Синдром любви

— Отпусти! Убери свои противные руки! Поставь меня на землю! — кричала подруга. У меня не было сил сопротивляться. Все тело ныло от боли, запястья горели от веревок, которые впивались остротой в кожу. Мысль о том, что мы не сбежим появилась в голове после первого же дня. Слишком большой конвой. Я потеряла надежду уже давно, и все это время держалась только ради Нелли, которая скорее всего пришла к такому же выводу, но не показывала виду. Она была сильная и твердая духом. Никто не имел права к нам прикасаться, как я поняла из диалогов, слишком большую цену платят. Поэтому надежда на то, что, хотя бы Нелли отпустят, оставалась моей путеводной звездой. Для этого я готова была сделать все, что угодно. Под покровом ночи нас доставилив какое-то заведение, надев черные плотные мешки на голову. Мужчина швырнул меня на пол со своего плеча, стаскивая ткань с лица. В глаза тут же бросилась обстановка. Место, в котором мы находились — это была какая-то гримерная или же склад. Повсюду висели вещи, которые с трудом можно было назвать одеждой. Все через чур вычурно и помпезно — пух, перья, стразы. Это то, что я успела рассмотреть в приглушенном свете лампы. — Черт. — Послышался еще грохот, вновь ругань Кунары. Я молчала, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то, что могло бы помочь развязать руки, но ничего так и не увидела. Тело дрожало от холода и рвущего на части чувства безысходности. За дверью раздавались какие-то голоса, в которых отчетливо прослеживался женский — впервые за всю эту неделю. — Черт… — прошипела я, вторя ей. Даже не знаю из-за чего. Может чтобы тот, кто сидел наверху, и присматривал за всеми на полу заметил меня. Иначе в Боге нет смысла. Все поклоняются ему, что-то приносят в дар, но Богу словно плевать, если он вообще существует. Едва повзрослев, я перестала верить в него. С полученным, за свои в то время тринадцать лет, опытом, мне хватало понятия, что все зависит только от нас самих. Никого не существует, никто не спасет тебя и винить тоже некого. Но сейчас, когда я нахожусь в другой стране, не зная чужого языка, на грани истерики, скованная страхом, готова поверить в кого угодно, лишь бы выбраться или хотя бы вытащить подругу. Моя любовь к ней была, как к младшей сестре. Знакомы, кажется целую вечность, и если бы я только знала, что наше путешествие оборвется вот так, то я отдала бы все, что угодно, только, чтобы вытащить ее. — Эй! Аки! - вырывает меня тихий голос из раздумий. — Что? — Что мы будем делать? — полушепотом спрашивала блондинка, уставившись на меня с таким лицом будто, мне удастся в очередной раз придумать план по спасению. Под этим гнетом, я невольно перевела взгляд на свои ноги. — Если выдастся момент — беги. — Без тебя я не уйду! — тут же запротестовала Нелли, повысив тон голоса. — Не будь дурой! Если выберется хотя бы одна, сможет рассказать полиции. Кто-то плакал, кто-то что-то шептал на своем родном языке. Уверена, что все думали в этот момент о Боге, ведь когда от нас ничего не зависит хочется верить в сказку. Мы с Нелли не были единственными, кого похитили. По мимо нас было еще девять девушек, совершенно с разных континентов. Кунара открыла рот, но не успела ничего сказать, потому что дверь открылась. На пороге появилась женщина, которая начала что-то чеканить на японском мужчинам. До этого момента я не видела их. Пару пленниц унесли, разделяя, вероятнее всего, нас на расы. Благо мы с Нелл были американками, и нас оставили еще с двумя другими девушками. Оставшись с нами наедине женщина обратилась к нам на чистом английском: — Я просто приготовлю вас, чтобы вы выглядели презентабельнее. Сегодня важный день для вас. Будет распределение. Нужно было, больше выведать информации, которую в дальнейшем можно было бы использовать. Словно прочитав мои мысли Кунара спрашивает: — Что за распределение? — Более симпатичных будут оставлять тут — в главном заведении. Остальных по округе. — Это бордель? — вырывается тупой вопрос, который до последнего теплил во мне надежду на счастливый финал. Так хотелось, чтобы сейчас кто-то из-за двери выпрыгнул с камерами