Тоже самое, но другое

Гарри попытался возразить, что не вписывал своё имя в кубок, но был совершенно уверен, что Крауч и директора иностранных школ ему не поверили. Крам и Делакур, казалось, были на грани, в основном просто раздражены тем, что независимо от того, специально ли он бросил имя, он был вынужден соревноваться и теперь будет дополнительным препятствием между ними и победой. Дамблдор всё понимал. Кубок был обязательным магическим контрактом, который нельзя было обойти, и были бы ужасные последствия, если бы они попытались. Четверых отпустили после того, как чересчур жизнерадостный Бэгмен дал им понять о первом задании, и Гарри с Седриком сразу же обнаружили Невилла и Луну, ожидающих их снаружи. Они отошли в тихое место, чтобы остаться наедине, и Невилл повернулся к Гарри с серьёзным видом. — Что они сказали? — Половина из них думает, что я кинул имя в кубок сам. Как бы то ни было, я четвёртый чемпион, нравится мне это или нет. — Гарри фальшиво улыбнулся и покачал головой. — Мерлин, я должен был предвидеть, что произойдет нечто подобное. Грёбанный хэллоуин. — Знаешь, я думаю, что Муди прав, — сказал Седрик, успокаивающе поглаживая Гарри по спине. Невилл и Луна вопросительно посмотрели на него. — Муди думает, что тот, кто ввёл моё имя, пытается меня убить, — добавил Гарри, поморщившись. — И я согласен, он вероятно прав. Это означает, что это вероятно как-то связано с Волдемортом. Очень вероятно, что он пытается вернуть своё тело. — Он мог использовать любое количество ритуалов, в некоторые включали самого Гарри. — Ты позволишь им попробовать, —понимающе сказала Луна, ее серебристые глаза практически светились в слабом свете. Гарри кивнул. — Я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Тот, кто вошел в меня, ожидал увидеть испуганного, необученного четырнадцатилетнего волшебника. На этом фронте их ждет несколько сюрпризов. Но мы уже ищем способы уничтожить Волдеморта, и это закончится тем, что мы убьём его. Если этот турнир приблизит меня к встрече с ним, я могу довести дело до конца. Может быть, мне удастся покончить со всем этим до конца учебного года. — Он всегда умел обращать дрянные ситуации в свою пользу, и это был яркий тому пример. — Только не делай глупостей, — взмолился Невилл, заставив Гарри закатить глаза. — Все будет хорошо, — настаивал он. — Прости, что украл твоё внимание, любовь моя, — добавил он, целуя Седрика в щёку. Хаффлпаффец нахмурился, одной рукой нежно потирая затылок Гарри. — Я с радостью поделюсь с тобой, просто боюсь, что тебе будет больно, — ответил он. — Я сам о себе позабочусь, если ты пообещаешь сделать то же самое, — сказал Гарри. — А теперь, полагаю, мне лучше вернуться к людям. — Ему не хотелось иметь дело с реакцией гриффиндорцев. — Если будет плохо, я отвлеку их, а ты беги в общежитие, — полушутя сказал Невилл. Гарри вздохнул. — Иди отпразднуй со своим факультетом, — сказал он Седрику, притягивая его к себе и целуя. — Ты этого заслуживаешь, и я горжусь тобой. — Я люблю тебя, — ответил Седрик, попрощался с остальными и выскользнул из комнаты. Гарри, Невилл и Луна шли вместе так далеко, как только могли, и когда Луна расступилась, чтобы направиться в Когтевран, желудок Гарри начал тревожно скручиваться. Вместо ожидаемого гнева он открыл портрет под хриплый шум — в Гриффиндорской башне началась вечеринка. Повсюду люди выкрикивали ему поздравления. Неужели они думают, что всё это было не намеренно? — Я знал, что если кто-то и может обмануть линию, так это ты, Гарри! — Симус обрадовался, по-видимому, забыв, что бóльшую часть месяца он игнорировал Гарри в пользу Рона. Гарри