Тоже самое, но другое

Гарри проснулся и внезапно снова стал самим собой. Только это было не совсем так. Воспоминания все еще были в голове, сидя среди его собственных воспоминаний о школе и летних каникулах у Дурслей, и всех других мелких взаимодействий, которые составляли его жизнь, была вся жизнь Салазара Слизерина. И то и другое принадлежало голове Гарри. Оба были Гарри. Его душа принадлежала Салазару так же, как и ему самому. Его магия — магия основателя, его жизнь — всего лишь возрождение самого человека. Гарри уставился на темно-красные занавеси своей кровати в Гриффиндорской башне, широко раскрыв глаза, удивляясь, как, черт возьми, это была его жизнь. Жизни. Мерлин. Почему это случилось? Что заставило воспоминания вернуться именно сейчас? Впервые после чемпионата мира он почувствовал себя совершенно расслабленным — именно этого он ждал все лето. Его тело и магия готовились к этому месяцами. Но почему? Это сбивало с толку: целых семьдесят три года жизни втиснуты в одну ночь вместе с четырнадцатью годами совершенно другой. Ему придется некоторое время поработать с окклюменционными щитами и все перестроить; это поможет справиться с нарастающей головной болью в висках. Но Гарри все еще был самим собой, и поэтому он знал, что опоздает на трансфигурацию, если не встанет и не пойдет завтракать в ближайшее время. Со стоном он сел и отдернул занавески, не удивившись, что кровать Рона рядом с его кроватью пуста, рыжий не стал дожидаться Гарри, когда на кону стояла еда. Он оглянулся и увидел, что Невилл сидит на краю своей кровати, выглядя примерно так же, как чувствовал себя Гарри. Затем он сосредоточился. В нем было что-то знакомое, что-то из воспоминаний Салазара.… -Годрик! -Гарри благоговейно вздохнул, и глаза Невилла расширились. — Салазар! — Он вскочил на ноги, подбежал к Гарри и обнял его за худые плечи. — О, слава богам! — Я скучал по тебе, старый друг, — пробормотал Гарри, несмотря на то, что видел Невилла прошлой ночью. Он не видел Годрика уже несколько месяцев, прежде чем тот умер в своей прежней жизни. — Что случилось? Как? … Он провел рукой по волосам, качая головой. Невилл выглядел не менее озадаченным, когда он отстранился, пожимая плечами. — Понятия не имею. Мерлин, это странно. Как будто я - это я, но я - это он, но мы - один и тот же человек. Я все еще знаю тебя как Гарри, но я также могу сказать, что ты Сэл. — внезапно он ухмыльнулся. — Я всегда говорил, что красный и золотой будут хорошо смотреться на тебе. Гарри хлопнул его по плечу и закатил глаза. — Да, да, смейся, — он помолчал, закусив губу. Зарождалась надежда, которую он почти не осмеливался озвучить. — Как… как ты думаешь, девочки тоже вернулись? Какая бы магия ни вернула их с Годриком в этот мир, она не оставит Ровену и Хельгу? Мальчики были бы ничем без этих двух гениальных женщин. Сердце Гарри отчаянно болело от воспоминаний Салазара о его прекрасной Хельге, жестокой, преданной и постоянно недооцениваемой, всегда искренне убеждавшей Салазара, что он достоин добра. Невилл резко втянул воздух, и Гарри понял, что его друг с болезненной гримасой на лице просматривает воспоминания о собственной жене. Салазар умер первым, и он понятия не имел, как долго остальные жили без него. Судя по выражению лица Невилла, он сомневался, что смерть Ровены была мирной. — Наши души связаны, куда бы мы ни пошли, наши жены непременно последуют за нами. Они не дали бы нам второго шанса, не дав нам любви. Невилл не стал гадать, кто такие «они», и Гарри кивнул в знак согласия. Он не прожил и секунды без Хельги с тех пор, как они встретились, и теперь отказывался это делать. Гарри Поттер он или нет, он никогда не полюбит другую. — Они должны быть здесь, — настаивал Гарри. — Где-нибудь. Даже если они еще не проснулись, они где-то будут. Какая бы магия ни привела их снова домой, они ничего об этом не знали. У девочек могли быть другие обстоятельства для их пробуждения. Они могут быть на другом конце света.