и хлопушками: «Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера. Это был розыгрыш». Влетели бы операторы, которые развязали бы руки и, предложив бокал шампанского, отправили бы домой… «Бы»... — Да. — сухо ответила женщина. — Мне нужно вымыть вас, причесать, накрасить. С кого начнем? Рядом со мной будет Митоба, — она представила нам здоровенного азиата, который появился, словно из ниоткуда. Как по классике фильмов, у него было угрюмое серое лицо, на котором красовался большой шрам от лезвия, пересекающий левую щеку и, нетипичное для японцев, высокое и крепкое телосложение. — Я. — слишком громкий голос отразился эхом от стен. Нужно было проверить, как все происходит, чтобы было спокойнее за подругу. Громила подошел ко мне, рывком ставя на ноги. Его пальцы больно впивались в кожу, но я молчала. — Будешь вести себя тихо. Все пройдет гладко. — сказала женщина, следуя впереди по длинным коридорам. Видимо заведение было очень богатым — по всюду охрана, а в душевой явно дорогие гели для душа и чистые полотенца. Митоба развязал мои руки, и я медленно выдвинула их вперед. Конечности затекли, неистово болели, а на запястьях красовались багровые синяки. Мужчина встал у стены, как и женщина. — Мне нужно осмотреть тебя. — говорит она. — Снимай одежду. Стиснув зубы от смущения и отвращения, я не стала сопротивляться, и медленно, еще не слушающимися руками, стянула порванные на коленях легинсы, майку, оставаясь в нижнем белье. Митоба даже не смотрел в мою сторону, лишь изредка переводил взгляд, который был абсолютно не заинтересованный — сколько тел он уже повидал. Сейчас, ему было абсолютно плевать на меня. — У меня будет просьба. Если мне уж суждено остаться тут, сделайте из меня красивую, чтобы я могла остаться с блондинкой. Прошу… - жалостливо шепчу на ухо брюнетке. — Ой-ой… Это будет сложно. Ты должна понимать, что такие большие шрамы на любителей. — она окинула меня внимательным взглядом. — Все синяки пройдут, но… — Да, я понимаю. Пожалуйста. — Ладно, постараюсь. У тебя 15 минут на душ. Я скидываю последний элемент гардероба, закрывая грудь руками и шагаю в ванную. К моему удивлению женщина задергивает шторку, скрывая меня от их глаз. Под горячей водой меня накрывает. Слезы беззвучно смешиваются с каплями из-под крана и стекают в сток. Жгучая и сковывающая боль, пронзает сердце. Единственно, что меня успокаивает это то, что Нелли должна стоить больших денег и пока не найдется достойный покупатель, ее трогать не будут. По крайней мере не должны. После душа меня повели в другую комнату, где стоит огромный стенд с косметикой и зеркалом. За нами входит еще одна девушка с небольшим подносом, на котором я успеваю заметить шприц и колбу. Она подходит только тогда, когда я усаживаюсь на стул. — Мы должны проверить вас на венерические или любые другие заболевания. Сейчас у тебя возьмут кровь. — объясняет женщина, которая была со мной с самого начала. Девушка с синими волосами выбирает место, где лучше всего видны вены, затягивает жгут на руке, и пронзая кожу иглой, забирает пару пробирок. — С этого момента ты должна забыть свое настоящее имя. Есть идеи насчет нового? Я призадумалась и через мгновение ответила медику: — Миа. Медсестра начертила это имя на колбе с моей кровью и удалилась. — Итак, — женщина оглядела мое лицо пристальным взглядом, и выбрала что-то из косметики. Я прикрыла глаза, слегка вздрагивая при каждом прикосновении мягкой кисточки к лицу. Самое ужасное, что в тепле, мягком халате и некой безопасности, я начала расслабляться и почти засыпать. Физически и морально я была вымотана на двести процентов, и эта усталость брала верх. Как бы я не пыталась бороться с этим, физиология одерживала победу. Потом я услышала шум фена и тепло на голове, а еще видимо мне еще решили завить волосы, потому что пряди стали накручивать на плойку. Не знаю сколько времени прошло, и я в полудремоте просидела в этом кресле, но меня развернули и послышался голос: — Осталось выбрать тебе одежду. Открыв глаза, увидела в отражении совершенно незнакомого мне человека. Синяки под глазами от недосыпа были замазаны