у вас всё, то убирайтесь. Крепкие, облачённые в плащи шиноби, стоящие ровно за креслом Цунаде, красноречиво намекали своим видом на то, что спорить в такой ситуации — очень нежелательное решение, которое обойдётся послам большими потерями. Они были не глупыми последователями, поэтому понимающе переглянулись и слегка поклонившись, вышли в коридор. Тот единственный, что говорил с Хокаге, немного задержавшись, кашлянул в кулак и через плечо обратился к Сенджу. — Скоро здесь будет госпожа, и, позвольте вас предупредить, настроена она очень негативно. — Её настрой — сугубо её проблемы. Вон, — блондинка жестом указала темноволосому на сильно потрёпанную дверь. В её голове пронеслась смешная мысль о том, что замучаются они потом ремонтировать кабинет и всю резиденцию целиком.

***

На крыше резиденции стояло напряженное молчание, все шиноби стойко чего-то ожидали, нутром ощущая приближающуюся беду. Вслух никто не хотел об этом говорить, но красноречиво звенящая тишина объясняла всё куда лучше, чем сбивчивые сплетни и перешёптывания: что-то неладное творилось последнее время и наконец-то напряжение достигло своего ожидаемого апогея, значит грядёт что-то, к чему вряд ли все были готовы. Всего лишь парочка команд были на задании, поэтому можно было сказать, что впервые со времён войны произошёл общий сбор всей военной мощи деревни. Кто-то сидел, спиной прижавшись к бортику крыши и размеренно переводил взгляды с одного напарника на другого, кто-то делал вид, что абсолютно не причём и держался ближе к лестнице, ведущей вниз. Наруто же крепко сжимал в руках поручень лестницы, утопая в собственных скомканных мыслях, которые ходили ходуном из-за переизбытка странных происшествий в столь короткий срок. Он не мог избавиться от вида скрюченной, зарёванной девушки, которая так отчаянно сжимала свои бледные руки около сердца и задавала непонятные вопросы, на которые блондин не смог бы ответить, даже если приложил бы побольше усилий. Его вторая сущность — отчаянное самопожертвование, и если бы он узнал, что у кого-то из нового поколения пропал товарищ, то неоспоримо был бы рядом все долгие часы. Узумаки не считал это странным и заслуживающим восхищения, ведь это то, что друг обязан делать, чтобы его близкий человек не сломился от боли. Так почему она так кричала? Зачем так мучалась, когда её никто не просил? Чтобы потом выплюнуть в сторону джинчурики несколько упрёков и приплести к этому пропавшую подругу? Это ведь корысть, и в этом нет ничего достойного. Блондин спохватился и спешно огляделся по сторонам, кого-то внимательно высматривая, но по итогу лишь качнул головой, всё сильнее теряясь в догадках: Хинаты не было на общем сборе, а это значит, что либо она на стороне бунтующего клана, либо игнорирует приказы, и оба этих варианта никак не утешали понурого парня. — Ты уверен, что то была Сакура? — В сотый раз неловко утоняет Саске, тихо кашлянув в кулак. Ему проще было поверить в то, что друг слегка не выдержал пропажи товарища и увидел галлюцинацию, чем в то, что девушка, похищенная больше месяца назад и серьёзно раненная, просто прогуливалась по улицам деревни в поисках чего-то съестного. — Да, но… Я же говорил, она совсем другая, — тихо кивнул джинчурики, стараясь тщательнее подбирать подходящие к данной ситуации слова. Ему не хотелось, чтобы кто-то особенно внимательно вслушивался в их диалог, что-то пронюхал, особенно сейчас, когда ситуация вокруг накалилась до предела. — Изменилась внешность, даже голос стал ниже. Волосы совсем другие, раньше они были пропитаны таким терпким ароматом вишни и приятно ложились в руку. — Волосы? — Брови Учихи слегка взметнулись вверх, он никак не мог ожидать таких интересных и довольно тонких подробностей о девушке. — Да, теперь они чёрные и пахнут землей. Мне даже показалось, что это не Саку, но она так честно поделилась всем тем, что пережила и тем, что ей предстоит сделать теперь. Рваный порыв ветра взметнул потрепанные