— Гарри тут же отбросил эту мысль, даже со скрытым от них знанием их прошлой жизни, их души никогда не позволят им уйти так далеко от Хогвартса. Это был дом, в том смысле, который обычные волшебники никогда бы не поняли. Действительно, замок, казалось, буквально светился от счастья, что его основатели снова вернулись домой. Внезапно Гарри захотелось увидеть школу в совершенно новом свете, и он потянулся за своей формой. — Давай спустимся к завтраку, может быть, мы найдем их. Они с Невиллом поспешно оделись и по знакомым коридорам спустились в большой зал. Это было странно, даже после трех лет жизни в Гриффиндорской башне в качестве Гарри Поттера, он чувствовал себя совершенно чужим, чтобы прибыть с высоты, а не из подземелий. Они с Хельгой всегда держались в нижних этажах школы, а верхние были для Годрика и Ровены. По мере того как они приближались к переполненному залу, Гарри растягивал свою магию так, как Салазар легко привык делать, нащупывая что-то знакомое. Они вошли в вестибюль, и его магия вспыхнула, как только Невилл вздохнул. Рядом с лестницей напротив, чуть в стороне от потока машин, стояла Луна Лавгуд. Только ее магия кричала на Гарри невероятно знакомым образом, и улыбка на ее лице была такой совершенно Ровениной, что Гарри не мог не рассмеяться. Его сердце воспарило. Невилл бросился через холл и резко остановился перед блондинкой, вытянув руки в прерывистом движении. Мысленно Гарри видел, что он задумал, десятки раз он видел, как Годрик поднимал Ровену и кружил ее, держа так, словно никогда больше не хотел с ней расставаться. Невилл Лонгботтом, сделавший это прямо сейчас, определенно привлек бы к ним внимание, но его другу явно было больно сдерживаться. Гарри последовал за ним более спокойным шагом, протянув руку, чтобы сжать плечо Луны. — А ты знала? — спросил он с усмешкой, вспомнив, как она представилась ему в поезде. Она покачала головой, тихо переплела свои пальцы с пальцами Невилла. Он все еще смотрел на нее так, словно никогда в жизни не видел ничего прекраснее. У Гарри заныло в груди: где же Хельга? — Не совсем. Я просто чувствовала, что ты очень важен, — ответила Луна. Ее улыбка смягчилась, и она потянулась, чтобы погладить Гарри по щеке. — Она будет здесь, Сэл. Магия не оставит ее. Гарри очень хотелось в это верить. В этом было больше смысла, чем в альтернативе. Но он так привык к тому, что Вселенная пинала его, пока он лежал, что это было бы просто еще одним в длинной череде разбитых сердец и разочарований, разбросанных по обеим жизням. Они втроем вошли в большой зал, глаза Гарри и магия сканировали толпу в поисках чего-то знакомого. Хельги там не было. Его плечи поникли, и Невилл подтолкнул его вперед, больше не держа за руку Луну. Рон и Гермиона сидели дальше за Гриффиндорским столом, но Гарри в этот момент не хотелось иметь с ними дело. Честно говоря, он не хотел разговаривать ни с кем, кроме Хельги. Было странно сидеть на краю Гриффиндорского стола, а не направляться к столу преподавателей или сидеть со своими змеями. Он взглянул на стол, покрытый серебром и зеленью, и гордость смешалась с печалью, когда он увидел, как сдержанные дети едят свой завтрак. Так много позора лежит на столь многих маленьких плечах, от искаженной истории и плохой логики. Он не спорил со своими сообщниками и покинул школу. Он разыскивал студентов и благополучно сопровождал их в Шотландию, когда на него напали и убили маглы. Никогда не возникало вопроса о включении магглорожденных студентов, только о том, позволять ли им возвращаться к своим семьям во время каникул, опасаясь опасности для необученных детей. Машинально поедая еду, которую Луна положила ему на тарелку, Гарри позволил своему взгляду путешествовать — зал хорошо постарел. Заколдованный потолок, которым они так гордились, все еще держался крепко, и хотя было ясно, что камень выдержал несколько сотен лет использования, магия хорошо сохранила вещи. Он был впечатлён тем, как беспечно вели себя Невилл и Луна. Они сидели по обе стороны от