Я предпочту мир с твоим грустным взглядом

Это был тёплый ясный день. Редкие тучи ненавязчиво заступали солнце и быстро уносились ветром, давая ему греть уставшие плечи бродячих по Тейвату путешественников. На континенте было много неисследованных мест, куда редко ступала даже их нога, но нужно же было какому-то торговцу увидеть место лагеря этих чёртовых хиличурлов и подать информацию рыцарям Ордо Фавониус, чтобы поручение принял именно капитан кавалерии, направившись туда с вечно попадающим в передряги путешественником? Это закономерно. Он успел только подбежать и замахнуться своим мечом, чтобы попытаться заморозить и разбить магический шар вокруг разбушевавшегося существа, но сам не понял, как был обездвижен и поднят над землёй. Альберих не знал: оплошал он, путешественник, или всё дело в неконтролируемой силе того непонятного мага, которая под конец явно пошла против него самого. Тот успел издать какой-то болезненно-хриплый вопль перед тем, как слух капитана будто ножом разрезало и он перестал слышать вообще что-либо. Совсем скоро потерялась и возможность видеть единственным не скрытым глазом, когда алый цвет поглотил его до головы и кончиков протянутой вперёд руки. Меч рассеялся, а родной холод, что обволакивал руки с каждым использованием силы Глаза Бога, перестал чувствоваться. Не сумев расслышать хотя бы собственное сердцебиение, которое от волнения и страха неизвестности точно участилось, он подумал, что в ту же секунду перестал существовать. А потом снова появился на свет со всеми чувствами и мыслями: голова кружилась и казалась одновременно пустой и тяжёлой, поэтому он с радостью приложился затылком к оказавшейся мягкой поверхности позади. Теперь он осознает, что сидит, ибо до этого тело ощущалось каким-то парящим в воздухе, не более. Если бы он стоял, уверен, мог тут же упасть. Когда понемногу возвращался слух, он подумал, что только его состояние создаёт эффект приглушённости окружаемого шума, но это оказалось не так. Сначала он просто удивился человеческому гомону вокруг, потому что точно помнил, где находился перед тем, как потерять сознание (оттуда хотя бы до границы с Ли Юэ, где и были ближайшие люди - пограничники, их ещё разделяло немалое расстояние). К голосам приплелись и другие, странные и незнакомые ему звуки, но он не смог обратить на это должное внимание, когда к нему наконец вернулось зрение. Он не понимал, где находится. В нос ударил приторный запах, источника которого он пока не обнаружил и от которого поморщился, бегло и расфокусированно рассматривая всё вокруг: рычаги, кнопки, гладкую поверхность спереди, кресло сбоку, что-то торчащее под ним и, наконец, большое странное колесо. Откинувшись обратно на спину и даже рукой не дёрнув, чтобы ничего вдруг не задеть, он уткнулся взглядом в одну точку, всё ещё ни черта не соображая. Кроме своего последнего местонахождения, коим был лагерь рядом с холмом, он помнит только то, как не мог пошевелить уже поглощённой частью тела, как бы не старался; как со всем желанием не сумел вызвать крио стихию, чтобы проявить свободу хоть каких-то действий, и как перед его глазами кубическая алая сила поглощала испуганного Итэра, смотрящего на него в ответ особенно обречённо. Честно сказать, после этого кричащего об опасности взгляда он был готов ко всему, но, к сожалению, предположить, что с ними случится, не вышло даже приблизительно. Его удивил хотя бы то тот факт, что он очнулся не в бездне — но это была лишь одна из догадок, куда он вообще мог попасть, и при том не самая худшая. В маленьком зеркале слева над своей головой он наконец увидел полулежащее на таком же сидении, только пошире, тело своего товарища по несчастью. Для полного убеждения в том, не врут ли ему глаза, он повернул голову назад и слегка наклонился в ту сторону, чтобы узнать, ждать ли чужого пробуждения в ближайшее время. Итэр как раз в этот момент понемногу приходил в себя, но Кэйа, вернувшись на место, всё так же не мог выдавить ни слова, чтобы ускорить этот процесс для него. Он отнюдь не неженка, но его тошнит. Он бесстрашный безрассудный капитан, но ему страшно и он хочет знать, что ему