тональным кремом, который придавал моей бледной коже какую-то фарфорность. Синие глаза были украшены серебряными блестками, и подведены аккуратной стрелочкой. Волосы струились легкими кудрями, спадая на плечи. — Попробуй это. — голос оторвал от зеркала, бросая обратно в жесткую реальность. — Нужно подчеркнуть твои плюсы — грудь и попу, и постараться скрыть шрамы. Я послушно, скинув халат, натянула лиф и бразилиану с завышенной талией, поверх этого черную сеточку, покрывающую тело от запястий до лодыжек. Вышел какой-то стиль восточной наложницы. Половину лица, закрыла не то, что маска, а просто лоскуток черной ткани, который ярко контрастировал на фоне почти красных волос. — Будет твоей фишкой. Мне кажется, тебе подходит. - подметила женщина, имя которой я так и не узнала. — Спасибо. — Митоба. — позвала она мужчину. Тот за место веревок, нацепил мне стальные наручники на руки вновь. — Он отведет тебя в главный зал, будешь ждать всех остальных там. - брюнетка улыбнулась, - Удачи, Миа… Я даже не осознавала, что это действительно последний день перед новой жизнью. Дверь закрылась за спиной, отрывая меня от прошлого. Митоба вел меня под руку по длинному, мало освещенному коридору. Редкие медальончики на моем костюме, ударяясь друг об друга, звенели при каждом шаге. — Здесь. — с очень сильным акцентом сказал азиат. С кожаного кресла тут же встал достаточно молодой парень, начав разговор с Митобой. Он периодически усмехался. Я поняла, что наручники с меня никто не собирался снимать и прошла на середину большого зала, с красивой широкой лестницей. Тут действительно было все, что можно было только вообразить при словосочетании «публичный дом». Помпезный, но явно дорогой декор, все из красного дерева, с красными коврами. В правом углу стоял бар с высокими полками, на которых были в ряды выставлены бутылки разных цветов, форм и размеров. Впервые за пять лет мне хотелось выпить. Тело по-прежнему, не поддаваясь на команды, дрожало. Меня успокаивало, что сейчас Нелли ничего не грозило. Я переживала, что нас могут разделить. Кунара была невероятно красивой девушкой — блондинистые, шелковистые локоны до лопаток, серые огромные глаза, и естественно цепляющие формы — узкая талия, большая грудь и широкие бедра. Моя же внешность оставляла желать лучшего. Огромный шрам на спине от плеча до поясницы, который портил общую картинку, еще на икре, на предплечьях и бедре. Они были меньше, но они были… Как все повернулось так, что в голове у меня такие мысли? Вообще поездка за границу — наш маленький тур, был знаменательным приключением, потому что я вышла из неадекватных отношений. Избиения, насилия и наркотики. Именно бывший наградил меня почти всеми рубцами на теле. Мою душу разрывала горькая тревога, злость, ярость и обида. Хотелось прямо сейчас упасть на пол и разрыдаться, но мне кажется, мы с подругой выплакали еще все по дороге сюда. — Кто ты? — на меня смотрели два черных глаза того самого парня, что до этого говорил с Митобой. Я промолчала, отведя взгляд в сторону. — А. Ну, да… Гордая, строптивая и сильная личность. Совсем скоро ты сломаешься. Он подвинулся невероятно близко ко мне так, что я почувствовала тепло чужого дыхания на своей коже. У парня была достаточно короткая стрижка с черными остроконечными прядями, что торчали в разные стороны. — Так и будешь молчать? Глухая, что ли? — Из Америки. — сухо отрезала я. — Ой, заговорила. — усмехнулся тот. — Саске, оставь ее. — раздался грозный голос, откуда-то сверху. — Хватит ко мне липнуть, Итачи! — тут же среагировал парень, — Это наша вещь! Видимо это было сказано про меня. В этот момент я была несказанно счастлива, что на мне ткань скрывающая половину лица. Потому что губы скривились в отвращении. Завели еще несколько девушек, и Саске переключился на них, задавая свои глупые вопросы. Одна брюнетка держалась на грани истерики, а вторая старалась ее успокоить. Атмосфера была невероятно тяжелой и по своему пьянящей. Пальцы то и дело давили на запястья с синяками от веревок, пытаясь хоть болью поддерживать осознание реальности. По лестнице вниз спустились двое мужчин, переговариваясь