изумленно уставился на него. — Неужели вы все всерьез думаете, что я вписал свое собственное имя? — недоверчиво спросил он. Аплодисменты немного стихли. — Ты не должен лгать нам, Гарри! — позвала Анжелина. — Мы не будем тебя впускать! — Просто признайся, — раздался в толпе голос Рона, гораздо более резкий, чем голос Анджелины. — В конце концов, ты же Мальчик-Который-Выжил, и вряд ли у тебя будут неприятности. У тебя никогда их нет. — Я польщен, что ты думаешь, будто у меня есть сила и умение превзойти заклинание, установленное Дамблдором, — выпалил Гарри, хотя знал, что это, вероятно, было бы легко, если бы он действительно хотел. — Не говоря уже о том, чтобы одурачить многовековой магический предмет, заставив его забыть, что соревноваться должны только три школы. Но я не вписал своё имя. Послышался ропот, и более здравомыслящие гриффиндорцы поняли, что он прав. Рон только нахмурился. — Тебе и раньше удавалось делать невозможное, — заметил он. — Откуда нам знать, что ты не нашёл способ? В последнее время ты стал ужасно скрытный. — Если я общаюсь с людьми, которые не похожи на тебя, это ещё не значит, что я скрытный, — возразил Гарри. Он покачал головой, хмуро оглядывая комнату. — К чёрту всё это, я иду спать. Пока Невилл помогал ему расчищать дорогу, Гарри с трудом добрался до своей спальни и со вздохом опустился на кровать. Невилл сочувственно похлопал его по плечу. — Вот тебе и спокойный год, — задумчиво произнес он. — Не унывай. Найдется достаточно людей, которые тебе поверят, просто это может занять некоторое время. — Надеюсь, — сказал Гарри. Он потянул себя за галстук, внезапно отчаянно желая оказаться в пижаме и в постели. На самом деле ему хотелось свернуться калачиком в объятиях Седрика, но он не собирался этого делать. И всё же он мог видеть сны.

***

На следующий день царил хаос. Казалось, не имело значения, поверят ли ему люди в то, что он не вписал свое имя, или нет. Всем было что сказать по этому поводу. Гарри опустил голову, сел за завтраком между Луной и Седриком — хаффлпаффец, казалось, взял на себя смелость выступить единым фронтом, давая понять, что он на стороне Гарри. Это было очень мило с его стороны, заставить Гарри захотеть поцеловать его перед всей школой, но это не имело большого значения. Хаффлпаффцы ненавидели Гарри за то, что он украл Седрика, слизеринцы ненавидели его за то, что он дал дополнительную славу Гриффиндору, а Когтевран ненавидели его за то, что он играл нечестно. Гриффиндорцы, казалось, разделились между тем, чтобы поздравить его, и следуя мыслям Рона о ревности, он не поделился своими методами, чтобы пройти через линию. В течение дня несколько человек осмелились подойти к нему и сказать, что они ему верят, и это было единственное, что делало занятия терпимыми. Снейп был особенно злобным, и Драко отказался сотрудничать с ним. Вместо этого он сидел с Невиллом, и это было прекрасно — его просто расстраивало, что вся его работа по разрушению границ между факультетами была уничтожена за считанные минуты. Если уж на то пошло, то сейчас было ещё хуже делить чемпиона школы между Седриком и Гарри, как бы они ни пытались этому помешать. Он не мог справиться с обедом когда еду доставляли в выручай-комнату — к его удивлению, Добби был тем, кто доставлял её. Он не знал, что домовой эльф работает в школе, но был рад. Седрик всё ещё пытался быть идеальным хаффлпаффцем для остальной части школы, поэтому он тоже не мог спрятаться, но Луна была с ним. Приятно было хоть немного побыть с ней. Ровена была его первым и самым близким настоящим другом, и он совсем не знал Луну до того, как они проснулись. Странно, что она на год моложе его, хотя он привык, что она старше. Чтобы держать его в уме, он и Луна работали над завершением своего плана по приведению школы в порядок. В настоящее время она просматривала старые школьные уставы, чтобы точно узнать, когда классы начали сокращаться, и посмотреть, могут ли они разумно их повторно ввести. Она сказала ему, что Невилл, как их наставник, готовит всё, что им нужно, чтобы обновить обереги в день солнцестояния.