светлые локоны, полюбовно играя с каждым тонким волоском, впуская в них ещё больше зноя и солнечной любви. Глубокие голубые глаза неопределённо смотрели в пустоту, сквозь родную деревню, цветущую буйной жизнью и не видели ничего, кроме холодных и слегка озадаченных глаз девочки, с которой они прошли детство и трудности плечо к плечу. — Она пришла за Хинатой, — густой голос Наруто смешался с балующимся ветром и едва смог дойти до слуха брюнета. Тот лишь поджал тонкие губы, и устремил взор туда же, куда невидящим взором смотрел его задумчивый друг. — Дай угадаю, моно-но-аварэ? — Так же полушепотом отозвался Саске, наслаждаясь ласковыми касаниями солнца. Он знал, что ощущает Наруто, и знал, что его чёрствое сердце одолено тем же смутным чувством, которое больше похоже на прозрачную водную рябь: томная грусть, обрамлённая в солнечную каёмку принятия и успокоения, сладкое любование чем-то неизбежным. Над их головами висела призрачная тень угрозы, и, впервые за долгие годы, они никак не могли на это повлиять. — Хината правда ранила Сая? — Саске ожидал этого вопроса, поэтому лишь вымученно выдохнул, краем взора цепляясь за странную переплетённую пару вдалеке, стоящую на крыше. Силуэты казались до боли знакомыми, но почему-то брюнет никак не мог понять кто же эти двое. — Ино и Сай утверждают это, его нашли на грани жизни и смерти в бывшем убежище Орочимару. Если это правда, то она сходится с тем, что Сакура рассказывала тебе и тогда понятно, что тут происходит. Мне кажется… Парень замер, так и не закончив свою догадку, которая была так близка к истине, его губы остались слегка распахнутыми, а глаза немного расширились, ведь даже железное самообладание Учих таяло перед лицом таких странных событий. Всё происходило будто в каком-то странном замедленном режиме и невозможно было понять, где же отыскать заветную кнопку, где нажимать паузу и где мотать вперёд. Раздался щекочущий треск переходящий в зловещий дребезг. Сначала странная фигура в тёмном плаще громко чертыхаясь и, проклиная кого-то, взлетела в воздух буквально из ниоткуда и сделав чудесный кульбит в прыжке, уклонилась от беспросветного града кунаев. Вокруг него всё поблёскивало волшебными бликами, которые на деле оказались тысячами крошечных стеклянных осколков. Они замерли на пару мимолётных мгновений и градом устремились на землю. Не было похоже, что кунаи летели в загадочного человека, но явно представляли большую угрозу, от который укрыться оказалось не так легко. Едва коснувшись ногами ствола дерева, мужчина снова взмыл в воздух и сорвал со своего пояса что-то овальное, чтобы через мгновение с силой швырнуть это вверх, куда-то над своей головой. — Саске! Наруто с силой схватил друга за руку и мощно потянул вниз, едва не выворачивая не повинную конечность. Над их головами что-то неопределённо блеснуло, уже через секунду разлетаясь по сторонам обломками шума и душистого тёмного дыма, давая мужчине в плаще время для исчезновения. Шиноби, стоящие ближе всего к месту разрыва гранаты едва смогли удержаться на ногах, судорожно зажимая покрасневшие уши, и шокировано таращились остекленевшими глазами по сторонам, никак не силясь осознать произошедшее. Эффект неожиданности сработал на них слишком сильно. Наруто зажимал другу рот и сам старался не делать лишних вдохов, опасаясь подозрительно густого дыма, который лениво растекался по сторонам. Из этого же дыма вверх взмыло несколько Анбу, держа наготове свои идеально острые лезвия и взрывные печати: они выискивали кого-то, при этом выглядели абсолютно сосредоточенно, игнорируя сильнейший взрыв, будто это не вызывало у них никаких вопросов. Они быстро осмотрели поверхность крыши и не обнаружив ничего стоящего, махнули рукой, подзывая других. — Цунаде-сама, вы в порядке? — Вскрикнул кто-то из шиноби, замечая в толпе появившихся невысокую блондинку, которая очень зло щурилась, вглядываясь в присутствующих на крыше. Так же никого не приметив, Сенджу