о чем-то своем. По голосу я узнала Итачи, к которому до этого обращался Саске. У них были такие же черные волосы, и достаточно схожие черты лица. Наконец-то в поле зрения попалась Нелли, которая тут же подошла ко мне. — Аки, мы не сбежим. — подытожила она. Я открыла рот, но потребовались лишние пару секунд, чтобы я начала что-то говорить. Отвратительное принятие того, что я ее подвела грызло душу. По периметру стояли одиннадцать охранников с дубинками и стволами, которые хоть на нас и не смотрели, но были готовы ко всему, что угодно. — Нелл, нужно постараться остаться вместе. — жалобно говорю я. Девушка была одета в том же стиле, что и я. Только в светлых — золотых тонах, которые выделяли ее волосы. — Да. — Может потом у нас будет шанс… Нелл, извини. — я вижу, как ее глаза светятся болью, а мой голос дрожит. — Не говори глупостей. Главное остаться вместе. — знаю, что под белой тканью, она закусывает губу с такой силой, что начинают дрожать скованные руки. Блондинка легко касается лбом моего. — Мы со всем справимся. Ты должна понимать, что ты не одна, я с тобой. Приободряла подруга меня, но от этого не становилось лучше, я лишь возненавидела себя еще больше. Где-то внутри было понятно, что моей вины в том, что мы оказались тут не было, но корила себя каждую проклятую секунду. Ее тепло подарило легкое спокойствие и ту самую веру. Я смотрела в ее голубо-серые глаза и видела свое отражение. Через мгновение загудел звонок, и нам сказали выстроиться по росту. Я еще раз окинула ее взглядом, мы легко кивнули друг другу. Но внутри начала дымиться дикая ярость и злость на тех, кто нас выкрал. Ненависть разъедала сознание, выбрасывая в кровь тонны адреналина, я лишь сжимала кулаки впереди себя, ногтями впиваясь в кожу, чтобы хоть так воскресить рассудок. Мне пришлось встать в самый конец строя. В этот момент спустился, видимо, самый главный мужчина — черные штаны и водолазка, мощные часы на широком запястье, длинные волосы, торчащие в разные стороны, и самодовольная ухмылка. Он что-то заговорил на японском, а я постоянно оборачивалась в сторону Нелли, которая старалась вслушаться в его слова — она когда-то изучала этот язык. Потом он прошел вдоль девушек, и остановился, не дойдя до меня, вернулся к началу, и тех, к кому он обращался, просили сделать шаг назад. Когда он оказался напротив меня, то слегка наклонился прямо к моему лицу и усмехнулся. — Что за взгляд? Ты меня ненавидишь? Я промолчала, но взгляд не отвела в сторону, просто не могла себя заставить. Кажется, он слышал, как скрипит моя сжатая челюсть. — Шаг вперед, крошка. — произносит он, даже как-то ласково. Я кидаю взгляд на Нелли, которая легко мне кивает. В тот же миг импульс стрельнул по телу, и я не смогла остановиться. Это был действительно шаг вперед, слишком большой и длинный, вплотную к мужчине, и резкий удар коленом в пах. Он явно этого не ожидал, и не увернулся. Едва он согнулся от боли, и его лицо оказалось рядом с моим, с размаху ударила его лбом в переносицу. На этом меня повалили на пол, но брыкалась я настолько сильно, что двое парней не могли удержать меня на месте. Когда адреналин бурлит в крови, человек способен, на что угодно. — Суки! — зарычала Нелли и укусила кого-то из тех кто пытался меня держать. Я покадрово видела, как он замахивается в ее сторону, но руку перехватывает Саске. — Дебил! Она стоит дороже твоей жизни! К моему затылку приставили дуло пистолета, и только тогда я замерла. Весь этот чертов путь из Мексики до этой проклятой Японии, я ждала момента, когда увижу виновника этого кошмара наяву и в итоге не смогла сдержаться. Я видела с какой опаской смотрит на меня Нелли. В отличие от нее, я не была таким ценным товаром. К сожалению или к счастью, понимала это. — Оставляем! Саске, возьмешься за ее перевоспитание из таких обычно получаются самые лучшие шлюхи. А тебе нужно учится ломать женщин. — не теряя твердости тона говорит главный. Я видела, как на красный ковер капала его кровь из носа. А после он дернул меня за волосы вверх. Наши взгляды пересеклись, и в его глазах сиял огонь — безумный и всепоглощающий…