Всё что нужно Гарри и Седрику, это сосредоточиться на турнире, на крестражах и сбить Дамблдора с ног. Три задачи, которые были все связаны. Если Гарри сумеет убрать Волдеморта с дороги с минимальным шумом, Дамблдор потеряет бóльшую часть своего влияния. Даже люди, которые не верили, что Волдеморт когда-нибудь вернётся были в безопасности, потому что они верили, что Дамблдор защитит их, если они не ошибаются. — Я полагаю, это слишком просить кого-то другого позаботиться о Волдеморте? — он вздохнул, как только они исчерпали свои текущие возможности для исследования магии души. Подросткам было трудно найти книги на невероятно опасные и тёмные темы. — Это должен быть ты, — заявила Луна, и в её голосе было что-то ещё, что заставило Гарри сесть немного прямее. Он знал, что в ней течет кровь провидицы — причина, по которой многие люди считали её сумасшедшей. — Ты его видела? — Не я, а кто-то другой, — ответила Луна всё тем же тоном. — Ты был помечен, и поэтому это должен быть ты. — Она моргнула, слегка покачав головой. — Мне очень жаль, Гарри. Жаль, что я не могу сообщить вам новости получше. — Нет-нет, всё в порядке, — заверил он. — Я всегда думал, что это должен быть я, — подумал он, знает ли Дамблдор, что опекуны всё это время растили его как свинью на убой. Хуже того, знал ли Дамблдор о крестраже в голове Гарри? Эта мысль заставила его нахмуриться. — Хватит планировать на сегодня. Я больше не хочу думать ни о чём серьёзном. Он устроился поудобнее, и улыбка, которую он бросил Луне, была лишь немного натянутой. — Расскажи мне, как у вас с Невиллом дела. Луна закатила глаза, но позволила ему сменить тему. Он и любил, и ненавидел её за то, что она знала его, по крайней мере Ровена знала Салазара лучше, чем он сам иногда знал себя.

***

Теперь, когда все смотрели на него по совершенно другой причине, Гарри было трудно найти время для себя. Но с небольшой помощью Невилла ему удалось получить полную субботу на «подготовку к турниру», и он прокрался в Хогсмид со своим плащом, быстро телепортировавшись в Косой переулок. Оттуда он проскользнул в Гринготтс и уверенно направился к главному столу. — Я хотел бы поговорить с управляющим счетами Поттеров и вашим старшим мастером ритуалов, если позволите, — сказал он на беглом тарабарском. Во времена Салазара гоблины не стали бы вести дела с теми, кто не пытался выучить их язык. Брови гоблина высоко поднялись над краем очков. — Интересно. Очень хорошо, мистер Поттер. Следуйте за Тарланом, он проводит вас в кабинет Кларуна. Он жестом указал на молодого гоблина, стоявшего в стороне, который вытянулся по стойке «смирно». — Следуйте за мной, сэр, — сказал Тарлан, торопливо шагая на коротких ногах, чтобы провести Гарри через коридор и вниз по короткой лестнице, в конце концов остановившись перед кабинетом. Он осторожно постучал, и дверь отворилась. — К вам Гарри Поттер, сэр, — объявил он, приглашая Гарри войти в кабинет и сесть в кресло напротив стола. Гоблин, сидевший за столом, был намного старше остальных, с седыми волосами и узловатыми руками человека, на которых не раз костяшки ломались в бою. Он окинул Гарри острым взглядом и коротко