— Таёжные деревья —

      Вся эта ситуация начинала медленно давить на мозг, быть того не может. Эстония попросту не мог посреди ночи взять и уйти в лес, но рядом лежащая на полу винтовка только подтверждала его опасения, заставляя тут же встать с места и чуть ли не бегом спуститься по деревянным трухлявым ступеням вниз, судорожно оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, действительно ли всё осталось таким же, как привиделось во сне. И к сожалению, всё будто бы оказалось правдой: на столе не было никакого раненого белого волчонка, входная дверь оказалась раскрыта нараспашку, а тело тут же сковал невиданный страх, вынуждающий невольно попятиться назад и упереться телом в стену позади себя, медленно скатываясь вниз. Бесчеловечно сорванный железный замок всё ещё валялся где-то на полу неподалеку от деревянной конструкции и ног опешившего охотника, только чудо позволяло ему всё ещё находиться в более-менее здравом рассудке, не ударяясь в эмоции и слёзы прямо сейчас. Это была правда, всё то, что он видел этой ночью — чистая правда, открываемая прямо сейчас перед ним через незапертую, как обычно, дверь, прекрасным видом на холодную тайгу.       Пальцы начали мелко дрожать, в лёгких спёрло воздух и дыхание. Как же так, парень же не верит во всяких призраков и всякую дурацкую мистику. Она была создана для тех, кто боится пойти в лес и просто наломать дров, никак не для беспощадного егеря, ведь так? Но почему тогда облитое кровью сердце эстонца сжимает некая злоба? Странное чувство совсем не торопится покидать чужое тело, вынуждая в какой-то момент всё же кое-как встать на ватные ноги, не прекращая смотреть в сторону злосчастного леса. Неужели дух и в самом деле молвил правду? — ~"Ebaseaduslikud salakütid... nad peaksid täna tulema, eks? Ilmselt leian need kõigepealt üles... (Незаконные браконьеры... они должны прийти сегодня, верно? Я должен найти их первыми...)"~ — вдруг, настроение прибалта из напуганного, как у раненой оленихи, сменилось в более мрачную и враждебно настроенную сторону. Если всё это не выдумки его истрёпанного за годы частичного одиночества разума, так значит хийси говорил всё верно — совсем скоро, а именно сегодня, непрошеные "гости" наведаются в их дом, дабы навести свои "порядки". Так совсем не пойдёт, никто на это не соглашался. Руки сжались в то же мгновение, как всё основное тело обернулось немного назад, поднимаясь обратно наверх ради того, чтобы забрать с собой верную винтовку, уже там, на втором этаже скромного жилища, перезаряжая огнестрельное оружие, забирая с собой ещё несколько оставшихся патрон.       Медлить было нельзя, сейчас, судя по старинным часам, около девяти утра, а это значит, что возможно, браконьеры уже успели прибыть на место. Мысль об этом продолжала болезненно сжигать сердце и тело изнутри, Эст не может допустить того, чтобы столь бесчестные люди забрали себе такую прекрасную и живописную часть природы. Всё, что они будут делать здесь, это только убивать, порабощать редких животных и птиц, вывозя их с собой, хотя и волку было понятно, что данная территория — частная. Специально против браконьерства, выходя на улицу и вдыхая свежий прохладный воздух, слегка отдающий