делать. Блондин тихо промычал и открыл свои глаза, ещё не соображая, но уже всё бегло рассматривая. Альберих посочувствовал бы ему, если бы не чувствовал себя сейчас точно так же отвратно. Он видел проходящих мимо людей, но не знал их, не хотел к ним обратиться. Более того, он даже не догадывался, как ему выйти отсюда, и не предпринимал никаких попыток. Он молчал. А спустя примерно полминуты путешественник, подпирая голову руками, выдавил из себя ничего не объясняющие единственному, кто его услышит, слова, и тяжко выдохнул в свои ладони: «Мы… в машине». Кэйа непонятливо покосился на него через то зеркало, но нутром почувствовал, что эти слова значили дальнейшие сложности в их существовании. Много сложностей. — Судя по твоему тону, ты больше раздражен, чем удивлён. — Больше напуган, — Итэр снова поднял глаза, смотря на капитана прямо. — Я сразу же осознал одну вещь, Кэйа., — он сжал губы и свёл свои брови, от чего Альбериху захотелось отвести взгляд. — Сейчас я ещё дальше от того, чтобы найти свою сестру. Кавалерист прикрыл свои глаза и повернул голову вбок, к окну у своего правого плеча, не говоря на это ни слова. Многие знают, как храбрый путешественник из другого мира попал в Тейват, разлучившись со своей сестрой, как старался при любой возможности зацепиться за что-либо, что могло бы привести его хотя бы к маленькой зацепке о её судьбе. Было грустно не иметь возможности помочь ему, за всё время он не продвинулся в поисках ни на шаг. Зато всегда помогал тейватцам, по слухам — много чем помог жителям Ли Юэ, хотя не был обязан. Помогал? Нет. Он в прямом смысле спасал их от навалившихся бед и возможных разрушений. — Паймон отбросило моим анемо. Она не попала под эту магию, — блондин снова прервал тишину, вспомнив о своей подруге, о которой явно волновался — это слышно по его тону. — Уверен что дело в той магии? — Уверен. Именно такая сила поглотила сестру, а потом меня. Я чувствовал то же самое, — он сглотнул. — когда очнулся у вас. Мы с Люмин много путешествовали и видели много миров. Это, — он жестом указал на пространство, в котором они находятся. — и это, — теперь его рука указывала на пейзаж за самым большим окном: здания, машины, люди в отличающейся от их одежде. — Мне знакомо. Мы с ней это уже видели. В таком мире мы были достаточно долго, чтобы я понимал, как здесь большинство всего устроено. Этот и ваш мир мне понятны. Бывали и сложнее. — Тогда объясни, — усмехнулся Альберих. — Я в таких путешествиях не часто бываю. Он и правда хотел наконец узнать где они сидят, что это за место, что это за штуки и почему… он не чувствует холода, пытаясь его вызвать? Кэйа подобрал круглую стекляшку на своей пояснице и снял её с крепления, чтобы внимательно рассмотреть на наличие ушибов. Глаз Бога было невозможно разбить, но как ещё объяснить его неисправность? Он был целым, но совершенно пустым и прозрачным, совсем не светился, и лишь еле заметные очертания узора-снежинки можно было рассмотреть на стекле. От осознания ему снова стало плохо. Будто часть души оторвали… Итэр заметил его замешательство и догадался о причине, подавшись вперёд для того, чтобы тоже посмотреть на не действующий артефакт. Сейчас он и сам не чувствовал силы, которая была ему дарована в Тейвате, и тоже чувствовал некое опустошение, но в то же время тело наполнила такая знакомая, более родная сила… — Кажется, мы и правда в другом мире. Часто, поддаваясь законам мира, наша с сестрой сила не работала и нам приходилось обходиться без неё. Я уверен, что ваше благословение архонтов не действует в других мирах. — Я могу это понять, — от этого была только половина правды, потому что говорить, что он сейчас в чём-то уверен, что-то понимает — то же, что соврать. Он бережно сжал в руках артефакт. — Ладно, я понимаю и принимаю это, но что сейчас важнее: почему мы оказались именно здесь? — Я не знаю, почему мы находимся на парковке в машине. И вообще - в городе. Но у меня есть догадки. И если они не правдивы, то у нас будут проблемы. Проблемы у них будут, если это чужая машина. Итэр решительно привстал и наклонился к переду, чтобы достать туда, куда ему было нужно: он открыл ящик перед Кэйей и начала копаться в нём, отодвинул какой-то тайник над головой капитана, потом тот, что слева, где были прикреплены несколько бумажек, но, видимо, не те, что ему были нужны, хоть и их он внимательно изучил. Наконец он заметил чёрный кошелёк у бока Кэйи, а тот одновременно с тем наклонился подобрать то, что нащупал под своими ногами, как потом объяснит Итэр — телефон, устройство, через которое общаются. Альберих передал вещь блондину, наблюдая за его манипуляциями с их находками: не удовлетворившись вещью, найденной капитаном, он отложил ее в сторону, открывая кошелёк: от этого парню стало немного неловко, но он быстро взял себя в руки, понимая, что это необходимо. Он даже усмехнулся, видимо, найдя то, что ему нужно. — Это совсем не подтверждает мои догадки, но… В подтверждение словам, которые Альберих не знал, как воспринять, Итэр показал ему небольшую карточку, на которой его внимание привлекла маленькая фотография сбоку. На ней был изображен парень с такими же беспорядочными тёмными волосами, как у Кэйи, длинной чёлкой, закрывающей правый глаз, с таким же цветом самих глаз, с такой же кожей, но без длинной пряди на плече. — Он похож на меня, - смирившись с фактом, произнес Альберих. — Это и есть ты. Это ты, только из этого мира, насколько я понимаю, — Итэр прекрасно понимал, что воспринять его слова вот так сразу и легко было бы непросто. — Здесь твоё имя. Если ты вдруг сам не фотографировался для студенческого пропуска, путешествуя по мирам, значит, то, что я сказал, правда. Альберих, смотря на него, даже успел немного возмутиться, чувствуя, что от шока растерял свою способность шутить и её перенял этот маленький путешественник. Но в то же время был рад этому. Стало чуточку легче. — И что нам с этим делать? — Нам придётся уживиться здесь. — Я даже не понимаю, что подразумевается под этим «здесь». Но не думай, что я так просто оставлю это "ты из этого мира". Это значит… что? — Это значит, что здешний Кэйа — твоя версия этого мира. Он здесь живёт, учится и… А! Оба одновременно вздрогнули и вжались в сидения, когда объяснения прервала громкая мелодия, исходящая от той вещи, что Альберих нашел под своими ногами и передал путешественнику. Она засветилась и задрожала, и кавалерист смотрел то на неё, то на переволновавшегося Итэра, который нахмурил свои брови, смотря на причину их маленького испуга. Это звонил телефон. Когда звуки прекратились и свет маленькой коробочки погас, он с облегчением выдохнул и сказал: — Кэйа, Дилюк здесь тоже есть. Там написано его имя. Теперь испуганным выглядел Кэйа. — Я перестал понимать вообще что-либо. Понимая чувства капитана кавалерии (здесь его вообще уместно так называть?), Итэр решил дать ему время, чтобы переварить уже полученную информацию. Они немного посидели молча, отходя от оставшейся боли в голове, и наконец блондин предложил ему выйти из этого «заточения» и не надеяться, что всё само уляжется и они окажутся в Тейвате так же неожиданно, как появились здесь. Кэйа на это смог только кивнуть, так как был полностью согласен с выбором действовать, а не сидеть на месте, и внимательно выслушал чужие указания. Когда его попросили снять выделяющуюся часть одежды, он сделал вид, что не заметил этого намекающего тона, и смиренно снял накидку вместе с боа, менее охотно — перчатки и браслеты. Повязку не снял, вижн прицепил обратно, не зная куда его деть, но и не желая разлучаться. Он усмехнулся, когда сам путешественник смог снять сами лишь перчатки и подобие шарфа с креплением на груди и тканью сзади, иначе остался бы вообще без одежды. Тот как-то обречённо прикрыл глаза и даже слегка покраснел, видимо, что-то вспоминая. — Мы всё равно выглядим странно для окружающих… Впрочем, ты сам видишь, в какой одежде ходят эти люди. Кэйа кивнул, снова посмотрев в окно, где ходили местные. Одеты они были в более простую одежду, что ли. Наверное, им не приходилось носить даже лёгкую экипировку, не нужно было быть готовыми к любым погодным условиям, не приходилось выдумывать крепления для Глаза Бога, для мешочков с деньгами, для средств первой помощи. Ну, и им не так сильно