кивнул. — Приятно познакомиться, мистер Поттер. Спасибо, Тарлан. Молодой гоблин вышел, закрыв за собой дверь. — Я управляющий счетами Поттеров. Я ожидал вас гораздо раньше, мистер Поттер. Он говорил по-английски, но Гарри ответил на родном языке гоблина. — Мой магический хранитель забыл сообщить мне о моих обязанностях в моём доме, — сказал он, наблюдая, как брови гоблина поднялись. — Если вы не возражаете, я хотел бы пройти тест на наследство, полную оценку хранилища и встречу со старшим мастером ритуалов Гринготтса, в таком порядке. Пожилой гоблин был явно озадачен тем, что четырнадцатилетний волшебник приказывает ему на его родном языке, и поджал губы. — Тест на наследственность? Необычная просьба для того, чья родословная прослеживается так ясно. Вас беспокоит что-то по материнской линии? — Не совсем, — ответил Гарри, криво улыбаясь. — Просто сделайте тест, пожалуйста. Тогда всё будет иметь смысл, я надеюсь. Гоблинские тесты проверяли кровь, но они также проверяли магию. Если его догадка верна, в нём достаточно от Салазара, чтобы всё появилось на бумаге. Клаурун достал со стола какой-то пергамент и помахал над ним рукой, тихо бормоча заклинание на Тарабарском. — Семь капель крови, пожалуйста, — попросил гоблин, протягивая ему пергамент и нож. Наложив на нож обеззараживающее заклинание без палочки, Гарри сделал, как было велено, наблюдая, как его кровь капает на пергамент. Он терпеливо ждал, пока начнут складываться слова. В отличие от обычного теста наследования, в котором перечислялись имена и биологические родители человека, а также любые наследственные титулы или лордства, доступные им, этот пергамент был разделен посередине, показывая два набора наследств. Гарри Джеймс Поттер Родился в семье Джеймса Чарлуса Поттера и Лили Мэри Эванс Наследник Поттер Наследник Блэк А на другой половине листа: Салазар Грегориус Слизерин Родился в семье Грегориуса Роланда Слизерина и Олеаны Элизабет Блэк Лорд Слизерин Наследник Блэк Гарри ухмыльнулся. Клаурун разинул рот. — Я… я не понимаю. — Реинкарнация, возрождение, мы точно не знаем, — сказал Гарри, небрежно пожимая плечами. — Всё, что я знаю это то, что у меня есть память и магия Гарри Поттера и Салазара Слизерина. Итак, теперь вы понимаете, почему я хотел пройти это испытание. — Мы? — Клауран был остроумен, Гарри должен был отдать ему должное. — Другие основатели. Все мы вернулись в телах учеников Хогвартса. Остальные попытаются добраться до банка, чтобы забрать свои хранилища, когда смогут, но у меня были более срочные причины просить помощи у Гринготтса. — Должен ли я предположить, что именно по этим неотложным причинам вам нужен мастер ритуалов, лорд Слизерин? — спросил Клауран, и Гарри кивнул. — Я пошлю сообщение, чтобы вызвать Голдэкса, — он что-то записал на клочке пергамента, который исчез в золотой вспышке. — Боюсь, на полную оценку хранилища уйдет несколько минут. У меня, конечно, есть файл по владениям Поттеров, а также всё, что вы имеете как наследник семьи Блэков, — но хранилища Слизерина были заперты довольно давно. Гарри был удивлен, услышав это.Он предполагал, что ему придётся сражаться с Волдемортом за контроль над ними. — Нет проблем, мне некуда торопиться, — он слегка откинулся на спинку стула. — Не могли бы вы пройтись со мной по поместью Поттеров, пока мы ждем Голдэкса? Как я уже сказал, мне никогда не сообщали о моих владениях, и я не хотел бы тратить ваше драгоценное время, сидя здесь и ожидая. Клорун улыбнулся акульей улыбкой, потянулся к ящику стола и вытащил толстую папку пергамента. Желудок Гарри сжался.Это будет гораздо бóльшим усилием, чем он надеялся.