отряхнула своё привычное одеяние и, цыкнув, уверенным шагом преодолела мягкую дымовую завесу, твёрдо ступая к центру крыши. Ей стоило отдать срочные распоряжения и позаботиться о безопасности населения. — Переговоры не удались, — рыкнула женщина, недовольно вспоминая, как юная девчонка буквально сразу же стала громко упрекать принцессу в предательстве и невыполнении условий соглашения, на что блондинка спокойно попросила не кричать. Ответом на просьбу стал необъятный град кунаев и сюрикенов, который верно ждал своего часа и настал, стоило только Хьюге едва качнуть своей головкой. Стол и верные рефлексы Цунаде спасли её, но всё же на руке уже красовалась свежая ранка, начинающая наполняться густыми каплями крови. Вслед за ней на крыше показалась до боли знакомая для Наруто шевелюра тёмных волос, присутствие которой хотелось яростно отрицать, но нет, вот она, Хината гордо вышагивает в сторону Цунаде, игнорируя взволнованный вид своих подчинённых и несколько десятков шиноби. Девушка выглядела уверенной, но плечи её тревожно подрагивали, выдавая общую нервозность и расшатанные нервы. Если бы не сложившиеся обстоятельства, Узумаки обязательно сказал бы подруге, что она выглядит чудесно в традиционной одежде клана: белоснежная рубашка с широкими и довольно длинными рукавами, закрытая на правом плече, соответствующие брюки, больше похожие на воздушные шаровары, тёмно-серый передник, завязанный вокруг её талии и чёрные сандалии шиноби вместо треклятых каблуков, которые девушке абсолютно не шли. Только сейчас Наруто заметил, что все последователи Хинаты выглядели абсолютно так же, будто специально отказавшись от одежды шиноби. — Вы предали нас, Цунаде, — зло выплюнула девушка, нарочно игнорируя уважительный суффикс и переходя на фривольности. — Мы требуем, чтобы вы пошли с нами, иначе начнёт проливаться кровь. Ямато сглотнул, понимая, что сейчас рядом с девчонкой стоит лишь десять мужчин, значит где-то ещё два десятка смиренно притаились и затаив дыхание, ждут приказа. — Несносная девчонка, прежде чем нападать, может объяснишь мне, что же так сильно задело твою душонку? — Сенджу хмыкнула, ощущая сладостное превосходство над ситуацией и статность, на фоне которой нахальная куноичи терялась. Её многолетний дипломатический опыт невозможно пропить или проиграть в карты, стальную уверенность в себе не вытащить даже раскалёнными щипцами, статность позволяла принцессе затолкать жалобные сопли и слёзы подальше, чтобы расправить плечи и предстать перед противником. — Вы пропустили в деревню чужаков и это поставило нас под угрозу! — Взмахнув рукой, Хината призвала своих соклановцев к полной боевой готовности. Те послушно пригнулись, вставая в особенные боевые стойки, присущие только им. — Хината, ты же сейчас не про Сакуру-чан? После того, как ты её увидела, началось это всё, — подал голос Узумаки, зная, что хоть шиноби листа и не перевели на джинчурики удивлённых взглядов, но ощутимо стали напрягать слух, ожидая последующих подробностей. Они даже не повели бровью, хотя каждый чудесно знал о ком сейчас идёт речь, сама Цунаде выглядела так же леденяще спокойно, будто ей продиктовали погоду на месяц, а не сказали, что любимая ученица жива и здорова. — То, что Харуно жива — лишь твой промах. Не умеешь вести дела подземного рынка и держать дисциплину, так закрой его, — рявкнула женщина, вскрывая тот самый нарыв на своей душе, что не давал ей нормально существовать в деревне. Наконец-то плотный комок грязи и гноя нашёл выход и вслед за болезненным страхом пришло долгожданное облегчение, опустошающая лёгкость, после которой дышать стало так просто. Даже если ей конец, пусть все узнают, какое грязное и потное бельё пытались скрыть в их «идеальной» деревне, пусть все увидят, как простые торговцы вместо круп и мяса вешали ценники на живых людей. — Решила побыть крутой девчонкой? Ты лишь жадная хамка, подставившая весь свой клан в погоне за очередным покупателем, чей