Прошу, убей меня

      Настоящее, середина сентября.       Именно так Сергей в это и влип. А потом завертелось, и он уже не был уверен, что сможет выкрутиться. Серёжа поднял на клиента взгляд — да, на клиента.       И его задача — безукоризненно сыграть роль.       Игорь же, смотря на него, невольно восхитился актёрским потенциалом. Серёжа смотрел хищно, затравленно — в его взгляде мелькнула сталь. Игорь прекрасно знал, как смотрят убийцы, да и тягучая темнота, окружающая их, словно легла на Серёжины плечи, обнимая и окутывая его. На мгновение Игорь поверил, что те убийства, которые он упомянул и которые уже пару месяцев терзали его, нашли в душе Серёжи отклик. Даже его золотые глаза стали пугающе пустыми, превратились в безжизненные порталы смерти. Так смотрят убийцы и садисты — Игорь видел это много раз.       И если бы убийцы уже не были арестованы, он бы напрягся и задумался, а так они могли продолжать спокойно играть. Сейчас он, Игорь Гром — следователь и дознаватель, а юный «птенчик» Серёжа — подозреваемый. И комната надёжно защищала их от чужого внимания и интереса — они могли делать всё, что душе угодно. Даже сквознячок не скользил мимо них, не желая отвлекать от происходящего за маленьким столом.       — Где вы были в ночь на четырнадцатое июля? — холодно и строго спросил Игорь, изучая тяжёлым взглядом лицо сидящего напротив.       — Я не помню. — Сергей передёрнул плечами. — Да и с какой стати я должен отвечать? Говорю же, у вас никаких улик против меня, задержание незаконно! Или вы решили, майор, что я не знаю свои права?.. О, разочарую, я их прекрасно знаю.       На удивление, Сергей вёл себя достоверно. Настолько, что Игоря трогало странное и незнакомое прежде чувство дежавю. Словно он всё это уже проходил не так давно. Словно видел и слышал, даже сидел точно так же. А Серёжа тем временем вальяжно откинулся на стуле и нагло закинул ногу в обтягивающей джинсе на стол. Покрутил белым кроссовком и скучающе зевнул. То ли правда такой актёр пропадал, то ли Серёжа дурацких сериалов пересмотрел. Но это было не столь важно. Главное, он бесил Игоря, и Игорю это нравилось.       — Не тебе про закон и права рассуждать, мразь, — строго ответил он и сложил руки на столе. — Думаешь, всё продумал, и никто ничего не узнает? Ошибаешься.       — Вы бы лучше настоящих преступников ловили, а не до меня докапывались, — в уже привычной наглой манере ответил Сергей.       — Я и ловлю.       — Знаю я, как вы ловите. Ни черта не делаете! Вцепились в первого попавшегося студента, потому что лень жопу свою от стула оторвать и сделать хоть что-то полезное! Ну конечно, вы же один и такой маленький, а город большой...       — Не забывай, с кем ты разговариваешь, — предупредил Игорь. Его рука непроизвольно сжалась в кулак. Почему эти оговорки так бесили его? Почему казалось, что он слышал их совсем недавно?..       — А с кем я разговариваю? — Он вскинул причудливой формы брови. — С ментовским козлом я разговариваю, который отказывается видеть дальше своего огромного носа. Ты вообще в курсе, кто я?!       Звук резкой сильной пощёчины оглушил. Игорь и сам не понял, когда успел подскочить и отвесить мальчишке звонкую оплеуху. Тот схватился за щёку, отшатнулся и ошарашенно глянул на него, словно не верил, что мент посмел его ударить. А вот это Игорю понравилось. Он хотел ударить ещё. Хотел окрасить светлое нежное лицо с тонкими чертами в восхитительный алый цвет, оставить на нём отпечатки своих рук. Хотел ощутить на впалых щеках влагу от слёз. Хотел услышать мольбы и извинения. В эти минуты Игорь словно перестал быть собой — его захлестнуло что-то тёмное, мрачное, незнакомое. Ладонь до сих пор горела от удара — как же это было приятно!..       Игорь встал, обошёл стол, внимательно посмотрел в дерзкие золотые глаза, в которых отразился испуг. Он залюбовался горделиво вскинутым лицом, острым подбородком, упрямо поджатыми губами и усмехнулся. Эта сука ничего не боялась. Ничего. Но это пока что. Таких надо ставить на место. Таких надо бить.       