хвоей, егерь лишь на мгновение застыл на месте, задумавшись, всё ли правильно он делает. Возможно, он просто лунатик, либо же ночью к нему в дом кто-то пробрался, сломав замок, и всё это того не стоит, поскольку просто неправда и выдумки, но вдруг заметив вдалеке что-то слабо светящееся, балтиец в ту же секунду замер от неожиданности, молча наблюдая, как к нему подлетает белая сова. Яркое, как почти само солнце, оперение несколько раз взмахнуло над кронами высоких деревьев, прежде чем направиться точно в сторону прибалта, останавливаясь перед самым его лицом, замирая на месте в полёте. — Jumal, millest... kas sa oled täpselt see, millest su... m... kapten rääkis? "Sind aidatakse," ah? Suurepärane... (Боже, что за... так ты именно то, о чём говорил твой... м... повелитель? "Тебе помогут", да? Отлично...) — несколько удивившись, но уже не так сильно, как бы стоило, тихо и несколько снисходительно произнёс охотник, цепляя винтовку на плечо и поднимая правую руку выше, позволяя сипухе опуститься на предплечье юноши, немного расправляя крылья на месте. Её острые когти не впивались в кожу просто потому, что на ней была дополнительная одежда: как-никак, успев переодеться, Эстония решил, что в переговоры с чужаками вступать будет заведомо плохой идеей. Такие, как они, имея при себе лишь деньги и хитрость, сделают всё, чтобы обмануть егеря, плевав хотев на его слова. А потому и смысла не было выпускать их отсюда живыми. И кажется, что сидящий на тёплой руке почти что невесомый призрак совы быстро прочитал мысли прибалта, нескольку пригибаясь в позвоночнике, готовясь вот-вот сорваться навстречу небу. — Juhatage mind nende juurde! Olen valmis oma metsa eest palvetama. (Веди меня к ним! Я готов заступиться за свой лес.) — резко и негромко выкрикивает Эст, после чего хищная птица вздымается в воздух, начиная лететь в нужную сторону. Не теряя ни секунды важного времени, охотник начинает бежать следом за ней, крепко придерживая прочный ремень от винтовки за плечом, дабы она шаталась как можно меньше и не доставляла лишних неудобств. Минуя множество знакомых кустов и деревьев, покрытых зелёным мхом, всё внутри сжимало необъяснимым чувством долга, было сложно даже прочувствовать его полностью, не то, что описать словами. Но продолжая быстро передвигаться и перепрыгивать поваленные стволы хвойных растений, каждый раз только чудом не падая на скользких камнях, покрытых утренней росой, в какой-то момент Эстония вправду заметил, что место, к которому они направляются, как будто прямиком из его "ночного похождения". Сипуха ведёт егеря именно в тот самый холмистый перевал, однако парень прекрасно знает, для чего, начиная тяжело и быстро дышать из-за слишком сильной потери сил, изредка пару раз даже приостанавливаясь.       