кошелёк немного тяжелее, чем у предыдущего. Хинату била крупная дрожь, а мысли окончательно слиплись в тугой ком страха и отчаяния, в ней поднималось злостное клокотание ненависти. Девушка сделала робкий шажок назад. Она загнанный в угол зверь, никто не хочет понять, что девушка не хотела всего этого, не хотела сидеть на человеческих трупах, но есть ли у тебя право малейшего выбора, когда ты единственная наследница клана? Синевласка в миллионный раз шепнула сама себе, что единственная жертва здесь она — жертва злостных обстоятельств, выхода из которых просто нет, так почему на неё смотрят озлобленные, стальные глаза? Хьюга рвано дышала, сердце никак не могло найти свой ритм, а в голове болезненно билась одна единственная мысль: я хотела быть счастливой женой и жить свою жизнь. Эта чёртова Сакура, грубо поставившая тогда на колени не только Хинату, но и весь многолетний увесистый бизнес, который изначально строился во благо деревни и её процветания, буквально уничтожала спокойную и размеренную жизнь наследницы Хьюга. Сколько ночей подряд потом девушка с силой выпутывалась из кошмарных снов, где видела стабильно одно и тоже: горящий безумием и жестокостью взгляд Харуно и её обнажённые клыки, огромные лужи тёплой и липкой крови, по которым бывшая пленница гордо расхаживала, параллельно убивая направо и налево каждого, кто может ей не понравиться. Хинате снилось, что ученица Пятой дышит ей в шею и истерично смеется над парализующим страхом главы рынка, после этих снов обладательница лиловых глаз навзрыд плакала, боясь оглядываться по сторонам. Даже сейчас, стоя напротив Цунаде и против всей деревни, Хьюга покрывалась тоннами странных мурашек, будто физически ощущая, как Харуно неумолимо приближается, вынюхивает, выискивает её. — Мы могли бы разойтись полюбовно, — всё же хрипло продолжила она, игнорируя растущую в теле панику и несколько наглых нападок в купе с обвинениями в её адрес. — Выдайте нам Сая и Харуно, тогда мы про всё забудем и оставим вас в покое. — Зачем тебе Сай? — Пятая прищурилась, всё-таки учуяв проступившую из Хинаты слабость. Значит можно смело стоять на своём, девчонка уже начала трещать по швам. — Он разносит грязные слухи, пороча мою честь, — отрезала Хьюга, уже не силясь побороть наплыв паники, который становился только сильнее. Почему? Откуда такое страшное покалывание в теле, сильное потоотделение и из-за чего сердце силиться вырваться из грудной клетки? — Госпожа Хината, сзади! Хьюга резко обернулась, но успела разглядеть лишь ту самую плотоядную улыбку, которая являлась ей в каждом чёртовом ночном кошмаре, паника переросла в адреналиновый взрыв, лишь благодаря которому наследница клана смогла слегка наклонить отяжелевшее тело вправо, уклоняясь от тёмного клинка, который обжигающим огнём полоснул её шёлковую кожу. Брызнула кровь. Один испуганный вздох сорвал брюнетке остатки сдержанности, и Харуно диким зверем появляется уже с другой стороны, делает лёгкий перескок с ноги на ногу и тормозит чакру, как тормозят шальных коней, заставляя её перенаправиться в атакующую ступню, для рваного удара в мягкий девичий живот. Тело молниеносно отлетело от ирьёнина и остановилось только врезавшись в одну из шести сероватых колонн, оставив за собой интересный узор из трещин и отлупившейся штукатурки. Синевласка мёртвым грузом падает на прохладную поверхность, ощущая странную боль во всём теле: будто одновременно сломали каждую косточку и выключили мозг, будто противный треск слышится где-то в шее и звонко отдаёт в уши. Наруто лишь сжал зубы до скрежета и опустив голову, автоматически подорвался к раненой, нутром ощущая на своих лопатках прожигающий взгляд, до краёв наполненный осуждением. Сакура всё же поняла, что как раньше уже никогда не будет, этого жеста она никак не сможет простить другу. Тяжелый вздох сорвался с её покрасневших губ, куноичи легко увернулась, перепрыгнув на метр назад: в неё будто по щелчку посыпался