***

Голдсекир прибыл как раз в тот момент, когда Клорун закончил давать Гарри смутный обзор текущего состояния счётов и инвестиций Поттеров, и Гарри был рад, что его прервали. — У вас найдётся время обсудить со мной изменения после того, как я закончу с Голдсекиром? И, может быть, пройдёмся по слизеринским владениям? — спросил он пожилого гоблина, заметив удивление Голдсекира, когда тот использовал их язык. Клаурун кивнул. — Идите, я все приготовлю к вашему возвращению, лорд Слизерин. Гарри поднялся на ноги, одарив Голдэкса улыбкой, когда они вдвоём вышли из кабинета Клауруна. — Рад встрече, мастер Голдэкс. Я прошу ваших услуг для проведения ритуала очищения высокого уровня, при первой же возможности.- Голдэкс бросил на него удивленный взгляд. — Что я буду от вас очищать, мистер Поттер? — Крестраж, если сможете. — Это заставило Голдэкса чуть не споткнуться о собственные ноги, его глаза расширились. — Прошу прощения? — В моем шраме есть частичка души Волдеморта, — объяснил Гарри, демонстративно постукивая себя по лбу. — Я действительно надеялся, что вы или кто-то в Гринготтсе может знать способ удалить его, не убивая меня. Гоблин перевёл взгляд на шрам Гарри, задумчиво промычал что-то и выругался себе под нос. — Это можно сделать, — заявил он. С плеч Гарри свалилась тяжесть. — Это не делалось веками, и потребуется целая команда ритуальных мастеров, но это можно сделать. Пойдемте со мной. Голдэкс повел Гарри дальше в недра Гринготтса, в конце концов оказавшись в большом каменном ритуальном зале. Несколько других гоблинов писали или метались по комнате, и все они остановились и вскочили на ноги когда Голдэкс вошёл. Они выглядели удивлёнными, увидев с ним волшебника. Гарри вяло старался не подслушивать, как Голдэкс объясняет ситуацию своей команде, и женщина-гоблин поспешно вышла из комнаты, вернувшись с древней на вид книгой, почти такой же большой, как она сама. — Мистер Поттер, не могли бы вы лечь в центре круга? Пожалуйста, избавьте себя от всего магического, — попросил Голдэкс. Гарри оставил свою сумку, палочку и очки у двери, услышав, как несколько гоблинов резко вздохнули, когда он с радостью оставил свою палочку и вошёл в ритуальный круг. Он злился на то, как современные волшебники обращаются с гоблинами, что его действия и уважение были такой редкостью. — Боюсь, это будет больно, — сказал ему Голдэкс, когда он откинулся на каменный пол. Гарри пожал плечами. — Этого я и ожидал. Если я выживу в конце, то я не возражаю. — Гарри подумывал о том, чтобы поговорить с Луной о включении в программу Хогвартса курса иностранных языков. Потом гоблины начали колдовать, и он не мог думать ни о чем, кроме слепящей боли во лбу. Казалось, что его кровь была сделана из огня, и вся она лилась из его шрама. Тьма впилась когтями в его душу, отказываясь сдаваться без боя, но магия гоблинов, сражавшихся с ней, была сильнее. Гарри не мог сказать, пролежал ли он на полу десять секунд или десять часов. Всё, что он знал это то, что когда всё закончилось, он чувствовал себя так, словно пробежал целый марафон с шипастыми тисками вокруг головы. Он тихо застонал, с трудом принимая сидячее положение. Кто-то сунул ему под нос зелье, и он осушил его, лишь осторожно принюхавшись. — Он исчез? — спросил он хриплым голосом. Должно быть, он кричал. — Он больше не живет в твоем теле, — подтвердил Голдэкс, голос его звучал немного устало. Гарри повернулся к расплывчатой фигуре гоблина, начиная восстанавливать свою энергию, когда зелье подействовало. Голдэкс указал налево, и Гарри прищурился, чтобы сфокусировать взгляд на маленьком чёрном кристалле, расположенном прямо внутри ритуального круга. — Теперь это ваш крестраж. На случай, если он понадобится вам для дальнейших ритуалов. Гарри приподнял бровь.