Hiraeth

***

Пряный аромат бульона с нотками имбиря растекался по всему крохотному заведению, проскальзывал на улицу и завлекал мимо проходящих уставших людей. Запах рамёна был чем-то особенным для каждой семьи в этой деревне: символ, приятно напоминающий о самых теплых посиделках. Это всегда залог чудесных выходных, вкусного ужина и всего того, что так присуще обычным и по-своему счастливым людям. Наверное, в каждой деревне есть что-то такое же негласное и особенное: к примеру, в дожде это были бумажные фигурки Конан, которые несли умиротворение всем и каждому. В деревне скрытого листа это был рамён. Все важные события жизни, новости и главные признания были услышаны этими стенами, которые приветливо встречали не одно и даже не два поколения шиноби листа. Именно за тарелкой рамёна праздновали окончание каждой миссии, тут же парочки робко касались друг друга бедрами, стараясь сесть как можно ближе друг к другу. Харуно делала так же, абсолютно незаметно втискиваясь меж Наруто и Какаши, дабы побыть ближе к своему учителю и хоть немного, но ощутить тепло его тела. Сакура смотрела на свою тарелку немного помутненными глазами, не рисковала лишний раз поднять взор вверх. Её тонкие ручки перебирали подол тёмного плаща, мучали не повинную ткань, сжимали до приглушенного хруста. Густой, наваристый бульон уничтожал все те установки и сосредоточенность, он буквально был путёвкой внутрь девушки, где резко рухнул на пол и распахнулся альбом воспоминаний, коих оказалось слишком много. Харуно казалось, что когда-то приветливые стены теперь давят на неё, напоминая, как когда-то было хорошо, на секунду ей даже померещилось, что она смогла коснуться тыльной стороной ладони своего счастливого прошлого, но было всё-таки кое-что, что напоминало о том, что это сладковатая иллюзия: хозяин заведения не улыбался ей так искренне, как когда-то. Он не узнал её, не смог разглядеть за плотными тёмными линзами и сухими чёрными волосами ту самую розоволосую девочку с громким смехом, что заглядывала сюда чуть ли не каждый день. Предательски горячая влага наполнила уставшие глаза с такой скоростью, что девушке пришлось сильнее опустить голову и незаметно вытереть непрошенные слёзы руками. Солоноватая жидкость обожгла бледную кожу. Парочка капель всё же сорвались с выцветших ресниц и разбили идеальную гладь нетронутого бульона, наверняка добавляя вкуса соли. Чья-то большая и теплая рука опустилась на хрупкое плечо Сакуры и сжала, слегка отрезвив девушку и напугав. Брюнетка резко подняла голову и встретилась с пронзительным взглядом тёмных глаз, что убаюкивающе утешали её, мгновенно иссушали слёзы и вытягивали из пагубно приторных воспоминаний. Обито полностью снял разбитую маску и повесил её остатки на пояс, чтоб предстать перед куноичи искренним, открытым, без намёка на осуждение. Мужчина понимающе улыбался одними уголками губ и притянул девушку к себе ближе, крепко прижимая к своей груди. — Оставь это всё на потом, когда же ещё нам выпадет шанс побыть вот так, вдвоём? Харуно послушно притихла, удобнее устраиваясь в таких приятных объятиях и едва ощутимо мотнула головой. — У нас будет ещё много таких шансов, Тоби, — тихо отозвалась Сакура, наконец-то успокаиваясь полностью. Она дала себе шанс быть в этом самом дне и пообещала себе откинуть эгоистичные воспоминания, ведь Обито прошёл с ней так далеко не чтобы она сидела понурая в их последние спокойные минуты жизни. Ей правда не хотелось отравлять бессмысленной печалью чудесные моменты, которые так старательно создавал для неё мужчина. Учиха лишь удобнее устроил свой подбородок на макушке девушки и прикрыл глаза: почему-то, что-то внутри него заскулило и забилось, беспомощная тоска заливала грудь раскалённым свинцом. Его острая интуиция, неподдельное чутьё ощущало тревогу и намекало, что шансов на самом деле больше не будет, но он лишь распахнул тёмные глаза и тяжело выдохнул. Он неохотно оторвался от теплого тельца своей спутницы и приподнял её хмурое личико двумя пальцами, крепко сжав узкий подбородок. — Улыбнись, молю тебя. Не омрачай это чудесное спокойное время своей печалью, милая, — мужчина не хотел звучать так отчаянно, но его голос невольно пропитался закатной грустью, смиренным желанием порадовать брюнетку и хоть как-то заставить её улыбнуться. Харуно слегка не ожидала этих слов и удивилась тому, насколько грустным выглядел всегда веселый Тоби, и как вымученно смотрелась на его красивом лице такая натянутая, будто бы стеклянная улыбка. Вроде она есть, но одно неловкое