ряд поочередных мощных атак, подкрепленных вспыхнувшей чакрой, по парочке от каждого из последователей отключившейся девушки. Харуно не хотела тратить силы на бессмысленную борьбу, сохраняя чакру на добивание Хинаты или более весомых противников, поэтому лишь плавно уходила от каждой атаки, маневрируя по широкому пространству крыши. Блок, назад, кувырок в бок, сразу же блок хука в челюсть, ответный удар ногой в раскрытый подбородок. Харуно не была гением среди шиноби, поэтому выдерживать колоссальное давление от нападающих профессионалов своего дела, владеющих улучшенным геномом, было не так легко. Со стороны выглядело, будто бы она вышла на будничную прогулку, но на деле пульс был разогнан до максимальных значений, а пот леденящим градом стекал с узкой спины брюнетки. Сакура не представитель особенного клана, способности её были сильно ограничены по сравнению с ровесниками: никаких гиперспособностей, теней, нескончаемого запаса чакры или интересных глаз. Уследить за каждой из сотни опасных атак было не так легко, зрачки сузились до крохотных точек, силясь предугадать следующий выпад. Но было в ней то, чего не было у многих других шиноби: злостного желания победить. Вгрызаться зубами в каждый, даже малейший шанс, будь то шанс на выживание или шанс на месть, девушка не собирается упускать его. Она будет рвать на куски, как разорвали её жизнь совсем недавно. Ещё десять минут назад она робко плескалась в нежности и любовном взгляде своего учителя, боясь спугнуть мимолётные минуты счастья, но стоило прозвучать ошеломляюще громкому взрыву, как вся мишура чувств слетела с куноичи, оставив место прохладной уверенности и предвкушающему трепету. Она так долго желала ощутить это снова: вкусить как оружие мягко проскальзывает в тело врага и, когда он испуганно охнет, осознавая свою участь, меч деликатно покинет безжизненное тело, забирая с собой последние крупицы человеческого тепла. Сакуре казалось, что она разрезает мягким кухонным ножичком замороженное масло, но никак не бьющиеся в панике органы. Маниакальная улыбка коснулась облюбованных девичьих губ. Хатаке не последовал за ней, оставив после себя лишь отголосок пепельной усталости и непонимания. Он молча смотрел ей вслед, но девушка никак не могла понять, что же творится в его тёмно-серых глазах: странная помесь тонны чувств, среди которых сильнее всего читалось раскаяние и приглушённая боль. В другой день Харуно наверное бы безумно обиделась, задетая до глубины души, но сейчас, легко спрыгивая с крыши и оставляя позади свою огромную любовь, она думала лишь о возмездии. Она думала о том, что где-то там её ждал Обито. Мужчина лишь сильно сжал челюсть, безжизненно опускаясь на шершавую поверхность. Сакура казалась такой маняще родной девочкой, но предательски далёкой, готовой отказаться от него в любой момент. Он прикрыл глаза, вспоминая как красноречиво расширились её зрачки, как паутина румянца окутала впалые щёки и выдавала смущение от таких невинно важных поцелуев. Ученица трепетала в его руках, чтобы через пару минут отстраниться и, даже не попрощавшись, исчезнуть, направляясь в гущу событий. Какаши задумчиво вгляделся в горизонт, вороша себя в поисках верного решения. — Я их отвлеку, начинай, — рявкнул Тоби, из ниоткуда появляясь над головами нападающих, уже в полёте складывая печати для знакомой огненной техники. Харуно благодарно кивнула и, воспользовавшись заминкой нападавших, резво обернулась к замершей от ужаса Цунаде. Ряд шиноби за спиной женщины терпеливо ждал, боясь самовольно вступать в перепалку с представителями столь значимого клана. — Раз ей нужен Сай, то лучше спрятать его. Я уверена, за ним могут прийти, — Хокаге лишь кивнула, мудро игнорируя приказной тон своей ученицы. — Отправьте несколько групп шиноби к кварталу Хьюга, пусть начинают поголовные задержания. Брать всех и каждого. — Но на каком основании? У меня нет таких полномочий, это мощный клан, обладающий