хотелось выделяться. Кэйа хмыкнул. Он настолько не знал, о чём именно думать, что предпочёл мыслям о своём брате мысли о местной моде. Но не думать о Дилюке стало невозможно, когда он сам собственной персоной оказался здесь, так непринужденно открыв дверь их «заточения», которое путешественник называл машиной, и не менее уверенно усевшись в кресло рядом. Что меньше всего удивило Альбериха — его недовольное лицо, к которому он так привык. — Опять трубку не берёшь, — сказал он, пока садился, — ты хоть таблетку выпил? - спросил он, положив бутылку воды рядом с собой, и только после этого глянув на того, к кому обращался. — Что это на тебе? Дилюк вопросительно рассмотрел его сверху вниз, а Кэйа в ответ уставился на него как баран. Он не сказал ничего на его вопросы и упрёки, не потому что не был ответно ими возмущён, а потому что просто устал удивляться. После недолгого молчания вместе с красноволосым он повернул голову назад, где сидел, вжавшись в сидение, Итэр, и встретился с ним таким же жалостливым взглядом. — Привет? — поздоровался с ним Рагнвиндр, снова повернувшись к брату. — За тот час, что меня не было, ты нашел друга и решил сменить имидж? И, правда, что это за вид, Кэйа? — Нормальный вид, — Кэйа выдавил эти слова из себя вместе с выдохом, но на большее сейчас был просто не способен. В белой рубашке с вырезом на груди и дутыми рукавами, в тёмно-синих штанах и сапогах сейчас он выглядел как подобает обычному человеку больше, чем когда-либо, и всё равно его брат был недоволен. Хотя было странно воспринимать этого человека как брата. Ситуация и чужие объяснения говорили о том, что они вообще не должны были встретиться, но… Красные густые волосы, пёстрые бордовые глаза, бледная кожа и любовь к чёрному — это Дилюк. Но сама одежда… Опять же, простая, как и у всех людей здесь: тёмная рубашка с закатанными рукавами, жилет, чёрные брюки. Не было излюбленных красно-чёрных перчаток и дорогой одежды, что выдавала в нём магната. Кэйа почувствовал, что и правда выделяется меж них, этих людей, сжимая в руке снятую накидку. Ох, это слегка раздражало. Дилюк не сдержал непонятливой и насмешливой улыбки, замечая всё больше деталей в его образе: странная серёжка в ухе, чёрная повязка на глаз с золотым узором, наплечники. — Когда я уходил, ты сказал, что тебе поплохело, — выбил он Кэйю из его мыслей. — Но я не думал, что это заставит тебя одеться как пират и его попугай в одном образе. Итэр неожиданно прыснул, на что Альберих одарил его показательно возмущенным взглядом. Это его работа — поддевать Дилюка. Не наоборот. И, о, Архонты, этот Дилюк слишком много трепался, что было совсем уж необычно. Красноволосый снова повернул голову назад, спросив, что это за паренёк у них на заднем сидении, и Кэйа даже не заметил, что спрашивали у него. Серьёзно, даже на такой простой вопрос он затруднялся ответить, потому что всё ещё ни капельки не адаптировался. Он только то и делал, что умоляюще смотрел на блондина, который, видимо, наконец придумал как им действовать. Нет, его глаза аж загорелись от осознания чего-то. — Мастер Дилюк., — Итэр быстро одёрнул себя. — Нет, Дилюк. Это может прозвучать странно, но, — он снова замялся от того, как внимательно на него смотрели. — Не могли бы вы отвезти нас туда, куда собирались? — Что за странно построенная просьба. Мы домой собирались после того, как я закончу с делами. — слегка нахмурился Рагнвиндр. — Может хотя бы ты объяснишь, почему вы в таком виде? Я привык к розыгрышам от этого идиота, но не думал, что он будет использовать других для этого. Мы ведь даже не знакомы с тобой. Верно, он слишком много трепался. Но его попытки понять ситуацию Кэйа понимал. До его прихода он тоже готов был завалить бедного путешественника многочисленными вопросами и… «Идиота»?! В какой-то миг, то ли от стресса и возмущения, то ли к нему вернулась его спонтанная безрассудность, но Кэйа набрал в лёгких воздуха и заговорил, обращая его внимание снова на себя. А ещё ему показалось, что его послушают. — Да, Дилюк, мне и правда всё ещё плохо. Можешь отвезти нас домой, где мы тебе всё расскажем, когда я отдохну? — последнее основывалось