движение и всё разобьётся на крохотные осколки. — Давай просто расслабимся? Расскажи, какой твой любимый рамён, м, Обито? Тут их восемь видов. Сакура смогла искренне улыбнуться, оставив на потом мысли о давящих стенах и наконец-то, пожелав себе и спутнику приятного аппетита, приступила к трапезе. Следующий час был наполнен тем, по чему она в будущем будет так болезненно скучать: звонким громким смехом, нелепыми историями Учихи, его блестящими от улыбок взглядами и лёгкими незначительными касаниями, после которых кожа нежно горела, будто её чем-то обжигало. Они что-то сбивчиво обсуждали, взахлёб рассказывали всё то, что боялись потом упустить или больше не наверстать, ведь каждая скомканная история казалось такой принципиально важной, частичкой огромного пазла, по которому они собирали образы друг друга. Первые миссии, самые неловкие ситуации, первые поцелуи и самые любимые задания. В мелочах всегда кроется самая главная истина. — Куда двинемся потом? — Сакура задала этот вопрос слишком неожиданно, едва закончив рассказ о какой-то странной миссии с кошками, и Обито не ожидавший этого, поперхнулся. — Ты хочешь куда-то отправиться со мной? — Учиха старался не выдать своего волнительного ступора, которое всё же заставляло его смуглые руки нервно подрагивать. Он так же ярко улыбался, смиренно ожидая ответа, но внутри находился в полнейшем смятении. — Мы ведь не можем остаться в Конохе, значит нам стоит сразу подумать о том, куда податься потом. Будет трудно, конечно, ведь мы будем считаться отступниками, — задумчиво рассуждала девушка, пальцами играя с палочками для еды. Она не видела, как счастливо блеснули глаза её спутника, ведь Обито был уверен, что после их пресловутой мести их пути разойдутся, хотя бы потому, что ему казалось, что Сакура помашет ему рукой на прощанье и исчезнет, оставит его наедине со своим глупым одиночеством. Одна мысль о том, что она хотела бы продлить своё нахождение рядом со взбалмошным Учихой, грела его нутро. — Я договорился с Даймё, — на выдохе выпалил мужчина. — Дом, он нам дал хороший дом и полную защиту. Как только мы найдём того ребёнка, мы сможем остаться с ним в том доме и больше ни о чём не переживать. Глаза Сакуры удивлённо распахнулись, она только сейчас осознала, что дело было в том самом свитке, который получил Учиха ещё в гостиничном номере, ведь он оставался для неё полнейшей загадкой. Разрешение на наведение «порядка» в Конохе — это всё, что девушка помнила о запечатанной бумаге, но она не догадалась уточнить и спросить про подробности. Ей это показалось не таким важным тогда, и поэтому эффект неожиданности сработал отлично, полностью ошарашив девушку. — Это же чудесно, Тоби, — всё так же удивлённо отозвалась брюнетка, осознавая, что одной проблемой в её жизни стало меньше, и всё благодаря представителю клана Учих. Хотя, если говорить начистоту, то многие проблемы стали меньше благодаря бывшему работнику подземного рынка, ведь он стал для куноичи личным ангелом, мотивы которого были всё так же неизвестны. Сколько подряд трудностей решались благодаря чудесному появлению в жизни ирьенина этого интересного брюнета? С самого начала сумбурное желание не дать розовласке умереть, сомнительные попытки промыть, очистить и залатать рану на боку Харуно, хоть он и ничего не мыслил в медицине, то, что он тайком проносил еду и воду в ту самую злополучную камеру, все его жертвы и он сам, подставивший себя под огромный удар. Он был уверен, что его «коллеги» уже донесли верхушке кто именно помогал наглой пленнице сбежать, прихватив с собой парочку жизней, поэтому Учиха знал, что расплата не за горами, хоть и хотелось верить в лучшее. Обито знал, что его не оставят в покое, единственный его шанс на беспечную жизнь — как можно скорее разобраться с корнем всей проблемы, который глубоко засел в Конохе. Когда уже парочка поблагодарила хозяина заведения и расплатилась, повисло неловкое молчание. Казалось, что им уже пора выдвигаться, начинать осуществлять всё то, что разделит их жизни на до и после, чего не слишком хотелось. Когда они оба оказались на улице, был самый разгар буднего дня, и улочки казались слегка опустошёнными, не считая торговцев, которые смело дремали за прилавками. Обоим мозолили знакомые виды глаза, но никто из них не хотел заикаться о чем-то, что может сбить хорошее, но такое хрупкое настроение, поэтому со стороны казалось, будто пара слегка смущена и стеснена. Харуно осмотрелась по сторонами и случайно её взгляд зацепился за знакомую цветастую вывеску в