него, и он чувствовал, как они обмениваются тяжелыми взглядами над его головой, но если бы он был на их месте, он бы немедленно убежал в какое-нибудь уединенное место, чтобы скрыться от посторонних глаз. Он не знал, сколько времени они провели друг без друга, кто умер первым, хотя мог догадаться. Он сам был на грани того, чтобы схватить двух своих лучших друзей и рыдать в их одежды с облегчением от того, что они снова с ним, что они в порядке. Только отсутствие четвертой заставляло его быть напряженным и настороженным. Гарри чуть не подавился яичницей, когда это случилось. Он почувствовал, как Луна и Невилл выпрямились по обе стороны от него, все трое повернули свои взгляды к дверному проему, сердце Гарри застучало в горле, а его магия практически кричала от облегчения. На красивом лице с квадратной челюстью, обрамленном светло-каштановыми волосами, он увидел изумленные серые глаза. Седрик Диггори. Хаффлпаффец пристально смотрел на него, и Гарри ни секунды не сомневался, чей дух на самом деле был в этом горящем взгляде. Не успел он опомниться, как вскочил на ноги, со скамьи и поспешил к дверям, к шестикурснику, наблюдавшему за ним, — и прямо мимо него, лишь оглянувшись через плечо, поманил высокого мальчика за собой. Никто из них не произнес ни слова, пока они не остались одни в маленьком коридоре, о котором не знали даже близнецы Уизли. Только тогда Гарри повернулся и разжал руки, зеленые глаза блуждали по лицу и телу Седрика. — Хельга? — прохрипел он, едва осмелясь в это поверить. — Очевидно, — ответил Седрик, делая шаг ближе. Он осторожно протянул руку, как будто боялся, что Гарри сломается, если дотронется до него. Гарри больше не мог этого выносить; он бросился на Хаффлпаффа, прижавшись к подбородку Седрика, прислушиваясь к сильному сердцебиению под ребрами мальчика. Руки Седрика крепко обхватили его, губы прижались к волосам. — Салазар, — выдохнул Седрик, произнося это имя так же благоговенно, как и много веков назад, в этих самых залах. — Я не понимаю. Как… Почему? — Понятия не имеем, — признался Гарри. — Но я не хочу подвергать это сомнению. Не сейчас, когда я знаю, что мы все четверо благополучно вернулись домой. — Домой. — Голос Седрика звучал мягко и воодушевлённо. — О боги, это было так давно. Как хорошо вернуться. — Он напрягся, затем отстранился, вызвав неохотный стон из горла Гарри. — Ничего из этого не имеет смысла! Ты гриффиндорец, а я… — Он замолчал, глядя на то самое мужское тело, в котором теперь обитал. — Змея в логове льва, — машинально ответил Гарри. — Я… тебя это беспокоит? — Что ты гриффиндорец? Все зависит от того, насколько самодоволен Годрик, — сказал Седрик, намеренно избегая этой темы. Гарри прищурился, и плечи Хаффлпаффца поникли. — А как же иначе? У меня восемьдесят лет воспоминаний, как у женщины, и только семнадцать, как у мужчины. Я Седрик так же, как и Хельга, и это не проблема, но… Я больше не та женщина, на которой ты женился. — Не говори глупостей, — огрызнулся Гарри, беря руки Седрика в свои. — Ты всегда та женщина, на которой я женился. Я поклялся своей жизнью тебе, и я остаюсь верен этой клятве, независимо от того, какую форму примет твое тело. — Ты никогда раньше не проявлял интереса к мужчинам, — возразил Седрик. Гарри ухмыльнулся. — Мне и не нужно было, у меня была ты. Кроме того, — смущенно добавил он, — говоря как Гарри Поттер, я с прошлого года влюбился в Седрика Диггори. Ты, конечно, заметил, как я волновался на чемпионате мира. Седрик вытаращил на него глаза. — Я… я думал, ты просто был заинтересован портключом. — Скорее, отвлекся на твои глаза, — ответил Гарри, его голос стал немного хриплым. Он наклонился еще ближе, аура Хельги и Седрика была теплой и манящей. — Можно тебя поцеловать, любовь моя? У Седрика перехватило дыхание, и малейшего кивка было достаточно, чтобы Гарри приподнялся на цыпочки и прижал их губы друг к другу, обхватив лицо Седрика ладонями. Это было лучше, чем его подростковые мечты о поцелуях с Седриком Диггори. Это