независимостью. — Приказ Даймё. Живыми или мёртвыми взять клан Хьюга. Выполнять, — рявкнула Харуно, рывком перехватывая направленную в её сторону ногу. Одно уверенное движение девушки и, раздался противный хруст и вопль боли. Обито старался никого не убивать, но он грустно понимал, что такого добродушия клановые шиноби не планируют ему оказывать: они бьют остервенело, жестоко, будто так долго ждали этого дозволения. Краем глаза Учиха наконец-то заметил оживление, ниндзя листа спешно ретировались с крыши резиденции под чутким контролем Хокаге, которая громогласно объявляла имена и задачи, параллельно ярко жестикулируя. Тоби не обращал особого внимания на жалкие попытки задеть его, шаринган позволял читать противников на несколько движений вперед, но его интересовало только то, почему Харуно нашла момент для раздумий в самый разгар битвы. Девушка, будто почувствовала прикованный к своей скромной персоне взгляд и обернулась на напарника, хитро улыбаясь: только теперь Учиха заметил закреплённые на руках механизмы и уже обнаженные лезвия, жаждущие обещанного угощения в виде крови. Взгляд мужчины зацепился за странно деформированную футболку, он нахмурился, а потом из-за наплыва удивления всё же пропустил прямой удар в нос. Декольте блистало рваными краями, обнажало всю грудную клетку Сакуры вплоть до начала белоснежных бинтов, крепко перетянувших грудь. Девушка специально истерзала своё одеяние клинком, обнажая всем и каждому свою запекшуюся метку рабыни. Харуно прыснула, заметив, как из покрасневшего носа Тоби размеренно капает кровь, а он сильно злится, допустив такую глупую ошибку. Воспользовавшись заминкой брюнетки, Риичи Хьюга, любимчик Хиаши, тот кто первым заговорил с Цунаде, ворвавшись в её кабинет, нагло ринулся на Сенджу со спины, предварительно активировав бьякуган и подготовив всё для техники мягкого кулака. Нельзя позволить ей раздать указания и отправить людей для ареста всего клана, нельзя. Надо устранить лидера сейчас же, убеждал себя Риичи, неумолимо приближаясь к Хокаге. Бойко вскрикнув, мужчина мощно замахнулся, с облегчением и триумфом замечая, что блондинка слишком поздно заметила угрозу в свою сторону и просто не успеет уклониться или прервать атаку. — Что ты… Огромное бордовое пятно лениво расплылось по белоснежной рубашке, сжирая с каждой секундой всё больше светлого пространства. Вместо истошного вопля боли изо рта Риичи вырвался плотный кровавый пузырь, который сразу же уморительно лопнул, окрашивая всё вокруг россыпью тёплой красной жидкости. Сенджу рвано выдохнула и спешно отвернулась, пытаясь скорее стереть из памяти удивленный взгляд мертвеца, понимая, что она — великий саннин, но её безумно напугало такое хладнокровное убийство, запрещённое на территории Конохи. Политика деревни из поколения в поколение старалась избегать любого кровопролития, поэтому торчащий из грудной клетки мужчины меч, окроплённый кровью и остатками кожи, вывел принцессу из равновесия. Харуно лишь неоднозначно качнула головой и немного надавив на опущенные плечи Хьюги ногой, медленно вытащила своё оружие из холодеющего тела. Цунаде готова была поклясться, что Сакура странно улыбалась одними уголками губ, будто получая удовольствие, раздирая ткани уже почившего Риичи. Его тело рухнуло навзничь оглушительно громко. — Зачем?! Ты могла просто оглушить его! — Цунаде дрогнула и отшатнулась назад, всё ещё стараясь не смотреть в оледеневшие пустые глаза, направленные прямо на неё. — Он хотел вас убить и если это недостаточно веская причина чтоб лишить его жизни, то удивительно, как вы всё ещё сидите в кресле Хокаге, — лишь пожала плечами девушка, ленно обтирая остатки крови об белую рубашку погибшего. Учиха поджал губы и так же перестал сдерживаться, теперь направляя излюбленный катон не в сторону, а ровно в толпу расслабившихся противников, ощутивших своё преимущество. Обито грустно осознавал то, что хотелось отрицать: Сакура права, как была права всегда, говоря