сотне метров от себя, которую сама же помогала разрисовывать. Вообще, активнее всех этим занимался Сай, как самый умелый из них, а Ино просто красиво стояла рядом и представляла, что это свидание, которое идёт не по плану из-за присутствия её лобастой подружки. Это было наказанием за какую-то проваленную глупую миссию, где один блондинистый джинчурики сломал кому-то важному ногу, но отрабатывали это наказание все, кроме самого виновника торжества. — Тоби, а ты давно ел данго? — Сотню лет не доводилось, а что? — Учиха неспешно оторвал взор от рассмотрения резиденции и обернулся к брюнетке, но с лёгкой досадой не обнаружил её на прежнем месте. Девушка уже неслась на всех порах в противоположную от мужчины сторону, к магазинчику, где раньше любила покупать друзьям данго с различными вкусами. Она что-то крикнула про то, что будет через пару минут, и мужчина лишь снисходительно качнул головой, улыбаясь такой активной напарнице вслед. Всё же, где-то внутри неё после возвращения в родные земли лёд треснул, и это было так заметно. Обито ещё раз хмыкнул вслед спешащей девушке и решил всё же внимательнее осмотреть резиденцию, возможно даже с шаринганом. Нужно было понять, как именно пролезть туда незаметно, ведь через парадный вход их явно не пропустят. Мужчина обернулся и, даже не успев полностью вглядеться в лицо наглеца, мгновенно стал покрываться слоем непробиваемого спокойствия с отдалённой ноткой раздражения. В руке Учихи мелькнул кунай, готовый в любой момент дать отпор нежелательному знакомому. Сейчас Тоби безмерно жалел, что снял с лица раздробленную тонкой ручкой Харуно маску и не смог подольше сохранить свою своеобразную конфиденциальность. — Ну-ну, чего ты так агрессируешь, Обито? Аль нервишки уже не те? — Твоё не самое прекрасное личико может вызывать только агрессию, — чуть ли не рыкнул брюнет, стараясь сохранять чувство собственного достоинства и остатки самообладания. Незваный гость никак не входил в планы мужчины, он, если говорить честно, совсем позабыл о существовании этого человека и о том, что он джоунин деревни. — Это грубо. Но нам стоит поговорить о Сакуре, — раздался такой же непробиваемо стальной голос в ответ. Эти двое явно стоят друг друга, чего уже скрывать, меж ними буквально сверкали искры глубокого напряжения. Пепельноволосый стоял так же вальяжно, убрав сжатые в кулаки руки в карманы, его расслабленное тело и важная поза, усмехающиеся глаза никак не выдавали переживаний, но Обито знал своего бывшего друга слишком хорошо, чтобы не прочитать в его голосе скрытую злость и нервозность качественно смешанную с безразличием. Да и выглядел Хатаке слишком изнурённым, едва ли не вымученным, черты лица заострились от потери веса, скулы казались особенно острыми, а под глазами недосып оставил свой след в виде глубоких темных синяков, сильно контрастирующих с холодно-бледной кожей. Видно было, как сильно отразились на мужчине переживания и безрезультатные поиски. — Нам не о чем говорить, Какаши, тем более — о Сакуре.

***

Девушка обиженно поджимала своих пухленькие губы и спешно шагала вслед за своим спутником, который не особо обращал внимания на то, что он идёт слишком быстро для тоненьких ножек своей подруги. Она всё больше мрачнела, никак не силясь догнать глупого парня. Ей так хотелось схватить его за руку и дать пощечину за всё то, что он так старательно игнорирует в ней: не видит её боли, синяков, даже не обращает внимания на все те трудности, что она так смело переживала ради блага наивного блондина, которому, видимо, было плевать на всё это. Последние дни всё больше росла в ней злоба и искреннее непонимание того, что она делает не так, особенно на фоне других пар, которые счастливы априори. Она казалась себе бесплатной домработницей, с которой даже поговорить не удосуживались нормально. — Хината, долго будешь витать в своих мыслях? Пойдём скорее, а то магазин закроется на обед, — громко позвал Наруто и помахал девушке рукой, беззаботно улыбаясь. Хьюга вымученно опустила голову и в сотый раз пожалела, что натянула на себя это облипающее платье и каблуки, стоило блондину только сказать о том, что им надо выбраться на улицу. Она представляла свидание, он видел вкусный перекус перед очередной тренировкой. Он пойдёт заниматься, а она неспешно побредёт в сторону его квартиры, чтобы снова навести там порядок и приготовить что-то, что вкуснее заварной лапши. — Иду, Наруто-кун, — девушка подняла голову и сладко улыбнулась, хоть её улыбка пропахла ядом, спеша к молодому шиноби. Ноги