Геройские монологи

      Огненное зарево, обжигающий жар. Потоками струящийся по разгорячённой коже пот, неприятно липнущие к ней волосы и одежда. Лязг металла, тошнотворный запах крови и жжённой плоти. Усталость, страх, боль, отчаяние. Резкие чёткие отрывки как хлёсткие пощёчины, и Белкет рвано выдыхает спёртый воздух сквозь плотно стиснутые зубы.       Он был в самом сердце огненного безумия. Пусть отец и собратья называли его неправильным и ущербным, он сражался рядом с ними плечом к плечу как один из них. Сокрушал демонов, не обращая внимания на усталость и тянущую боль в руках от стремительных и быстрых движений тонкими клинками, рассекающими полную скверны плоть. Дети сражались бок о бок со своими родителями, и Белкет видел сияющее величие лучезарного Эльрата.       Первый и последний раз отец был рядом со своими детьми, и даже для Белкета нашлось место под благодатными лучами его славы.       Кровавые рыжие дни воняют серой, кровью и жжённой плотью и перьями. Ургаш и Асха схлестнулись в кровавом безжалостном бою, и лишь один из них мог выйти из него победителем. Белкет помнит, как это было; он помнит, как приложил собственную руку к победе и рождению мира.       Но что-то неуловимо меняется. Что-то идёт не так, и всё вокруг меняется с хаотичным безумием. Белкета оглушают крики убитых, и он видит, как демоны прямо на поле боя выворачивают суставы крыльев, выдирая их с мясом из спин ангелов и безликих. Горячая алая и чернильная кровь смешиваются в один поток, и с грохотом с небес падает тело первого Дракона. Порядок уступает Хаосу, и битва проиграна ещё задолго до её завершения.       Белкет по-прежнему стоит в сердце огненного безумия. Сгорает в жаре, чувствуя, как силы медленно вытекают из него. Но он сражается, отчаянно и до последнего, пусть и видит, что всё бессмысленно. Тщательно взлелеянный мир, приведённый в Порядок, рушится, и ненасытный Хаос пожирает его. И Белкет может лишь наблюдать, бессильный что-либо сделать.       Ужас сковывает его, и отрицание болью пульсирует в висках. Они не могут проиграть. Не могут сдаться так просто. Ургаш не должен торжествовать на костях своей сестры и её детей. Но позади него раздаётся низкий смех, и Белкет резко оборачивается на него. — Разве я плохо научил тебя, мой ученик? — пламенеют алые доспехи Владыки Демонов, и низкий искажённый голос долетает из-за шлема, скрывающего лицо.       Но Белкет слышит в нём знакомые ноты и странным образом видит за цельным забралом знакомые черты в изуродованном лице. Владыка Демонов скалится, и торжествующим безумием сверкают его глаза, и он делает шаг навстречу Белкету, глубоко изумлённому и ошеломлённому. — Разве я не говорил тебе, что Порядок — ничто без Хаоса? Но Хаос свободен без Порядка, — ещё один шаг, и Белкет чувствует, как жар воспламеняет концы его одежд, плавя кирасу доспехов. — Разве я не говорил тебе, что у всего есть конец? Всякая сила рождает противодействие, и цикл завершается. Время Асхи прошло, мой ученик. Ты был талантлив и умел, но пришла пора тебе умереть, — Повелитель Демонов медленно снял свой шлем, открывая перед Белкетом своё лицо, и вопль прокатился округой, заглушив чужие крики и звон металла.       Тысяча раскалённых клинков пронзила тело Белкета, и дьявольский торжествующий смех разнёсся долиной, знаменуя начало кровавой огненной эры... — Белкет! Белкет! — чужой взволнованный голос не сразу пробился к пульсирующему болью сознанию, и ангел не сразу понял, что кто-то зовёт его и трясёт за плечо.       Он метался по кровати, не в силах проснуться, но когда когтистые лапы отпустили его, крупно вздрогнул в чужих руках. Задохнулся свежим прохладным воздухом и резко распахнул глаза, подскочив на постели и рывком метнувшись в сторону, полным ужаса взглядом глядя вперёд, видя рассеивающееся марево кошмара.       Что это было? Почему его разум восстановил именно эти воспоминания и исказил их таким странным образом? Белкету часто снились кошмары, но они всегда были абстрактны и никогда — столь реалистичны, ещё и основаны на некогда пережитом им. К тому же... Ведь та война окончилась победой, почему же здесь всё было наоборот? И почему Учитель вёл за собой орды демонов, что привели мир к уничтожению?..       Он сделал глубокий вдох и дрожащей рукой коснулся покрытого испариной лба. Пытаясь осознать себя, постепенно понял, что пребывает в комнате временного жилища, разбитого в пустыне лагеря. И всё произошедшее было лишь сном, построенным на обрывках беспокойных воспоминаний... — Белкет? — осторожный голос Учителя коснулся его сознания, и ангел снова крупно вздрогнул, резко повернув голову. Сар-Шаззар, держа зажжённую свечу, с беспокойством смотрел на своего ученика, и за его спиной стояли встревоженные и разбуженные мужчины, с которыми Белкет делил жильё. — Ты кричал... Омар пытался разбудить тебя, но не смог. Он прибежал ко мне и сказал, что ты кричишь и горишь будто в огне... — Прости, что напугал тебя, учитель, и тебя, Омар, и вас всех, друзья, — Белкет выдохнул, прикрыв глаза и чуть опустив голову. — Мне снился сон — именно он так встревожил меня...