Он ожидал, что гоблины просто избавятся от него, не задавая лишних вопросов. — Спасибо, — сказал он, осторожно пряча кристалл в карман. Он вышел из круга, затем без помощи волшебной палочки вызвал свои очки. Ему действительно нужно было сварить это зелье, чтобы вылечить глаза. Он оглядел собравшихся гоблинов, никто из которых, казалось, не знал, что с ним делать. Быстрый тычок в его мысленный ландшафт, теперь он знал, что искать, подтвердил слова Голдэкса; крестраж больше не был частью его. — Я бесконечно благодарен вам и вашей команде за столь эффективную помощь. Я позабочусь о том, чтобы вы были должным образом вознаграждены за свои услуги, и если есть что-то, что я лично могу сделать для гоблинов Гринготтса, я буду рад помочь. Среди гоблинов эта клятва давалась нелегко, и Голдэкс пристально посмотрел на него. — Мы очень дорожим этим предложением, мистер Поттер, — торжественно ответил он. — Я рад, что мы смогли избавить твое тело от такой мерзкой магии. Позвольте мне проводить вас в кабинет Кларуна. Гарри почтительно кивнул остальным гоблинам, а затем ушёл пружинистым шагом. Всё остальное время в Гринготтсе прошло довольно спокойно. Он был ошеломлён истинным размером своего богатства, будучи уверен, что хранилища Слизерина были бы почти опустошены за эти годы. Многие из его потомков хранили вещи так плотно, что даже их собственные дети не могли получить к ним доступ, но теперь Гарри мог. У него не было времени на составление подходящего инвестиционного договора, но он начал с некоторых предложений и пообещал организовать соответствующую встречу как-нибудь во время рождественских каникул. Затем случилось то, что вооудушевило больше, чем удаление крестража. Клауран предложил ему освобождение. По-видимому, в семейном уставе Поттеров был пункт, что если у наследника нет доступных опекунов Поттеров, они претендовать на лордство в любое время после четырнадцати лет. Подписание этих бумаг было лучшим чувством в мире для Гарри — теперь не было никакого законного способа заставить его вернуться к Дурслям, когда-либо снова. Дамблдор больше не имел над ним власти. Он шёл по улице когда вышел из банка, с удивлением обнаружив, что пробыл там всего пару часов. Он был уверен, что ритуал занял большую часть утра! Полдня прошло, и никто не ждал его возвращения в замок до обеда, поэтому Гарри замаскировался несколькими заклинаниями, его магический след легко потерялся в Косом переулке, и отправился за покупками. Он нуждался в новых ингредиентах зелий, которые были слишком летучими для совиного заказа, и хотел посмотреть в Flourish and Blotts некоторые книги, которые не были доступны в библиотеке Хогвартса. Не говоря уже о том, что ему нужна была новая одежда — теперь он был молодым лордом и больше не хотел носить одежду Дадли. С новым самонаполняющимся кошельком, надежно висящим на бедре, Гарри с ухмылкой направился в переулок. Это будет весело.