Однако всё же прибыв в назначенное духами место, охотник, наконец, смог перевести сиплое и сбивчивое дыхание, опираясь на одну из каменных глыб после недолгого подъема вверх по склону, на мгновение прикрывая глаза. Он пока что ничего не слышал, природа вокруг была тише мирно шелестящей у подножья травы, но всё равно насторожившись, порядком уставший юноша сумел обойти невысокую гору в том самом месте, где когда-то они стояли вместе со странным хийси, оглядывая западную часть леса. Странным он был потому что волос, кажется, совсем никаких не имел, это выглядело для духа как минимум необычно. Но из несколько неуместных сейчас раздумий эстонца вывела вдруг прошипевшая пернатая обитательница тайги, бесшумно опускаясь на трухлявую старую ветку какого-то растения, торчащую прямо из скалы, рядом с балтийцем, складывая крылья и прижимая их ближе к телу. Наверняка её животный крик что-то означал, а потому прислушавшись и замерев, парень неожиданно услышал людской говор, доносящийся оттуда-то издалека. Это точно были люди где-то там, внизу, в хвойной чаще множества елей. Эхо от их беззаботного разговора разносилось, кажется, в каждый уголочек леса, и пусть различить отдельные слова было практически нереально, прибалт всё равно достал из-за спины тяжёлую винтовку, вставая на коленях с холодной сырой земли. Скорее всего, совсем скоро они будут здесь не одни. — Need on samad salakütid, eks? Suurepärane: ma arvan, et tean täpselt, kuhu nad lähevad. (Это те самые браконьеры, верно? Прекрасно: кажется, я знаю, куда именно они направляются.) — довольно сильно сделав голос тише, произнёс балтиец, после чего обернулся назад, начиная чутка спускаться вниз с горы, дабы пройтись по её периметру и осмотреться. Он уже догадывался, как именно, чтобы подняться наверх, пойдут нежелательные "гости", ведь подъем наверх в восточную часть тайги был всего один, не шибко приваленный тяжелыми камнями да мертвыми деревьями с землёй. Наверняка чужаки, зная от местных людей о том, что здесь проживает егерь, не допускающий никого сюда за простой наживой и прибылью, захотят сперва наведаться к нему, чтобы спросить особого разрешения на охоту и прочее. Вот только Эст уже видел, чём всё обернётся — жадные до денег иностранцы не послушаются любого слова охотника, если оно будет отрицательным для них. Что же, в таком случае действительно нужно просто дождаться своих "гостей", и как следует пронаблюдать за ними. Возможно, это и вправду окажутся неплохие люди, с которыми можно будет договориться и без пролития крови. Возможно.       А потому, не долго думая, Эстония решил как можно скорее найти место для укрытия и безопасного наблюдения с дистанции, взбираясь обратно на одну из возвышенностей рядом с перевалом для подъема в остальную территорию тайги, замирая под несколько колкими ветками редких здесь ёлок. Они служили идеальной маскировкой, а учитывая изначально тёмную одежду прибалта с капюшоном, его было и вовсе невидно. Как будто всем его телом резко стал лес, равномерно дышащий под животом — слышно было только далёкое пение птиц и мёртвую тишину вокруг, прерываемую лишь лёгким завыванием ветра, переносящего важные для природы семена растений и пыльцу цветов. Вот только снова ждать особо долго не пришлось, даже немного делая своё дыхание медленнее и легче, не позволяя предательскому пару изо рта вырваться на поверхность: через несколько десятков минут вдруг снова послышались чьи-то говор и смех, и только уже после из перевала наверх вылезли четыре человека, вооруженных какими-то странными винтовками и одетыми в простую камуфляжную одежду. Сразу видно, что не местные, даже язык было очень тяжело