раздирала безумная саднящая боль, ведь синевласка привыкла к удобной обуви для миссий и повседневной жизни, но никак не к вычурным каблукам на приличной шпильке. — Зачем ты их напялила? Они ж чертовски неудобные, — задумчиво протянул джинчурики, осматривая довольно сексуальные ноги своей подруги. Девушку кольнуло в самую нежную часть сердца, ведь она так старалась произвести на него впечатление, а в итоге он не обратил внимания и на это: она не знала как ещё подкрасться к неприступному сердцу Наруто, его не брала ни забота, ни вкусная еда, ни красивая одежда, он просто благодарил её и дальше занимался своими делами. Горячая жидкость наполняла глаза девушки и заслоняла пеленой обиды затуманенный взгляд. Почему? Ведь где-то внизу, под землей, она такая уважаемая персона с кучей связей и огромным влиянием, но для него просто дурочка на побегушках. — Они ещё не закрылись! Узумаки радостно присвистнул и прильнул к прилавку, высматривая себе самый аппетитный перекус. Его взгляд был так же чист и беззлобен, как и положено его непорочной душе. — Почему? Наруто-кун, почему ты любил Сакуру? Что в ней было такого, чего нет во мне?! Парень удивлённо посмотрел на свою спутницу и немного оцепенел: Хьюга согнулась пополам и закрывая лицо руками, громко плакала, уже не пытаясь спрятать всего того, что так долго копилось в её обиженном сердце. Её рот был раскрыт, огромные капли слёз лились ручьем по подбородку девушки и окропляли её же бледные коленки. Наруто протянул руку к Хинате, не понимая как именно её успокоить, но девушка сильно ударила по протянутой руке, отбрасывая от себя любую помощь. Её узкие плечи сильно трясло, она едва держалась на ногах, но упорно ждала ответа. — Отвечай! — Хината, дай мне помочь тебе, — хмуро попросил блондин, снова протягивая руки к куноичи, что все сильнее отшатывалась назад. — Просто ответь мне, пожалуйста, Наруто-кун, — взвыла девушка, всё же поднимая на него вспухшие красные глаза. — Она была настоящей, такой какая есть, простой и сильной, ни за что бы не пошла на то, что не любит ради чьей-то симпатии, но… Она бы умерла за каждого в этой деревне, — тихо ответил блондин, смотря куда-то поверх своей рыдающей подружки. Та сжала руку около сердца и тихо всхлипывала, горящими от ненависти глазами смотря на свои окровавленные ноги. — Я ведь делала столько для тебя, почему же, почему тебе плевать на меня? Что мне ещё надо сделать, чтоб ты наконец-то увидел во мне что-то кроме помощницы по дому? — Не надо, Хината. Ты это делала по собственному желанию, я никогда не просил тебя об этом и мне жаль понимать, что ты это делала не от чистого сердца. Но я благодарен тебе, — спокойно отвечал парень на колкие упрёки и попытки принизить его. — Твои ожидания и обиды — не его проблема, милочка, — раздался хихикающий голос откуда-то за крепкой спиной джинчурики. — Ты просто жалкая, так что с тобой будет, когда я раскрою всем твою гнилую душонку, м? Расплачешься? Харуно ощущала душевный подъём и едва ли не сладкое превосходство над ситуацией, её слегка потряхивало от разлившегося по телу адреналина и вида своего друга, который успел немного измениться за время её отсутствия. Блондину приходилось труднее, чем кому-либо, ведь знакомый голос запустил все те механизмы, которые давно затормозились в его организме: осознание, вопросы, сомнение, всё это бурлящей смесью ударило в мозг парня и заставляло его обернуться, наконец-то увидеть её. Но он будто врос в землю и пробовал на вкус слегка позабытый голос лучшей подруги, по которой он всё ещё держал траур. Наруто пустыми глазами смотрел сквозь обескровленное лицо Хинаты и не мог наконец-то побороть себя, ведь может это чей-то злой умысел и отвратительная шуточка, нацеленная на самое сокровенное, что есть у Узумаки. Маленькая ладонь аккуратно сжала запястье джинчурики и потянула на себя, Сакура слишком давно хотела посмотреть в бесстыдные глаза человека, которого считала самым важным, она так ждала дня, когда спросит, как ему спалось по ночам, когда она утопала в крови неповинной подруги. Момент настал настолько неожиданно для всех, особенно для самой Харуно. Раньше она угощала членов своей команды данго после хороших миссий и запомнила, что Наруто больше всего любит клубничный. Она не могла предположить, что подойдя к магазинчику и всматриваясь в ассортимент предложенных десертов, станет невольным свидетелем развернувшейся драмы, на которую изначально не хотелось смотреть. Пока Сакура, как и все люди на улице, не услышали истошные вскрики девушки, среди