на быстром анализе ситуации: Кэйа понял, что Итэр хочет, чтобы они оказались в укромном месте. — Это очень забавная история! К сожалению, она не основана на том, чтобы разыграть тебя… Кэйа не представлял, как на этой штуке их могут отвезти куда-либо, но уже догадывался, что проезжающие мимо машины — ответ на его не озвученный вопрос. Он дёрнулся и прижался плечом к окну справа, когда красноволосый наклонился к нему с недоверчивым выражением лица. — Ты пил? — По крайней мере, не отказался бы… И расслабился, когда от него отстранились, видимо, не учуяв никакого алкоголя. — Ладно, буду играть по твоим правилам. Как-то уж больно быстро смирился Рагнвиндр и повернул ключ, от чего машина еле ощутимо задрожала и тихо загудела. Кэйа прикрыл глаза и сглотнул, стараясь не реагировать на это так, как хотелось, и от нахлынувших мыслей не сразу расслышал, как к нему обращаются. — Что? — Пристегнись. Открыв глаза снова, Альберих увидел, как Дилюк обвил свою грудь поясом, что начинался слева от него, и зафиксировал кончик справа от себя. Он только кивнул и начал искать такой пояс рядом с собой, взялся за него и замер, не понимая, как тянуть. Он отпустил его, когда Дилюк решил ему помочь, а в его взгляде было ещё больше беспокойства. — Голова болит? Ты вообще не соображаешь, вижу. Может, в больницу? — Нет. — Мы правда всё вам объясним, когда окажемся в более… подходящих условиях, Дилюк. Честно. Этим словам Итэра удивился даже Кэйа, что уж говорить о Дилюке, который с нахмуренными бровями кивнул и отдал своё внимание пейзажу перед собой. Кэйа наблюдал за его манипуляциями с кнопками и рычагами, от которых машина сдвинулась с места и что-то начало светиться, а что-то погасло. Чёрт. Если его удивляет такие вещи, то что было бы, если бы он отсюда вышел? Дилюк не переставал задавать вопросы, поэтому путешественник не выдержал и начал на них отвечать, но не забывая осторожничать, чтобы от абсурдности его слов его не высадили из машины посреди дороги. Ну или хотя бы от шока не слишком отвлеклись от вождения. В основном он подготавливал Дилюка без лишних уточнений: просто сказал что тот может не поверить им и что-то подобное. Спросил о том, куда именно они едут, есть ли кто-то ещё в доме. Ему ответили что они едут домой, а домработница Аделинда наверняка уже ушла. Кэйа открыл глаза от упоминания главной горничной винокурни, но молчал. А Дилюк то и дело удивлялся тому, что с ним больше говорит незнакомый ему паренёк, чем Кэйа, от которого он и хотел услышать объяснения кажущейся всё более странной ситуации. Но он не трогал его: тот и правда выглядел так, будто плохо себя чувствует. Лучше завалить его вопросами, когда придёт в себя. Таблетку обезболивающего, которую он предложил, убегая по делам, тот явно выпил: принесённая пачка была раскрыта, и бутылка воды, лежащая рядом, надпита. Когда они почти доехали, Дилюк и Итэр разговаривали более непринужденно. Первый уже не задавал провокационных вопросов, просто узнал имя и спросил, подвезти ли того домой, когда они закончат со своими странностями. Тот на это конкретно ничего не ответил. Ехали они всего полчаса, а потом въехали в здание и уже там остановились. Альберих не знал, что именно хотел спросить на это, поэтому вновь промолчал. Что такое подземная парковка - он узнает позже. — Не похоже на тебя. Молчишь как рыба. — А ты болтаешь больше меня. Знал бы ты, как меня это удивляет. Он так спокойно сказал это, что и сам удивился. А когда увидел раздражение, замешательство и испуг в этих ранее вечно ничего не говорящих глазах, удивился ещё больше. Со злой искринкой в зрачках, немного испугавшей обоих пассажиров, Дилюк вышел из машины, захлопнул за собой дверь и обошёл её вокруг, открывая двери для Кэйи и Итэра. — Когда мы зайдём в квартиру, я жду объяснений такому поведению, и, клянусь, если это окажется плохой шуткой, я даже забуду о том, что ты себя плохо чувствуешь. Итэр растерялся от такого заявления, но успел подобрать чужие телефон и кошелёк, которые ранее рассматривал как доказательства существования другого Кэйи, не понимая зачем вручив их Дилюку. Тот избавил себя от желания проверить