было совсем не похоже на его воспоминания о поцелуях мягких губ Хельги, поглаживании ее милого круглого лица. Это было невероятно, и он хотел большего. И все же он медленно прервал поцелуй, прижавшись лбом ко лбу Седрика и полузакрыв глаза сказал: — Я твой, пока ты будешь со мной, — поклялся он. Как Салазар, он был высоким, стройным и красивым, а не этим тощим, истощенным подростком с вечно растрепанными волосами и ужасающим зрением. Он не стал бы винить Хельгу за то, что она хотела того, что было раньше. — Ты уверен? — Спросил Седрик с сомнением в глазах. Гарри снова поцеловал его, не в силах сдержаться. — Так же уверен, как и в тот день, когда женился на тебе, — пообещал он. — Если ты хочешь снова стать женщиной, Я помогу тебе найти способ. Но я так же счастлив с этим вариантом, как и с тем, что был века назад. Во всяком случае, Седрик должен быть разочарован — он был самым красивым учеником в школе, в то время как Гарри был просто… Гарри. Пронзительный звонок напомнил им, что скоро начнутся занятия, и Седрик выругался по-валлийски, заставив Гарри ухмыльнуться. Конечно, это была его Хельга. — Встретимся в выручай-комнате после комендантского часа? — опросил Гарри. — У нас сейчас нет времени все обсуждать. — Было бы странно, если бы все четверо вдруг стали друзьями, поэтому им пришлось бы ждать наступления темноты, чтобы воссоединиться должным образом. — Ладно. — Седрик не двигался, его рука все еще лежала на затылке Гарри. — Он вздохнул. — Боюсь, если мы расстанемся, все это окажется сном, и я снова потеряю тебя. — Ты не потеряешь, — пообещал Гарри, его сердце жаждало просто остаться в этом коридоре с Седриком на весь день. Но у них обоих были обязанности. — Ты не потеряешь меня, любимая. Губы Седрика снова встретились с его губами, горячие пальцы коснулись кожи Гарри. — Я буду держать тебя за это обещание. Им обоим потребовалось видимое усилие, чтобы расстаться, и Седрик ушел первым. Гарри дал ему несколько минут, прежде чем последовать за ним, минут, потраченных на то, чтобы успокоить его бешено колотящееся сердце и подростковую эрекцию. Когда он наконец вернулся в зал, то старательно отвел взгляд от стола Хаффлпаффа и присоединился к своим друзьям в Гриффиндоре. — Все в порядке? — Тихо спросил Невилл, его глаза потемнели от беспокойства. Гарри кивнул. — Насколько это вообще возможно. Мы встретимся в выручай-комнате после комендантского часа сегодня вечером, чтобы во всем разобраться. А пока просто… веди себя как обычно. — Кстати, об «обычно», — пробормотала Луна себе под нос, легко вскакивая на ноги и быстро сжимая бицепс Невилла. — Увидимся позже, ребята. Оба были озадачены ее уходом, Пока Гарри не заметил две знакомые фигуры, приближающиеся к нему. Его желудок скрутило. — Вот ты где, приятель! — Воскликнул Рон, бросаясь на освободившееся место Луны. — Я уже начал думать, что ты проспишь завтрак. Почему ты сидишь на этом конце? — Мы с Невиллом проснулись поздно, — ответил Гарри, пожимая плечами. — Когда мы сюда пришли, там было полно народу, поэтому мы просто сидели там, где было свободное место. — Я видела, как чуднáя Лавгуд только что вышла отсюда. — сказала Гермиона, и Невилл с Гарри напряглись. — Не называй ее так, — отрезал Невилл с удивительным количеством ненависти. Гермиона удивленно моргнула. — Я, извини, я просто, так все ее называют, это как-то выскользнуло. — Ты должна знать, что не стоит использовать прозвища, которые дает людям школа, Гермиона, — резко заметил Гарри. Лохматая девица выглядела соответственно виноватой, но на лице Невилла все еще была едва заметная хмурость. — Мы должны идти в класс, — заявил Гарри, прежде чем можно было задать еще какие-либо вопросы о его товарищах по завтраку или его местонахождении. — Макгонагалл оторвет нам головы, если мы опоздаем. — В самом деле, зал быстро начал опустошаться. Гермиона быстро начала подгонять мальчиков, а Гарри, стиснув зубы, переглянулся с Невиллом. Комендантский час наступит достаточно не скоро.