которых так выделялось родное имя. «Ну же, Узумаки, посмотри мне в глаза. Скажи, что ты просто думал, что меня нет и смело жил дальше. Ну же!» Плотоядная улыбка растянулась на лице брюнетки, когда блондин всё же нашёл в себе силы повернуться к своей ожившей фантазии. Злостная ухмылка медленно стала растекаться по лицу Харуно, сменяясь удивлением и слабостью в ногах: Наруто закрыв глаза рукой плакал навзрыд, обходя болью даже Хинату. Второй рукой он крепко прижал к себе брыкающуюся подругу детства и рвано дышал ей куда-то в область макушки. — Я знал, что ты жива, о Ками, я знал. Мне никто не верил, но я знал, — сбивчиво бормотал парень, жадно прижимая к себе то, что терять было так страшно. Он продолжал нести что-то несусветно странное, пока его горячие слёзы путались и терялись в крашенных волосах девушки. Сакура замерла и боялась шевелиться лишний раз, медленно вдыхая родной запах: она ожидала чего угодно, от оправданий до отчуждения, но никак не горькие как само раскаяние слёзы. Он узнал её по голосу и даже не обратил внимание на измененную внешность и всё то, что так сильно поменялось в его сестре детства. — Мне не дали даже шанс тебя найти, перекрыли доступ ко всем данным и не пускали из деревни. Я не пришёл на похороны, потому что знал, что ты где-то жива и невредима, — продолжал шептать Наруто, до боли в руках сжимая живую, правда живую напарницу. Девушка аккуратно подняла руки и робко, будто впервые в жизни касаясь мужчины, положила ладони на покатые плечи лучшего друга. Её сковал шок, а сердце билось как бешеный зверек в клетке, лёд тронулся дважды. — Спасибо, что ты жива. Они ещё долго стояли молча, просто держась друг за друга и боясь спугнуть волшебный момент воссоединения, но приходить в себя пришлось резко, когда Харуно рывком отодвинула от себя Наруто и никого не увидела. Хината сбежала, воспользовавшись моментом слабости старых друзей, на что Сакура лишь тихо хмыкнула и качнула головой. Всё равно она догонит свою цель, всё равно вонзит в неё свои когти и тогда начнётся время мести. Не стоит думать, что брюнетка молниеносно простила всю свою боль взамен на слёзы своего друга, но она не хотела тонуть в гнетущей обиде: она потом выяснит, припомнит и упрекнёт Узумаки в том, что она не стала для него такой же важной персоной, как и Саске, ради которого Наруто перевернул мир шиноби вверх дном. Это останется навсегда с Харуно, занозой в очерствевшем сердце, немым напоминанием, что её отсутствие принять проще, чем отсутствие другого шиноби листа. Но ей не хотелось доставать сейчас всё ножи из себя и предстать перед Узумаки израненной и обиженной, ведь показывать свои слабости — слишком дорогое удовольствие. Сакуре всё же пришлось объяснить Наруто, что её ждут и у неё есть пара очень важных дел, поэтому джинчурики вызвался проводить свою напарницу, пусть даже идти им всего сотню метров. В обмен на недолгую компанию, Харуно в общих чертах рассказала где и по чьей вине оказалась. — Ты не обязан мне верить, Наруто. Но тот шрам на лбу Хинаты оставила я и я чертовски жалею, что под кунаем оказался лоб, а не шея, — тихо закончила свой рассказ девушка. — Сам Даймё на моей стороне и именно по его указу я здесь, у него нет времени лично наводить порядок. Харуно решила, что рациональнее умолчать о желании мести за свою дорогую Юнги, чьё тело гниёт где-то в катакомбах. Пусть для всех она шпион главы страны, выполняет очень серьёзное задание с ликвидацией и задержанием клана Хьюга. — Но, Сакура-чан, ты конечно сильная, но одна против всего клана? — Наруто скосил глаза на брюнетку, чьё лицо снова не подавало никаких признаков заинтересованности. — Я не одна, — отозвалась она, глазами выискивая высокую фигуру в плаще, по которой успела слегка соскучиться. Заметив на себе внимательный взгляд голубых глаз, куноичи поспешила объясниться. — Деревня оцеплена отрядом лучших шиноби со двора Даймё. Сейчас они в моём полном подчинении и собирают информацию о местонахождении важных лиц. Узумаки ощущал, что умело девушка обходит всё важные и ключевые моменты своей операции, отчего она казалась необычайно загадочной, но не молчаливой. Он вроде получал много данных, но они были ни о чём важном и не получалось собрать точной картины происшествий. Это вызывало уважение к росту куноичи, она казалась опытным и закалённым шиноби. Дойдя до Ичираку, оба остановились и слегка замялись. — Наруто, будет что-то важное — посылай мне жабу. Будь аккуратнее сегодня, вечер обещает быть беспокойным. Блондин кивнул и очаровательно