распознать с первого раза из-за странного то ли диалекта, то ли акцента. — Ugh, we finally arrived! I can't believe in this shit, that there is still a little more to the so-called "hunter's house". I was told that there are no gamekeepers here, what nonsense! Although what difference does it make, cutting down trees is just a small part of what we ask, it will not be difficult for him to share. (Агх, наконец-то мы пришли! Поверить в это дерьмо не могу, что осталось ещё немного до, так называемого, "домика охотника". Мне же говорили, что здесь нет никаких егерей, что за чушь! Хотя какая разница, вырубка деревьев — это лишь малость из того, что мы попросим, не сложно ему будет, поделится.) — в какой-то момент вдруг устало проговорил один из бывших богатых офицеров, скорее всего, даже бывший лесоруб. Он всей своей массой при высоком росте покосился на одно из старых деревьев, заставляя то неприятно проскрипеть, при этом скрещивая руки, начиная осматриваться по сторонам. Благо, затаившегося охотника было совершенно не видно, а вот чужую иностранную речь он, благодаря чуткому слуху, слышал достаточно чётко, хоть и не совсем понимая правильно английский, изучавшийся им ещё в школе. — Oh, mon Dieu, arrête de te plaindre. Consider us lucky that in that miserable village from which we came, only one old man "knew something" about the gamekeeper living here. Perhaps he even embellished the whole situation, there is no one here and there cannot be. Have you ever seen what kind of creatures live here? Even if you catch it and immediately come back to your homeland, you will immediately be called a "legendary catcher for evil spirits"! (О, боже мой, хватит жаловаться. Считай, нам повезло, что в той жалкой деревне, из которой мы пришли, всего лишь один старик "знал там что-то" о живущем здесь егере. Возможно, он вообще приукрасил всю ситуацию, нет здесь никого и быть не может. Видел хоть раз, что за твари тут обитают? Хоть лови и сразу обратно на Родину приезжай — тебя сразу же "легендарным ловцом на нечисть" окрестят!) — незамедлительно продолжил второй браконьер, ссылаясь на то, что местные животные достаточно хороши для отлова и вывода в соседние страны. Скорее всего, через страны Швеции и Норвегии сразу в Англию или же Францию. По-крайней мере, так понял всё сам юноша, продолжающий молча терпеть касание множества лапок бегущего по его лицу безобидного паука, дабы не издать ни звука, лишь совсем немного шатаясь на месте, чтобы заставить надоевшее существо испуганно скрыться в листьях зелёной травы. На самом деле, скорее всего, мужчины прибыли с запада для того, чтобы окончательно поселиться тут и начать зарабатывать на таёжном лесу, беспощадно перерабатывая его деревья и всю фауну ради денег и всё той же наживы. По-крайней мере, это, через время, стал более логичный подход ко всей ситуации, не будут же эти иностранцы и вправду всё вывозить к себе на Родину через такой длинный и опасный маршрут — куда легче было бы прямо здесь построить свои заводы и фабрики, очерняя местную природу и выгоняя из ближайших деревень никому не нужных жителей, чтобы снести их дома и "расчистить местность". Так мерзко и подло звучит, ведь однажды Эстония уже узрел, что это значит на самом деле. И, к сожалению, первый человек, кто так поступил в его жизни, был его отец.       — Stop making noise! Fred, Gilbert, you better listen here: Christoph and I will now go to the eastern part, where we will try to find this very "hunter's house". If it exists at all, of course. Both of you will follow in our footsteps and set up a camp with tents somewhere nearby, ok? This is in case the self-proclaimed "master of the taiga" does not yield and starts to resist our "requests". You know, we English people have better methods of negotiating than you think, huh. (Хватит шуметь! Фред, Гилберт, слушайте лучше сюда: мы с Кристофом сейчас пойдём в восточную часть, где попытаемся найти этот самый "домик охотника". Если он вообще существует, конечно. А вы оба отправитесь по нашим следам и где-то неподалёку разобьёте лагерь с палатками, ок? Это на случай, если самопровозглашённый "хозяин тайги" не уступит и станет упираться нашим "просьбам". Знаете, у нас, англичан, есть и более прекрасные методы договариваться, чем просто словами, хах.) — несколько ехидно посмеявшись, вдруг изрёк своё мнение и третий иностранец, слегка крутя в руках между пальцами коробку со спичками. Неужели они и вправду решили поджечь его дом, чтобы буквально выкурить эстонца на улицу, в лес, на фактически верную смерть? Это было просто бесчеловечно, сложно так просто оставаться продолжать скрываться на одном месте, ничего не делая, ведь если один раз выдашь своё присутствие здесь выстрелом в одну из проклятых голов — считай, ты труп. Против целых четырёх вооруженных до зубов браконьеров, несущих вместе с собой в прочных мешках так же и множество капканов да ловушек с патронами, выступать даже из прикрытия было ужасной идеей. Как бы, правда, не хотелось. — Good Excellent. Then let's get together, guys, the path is not very close to that clearing. And yes, if you see a wolf, shoot right away, remember? These creatures rarely hunt alone, you need to immediately show them who is in charge here. (Хорошо, отлично. Тогда собираемся, ребята, путь не особо близкий к той поляне. И да, если увидите волка, сразу стреляйте, помните? Эти твари редко охотятся в одиночестве, нужно сразу показать им, кто тут главный, иначе сожрут.) — продолжив свой недавний монолог, добавил тот, что назвал себя Уильямом, затем вдруг хватая свою неподалёку положенную винтовку, уходя со вторым иностранцем далеко вперед. Остальные два человека остались перепроверять все свои вещи, пока егерь продолжал наблюдать за ними, медленно сгорая внутри от злости и ненависти. Как так, как они смеют говорить о нём в таком тоне, относясь к столь древней и чистой тайге, как к простому небольшому леску? Смеют без должного разрешения здесь находиться и убивать редких животных фактически просто так, устанавливать свои правила и кому-то там угрожать, даже не являясь коренным жителем этих ближайших стран? Наглые и беспощадные, юноша всегда хотел верить в то, что иностранцы хорошие, не каждый из них злодей и может помочь в трудную минуту. Как бы не так.       