Прошу, убей меня

      За два месяца до этого дня, Петербург, середина июля.       Громкий хлопок заставил его вздрогнуть.       Серёжа даже подскочил на месте и едва не выронил кисть. Брызги краски попали на пол и стол, въедаясь моментально. Теперь ещё и оттирать полночи... От холста пришлось оторваться: странный ритмичный гул мешал работать и пробивался даже через наушники, да так, что изящно чистые ноты сюиты Баха № 3 уродливо завибрировали. Вздохнув, Серёжа отложил кисть и снял наушники. Из соседней квартиры доносились нескромно громкий смех, вопли, крики и тяжёлые низкие басы, от которых сотрясало стены и даже пол. Серёжа поправил очки и глянул на часы — уже далеко за полночь. Он и так был уставшим и дёрганным, с вечным недосыпом и батареей энергетиков на столе, так ещё и этот жуткий шум, от которого сильнее тряслись и без того дрожащие руки. Нет, так работать он не мог!       Это казалось невозможным, но музыка внезапно загудела ещё громче. Выругавшись и смахнув пятернёй с лица длинные взлохмаченные рыжие пряди, Серёжа встал и раздражённо подошёл к двери. Провернул замок, уверенно шагнул в тёмный обшарпанный коридор с противно мигающей лампочкой, и вздрогнул, нос к носу столкнувшись с торчком — соседом Гришей. Гриша, пошатываясь, смотрел на него пустым стеклянным взглядом светлых глаз и пьяно улыбался. Какого черта он делал под его дверью — Серёжа не спросил. Предпочёл бы и вовсе обойти нежелательный контакт стороной.       — Привет, сосед, — сказал Гриша и хлюпнул носом. Он отдёрнул грязную обляпанную рубашку и протянул руку, которую Серёжа пожимать не стал бы даже под дулом пистолета. — Вопрос есть, птенчик.       — Я тебе не «птенчик», — грубо ответил Серёжа. — Что надо?       — Работу предложить хочу.       — Ты? — Серёжа усмехнулся. — Работу?       — Да не смейся ты! И не смотри, что я обдолбан, ну, перебрал чуток, с кем не бывает... А откуда, думаешь, у меня деньги на дурь? Работа — улёт! У меня просто проблемы и надо найти замену. Деньги большие, а главное быстро и без особых...       — Всё, иди отсюда. — Серёжа поморщился, не желая слушать этот бред и вдыхать запах пота и перегара. Раздался очередной то ли грохот, то ли гул, и он вспомнил, зачем вообще вышел в коридор посреди ночи.       Закрыв свою квартиру на ключ и демонстративно обойдя Гришу стороной, Серёжа подошёл к соседской двери и заколотил по ней изо всех сил. Открыли не сразу: только через несколько минут настойчивого стука и ударов ногой послышались неспешные скрипы половиц, и дверь открыл робкий и обычно тихий светленький Мишка.       — Ой, Серёж... — смутился он, и пухлые щёки вспыхнули румянцем. — Мешаем, да?       — Ну, вообще-то...       Договорить Серёжа не успел. Мишку решительно и грубо оттолкнули, и на его месте возник пьяный и шатающийся качок, на голову выше самого Серёжи. И которого Серёжа, к сожалению, прекрасно знал.       — Ты... — выдохнул он, едва не потеряв дар речи от возмущения.       — О, Разум! — крикнул он, Денис Бугаков, Серёжа прекрасно его помнил. — Эй, парни, Разум тут! Живёт по соседству с моим брательником! Ну, чё? — спросил он уже у Серёжи и подался вперёд, переходя на доверительный шёпот. — Как учёба, Разум? Ах, да, ты же не учишься, потому что тебя отчислили...       — Ты прекрасно знаешь, за что и почему меня отчислили, — прошипел Серёжа, злобно сжимая кулаки. — Если бы не твой папаша и твои бабки...       — Ебало завали, — грозно прошептал Денис. — Помнишь, что я тебе обещал, хуесос, если ещё раз рот свой откроешь? По глазам вижу, помнишь.       Серёжа вспыхнул. Он невольно отошёл на шаг, не зная, как ответить. Сколько раз он представлял эту встречу в своих фантазиях, сколько раз обещал себе, что будет сильным и смелым, а на деле... тряпка тряпкой.       — Так вот завались и иди на хуй, — продолжил Денис. — Если тебе мешает музыка, тоже иди на хуй. Или вломить? А хочешь, в толчке искупаем. В школе тебя, небось, купали. А можем... — Он подался ближе, обдав Серёжу перегаром и смачно рыгнув. — Пригласить к себе. Нас тут трое, а ты открытый пидор. Хочешь, заходи.       Серёжу передёрнуло. Он резко отшатнулся и попятился, чувствуя, как от волнения кружится голова. Музыка продолжала громыхать, обида накатила волной, как и чувство собственной позорной беспомощности. Серёжа развернулся и бросился прочь. Он не помнил, как сбежал по лестнице, как выскочил на улицу прямо в том, в чём был одет. Хорошо, что было лето. Серёжа, обхватив себя руками и дрожа, уходил в ночь и думал, что не вернётся, пока в окнах чёртовой квартиры не погаснет свет.       Серёжа гулял вокруг дома больше двух часов, пока не начал замерзать. Наконец-то в беспокойной квартире погас свет, и он выдохнул, надеясь, что может вернуться к себе. Когда подошёл к дому, Серёжа услышал голоса и вовремя спрятался за деревом: компания из трёх человек под руководством Дениса вывалилась на улицу, села в машину, и та, странно вильнув, под оглушающий рёв мотора сорвалась и вскоре скрылась в темноте ночи.       Выдохнув, Серёжа медленно поднялся к себе, наслаждаясь долгожданной тишиной. Лампочка на его этаже продолжала мигать и трещать, пока Серёжа открывал дверь. В нос подозрительно ударил запах масла. Войдя в квартиру, Серёжа расслабленно щёлкнул выключателем и тут же вскрикнул. Зажав рот рукой и не в силах побороть охватившую его дрожь, он по стеночке сполз на пол, глуша ладонью вопль и подкатывающие к горлу рыдания. Его трясло так крупно, что он не мог пошевелиться. Горячие слёзы градом катились из глаз, капали на пол и на его одежду. В какой-то момент Серёжа завыл от разрывающей душу боли и согнулся пополам.       Его мастерская была разрушена. Все краски были вскрыты, перевёрнуты на стол и пол, мольберты сломаны, холсты порваны, скульптуры разбиты. Не осталось ничего. Вообще ничего. Послышались тихие шаги. Серёжа даже не обернулся — он и так знал, что это Мишка. Ключи от квартиры Серёжи были только у него. Под Мишкиной ногой затрещало стекло — кажется, он наступил на то, что осталось из-под банки от краски.       — Пошёл вон... — дрожащим голосом приказал Серёжа, даже не поднимая взгляд.       — Серёж, прости... — Мишка присел на корточки и сжал его плечо. — Они сами эти ключи увидели и...       — ПОШЁЛ ВОН!       Этот отчаянный яростный вопль в клочья разорвался ночную тишину. Он отразился эхом от стен, ударил Мишку в грудь и грубо оттолкнул. Тот упал, распоров руку об осколки, вскочил и побежал к себе.       А Серёжа, сняв очки, так и сидел, беззвучно плача и рыдая. Он мечтал и представлял, как отомстит. Воображал, как убивает одного, другого, всех подонков, кто сломал его жизнь. Но нет, он же тряпка... Серёжа плакал столько, что насквозь замочил рукав старенькой рубашки. Он плакал и корил себя — ну почему он такая тряпка?.. Тряпка, тряпка, тряпка...       В какой-то момент он поднял взгляд, и в его глазах сверкнуло обжигающее яркое золото.