наличие документов и карточек внутри, наблюдая за тем, как неуверенно выходит из машины Кэйа. Оба плелись к лифту за Дилюком, рассматривая всё вокруг так, будто это всё из другого мира… Как же он пожалел об этой мысли, когда они трое уселись на кухне друг напротив друга и он наконец-то услышал долгожданные объяснения. Было странно то, как заинтересованно и растерянно они оба рассматривали квартиру, оказавшись в ней. Именно оба: Кэйа, который живёт здесь, даже с места не сдвинулся, когда ему сказали пойти на кухню и поставить чайник для гостя. Абсурдности к ситуации прибавляли эти чересчур серьезные лица. Кэйа давно бы уже сдался и рассмеялся, когда разговор дошел до магии и тому подобному. Он никогда не заходил так далеко в своих розыгрышах. А этот уже не походил на безобидный. Путешествие по мирам? Какие-то маги? Не его брат? Такая глупая выдумка вообще не казалась смешной и не стоила его внимания, но уже успела потрепать нервы. Он выслушал всё от начала до конца, потому что ему не дали вставить ни слова, потому что он не мог не заметить, что этот светловолосый парень говорит всё это с серьезным лицом и надеждой, что его послушают. Молчал и Альберих, который то и дело внимательно наблюдал за его, Дилюка, реакцией, сложив свои руки на столе. Не смешно. Дилюк хочет врезать Кэйе и вытолкать их обоих из дома, чтобы тем самым выразить всё своё недовольство. И только-только его терпение собиралось лопнуть, а он сам — собрался встать и сделать задуманное, как блондин уже сам поднялся, пока в его глазах наблюдалось меньше терпения, чем у самого Рагнвиндра. Кэйа дёрнулся тоже, но потом сел обратно. — Постой. Я пока что могу доказать только наличие магии, — быстро протараторил Итэр, останавливая красноволосого. — Но эта магия не имеет отношение к моему рассказу. — Окей, теперь вы собираетесь показывать мне какие-то фокусы, — скептически произнес он, показательно сложив руки на груди. — Прекрасно. — Я попросил тебя отвезти нас сюда только чтобы другие не увидели вспышки, иначе это привлекло бы лишнее внимание. — Итэр отошёл от стола и мысленно порадовался тому, какой просторной была кухня. — И чтобы не поцарапать твою машину. — не заметив вспыхнувшего недоверия от этих слов, он поднял свою руку и раскрыл ладонь, в которой неожиданно начал концентрироваться форменный яркий свет, а после обещанной вспышки, что вмиг рассеялась, в правой руке блондина появился… меч? Не давая времени для переосмысления происходящего, он дёрнул левой рукой, и вместе с этим жестом свет за его спиной принял форму крыльев, как и меч, превращаясь в них же. Все карты на стол, как говорится. Это была его с сестрой сила, помогающая им в их путешествиях. Её он почувствовал вместо сил стихий, которые потерял, оказавшись вне Тейвата. Она и была ему роднее. Держа в руке оружие, блондин встал ровно, по привычке приняв боевую стойку. Теперь его одежда показалась уж больно подходящей для него, потому что этот сказочный вид подходил к этим сказочным крыльям. Дилюк почувствовал, как сердце начало колотиться от увиденного. Он ещё не раз спросит, что это за чёртов трюк, что это за глупые шутки, но уже словил себя на мысли, что в тот же момент поверил в их байки. Он повернул голову в сторону того, кого представили не его братом, и только сейчас обратил внимание на то, что Кэйа даже выглядел немного по-другому. Почему он раньше не обратил на это внимания? Руки не такие нежные, с маленькими рубцами, кажется… сильнее? Также захотелось дёрнуть его за длинную синюю прядь, чтобы проверить, не накладная ли она, потому что Кэйа давно не отращивал волосы. Захотелось снять эту глупую повязку, подобную которой он всё детство просил этого болвана не носить, чтобы он не зацикливался на своём слепом глазу… Не закрытый глаз синеволосого был тоже расширен в изумлении от увиденного, и теперь он посмотрел на брата в ответ. Несколько секунд они промолчали, пялясь друг на друга. А после, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, что сделать у него, конечно же, не получилось, Дилюк выкрикнул то, что должно сейчас интересовать его в последнюю очередь: — Почему ты тоже удивлён?!