Игорь занёс руку и с силой ударил по другой щеке. Голову Серёжи безвольно мотнуло в сторону, рыжие волосы тут же растрепались. Алые следы на его щеках вспыхнули и распустились, как бутоны цветов. Мальчишка поджал губы и посмотрел на него злобно, ядовито, так, словно вот-вот кинется драться, но промолчал и усидел на месте. Игорь ударил снова. Потом ещё и ещё. Щёки под его ладонями уже были горячими, следы стали яркими, в уголке губ появилась кровь, а на глаза упорного мальчишки навернулись слёзы обиды.       — Есть что сказать? — спросил Игорь, любуясь его таким красивым и нежным сейчас лицом. Он грубо обхватил его подбородок пальцами и повернул к свету.       Серёжа вскинул на него хищный взгляд. Его всего трясло от ярости и ненависти, и, казалось, игра давно перестала быть игрой. Поджав губы, он, внезапно, подобно кобре, подобрался и плюнул, попав Игорю на футболку.       Всё произошло мгновенно. Игорь грубо подхватил его за шкирку, сдёрнул со стула, кинул животом на стол и вытащил из шлевок свой ремень. Сложил вдвое, надавил ладонью между острых лопаток и занёс руку. Мальчишка заметался в его хватке, но чем больше он дёргался, тем сильнее заводил. Его маленькая упругая задница, наверное, раньше и не знала крепкого мужского ремня, но ничего. Всё всегда случается впервые.       Игорь сразу же ударил сильно. Серёжа дёрнулся в его хватке, жадно втянул носом воздух, но промолчал. Его тут же затрясло, то ли от страха, то ли от боли, то ли от злобы, которую Игорь ощущал почти физически. Ничего, это он тоже мог выбить из дерзкого мальчишки. Можно было бы и кулаками, но молоденький он ещё совсем, жалко. А вот ремнём самое то. Маленькую комнатку быстро наполнили громкие резкие хлопки, разбавляемые тихими упрямыми стонами. Серёжа попытался вырваться, бил кулаками по столу и сгибал ноги в коленях, но Игорь надёжно давил на его спину и продолжил стегать по заднице и бёдрам.       Вскоре Серёжа начал всхлипывать и вздрагивать всем телом, а вскоре и вовсе закричал.       — Извиняйся! — распорядился Игорь.       — Да пошёл ты! — дрогнувшим голосом ответил Серёжа и попытался пнуть его ногой.       — Ну как знаешь.       Игорь ловко завёл руку под его живот, расстегнул ширинку и решительно сдёрнул джинсы вниз. Подтянутые и покрасневшие от ударов мальчишеские ягодицы выглядели потрясающе. Игорь окинул их голодным взглядом и снова занёс руку. Он бил, бил и бил, оставляя яркие припухшие следы. Серёжа уже не вздрагивал и кричал, но и стоп-слова не произносил, хотя в некоторых местах следы заметно вздулись. Игорь остановился только потому, что устала рука, а напряжение достигло апогея. Он отбросил ремень, убедился, что Серёжа в сознании и осмотрелся. Через приоткрытую дверь в стене напротив он рассмотрел очертания ванной комнаты и тут же закрылся там. Стянув штаны, Игорь обхватил член, и ему хватило всего нескольких движений рукой, чтобы кончить так, как он не кончал давно.       Он сполз спиной по двери и запрокинул голову, пытаясь отдышаться. Тишина была такой, словно всё в целом мире затаилось, давая ему время пережить недавние эмоции. Это было потрясающе. Всё вместе, в целом. Что-то идеальное и невозможное было в этом Серёже. Никто другой так бы его не завёл — Игорь был уверен. Ему понравилось бить этого мальчишку, понравилось укрощать и трогать его, понравилось слышать его стоны. Если бы ещё можно было... Постепенно сознание прояснилось.       Теперь, сбросив напряжение, Игорь понимал, что натворил, и испугался. Он точно переборщил, не сдержался и, возможно, ранил другого человека сильнее, чем хотел. Игорь поднялся на ноги, натянул штаны, застегнул ширинку, помыл руки и вернулся в комнату. Серёжа, к его удивлению, уже распрямился и даже натянул джинсы. Он болезненно морщился, по его раскрасневшемуся лицу были размазаны слёзы, но в целом он выглядел нормально. Игорь всё равно испытал лёгкий укол стыда.       — Может... — Игорь подошёл и осторожно тронул его плечо, — помочь тебе? Могу смазать синяки или лёд принести...       — Убери руки! — закричал Серёжа и отшатнулся, а в его глазах отразился звериный испуг. — Не думай, я могу драться!       — Эй, я не пристаю! — Игорь примирительно поднял руки. — Ты чего? Угомонись.       — А что тогда? — Серёжа злобно глянул на него.       — Просто помочь хочу... Там следы такие жуткие, а ещё ты плакал, почему-то не остановил меня... я переборщил. Извини.       — Вину что ли ощущаешь? — усмехнулся Серёжа и сложил руки на груди.       — Да.       На раскрасневшемся лице промелькнуло искреннее изумление. Серёжа смягчился, чуть склонил голову набок и посмотрел на Игоря уже совсем иначе. В его глазах появился интерес. И что-то ещё, но что именно, Игорь распознать не смог. Он что-то некоторое время обдумывал, рассматривая его, но своими мыслями так и не поделился.       — Это моя работа, — спокойно сказал он.       — Но это не значит, что тебе не бывает больно, — искренне ответил Игорь.       Серёжа опешил. Он недоверчиво посмотрел на Игоря, прищурился, словно сканировал его взглядом, но тут же насупился и капризно отвернулся. Наверное, он всё же был в порядке. Игорь улыбнулся: его умиляла мальчишеская непосредственность.       — Всё нормально, — сказал Серёжа. — Не волнуйся, Герой, мне тоже это было нужно.       — Нужно? — уточнил Игорь.       — Иногда хочется... чтобы меня пробили, — со вздохом ответил он. — Проняли, задели, сломали, заставили почувствовать хоть что-то. Не смотря на меня при этом как на сексуальный объект.       — Часто клиенты пристают?       — Часто, — усмехнулся Серёжа и смахнул с лица взлохмаченные пряди волос. — И тут же попадают в чёрный лист. Ты, кстати, попал в белый. Если захочешь повторить со мной — приходи. Можешь посмотреть тематические видео, обыграем какой-нибудь сюжет. С наручниками, например, или связыванием.       — Вряд ли захочу повторить, — улыбнулся Игорь. — Это всё вообще не по мне. Просто нужно было сбросить напряжение.       — Думаешь, одного раза будет достаточно?       — Надеюсь на это.       — Ну ладно. — Серёжа улыбнулся и подмигнул ему. — Тогда удачи, Герой!

***

      Два месяца назад, середина июля.       Серёжа недоверчиво смотрел на потёртые фиолетовые двери клуба. Странная перекошенная вывеска с редкими мигающими огоньками доверия не внушала вообще, как и затёртая с годами надпись на ней. Просто клуб, без названия, ясно-понятно. Вдалеке, из глубины грязной улочки с битым асфальтом, кто-то громко и вызывающе рассмеялся. Послышался звон битого стекла и последовавшая за ним ругань. Серёжа сжался и подумал, что зря пришёл сюда. Сам виноват: как вообще в голову могло прийти такое — слушать наркомана Гришку?..       А Гришка только скептически смотрел на него и приглашающе указывал на дверь. Сейчас он был не обдолбан и хорошо одет, явно боялся прийти на работу в состоянии «нестояния». Даже пахло от него приятно — парфюмом, а не мочой и потом. И не скажешь, что вчера этот бухарь перепачкал весь подъезд своей рвотой. Словно в нём жило сразу два человека. Почему-то от этой мысли у Серёжи по спине побежали мурашки.       — Да не ссы ты, птенчик, — сказал Гришка.       — Ещё раз так меня назовёшь, в рожу дам, — огрызнулся Серёжа и отскочил, когда Гришка попытался поймать его за локоть. — И не трогай! Я сам!       Вдохнув поглубже, он толкнул дверь. Та отворилась с каким-то странным потусторонним скрежетом. Заскребла по полу, дыхнула на него пылью и стариной, словно они открывали двери старинного заброшенного замка. Изнутри на Серёжу смотрела непроглядная, бесконечная и голодная тьма. Руки невольно затряслись, ноги задрожали, по коже побежали мурашки от дунувшего в лицо могильного холода. Серёжа понимал, что если сейчас переступит порог, то назад пути не будет.       Только вот выбора у него не было. Через две недели китайская мафия могла сделать с ним то же самое, что и с уродом Бугаковым. С богатыми китайцами вообще шутки плохи. С мафиози — тем более. Поэтому Серёжа всё же переступил порог, и дверь за ним с оглушительным грохотом захлопнулась. Откуда-то, судя по звукам, посыпалась штукатурка. Серёжа замер. Он так и стоял, пока вдалеке не загорелись дикие зелёные огоньки. Потом ближе, ближе, ещё ближе, и наконец-то стал различим коридор. Вычурные бархатные стены с тяжёлыми габардинами давили на сознание, люстры под потолком, казалось, вот-вот рухнут, а длинные протяжной красный ковер давно затёрся. Всё это казалось смешным и нелепым.       — Тебе перестанет быть смешно, как только мы решим все твои проблемы, — услышал он за спиной мелодичный женский голос.       Серёжа обернулся. Перед ним стояла женщина в изящном чёрном бархатном платье в пол, а на её лице была белая маска, открывающая только яркие зелёные глаза и украшенная изящными вензелями.       «Какие линзы», — подумал Серёжа.       — Я же не говорю, что золото твоих глаз — линзы, — сказала она, и в её голосе послышался смешок. — Можешь называть меня «Хозяйкой», Серёжа.       Сказать, что он был взволнован и напуган, это ничего не сказать. Внутри всё тут же затряслось, потому что она, казалось, читала его мысли. Или он тоже обдолбался? Может. Гришка ему что-то вколол?.. Нет, происходящее казалось реальностью. Взяв себя в руки, Серёжа едва заметно приветственно кивнул, и Хозяйка махнула рукой в элегантной перчатке, прося его идти за собой.       — Как видишь, всё очень просто, — сказала она, проведя его через округлый зал, наполненный разноцветным дымом и куревом. В самом центре кто-то танцевал у шеста, а зрители расположились на низких диванчиках. Играла тихая музыка, в воздухе пахло воском. — Терпеть боль и исполнять прихоти клиентов.       — Боль... — Серёжа выдохнул. — Какую боль?       Его чуть не сбила с ног девушка в странном ярком костюме, непохожим на то, что он видел в кино про такие места. Никакого латекса, никакой пошлости. Серёжа обошёл её, споткнулся о порог сцены и с радостью сел на диван в стороне, на который указала Хозяйка. Сама она села в кресло напротив, чтобы со своего места видеть то, что происходит в зале. Обведя его внимательным цепким взглядом, она снова обратила внимание на Серёжу.       — Наручники, — ответила она. — Пощёчины, хлопки, шлепки, ремни, стеки, кнуты, воск, бондаж, игры с холодом и огнём.       — А если... — Серёжа нервно сглотнул. — Я не выдержу?       — Выдержишь. Есть в тебе кое-что необычное... Если бы ты не мог выдержать, я бы тебя не пригласила. К тому же, Григорий сказал, у тебя есть тематические видео на планшете.       — Откуда он?.. — Серёжа побледнел.       — Это не столь важно. — Хозяйка нетерпеливо подняла руку, прося помолчать. — Тебе это интересно. Про оплату я уже сказала: тебе хватит, чтобы постепенно восстановить студию. Чем больше работаешь — тем больше получаешь. Принуждать не будем, имеешь право отказать клиенту.       — Я не... я не знаю...       Прошептал Серёжа и опустил голову. Его волосы опали безжизненными прядями, сам он ссутулился и стал словно старше. Теперь, оказавшись тут, он не ощущал былой уверенности. Остатки гордости и самообладания всё же взяли верх над желанием выжить. Он резко встал, решив, что справится сам. Без такого заработка. Ничего, как-нибудь разгребётся со всеми навалившимися проблемами, и не из такого выбирался. Нет, из такого всё же не выбирался, конечно, но всё всегда случается впервые.       — Это того не стоит, — решительно сказал он.       — Да что ты? — В звонком голосе Хозяйки послышались холодок и скепсис. Она откинулась на спинку и закинула ногу на ногу, внимательно рассматривая Серёжу. — А как же разбитая скульптура стоимостью... сколько там?       — Да откуда вы всё знаете?! — разозлился Серёжа и даже сжал руки в кулаки. Неужели Гришка подслушал и уже всё доложил?..       — Это не имеет значения, Серёжа. — Её тон стал резким и строгим. — Важнее то, что я могу спасти тебя от этого долга и китайской мафии. Если ты, конечно, дорожишь головой.       Головой он дорожил. Другими частями тела тоже. И шеей, и руками, и ногами. Да и в целом как-то не горел желанием испытывать на себе силу кулаков бойцов господина Синьхуа. Только это и привело его сюда. Серёжа уже решил, что не сильно подумал, когда разыгрывал план своей мести. В тот момент ему было не жалко даже самого себя, лишь Бугаков и компания были мертвы, а теперь пришло время платить по счетам.       — И как же вы меня спасёте? — спросил Серёжа.       — Отработай одну ночь, просто попробуй. В качестве поблажки, сегодня тебя даже бить не будут.       — И что же мне придётся делать?       — Полностью раздеться, — ответила она. — И стоять. Или сидеть, как захочет клиент. Не смейся и не смотри так! Не так просто без подготовки обнажиться перед незнакомым человеком, тем более с его потребностями.       — Какими же?.. — Серёжа услышал, как дрогнул его голос.       — Он будет тебя трогать, рассматривать, возможно, оскорблять. Такой типаж, как ты, он терпеть не может, но любит развлекаться под чьим-то пристальным взглядом. Не спрашивай, сама не понимаю. Зато, клянусь, я решу твою проблему с господином Синьхуа.       — Допустим, я согласен, — сказал Серёжа, решив, что это звучит не так уж и страшно. — Как вы её решите? Мне нужны гарантии.       Гарантии. Она усмехнулась, качнула головой и закурила. Струйки дыма устремились к потолку, вырисовывая замысловатые узоры. Хозяйка помолчала, переваривая наглый укол, подумала и встала. Поманила Серёжу рукой и указала в сторону. Дым, словно по её требованию, рассеялся, открывая диван и сидящих на нём людей. Там, среди них, пьяных, шумных и незнакомых, сидел порядочный семьянин и гордость рода сам господин Синьхуа, владелец той самой скульптуры, которую разбил Серёжа.       — Твою мать... — выдохнул он. — Глазам не верю...       — Отработаешь для него тут, — заговорчески сказала Хозяйка. — Ни он, ни ты не вспомните друг друга, а после сеанса я с ним договорюсь.       — В смысле?! Я уже его узнал! — засмеялся Серёжа, но внезапно в его сознании, словно по щелчку, наступила пустота. Он даже не мог понять, о ком говорил только что. В нём осталась лишь уверенность в том, что ему не врут. И надежда на быстрое разрешение своих проблем.       — Я согласен, — сказал он.       — Ты полностью защищён, — напомнила Хозяйка вкрадчивым голосом. — Ты не узнаешь и не вспомнишь никого. И тебя не узнает и не вспомнит никто. Калечить тебя не имеют права, ты всегда можешь отказать. Правила: никому не рассказывай о нас, не пытайся узнать чужую личность. Сам своё имя не раскрывай без надобности. Зовись, например, «Птенчик». Вопросы?       — Нет, — ответил Серёжа. — Хотя... а если я не хочу заниматься с ними сексом?       — Значит, ты не будешь. Только это дешевле.       Раздеваясь, снимая с себя одежду, он ощущал тошноту. Ему было холодно. От мысли, что его тело будут изучать и трогать, становилось дурно. Серёжа был девственником, и у него даже до обычных ласк ни с кем не доходило, а тут такой клуб, почти что бордель! Поначалу было проще: клиент приказал ему встать на колени в стороне. Сам он развлекался на кровати с черноволосым крепким мужчиной — полной противоположностью Серёжи.       От долгого сидения затекли ноги, а колени нестерпимо ныли. Болела спина, давило виски, а время текло очень и очень медленно.       Стало хуже, когда клиент, накинув только халат на обнажённое потное тело и не подумав даже завязать его, подошёл ближе. Серёжа хотел забыть его руки на своей груди, на животе, на области паха. Чужой член был так близко к лицу, что Серёжа невольно зажмурился, за что тут же получил пощёчину и щедрую порцию оскорблений. Он больше не был собой. Он стал игрушкой, вещью, принадлежностью.       — Как тебе? — спросила Хозяйка, когда всё закончилось и он оделся.       — Да пошли вы, — ядовито ответил Серёжа, застёгивая джинсовку. Его трясло с головы до ног.       — Хорошо. — Хозяйка, кажется, была довольна. — Но, если надумаешь, приходи. Твою проблему с господином Синьхуа я уже решила. Деньги за ночь перекину позже.       Серёжа не ответил. Он выбежал на улицу под яркий утренний свет, втянул летний воздух грудью и, глуша в себе рыдания, побежал домой.       Первым делом он вымылся в душе. Но даже после мыла и геля он продолжал чувствовать на себе запах «клиента». Тошнота подкатывала к горлу, его душило рыданиями. Откупорив последнюю бутылку вина, которая осталась с весенних праздников, Серёжа напился прямо из горла. Завалившись на кровать, он подумал, что лучше уснуть и забыться. В тот момент на его телефон пришло сообщение: на его счёт поступили деньги.       Увидев цифру, Серёжа подскочил и моментально протрезвел. Руки затряслись, он сходил умылся и подумал, что ему показалось. Но ему не показалось. Он нервно растёр лицо ладонями, а вскоре постучал в двери Гришки.       — Продай пару таблеток, — попросил он. — Мне надо забыться.       А Игорь Гром в это самое время дотошно изучал его досье.