улыбнулся, запустив руку в свои взъерошенные патлы. — Конечно, Сакура-чан. Береги себя! Джинчурики неспешно пошёл в обратную сторону, пытаясь проглотить комком все те неожиданные происшествия, рухнувшие на его светлую голову разом. Он на мгновение обернулся, но никого уже не было рядом с рамённой, на что оставалось лишь качать головой. Парень размеренно шёл мимо резиденции, потом по главной улочке города и когда уже свернул к повороту до своего дома, ощутил странный толчок в спину. Громко ойкнув и сказав ещё пару ласковых, Наруто резко повернулся и слегка опешил, увидев перед собой запыхавшегося Саске, с которым не рисковал видеться уже месяц. — Да что за день-то так… — Дурака кусок, ты где шлялся?! Я ведь день ищу тебя! — Учиха преувеличил про день, ведь искал блондина он около двадцати минут, но наглому брюнету это казалось вечностью. — Да что такое-то? — Нервно рявкнул уже Узумаки. — Сая привезли в Коноху, он едва живой и сходу обвинил в покушении Хинату, так мало того, что вся больница на ушах, представители клана Хьюга в полном боевом снаряжении нагрянули в резиденцию. — Так я проходил там совсем недавно, всё тихо было, — растерянно начал рассуждать Наруто, но тут же замолк, увидев разъярённый взгляд друга. — Они говорят, что Хокаге их предала и едва не штурмом собрались брать резиденцию, так что срочный сбор всех свободных шиноби. Ещё и Какаши нигде нет, чёрт. Шевелись! Наруто молча положил руку на плечо своего друга и притормозил того, хмуро вглядываясь в глубокие тёмные глаза напарника, едва не пугая того. Саске дернулся, скидывая с себя руку и выжидающе смотря на джинчурики, ждал, когда наконец-то завершится мыслительный процесс. — Саске, сегодня пятница тринадцатого? — Что? Нет, что за бред ты несёшь? — Удивлённо переспросил темноволосый, начиная выходить из себя всё сильнее. — Тогда я не понимаю, что происходит сегодня. Сакура вернулась, но совсем другой, теперь всё это… — Откуда она вернулась, с того света? Уже духов видишь? — Зло рявкнул Учиха, а потом притих, прокручивая в голове полученную информацию, ведь по Наруто было видно, что он не намерен шутить.

***

Сакура вымученно смотрела куда-то сквозь поселение, удобно устроившись на одной из самых высоких крыш деревни. Обито будто сквозь землю провалился и это прилично нервировало девушку, ведь им уже пора было выдвигаться. Она отошла буквально на двадцать минуток, а вернувшись не обнаружила никого, кроме растерянного владельца Ичираку, который клялся, что слышал громкую перепалку, поэтому сейчас девушка находилась в подвешенном состоянии. Плана на случай потери одного из их скромного дуэта у них не было. — Сакура, Тоби выдвинулся на разведку ситуации у резиденции. Там началась какая-то странная шумиха. Мы должны выдвинуться туда как только он подаст знак, — высокая фигура выросла перед носом Харуно из ниоткуда, но это было вовсе не то, чего она ожидала. Ей было страшно поднимать глаза выше и подавать признаки жизни, ведь впервые за такое долгое время Какаши стоял так близко к ней, смотрел не поверх неё, как на малышку, едва выпустившуюся из академии. Он пристально смотрел в её безэмоциональное лицо и искал там что-то, отказываясь переводить взгляд в сторону. Такой же вальяжный, расслабленный и скрытый от неё, тот, к кому брюнетка отчаянно тянула руки так долго, стоял предательски близко и будоражил её закованные в сталь чувства. — Хорошо, — коротко ответила Сакура, сдерживая взорвавшееся от волнения сердце: запах родных сигарет проникал в душу, а внимательный взгляд потрошил её скупую душеньку, но куноичи всеми силами держала себя в руках. Сначала Наруто, теперь предмет её безответных воздыханий, который стоит перед ней, будто ничего не было. Куноичи лишь удобнее устроилась на нагретой черепице, вытянув одну ногу вперёд, а вторую согнула в колене в положила на неё руку. Хатаке явно чего-то ждал, стоя устрашающей тенью над ней, но она упорно это игнорировала. — Я искал тебя, если интересно. Дошёл до подземелья и до столицы, но иронично, что нашёл в самой деревне, где уже не надеялся увидеть, — будничным тоном оповестил учитель, присаживаясь на корточки перед невозмутимой девушкой. Как же сильно она старалась, держа свою сорванную психику в узде, как искренне молчала, сдерживая поток непрошенных вопросов. Впервые за долгие годы их миссий и времени рядом, он настолько приблизился к своей ученице. Наконец-то он смог увидеть это, увидеть её пустые глаза и сухие поджатые губы, её незаинтересованное выражение лица, и именно теперь острая