Как Трандуил на Торина в суд подал, и что из этого вышло

Трандуил ехать в Анк-Морпорк категорически отказался, и потому суд перенесли на нейтральную территорию — в Эсгарот. Единственным, достаточно вместительным и быстро освобождаемым зданием в деревне был амбар, который бургомистр предъявил Барду, пыхтя от радости. Командор открыл двери, посмотрел на разномастные столы, стулья, лавки, на земляной пол, усыпанный сенной трухой с вкраплениями мышиного дерьма, на щели в стенах и дыру в крыше. Потом украдкой глянул на длинные полы трандуиловских одеяний, искусно украшенные сапоги Торина и решительно перешагнул через порог. Когда все расселись по местам, — Трандуил приказал принести его походное кресло, — Бард подошел к столу, предназначавшемуся для судьи: — Что ж, приступим. — Позвольте мне? Отправленный вместе с Бардом крючкотворец поднялся на ноги, поправил лежавшие на столе листы бумаги, переставил чернильницу, откашлялся, вытащил из карманчика часы, последил за движением стрелок, убрал часы, вновь передвинул чернильницу, внимательно оценил перо, еще раз откашлялся и возвестил: — Выездное заседание анк-морпоркского суда объявляется открытым. Эсгарот. Двадцать четвертое грюня сего года. Дело за номером триста двадцать шесть. Причинение материального и морального ущерба по причине невыполнения в оговоренный срок ранее оплаченной работы. Со стороны истца — Трандуил, князь Лихолесья, сын Орофера, сына... неизвестно. — Забыл, как деда звали? — негромко посетовал Торин. — Со стороны ответчика — Торин Дубощит, Король-под-горой, сын Траина, сына Трора, сына Даина, сына Наина... — Какие-то бесконечные гномы, — скучающим тоном прокомментировал услышанное Трандуил. — Достаточно, мистер Пингвин, — вмешался Бард. — Пинкин, сэр. — Что? — Прошу прощения. Не Пингвин, а Пинкин. Сэр. — Ээ, извини. — Далее. Интересы истца представляет, — Пинкин посмотрел на князя. — Мне нужен адвокат, — произнес Трандуил, разглядывая кольца на левой руке. — Зачем? — удивился Бард, мало знавший о системе судебного производства, но уверенный в том, что о защите обычно просят обвиняемые. — Почему у Торина, — Трандуил быстро пересчитал по головам, — десять гномов и один хоббит, а у меня никого? Леголас! Леголас вскочил с лавки. — Леголас не может представлять ваши интересы, — возразил Бард. — Почему? Леголас, ты прочитал книгу, что я тебе прислал? — Даа, — осторожно ответил Леголас. Он еще не простил отцу предыдущее указание к прочтению, ибо почти вызубренным «Сводом правил и законов Анк-Морпорка» в городе никто не пользовался. Более того, о нем не знали и, соответственно, его никто не соблюдал. Разве что теперь командор, легонько пнув оглушенное тело, просил Леголаса зачитать задержанному его права. Или спрашивал, что они могут предъявить данному проходимцу, а потом слушал, жмурясь от удовольствия, пока Леголас пересказывал статью закона, перечисляя все пункты и подпункты. — Леголас? — явил нетерпение князь. Леголас задумался. В последней посылке из Лихолесья была бутылка, которую он распил вместе с Кили и Фили, отмечая заключенное до окончания суда перемирие. Еще разноразмерные носки, возможно, собственноручно связанные папенькой. На князя порой накатывало желание чего-нибудь поплести. Носки, сети, интриги — неважно. Носки Леголас подарил командору. В один Бард спрятал заветную бутылку — залог его трезвости — чтобы с меньшим шумом перекатывалась в ящике стола. Второй — отдал Горлуму вместо прохудившегося. Также в посылке обнаружилось кольцо, видно, соскользнуло с руки Трандуила. Леголас повесил его на тонкий ремешок и спрятал под рубашкой, отдавать не собирался. И все. А, нет. Леголас вспомнил — на