о том, что у них был выбор. Но им было не жалко погибающих в катакомбах людей, они жестокий беспринципный клан, устроивший кровопролитный геноцид собственного народа, они убили бы каждого на своём пути, так почему к ним должны относиться с малейшим пониманием и уважением? Почему этот проклятый Хьюга нападая на принцессу со спины не думал об угрызениях совести, а Харуно должна? Сакура ощущала немую поддержку от своего напарника, поэтому достаточно вытерев свой меч, поспешила взмыть на одну из колон. Чутьё не подвело её — Хината не сунулась бы в резиденцию с такой малочисленной поддержкой, поэтому куноичи ни капли не удивилась, завидев неподалёку ещё два отряда шиноби в светлых одеждах. Девушка задумалась на секунду и, наконец твёрдо устроившись на вершине серой колонны, откашлялась, прижимая к губам сложенные пальцы. Воздух вокруг девушки стал вскипать, наполняться жидкой лавой. — Шиноби листа, передаю вам распоряжение самого Даймё, — громко и уверенно начала Харуно, приковывая к себе не одну пару внимательных взоров. Она идеально рассчитала время, ведь отряд по задержанию клана Хьюга ещё не выдвинулся, а времени, пока она будет давать строгие наставления и инструкции, хватит чтобы качественно соткать дюжину огненных лезвий. Обито верно прикрывает тыл, отбивая от каменного изваяния каждого наглого желающего приблизиться к куноичи, параллельно сетуя на разбитый нос. Поняв, что её все слушают, Сакура выдохнула и зажмурилась на секунду. Перед глазами мгновенно предстала фигура, значительно обходящая её в росте и телосложении: Хатаке сладко касался своими прохладными и горькими губами её большого лба, отгоняя все плохие мысли и незначительные страхи. Сердце замедлилось, желая оставаться в том моменте. Девушка вынужденно распахнула глаза, строго оглядывая всех и каждого, но ей казалось, что её спина надежно закрыта и где-то там вечно ленный сенсей верит в неё. — Хинату, Хиаши и всех значимых людей клана брать живыми, остальных по ситуации, — продолжила брюнетка, осведомленная о том, что ниндзя листа просто не способны на убийство. — Обыскать каждый дом в их квартале, ищите потайные ходы в подземелье. При любом покушении на жизнь Тоби разрешена молниеносная ликвидация. Выполнять! Харуно взметнула руку вверх, таким образом объявляя начало операции. Обито, завидев этот знак, кивнул и поджав губы, стал рыскать по своим карманам, похлопывать ладонями по сумкам, спешно что-то выискивая, но к нему уже приближалось двое увесистых шиноби с обхваченными синевой руками, на что Учиха лишь зло закатил глаза, думая чем же прикрыться от очередной нападки. Ответ появился сам собой, когда несколько клинков сотканных из чакры и обнаженного огня молниеносно настигли жестокой карой нападающих, впиваясь жадным зверем в мясистые мышцы ног. Раздался оглушительный вскрик и парочка рухнула на землю, корчась от противного запаха горящей плоти и ядовитой боли, парализующей всё тело. Тоби немного повернул голову назад, с лёгкой улыбкой любуясь девушкой. Она выглядела как само олицетворение возмездия: потрепанные тёмные волосы с пробивающимся розовым оттенком, уверенный взгляд над головами людей, застывшие капли крови на руках и щеках, широкое багровое клеймо на груди и полыхающие клинки, представляющие собой сплошное пламя, размеренно витающие вокруг своей хозяйки. Мужчина всё же достал из одного кармана небольшую тёмную шашечку и рывком, дернув за фитиль, поднял руку над головой. Столп густого красного дыма вырвался на волю, высоко поднимаясь в небо. — Я подал группе Даймё знак, они выдвигаются, — оповестил Обито, высматривая желающих напасть на него: после демонстрации клинков таких смельчаков почти не осталось и выходцы побочной ветви зло обступали мужчину, не рискуя подходить ближе. Сакура кивнула, наконец-то переводя плотоядный взгляд на распластавшуюся на земле Хинату, которую старательно осматривал и пытался привести в сознание Наруто. — Время повеселиться.