тоска пронзила его немолодое сердце: он многое бы отдал, чтобы в эту секунду, когда он так близок к её медовой коже, девушка посмотрела на него так же, как смотрела полгода назад. Нежно и влюблённо. Он отчасти раскаивался за свою трусость и оцепенение, накрывшее его волной боли, когда юная куноичи была объявлена мёртвой, ведь сейчас в его пепельной голове созрело осознание того, как он скучал. Шиноби положил руку на согнутую руку девушки и легонько погладил кончиками пальцев, едва ощутимо, бережно и даже робко, боясь молниеносной негативной реакции. — Прости, что так и не нашёл тебя. «Сакура, держи свои феромоны при себе. Молю тебя!» Харуно держалась, не хотела вскрывать свои слабости даже перед человеком, что так крепко поселился в закромах души, но теперь это было труднее. Она слегка наклонила голову и пожала плечами, натягивая на лицо лёгкую улыбку. — Всё в порядке, Какаши-сенсей. Я выжила благодаря Обито и теперь я здесь, — холодно отрезала брюнетка, поднимаясь с нагретого места. Ей не нравилась чрезмерная физическая близость с пепельноволосым. Точнее, очень нравилась и согревала изнутри, изнуряюще требовала воспользоваться шансом и ощутить тепло его крепкого тела, но сбивала основной настрой и путала все важные мысли, поэтому хотелось держать социальную дистанцию, тем более, внутри куноичи тугим комком сидели сомнения и воздушное недоверие к человеку, которого она знала с самого детства. Девушка не могла быть свидетелем терзаний, съедавших мужчину и не знала о его внутренних переменах, поэтому растерянно принимала его туманный, но ласковый взгляд. Хатаке держался ещё полчаса, выдерживая трещавшее по швам молчание, но Харуно было плевать: за время своего пребывания в камере она привыкла к отсутствию собеседника и даже, когда к ней приходил Обито, говорить было так тяжело после суток тишины, что они иногда сходились на том, что не надо тревожить несчастные голосовые связки девушки. Теперь же, Сакуре было немного страшно что-то говорить, спрашивать, ведь ей казалось, что сейчас, когда они так тихо находятся рядом, когда её глаза прикрыты, а его устремлены в туманное небо — они близки как никогда. Спустя ещё минут десять такого бессмысленного ожидания, Какаши всё же раздражённо цыкнул и размяв шею рукой, повернулся к девушке. — Я обрыскал половину страны, прорыл подземное убежище, чуть не лишился товарища и съедал себя изнутри, не чтобы, найдя тебя, просто молчать, — заворчал мужчина, грубовато притягивая к себе удивлённую куноичи. Их носы соприкоснулись и это крошечное касание током разлилось по телу пепельноволосого, будоража все его предположения и раздумья на тему того, кто же для него его маленькая ученица. Харуно красивая, безумно сильная и спокойная девушка, которую он привык видеть рядом и отказывался принимать другой исход: даже если она отвесит ему пощечину или сломает челюсть, пусть так, но главное, чтоб она была с ним в деревне и никуда больше не пропадала. «Любить, — решил про себя Какаши, вглядываясь в едва заметную за тёмными линзами радужку зелёных глаз, — я могу и безответно, главное изредка видеть тебя». Мужчина прикрыл глаза и не снимая маски, коснулся своими губами румяной щеки ученицы, которая замерла и на минуту даже перестала дышать. Тонкая ткань на лице шиноби лишь придавала особой атмосфере их робкому, едва ли не детскому, поцелую, который являлся банальным чмоком. В ней смиренно рухнул мир, который она так старательно выстраивала, исключив оттуда любых представителей своей родной деревни и теперь, осколки этих стараний лежали пустым мусором под её ногами. Глаза Сакуры прикрылись, ресницы трогательно шелохнулись, она искренне наслаждалась тем, что казалось ей плодом воспалённой фантазии и несбыточной мечтой, стараясь навсегда сохранить в памяти этот крошечный и совсем незначительный момент счастья. Хатаке ласково сжал своей рукой прохладную ладонь своей ученицы и снова коснулся кончиком носа её алой щеки. — Вы нравитесь мне, Какаши-сенсей, — едва слышно шепнула Харуно, смотря куда-то вверх. Небо казалось ей таким красивым сейчас, таким необыкновенным и волшебным. Оно дало ей призрачный шанс на счастье, которое она весело комкает и отбрасывает от себя подальше. — Жаль, что вы поняли это только сейчас. Ирёнин любила своего сенсея не первый год, о чём прекрасно была осведомлена она и ближайшие друзья: нельзя долго скрывать таких сильных, но запретных чувств. Девушка привыкла везде видеть намёки на своего несерьёзного наставника, который бессовестно покорил её юношеское