самом дне лежала книжица с названием вроде «Адвокатская практика для отроков; вопросы и ответы». Ее он даже в руки не брал. — Леголас не может представлять ваши интересы, поскольку служит в Ночной страже, — спас своего подчиненного командор, чем заслужил особо пристальный взгляд князя. Такой долгий, с прищуром. — Хорошо. Сядь, Леголас. Леголас сел, потом вскочил обратно, ибо князь поднялся и сделал пару шагов к столу Торина: — Когда я был маленьким. — Нет, покороче. Не надо нам историй от начала времен, — проворчал Торин. Леголас сел на лавку, вспомнив учение сержанта Фреда, что стражнику следует пользоваться любой возможностью дать отдых ногам. И снова поднялся — отец продолжал стоять, нависнув над гномом. — Сядьте, пожалуйста, — робко попросил князя Пинкин: — Вы нарушаете правила. Леголас хотел устроиться на лавке, увидев, как командора злит его мельтешение, но место уже кто-то занял. Неизвестно как пролезший в амбар лоточник протянул эльфу нечто несъедобное и предложил: — Сосиску в тесте? Леголас поморщился, отошел и встал у стены. — Когда. Я. Был. Маленьким, — размеренно повторил Трандуил. Торин простонал. За стенами амбара, где собралось полдеревни, — счастливчики глядели в щели, отобрав у заседания статус «закрытого» — вдруг кто-то восторженно завопил. Трандуил резко обернулся, и на миг Барду показалось, что сейчас князь выйдет и раскланяется перед публикой, но, перехватив взгляд Трандуила, он понял — отвлекшись, тот забыл, о чем хотел сказать, или утратил главную мысль, без которой речь и произносить не стоило. — Ладно, — небрежно отбросив в небытие даром потраченные минуты, Трандуил сел в кресло, — я сам. Торин хмыкнул. — Интересы истца представляет Трандуил, князь Лихолесья, сын Орофера. Интересы ответчика представляет, — Пинкин посмотрел на Торина. Хоббит поднял руку: — Бильбо Бэггинс. — Муравей против элефанта, — усмехнулся Трандуил. — Я сам, — на пол-тона ниже обычного произнес Торин. — Интересы ответчика представляет Торин Дубощит, Король-под-горой, сын Траина, сына Трора... — Слышали уже, — зевнул Трандуил, прикрыв рот ладонью. Пинкин нервно дернул головой. — Я хочу озвучить свои требования, — вдруг заявил Трандуил. — Но, по правилам... — попытался возразить Пинкин. — Во-первых, камни. Во-вторых, публичные извинения. Текст я сам напишу. Торин развернулся к Трандуилу. — В-третьих, в качестве морального удовлетворения, командор Бард, — Трандуил сделал паузу, — вы будете сопровождать меня на обратном пути в Лихолесье. Торин хмыкнул: — Как же?! Морального. И добавил несколько слов на гномьем. Гномы рассмеялись, Бард помрачнел, и только Трандуил остался безмятежен. Но когда Бард увидел, как Фили перевел сказанное для Леголаса, то решил — лучше он не будет спрашивать. И попросил Пинкина продолжить. — Секретарь суда — Азалиус Пинкин. Председательствует достопочтенный судья Харлампий. Все посмотрели на стол, рядом с которым стоял Бард. — Сэр? Командор, пытавшийся переглядеть Трандуила, вздрогнул. — Судья Харлампий. Достопочтенный, — повторил Пинкин. Бард вздохнул. Засунул руку под пальто, вытащил и... Поставил? Положил? Опустил на стол черепаху. — Это что? — громким шепотом возопил Бильбо. — Черепаха? — Если быть точным, это черепах, — пытаясь справиться с дрожью, Пинкин сцепил пальцы в замок. — Но не смотря на то, что судья Харлампий является тем, кем он является, он — действительный обладатель диплома Высшей юридической школы, что подтверждено не одной комиссией. Ему присвоена третья категория и выдана лицензия, дающая право председательствовать в суде. Трандуил побледнел. Торин покраснел. Бард закрыл глаза и, на всякий случай, загородил Харлампия ладонью.