Балтиец ещё долго не мог прийти в себя обратно, поднимаясь с места и вставая на ноги из под хвойных ветвей дерева только тогда, когда задние поспешно удалились куда-то вперед, пытаясь догнать передних. Руки всё ещё крепко и с необычайной хваткой сжимали винтовку в двух нужных деревянных местах, пока глаза с остервенением смотрели вслед браконьерам, только сейчас, кажется, понимая, что "ночное происшествие" было для него неким предупреждением. Опаской насчёт будущих событий, скорее всего, если бы охотник не согласился с упрёками чужаков и просто запер перед ними дверь, его бы жилище подожгли, заставив задохнуться и сгореть внутри заживо. И тогда бы уже больше никто ничего не смог бы сказать против этим людям, возомнивших себя самыми "главными" здесь. — Ṋ̶̢̇͡ä҈̙͛̕̚̚͜ề̵̢̲̜̟͠t̷̢͎͐́͞ķ̵̯͖͗͠ǫ̵͉̈̉͌͡?̷͖͊̈́̇̕͜ Ț̸̨̑̽͡i̴͈̬̩͒̍͐͢͝e̸̢̗̳̜͒̉̕s҉̡̜͕̾̍͠i̵̡̟̐͞ņ̵̳͕̮̂͞,̴̧̞͖̅̇͞ e҉̡̝͕͗̊̊͡t̷̡͎̏̉̒͝ţ̵̛̞͑ͅä̵̬̀́͢͡ j̷̮̓̑̚͜͞o҉̲͛͌͜͝n҉̜̗̝̏͜͠a̷̧̛̤̙̗̓̄̉i̴̙̗̣̍́̄̕͜ṅ̴̬́̓̕͢ p̴̙̯͑̓͢͞ä̶̢͍̆͂͝ī̶̡̖͗̅͞v̶̡͕̩͚̍̕ạ̸̡̤͉̈҇̑̉n̵̡̠̱̆̉͝ą̵̘͖̈̄͐͂͠ ş̵̖̂̾̏̕e҉͉̘̂̑̈͢͠ ț̶̨̓͝a҈̨̛̠̳̓p҈̧͉̤͊̕á̷̢̜́̕h̷̡̪̦̉͝t̵̠̫͎̆͜͞ǔ̸̡͇̗̉̔͝ŭ̶̮̘̫̈́͊͜͝,̴̨̫̫́̃̕ è̶̢̛̘̃͐t҉̧͚̣̅̕t̶̡̬͈̙͋̀͝ä̷̢̯̲̲̓̽̒͝ j҉̡̭̙҇͗̃o҈̨̯͉̓͡n҈̧̛̳̂̔a̸̡̞͕̜͂̂͆͝i҉̢͉̀̂͞ṉ̵̢̬̏͞ p҉̧͇̘̀̈̀̕ą̸̤͕̈͆̐͋͞i҈̨̫̱͈̍̐̂̕v̶̡͓͊͠ä҉̧̤͙͒͡n̶̗̗̠҇̊͜ą̷̠̈҇̔͆̈́ͅ h̶̜̦̙҇̈͢e̵̡̛͖̝͊̿̽ t̷̢̖͇͌̚͠u̸̧̲͐͝l̷̢͖̯̭̈͠į̷͖̘͒̿̚͡s̷̥̜̓̂̃͜͠i̸͓͎̎̈̍̕͢v̷̧̟͓̊̉̌͞a҈̛̲̇͜t҈̨͍̬̈͡ͅ ţ̶͔̙̙͐͑͝ä҈̬̖̀͂͑͜͠ņ̸̜̘͔́̒̍͠n҈̢͚̰͈҇̈͂e҉̠̙҇́͐͜ t̵̢̛͔̬̯̆y̷̡̪̩͕̑̕h̵̛͕̝̖̑̋̚͢j̶̨͉̳̄̀͝ä̴͕͔̰҇̍͒͜ś̷̘̞̪͊͢͠t҈̛͉̯̗̾͌̽͜ä̸̢̝͂̂͡ v҉̢̬́͌̍͠o̸̩͈҇͊͛͢ȉ̸̡͖̰͡t҈̯͇͖͌̔̕͜o҈͔͕͙҇̽͜s̶̨̳͚͊͂͞t̵͚̘͋͒͜͞ͅa҉̡̛͓͕͛̊̋.̷̨̛̜̀͋̐.̶̡͎̪҇̾.̷̨͖̊̿͡ (В̵и҉д̷и̴ш̷ь҈?̵ Я̷ з̵н҈а̵л҉,̵ ч҈т̸о҉ о̸д҈н̵а̵ж̴д̴ы҈ э̴т̴о̴ с̸л҈у҈ч̷и̷т̸с̶я̸,̸ ч̴т̵о̸ о̸д҉н̴а̸ж҉д҉ы҉ с҉ю̶д̸а̴ п̴р҉и҉д҉у҉т̶ р҈а҉д̷и̷ п̵у̵с̵т҈о̶й҉ н̶а̷ж҉и̸в҉ы҉.̷.҉.̴) — прозвучавший неожиданно внутри головы знакомый голос, тут же заставивший прибалта несколько скривиться из-за лёгкой боли, вынудил его так же и тяжело вздохнуть, даже не оборачиваясь назад. Зачем, он и так ведь знает, кто стоит рядом с ним. Хийси никогда не был позитивно настроен к "гостям" в своём лесу, не любил даже Советский Союз, пытаясь любыми методами постоянно то ли испортить ему охоту, то ли поскорее выгнать из тайги погодными условиями и резко озверевшими животными, о чём, правда, коммунист никогда не говорил младшему сыну, надеясь как можно быстрее передать ему во владения всю эту территорию и уехать обратно в Россию, в Москву. — L̵̨̙̔̅̕ͅơ̵̡̫̈͒y҉̡͍̯̱͂͡d҈̡̥̤̩̊̈́̓͞ä̵̢̛̮̜̞̔ h̵̨̳̤̳͂͌̃̕ȩ̵̙̜̇̃͗͞i̴̡̱̇͡d̶̛̳̬̔͜ä̷͎̂͢͝ţ̵͚҇͗ j̸͍̈́͜͡a̵̪̅̎̓͜͞ t̵̬̝͐͢͡ḛ̶͖̌̕͜e̵̢͉͚͖҇͆͂̂ ờ̴̧͇͇̰i̵̧͙͂̓̒͝k҈̡̖͈҇͊̀̀ẽ̸̛͙̖͕̈͜ů̵͇̀͂͜͠t̸̢͍̤͇͐̀͛͠t̴͓̲͍҇̓͒̈͢a̴͓҇̓͜ —̸̡͓̓͑̕ s̶̨̳҇̅̔ͅę̴̗̗҇̈̃ ǫ̸̝҇̽ǹ̸̲͜͞ a̸̢̝͑̀̈́͠ị̷̢҇̉n̷̨̙̂͠ͅǫ̴͔̝̗́̒̿͞ã̵͙́̑̕͜ å̴̰̬͢͝s҈̨͕͉̔̎̕ì̷͙͈͌̐͜͠ǎ̴̡̲̓͌͠,҉̡̬́̈́̕ j҈̢͓̇̃͠ö̵̳̭́͜͝k̴̨̤͒͋͡a̵͇̝͗̔͢͠ v҉̢̗҇͌̍o҈̢̭͔̿͠i̸̡̠̲̓̌̽͡ ě̴̢̥͇̕s̴̳̗̎͜͞ṭ̶̡͙͕͋̕ä҈̢̛̙̤͉͌ä̷̰̬̃̄̄͜͠ ḩ̴̪̪́̕ȩ̶̬̮͑͞i̷̡̦͇͍͊̆̕t̸̢͎̱͂̇͂͝ä̷͔̤̦҇̃̀̈́͢.̷̙͉̒́̃͜͝ (Н҉а̷й҈д̵и̶ и̶х҉ и̵ с҉о̸в҉е̴р̸ш̸и̷ п̸р̶а̸в̸о҉с̷у̸д̴и҈е̷ —̷ э̴т̴о̴ е̷д҈и̶н̵с҉т̵в̵е̸н̴н̷о̸е̸,҈ ч̵т̴о̶ м̵о̵ж̷е҈т̶ и̷х̷ о҉с̷т̵а̶н̸о̵в҉и̷т̴ь̸.