сердце. Трудно устоять, когда перед тобой сосредоточенный мужчина, преисполненный силы и закалённой уверенности в каждом своём шаге, вот Харуно и не устояла. Слёзы горькой боли сменились щекочущим принятием того, что ей придётся всегда наблюдать за наигранно-весёлыми улыбочками сенсея со стороны и отказаться от идеи раскрыть и понять его. Он был так близок, но любое случайное прикосновение отдавало леденящей прохладой, чуть ли не раня наивную куноичи. Много ночей Сакура мечтательно жмурилась, представляя пред собой копну белёсых волос и терпкий аромат табачного дыма, но уже через год подобных ночных терзаний Куренай поведала остаткам седьмой команды о том, что Хатаке никогда не скрывал от них своего лица. Для блондинистого джинчурики это ничего не значило, но Харуно вымученно осознала, что он им настолько не доверяет. С того дня розовласка стала прятать свои сладостные порывы, глубоко душа нежность в сторону занятого джоунина работой и тонной сложных миссий. Это исправно помогало воспринимать его как старого знакомого, с которым можно тихо посмеяться и выпить чаю, но тонкая пелена обиды за недоверие сковала губы Сакуры: больше она не делилась с ним ничем про свою жизнь, лишний раз не бросала восторженных приветствий. Теперь он стоит перед ней, такой желанный, как в каждой её ночной грёзе, умиротворённый и оттаявший, будоражит её сдавшееся сердце своими касаниями и от этого на кончике языка брюнетки столько пепельной горечи. Тыльной стороной руки куноичи провела по впалым щекам своего капитана, она глубоко смотрела сквозь его немного взволнованный взгляд, куда-то глубже, через почти чёрные глаза, в самую душу, где маленький шиноби с таким нахальным выражением лица испуганно сжался, опасаясь того, что всегда получала когда-то розоволосая девушка. Ледяного отказа. Хотя, если бы Сакура получала отказы, ей жилось бы вдвое проще, но ей доставались лишь обрывки его пустых взглядов, куда-то сквозь неё, от чего становилось только больнее. Для Харуно уже не находилось миссий и пациентов, она сверхурочно выполнила план работы на несколько месяцев вперёд, поэтому наконец-то решилась отдохнуть. Тот вечер был последним, когда она видела своих друзей: они расположились шумной толпой в кафе, заняв всё свободное пространство, о чём-то громко спорили и раскатисто смеялись. Тогда куноичи весело поздоровалась с Хатаке и смело пошла праздновать какой-то сомнительный повод для попойки, но через пару часов посиделки, девушка спешила на выход. Она больно врезалась в чью-то каменную грудную клетку и ойкнув, стала потирать ушибленный лоб, злостно взирая на неаккуратного обидчика. — Йо, Сакура, ты тоже тут? Не заметил тебя. Даже спустя долгое время, этот инцидент режет самоуважение раскалённым лезвием. Возможно это кажется мелочью, но влюблённая девушка услышав о том, что объект её воздыханий даже не замечал её несколько часов, при том, что она здоровалась с ним и даже что-то говорила сквозь громогласный шум толпы, сильно задел трепетные чувства. После этого Харуно хмуро принялась за проект своей клиники, не желая давать себе шанса на лишние мысли. Его сердце ускорило ход, её сердце замедлилось. Тонкие пальцы Сакуры как-то сами подцепили серую маску и плавно потянули вниз, обнажая ровный изгиб губ и темную родинку около подбородка. Тот самый момент, которого она ждала так много лет, но почему-то он не сказочно счастливый, а наполнен её отравляющей тоской, негласной жертвой. Она замялась на пару секунд, а после всё же тихо выдохнула и смело прижалась к губам своего сенсея, сладко впиваясь в их особенный вкус, стараясь сдержать желание разрыдаться прямо здесь и сейчас. Девушка совсем забыла, что и целоваться толком не умеет, чего уж говорить о собственной инициативе в таких делах. Ей казалось, что её губы багровеют и жгуче набухают от этого поцелуя, о котором можно было лишь скрытно мечтать перед сном. Хатаке не хотел портить нежность момента пошлым поцелуем, поэтому лишь крепче прижал к себе брюнетку и оторвавшись от неё через минуту, ласково чмокнул в макушку, ощущая разливающееся по телу тепло. Он был глуп в своей слепоте, которую смог осознать в полной мере только сейчас, когда силуэт девушки становился призрачным дымком и неспешно покидал его жизнь. Какаши хотел отсрочить этот момент, удержать своими манящими объятиями драгоценную находку, которая казалась пугающе холодной. — Но как только это всё закончится, я покину деревню вместе с Обито, — тихо закончила девушка упавшим голосом, прошептав это куда-то в шею шиноби.