***

      Игорь Гром вздохнул. Добиться хоть каких-то внятных комментариев от юного Михаила Бугакова не получилось. Он постоянно плакал, хлюпал носом и заторможено реагировал на любые вопросы. Когда он говорил, его голос срывался, а слова путались, и понятнее от этого не становилось. Даже стакан с водой не помог привести его в чувства. Игорь мог его понять, но на сочувствия времени не было — уходили драгоценные минуты. Преступников лучше искать по горячим следам. А какие уж тут следы, когда один из возможных свидетелей не может и двух слов связать!       — То есть, — нетерпеливо уточнил Игорь. — Вы вообще никого не подозреваете?       Он снова осмотрелся, отмечая больше дюжины брошенных в углу бутылок, переполненную пепельницу и разбросанные пакеты от фаст-фуда. Да уж, компания повеселилась накануне. Непонятно, как после таких доз их вообще потянуло в клуб. Только если за наркотиками, потому что закрытые бутылки остались и здесь.       — Это бесс.. бесс... мыслен... но, — ответил Михаил и вытер глаза, когда ему протянули второй стакан воды. — Денис был так...таким... мог найти проблемы где и... и... и с кем угодно! Даже вчера он довёл моего соседа! А он... он тихий, мир... мирный, ни с кем никогда не... не ссорится. А Дениса слов... словно прорывает...       — Какого соседа? — тут же уточнил Игорь.       Игорю открыли не сразу. Всё то время, что он стучал, в холле мигала старая качающаяся на проводе лампочка. Отсветы от неё причудливо играли на облупившейся краске стен — настоящая эстетика старого полуразрушенного дома.       Поначалу Игорь решил, что этого соседа и вовсе нет, но затем услышал тихие шаги. Ему открыл молодой человек, на вид лет двадцати—двадцати трёх. Одет он был просто: в потёртую рубашку и растянутые домашние штаны. Взлохмаченные рыжие волосы на его голове напоминали гнездо, а раскрасневшееся лицо припухло от слёз. Вытерев влажные красные глаза, мальчишка тряхнул головой и охрипшим голосом спросил:       — Чего вам нужно?       — Майор Гром, — представился Игорь и показал удостоверение. — Можем поговорить?       Парнишка пожал плечами и отошёл, пропуская его. Игорь зашёл в квартиру и оторопело замер: мастерская, совмещённая с жилой комнатой, была разорена. Повсюду валялись стекла, банки, сломанные кисточки и разбитые скульптуры; ковёр, стены и диван впитали густую краску, а холсты были изорваны в клочья и валялись по всей квартире. В воздухе неприятно пахло растворителем.       — Да уж, постарались они... — сочувствующе сказал Игорь. Ему и правда стало жалко юношу, чью и без того бедную квартиру так безжалостно разворошили пьяные ублюдки.       — А вы из праздного интереса или как? — спросил парнишка и недовольно сложил руки на груди.       Видимо, после случившегося, ему не очень-то хотелось с кем-то общаться.       — Как тебя зовут? — Игорь проигнорировал его вопрос.       — Сергей, — неохотно ответил тот. — Разумовский. Кофе будете? У меня была бессонная ночь, мне очень нужно.       — Не откажусь, — ответил Игорь, продолжая осматриваться.       Сергей прошёл на маленькую кухню, чиркнул спичками и поставил на плиту потёртый старый чайник. Достав из кармана пачку сигарет, он показал её Игорю, словно спрашивая, не против ли он. Тот кивнул. Сергей приоткрыл окно и тут же закурил. Он жадно вдыхал и выдыхал дым, и пытался унять дрожь в тонких руках. Игорь решил дать ему несколько минут.       Когда Сергей разлил кипяток по чашкам и кинул по ложке растворимого кофе, Игорь подошёл ближе. Под кухонным столом вереницей стояли энергетики, а на нём лежали так называемые бомж-пакеты. Видимо, на большее у Сергея денег не было. Даже кофе был самым дешёвым и пах жжёной сажей, а не арабикой.       — Так что вы хотите? — спросил Сергей и протянул ему чашку. — Изучаете быт бедных студентов или что?       — Дениса Бугакова знаешь? — спросил Игорь, беря чашку из его рук и помешивая кофе гнутой ложечкой.       — Ну, допустим знаю. — Сергей снова выдохнул дым и сделал жадную затяжку.       — Откуда?       — Он со мной в одной школе учился, — явно неохотно ответил Сергей и, вскинув острый подбородок, выдохнул чувственными губами дым прямо в серый потолок. — Мажор херов. Оказался братом моего соседа. А что? Его наконец-то задержали за вождение в нетрезвом виде? Так я дам показания, он вчера в жопу пьяный был, когда за руль сел. Разруху видите? Всё он и его дружки.       — Он мёртв, — холодно ответил Игорь.       — В дерево въехал? — усмехнулся Сергей и размял шею. Казалось, эта новость его повеселила. — Ну, наконец-то.       — Его убили. И двух его друзей.       Эти слова прозвучали словно раскат грома в ясный летний денёк. На кухоньке маленькой квартиры словно стало ещё тише и темнее, а Сергей замер, так и не донеся чашку до рта. Он словно сам обратился в статую — бледную и неживую. Не моргал. Не дышал. И только спустя долгую минуту он сделал глоток.       — Ночью, в клубе, — пояснил Игорь. — Забили насмерть в туалете, затем пырнули ножом, чтоб наверняка. Били уверенно и долго. Можешь как-то прокомментировать?       Сергей немного помолчал, затем коротко пожал плечами. Разочарованным или расстроенным он не выглядел точно, хотя поначалу новость его удивила.       — Я рад, что они сдохли, — в итоге сказал он.       Игорь поражённо замер. В голосе и глазах Сергея не было ни ужаса, ни страха, ни сочувствия, словно он услышал о том, что где-то прихлопнули комара. Любого пугала новость о чьей-либо смерти, просто потому что это нормально — бояться такого.       — Вы видели, что они сделали? — спросил Сергей, поняв его смятение. — Там было много заказов, сроки которых я уже не наверстаю. Я — художник и скульптор, живу этим. Более того, лепить и рисовать надо чем-то, а у меня нет денег на новый инструмент. Они сломали всё, до последнего карандаша. За одну ночь я стал должен всем своим клиентам. А ещё видите осколки у окна? Это был оригинал довольно дорогой скульптуры. Я должен был изготовить копию. Теперь у меня ни копии, ни оригинала. Могу продать обе почки, и то вряд ли хватит, чтобы расплатиться. Они разрушили мою жизнь, понимаете, майор?       — Если бы они были живы, ты мог бы подать в суд, — сказал Игорь.       — Да любому суду плевать на меня, майор, когда есть Бугаков и его бабки. — Сергей допил кофе и отставил чашку. — А что? Подозреваете меня? Едва ли бы я мог завалить троих рослых мужиков, хотя, скрывать не буду, мне хотелось бы. К тому же, я всю ночь просидел и проплакал.       — Вижу, — кивнул Игорь. — То есть, если мы проверим камеры у дома, то не обнаружим тебя выходящим посреди ночи?       — Нет, — уверенно ответил Сергей. — Можете даже обыск провести и выкинуть в окно всё, что не похоже на орудие убийства. А то мне одному долго разгребать.       — Не было никакого орудия убийства. Говорю же, ножом пырнули так, для верности. Их больше часа забивали.       Сергей на мгновение побледнел, когда понял, что всех троих убили голыми руками, а затем его губы дрогнули и распустились в хищной злобной улыбке. У Игоря, чего только не видевшего, даже мурашки побежали по спине. Лицо Сергея сделалось озлобленным и безумным, а в его глазах сверкнули жуткие золотые искры, но он быстро взял себя в руки. Смахнул со лба волосы и глянул на Игоря уже спокойно.       — Я не сочувствую им, — сказал он. — Потому что из-за них через неделю до смерти могут забить меня.       — Полиция? — спросил Игорь.       — Вы наивны, — хмыкнул Сергей. — Повторяю, я никому не нужен. На этом всё? Тогда прошу, уходите, мне нужно решить, как жить дальше.       Игорь вышел, услышал хлопок двери за спиной, остановился в тёмном коридоре и задумался. Странным был этот Сергей, очень странным. Чуйка майора никогда не подводила.       А Сергей, закрыв дверь, прислонился к ней спиной и прикрыл глаза. Затем глянул в сторону разбитой скульптуры. Вообще, Денис и его дружки её не тронули. Сергей разбил её ночью сам, а после позвонил её владельцу, господину Синьхуа, и рассказал о вероломном нападении на свою квартиру. Судя по тому, что Денис и его дружки были убиты с особой жестокостью в ту же ночь, китайская мафия нашла их быстро. Правда, Сергею теперь предстояло за скульптуру заплатить, так как именно он её не уберёг, но он был готов принести себя в жертву мести. Ему предстояло заплатить за всё, что было разбито и испорчено.       Впрочем, господин Синьхуа великодушно вошёл в его положение и дал отсрочку.       Подумав немного, Серёжа прошёлся по квартире, затем вышел в коридор и осмотрелся: полиция уехала, дверь в Мишкину квартиру была закрыта. Тогда Серёжа прошёл в конец коридора и громко постучал в дверь Гришкиной квартиры.       — Привет, — сказал он уже протрезвевшему, но сонному соседу. — Что за работа?       Настоящее, середина сентября.       Именно так Сергей в это и влип. А потом завертелось, и он уже не был уверен, что сможет выкрутиться. Серёжа поднял на клиента взгляд — да, на клиента.       И его задача — безукоризненно сыграть роль.