̶) — прозвучало в черепной коробке опять, вынуждая балтийца пройти несколько метров вперёд. Только одну страну мстительный дух пощадил, не пытаясь убить, одну мимолётно защищал от разъярённых животных и пытался страхом уберечь от холодной беспощадной ночи, искренне веря в то, что однажды, это щедро окупится пользой со стороны охотника. Возможно, это звучит слишком эгоистично, но какая к чёрту разница, если прямо сейчас местному покою угрожают столь жестокие люди, нарушая тишину и все правила таёжных деревьев? Это было неважно, Эст понимал это, как никогда раньше, начиная огибать путь браконьеров полукругом, чтобы добраться до своей поляны намного раньше и начать следить издалека, никак не раскрывая своё местоположение. Это было бы и безопасней и удобней, ведь чем раньше он раскроет место разбития лагеря чужаком, тем быстрее сумеет прикончить их, тихо и почти, наверняка, бесшумно.       И как только юноша отправился в путь, яркий и бесплотный призрак позади него растворился, сливаясь с самим лесом. Возможно, если бы он пошёл на незваных "гостей" со всей ордой своих диких животных, мужчины расстреляли бы их без всякого сожаления, только больше навредив всей флоре и фауне здесь, лишив множества редких видов, которые даже здесь никак не могут увеличить свою популяцию. Поэтому так рисковать против обученных солдат и охотников Финляндия не может, продолжая, тем не менее, следить издалека за своим егерем, незримо преследуя его по пятам, сливаясь с тёмной чужой тенью внизу на траве...

***

      Через, примерно, полчаса эстонцу таки удалось обогнуть чащу леса именно таким путём, чтобы достигнуть нужного места назначения и выйти с нижней стороны своей родной огромной поляны, издалека прекрасно наблюдая за тем, как нежелательные охотники и солдаты в прошлом вышли из леса прямо на неё. Было отчётливо видно, как среднего возраста люди подошли к его старому деревянному дому, пару минут сначала, правда, просто обходя его со всех сторон и осматривая, будто бы действительно не веря своим глазам. Любые разговоры уже с такого расстояния было услышать практически нереально, только если какие-то отчаянные крики. А потому пришлось лишь молча в тишине окружного леса наблюдать за тем, как, так называемый, Кристоф сначала попытался достучаться до хозяина лачуги, а после немного подождал, только затем вытаскивая из кармана что-то маленькое, раскрывая в руках. Да уж, даже зоркий глаз почти что снайпера не смог различить достоверно, что именно это было, и лишь тогда, когда один из мужчин сделал в руках жест, напоминающий зажигание спички, юноша среагировал моментально, снимая со спины верную винтовку, начиная целится. Нет, только не сегодня, им не удастся просто так сжечь к природе-матери его родной дом просто потому, что он "мешает их планам". Так безрассудно, значит, и прибалт должен быть таким же хладнокровным, пока Кристоф уже стал подходить ко входной двери под командованием Уильяма, немного пригибаясь на месте. — Huh, you know, the weather is really amazing here. Somewhere to the west there is a light rain, heaps of birds are heard ... it's a pity that only we have to demolish this sweet house to hell. I think in its place it would be possible to build a good base for shooting de-... (Хах, знаешь, а погода тут реально удивительна. Где-то на западе идёт мелкий дождик, кучи птиц слышатся... жаль, что только нам придётся снести к чертям собачим этот милый домик. В нём всё равно ничего такого нет, еда да вода, нам ничего особо из этого не нужно, а вот на его месте можно было бы построить неплохую такую базу для отстрела оле-...)

