Геройские монологи

— Здравствуй, брат.       Уриэль с трудом выдавливает из себя приветливую улыбку и в последний момент давит во взгляде неприязнь, пряча её за сверкающим блеском. Чуть наклоняет голову, кивком приветствуя Михаэля, чей звучный голос обращается к нему. Старший, кажется, и вовсе не замечает этого, проходит мимо и не видит, как в мгновение ока преображается младший. Губы кривятся в презрительном оскале, а взгляд обжигает тихой холодной яростью и тёмной злобой, на которую, казалось, дети Эльрата не способны вовсе.       Ангелы не могут лгать, ведь ложь есть искажённая истина, а Свет не приемлет подобного. Они не могут лгать не только на словах, и Уриэлю стоит огромных усилий прятать внутри себя рвущуюся наружу истину. Прикидываться тем, кем он не является, и выдавать желаемое за действительное.       Светлый ангел.       Прилежный и смиренный младший брат.       Губы кривятся в брезгливой презрительной усмешке, а в груди вспыхивает тёмное пламя злобы и зависти. Когда Михаэль не видит, когда никто не видит, он смотрит на могучую спину старшего брата с тяжёлой яростью, и лишь один Эльрат знает, как сильно он его ненавидит. Да-а, именно ненавидит этого напыщенного, самодовольного, такого всего из себя идеального брата, любимца окружающих. Сиятельный прекрасный архангел, чей свет слепил каждого, кто смотрел на него. И никто из них никогда не видел за спиной его младшего брата. А ведь он был ничем не хуже!..       Уриэль сжимает кулаки и скрипит зубами. Обида и злоба тёмным пламенем пожирают его душу. Сколько он себя помнил, сколько он себя знал, всегда перед ним был Михаэль. Недосягаемый идеал, гордость родителей, надежда ангелов, ослепительный и блистательный — а он, Уриэль, всегда был в его тени! Всегда был за его спиной, и никто даже не вспоминал о его существовании!       Высокомерный брат купался в лучах славы и всеобщей любви. Ему никогда не было дела до младшего, он просто воспринимал его как должное, как удобный придаток к себе! Смотрел надменно и всякое его слово к Уриэлю звучало как холодный приказ, словно он слуга на побегушках, а не равный ему! О Эльрат, как же Уриэля это раздражало. И злило, и ещё больше — разбивало сердце.       Впрочем, он страдал не от недостатка внимания брата и его признания. Особую боль ему доставляла мать, что всегда с таким восторгом и любовью смотрела на блистательного старшего сына. На Уриэля она никогда так не смотрела — с тенью усталости и разочарования, да, но никогда с истинным восторгом и любовью.       «Смотри на своего старшего брата, Уриэль, и бери с него пример!» — лишь Эльрат знал, какую боль ему доставляли эти слова матери, но ради неё, ради её похвалы и признания, он был готов сделать всё, что она скажет. И сцепив зубы, сжимая от бессильной ярости кулаки, Уриэль старался. Стремился к высотам брата, во всём подражал ему — и был в его тени, всё такой же не замечаемый никем. Что бы он ни делал, этого всегда было недостаточно, и в глазах матери всё также было лишь разочарование.       И в груди Уриэля зрела и росла ненависть.       Ненависть и зависть — если бы не было Михаэля, мать любила бы его. Если бы не было Михаэля, все говорили бы о нём, о нём, как о блистательном и одарённом сыне Авроры! Но Михаэль, до оскомины идеальный Михаэль, портил всё одним своим существованием, и в глубине души Уриэль мечтал о его смерти. О смерти ненавистного соперника, забравшего у Уриэля всё, что принадлежало ему по праву. И когда такой случай подвернулся, Уриэль не преминул им воспользоваться.       В том бою они сражались вместе. Первый и последний раз братья стояли плечом к плечу. Сиятельный могучий Михаэль вёл их в бой, а Уриэль всё также с тёмной злобой смотрел ему в спину. Ненависть переполняла его, и лишь слепая преданность Эльрату не позволила ему вонзить рапиру брату между лопаток. Впрочем, ему и не нужно было пачкать собственные руки, ведь всю работу сделали за него.       Уриэль видел тёмную тень безликого, мелькнувшую за спиной Михаэля. Мог окликнуть брата; мог оградить его небесными доспехами; в конце концов мог рассеять тьму слепящим Светом. Но Уриэль не сделал ничего из этого, отвернувшись и впервые солгав самому себе, что он ничего не заметил. И в следующее мгновение мастер-ассасин безликих оборвал нить жизни его ненавистного брата.       Ликование и радость в первое мгновение затопили Уриэля, и он с трудом подавил счастливую улыбку. Наконец-то Михаэль умер! Наконец-то его больше не будет рядом! Наконец-то его младший брат больше не будет его тенью, и мама полюбит его и будет смотреть с восхищением... — Глупец! — голос Авроры ломается отчаянием и разочарованием. — Я же просила тебя защитить брата! Без Михаэля моя жизнь ничего не стоит!       Её слова режут кинжалами по живому. Даже после своей смерти ненавистный брат умудрился всё испортить. Он забрал с собой маму, и яростный вопль рвётся из груди Уриэля наружу. И непонятно, к кому в этом крике ненависти больше: к тёмным тварям Малассы или к родному брату, которого он обрёк на гибель.       За пять столетий меняется мало что. Безумие Уриэля глубже пускает корни, а его ненависть к брату заполняет всё его естество. Но теперь этот высокомерный и заносчивый ублюдок его должник; без Уриэля он бы никогда не вернулся обратно, а ушёл бы к Эльрату безвозвратно. Без Уриэля не было бы драгоценного Михаэля, и безумная извращённая радость вырывается наружу тихим смехом, когда никто не видит и не слышит.       Теперь-то мама точно оценит его ум и способности. Ведь это он — он! — вернул Михаэля и её с того света. Он оказался способнее и лучше, чем Михаэль, он наконец-то превзошёл своего ненавистного брата! И теперь именно он мог смотреть свысока; именно он заслужил любовь и восторг мамы; теперь Михаэль был в его тени, а не наоборот. Теперь Уриэль мог диктовать свои условия, и только это хоть немного утешало его и приглушало раздражение и ненависть, горящие в душе.       Ненавистный старший брат опять приковывает к себе внимание. Опять командует и ведёт себя, словно он здесь главный. В упор не замечает Уриэля, по привычке нравоучая его как ребёнка и держась с ним будто со слугой. Уриэль вынужден демонстрировать мнимую покорность, но видит Эльрат, как сложно ему делать это! Как ему хочется, чтобы брат снова сгинул — и на этот раз навсегда. Но нельзя срываться — не сейчас. Ведь мама должна увидеть, должна узнать, что произошло. И как только она поймёт, какой великий вклад Уриэль сделал, как он хорош и силён, от ненавистного соперника можно будет избавиться раз и навсегда.       А пока что наберись терпения, Уриэль. И научись лгать, делая ещё один шаг на пути к падению, из которого нет возвращения.