***

Было чуть больше пяти, когда он вернулся в школу, и после того, как он послал сообщение Седрику, чтобы заверить своего парня, что он благополучно вернулся, он пробрался в башню Гриффиндора достаточно надолго, чтобы захватить все свои вещи, а затем исчез в комнате, чтобы пройти через всё это. Теперь, когда они с Седриком убрали все трупы и отвратительную статую, комната стала намного ближе к тому, какой она была, когда он впервые построил её, и Гарри с радостью развёл огонь в центре, чтобы начать сжигать старую одежду Дадли. Впервые в жизни у него был целый гардероб одежды, которая действительно подходила! Он не удивился, когда Седрик появился на середине своего маленького ритуального сожжения — его любовь давно научилась копировать некоторые фразы парселтанга. Гарри приветствовал его поцелуем, а Седрик, приподняв бровь, наблюдал за происходящим. — Что же привело к этому? — Сделал кое-какие покупки, — весело ответил Гарри, указывая на свой наполовину полный чемодан, который ему пришлось волшебным образом расширить, чтобы вместить всё. — Мне больше не нужна отвратительная одежда Дадли. Меня освободили. — В самом деле? Гарри радостно рассказал Седрику о своей поездке в Гринготтс, наслаждаясь восторгом на лице парня, когда Гарри показал ему кристалл крестража. — Ты свободен? — удивленно пробормотал хаффлпаффец. — От крестража и твоих ужасных родственников? — Свободен, как птица, — подтвердил Гарри. Седрик воскликнул, поднимая его за талию и возбуждённо кружа, заставляя вскрикнуть. Когда его ноги снова коснулись земли, он уже смеялся. — Я так рад за тебя, любимый, — сказал Седрик, прижавшись лбами друг к другу. — Ты заслуживаешь этой свободы больше, чем кто-либо из моих знакомых. — Мне нужно найти место, где я смогу жить этим летом. Может быть, когда я это сделаю, ты сможешь навестить меня на некоторое время, — протянул Гарри, проводя рукой по волосам Седрика и ухмыляясь, когда глаза старшего потемнели. — Дикие гиппогрифы меня не удержат, — пообещал он. Они обменялись долгим поцелуем и неохотно отстранились, когда Седрик выпрямился. — М-м-м, как бы мне ни хотелось продолжать, мы опоздаем на ужин, если не отправимся в ближайшее время. Если ты закончил играть в пироманьяка, конечно. Небрежным взмахом руки Гарри сжал свой сундук и защитил огонь, чтобы он не причинил вреда. — Пошли, — объявил он, и в животе у него зародился ужас при мысли о том, что он снова окажется лицом к лицу со школой. — Хочешь, я посижу с тобой? — спросил Седрик, заметив перемену в его настроении. Гарри покачал головой. — Нет, все в порядке, оставайся со своими друзьями. Встретимся в выручай-комнате после комендантского часа? Им четверым вечно не хватало сна, но это стоило того, чтобы провести дополнительное время с тремя самыми любимыми людьми в мире. — Звучит как план. Увидимся позже, любимая. — Прежде чем они покинули комнату, Седрик поцеловал его и вышел в коридор. Гарри дал ему несколько минут, а затем последовал за ним, присоединившись к толпе, направлявшейся в Большой зал на ужин. Между Гермионой и Невиллом было свободное место, к несчастью, напротив Рона, и Гарри опустился на него. — Где ты был? — резко спросила Гермиона, заставив Гарри закатить глаза. — И тебе привет, Гермиона, — пробормотал он себе под нос. Невилл едва сдержал фырканье. — Я учился, как уже говорил. — Тебя не было в библиотеке. — Не было, — согласился он. — Я хотел попрактиковаться в заклинаниях и не думал, что Пинс это оценит. Я был в одном из пустых классов на четвёртом этаже. — Ты пропустил обед, — продолжила Гермиона, явно недовольная. — Добби принес мне кое-что. Это заставило Гермиону пуститься в разглагольствования о домашних эльфах и рабстве, и Гарри проигнорировал их, обменялся с Невиллом многострадальным взглядом. Сидевший напротив Рон бросил на него свирепый взгляд и снова демонстративно проигнорировал его. Похоже, ему не понравилось, что Гарри никак не отреагировал. Боже, Гарри просто хотел, чтобы они пересилили себя и оставили его в покое. Он был слишком стар для этого дерьма.