*Первый выстрел*

      На мгновение, все звуки вокруг полностью замерли. Поникли от страха и внезапности, пока оставшийся в живых браконьер молча от шока наблюдал за тем, как голову его друга и напарника резко поразила смертоносная пуля, пробивая насквозь черепную кость. И теперь, безвольно упав вниз, тело Кристофа могло лишь заливать кровью небольшое крыльцо чужого жилища, пока в глазах другого браконьера читался невообразимый страх, сравнимый только с животным. Это заставляло мужчину тут же сделать несколько шагов обратно в сторону леса, понимая, что скорее всего, их обнаружил здесь и нашёл местный охотник, необходимо как можно быстрее объединиться с остальными двумя своими незаконными партнёрами, дабы прикончить незваного "хозяина" раз и навсегда. — Wha-... what?! C-Christophe... fuckin shit, we were exposed: I have to report this to the others! (Чт-... что? К-Кристоф... чёртово дерьмо, нас раскрыли: я должен об этом доложить остальным!) — от всё больше нарастающей паники, уже даже не оглядываясь по сторонам из-за риска быть следующим убитым, чуть ли не прокричал в себя на эмоциях оставшийся иностранец, начиная через силу убегать обратно в сторону леса. Сейчас самым главным было добраться более безопасного места, сжимая в руках винтовку совсем не из этих мест, пока балтиец в спешке перезаряжал патроны, выпрямляясь на месте. — ~"Jah... Britid tõesti "teavad, kuidas pidada läbirääkimisi mitte ainult sõnadega", ah. Kuhu sa siis jooksed, värdjas, leian su siit, kuhu iganes peidad... (Да уж... англичане и вправду "умеют договариваться не только словами", хах. Куда ты тогда бежишь, ублюдок, я же найду тебя здесь, где бы ты не скрылся...)"~ — прозвучала одна из мыслей в голове прибалта перед тем, как он, наконец, осознал, что сделал в ответ на вполне очевидную угрозу. Интересно, почему они решили прямо сразу сжечь, возможно, всё ещё находящегося внутри ни в чём не повинного человека? Чтобы он не смог после позвать на помощь? Или в их представлении все егери — это просто эдакие бомжи, не знающие, что они делают и просто всем мешающие? Что же, в таком случае неудивительно, что представители более "высших слоёв общества" решили так поступить. Как низко и самоуверенно, даже, кажется, птицы вокруг начали иронично смеяться, улетая куда-подальше с места преступления и убийства. Но охотник не уйдёт просто так, начиная быстро идти следом за напуганным и разъярённым одновременно этим браконьером, почти что молниеносно перебегая через любые камни и небольшие кусты, решая подрезать вторую свою "жертву" прямо по половине пути той, не позволив ни о чём рассказать или доложить.       Это была всего первая пролитая за сегодня кровь, но парень не побоится сделать это снова. Снова заставить своих врагов склонить колени перед лицом тайги, не позволив больше никому навредить местной природе. И в этом она сама ему поможет. Сама, нещадно пытаясь выколоть острыми ветками случайных деревьев глаза убегающего прочь Уильяма, попутно цепляясь корнями различных растений за ноги и ступни, вынуждая тем самым постоянно спотыкаться, чуть ли не падая вниз каждые несколько секунд...       — (Продолжение следует...) —