Crazy, Stupid, Love

      2041 год, где-то в окрестностях Тайбея, Тайвань — Офигеть, гэгэ! Смотри-смотри! Она поворачивает! — Ибо, она не просто поворачивает! Она делает остановку, думает и поворачивает! — С ума сойти! Это самое потрясающее, что я видел в своей жизни! Ооо, гляди — она сейчас будет объезжать бассейн! — Восхитительно. Никогда бы не подумал, что когда-нибудь газонокосилки смогут и такое. — Серьезно? Когда я научился ходить, в подъезде нашего дома уже была камера с функцией распознавания лиц. Вот ты динозавр, гэгэ. — Мм, ясно. Я динозавр. Иди-ка ты в жопу, вот что! — Ужас, гэгэ. Закончил университет, а при ребенке ругаешься, как сапожник. Сяо Чжань, в ужасе прикрыв рот ладонью, обернулся. В дверях на террасу стояла девочка-подросток, сунув руки в джинсовый комбинезон и хитро ухмыляясь родителям. Сяо Чжань вспомнил, что Лулу недавно исполнилось пятнадцать, запрет на нецензурные выражения в кругу семьи сняли чуть меньше года назад, и замахнулся на подлого Ван Ибо пробкой от бутылки. — Я уже не ребенок, — заметила она, отбрасывая назад ярко-голубые волосы, заплетенные в косички. Лулу подошла к столику, который в данный момент служил минибаром, и поморщилась: — Опять пьете? Сейчас же только три часа дня! — Это все он, — мгновенно ответил Ван Ибо. — Это всего лишь «Маргарита», — почти одновременно с ним ответил Сяо Чжань, воткнул пробку в бутылку с текилой и убрал ее со столика. Просто на всякий случай. Их дочь брезгливо отодвинула в сторону импровизированный бар и подтащила на его место третий шезлонг. Двое взрослых мужчин с солидными связями в международном шоу-бизнесе переглянулись. Во взгляде Сяо Чжаня отчетливо читалась паника. — Сяо-Лулу, — наклонившись вперед проникновенно сказал Ван Ибо. — Соскучилась по своему папе Вану? Лулу расположилась, укрыв ноги пледом. Затем достала из кармана телефон, зашла в приложение «Умный дом» и слегка выдвинула вперед навес, чтобы солнце не било в глаза. — Нет, — отчеканила она. Сяо Чжань, не скрываясь, захихикал. Ван Ибо потрясенно округлил глаза и обиженно надулся. Отсмеявшись, Сяо Чжань решил зайти с нейтральной темы: — Как дела в школе? Лулу трагично вздохнула, заставив родителей нервно заерзать. Обычно такой вздох предвещал серьезный разговор. Когда Лулу вздыхала так в прошлый раз, Сяо Чжань, сгорая со стыда, включил ей мультик про то, откуда берутся дети, пока его заботливый муж одевался на ходу со словами: «Чжань-Чжань, мне срочно надо съездить в студию! Прям вот срочно! Буду поздно, после ужина! Или даже позже!». — Сяо-Лулу, — обеспокоенно сказал Ван Ибо, — тебя кто-то обидел? Пользуясь тем, что дочь сидит к нему спиной, Сяо Чжань закатил глаза. Обидел. Ха! Только на прошлой неделе он стал свидетелем удивительной сцены, как молодые парни лет двадцати уважительно здоровались с «молодой госпожой Ван», пока он выбирал в супермаркете кофе. Впрочем, долго размышлять не пришлось: тем же вечером «молодая госпожа Ван» вышла погулять в парк в сопровождении добермана ростом чуть ниже нее самой. Сяо Чжань, правда, шел рядом, но стоит ли говорить, что на него внимания никто не обратил? — Пф, — фыркнула Лулу. — Учительница задала эссе. Рассказать, как познакомились родители. Сяо Чжань прикусил губу, в панике глядя на Ван Ибо. А тот внезапно увлекся чрезвычайно важными вещами на экране своего телефона, усиленно делая вид, что очень, очень, очень сильно занят. — Я бы просто поискала эту информацию в интернете, — продолжила Лулу с обманчиво безмятежным лицом. — Но выяснилось, что легче вычислить местоположение потайного бункера Си Цзиньпина, чем что-то о личной жизни моих пап. Признайтесь честно: вы двое — тайные агенты под прикрытием? — Ха-ха, — Сяо Чжань заправил за ухо и так идеально лежащую прядь волос. — Как познакомились? Ну, на работе, конечно же! Как все. Где мы еще могли познакомиться? — На какой работе? — подозрительно прищурившись, спросила Лулу. — Когда папа Ван танцевал? Или когда ты пел? У вас много работы. — Какая же ты у нас умненькая, — умилился Сяо Чжань, погладив ее по голове. Незаметно дотянулся до кусочка лайма на тарелке и швырнул им в голову Ван Ибо. — Папа Ван тогда был ведущим, вместе с дядей Ваном. — Каким дядей Ваном? — уточнила Лулу, продолжая смотреть на Сяо Чжаня. — Это распространенная китайская фамилия. Сяо Чжань, не переставая широко улыбаться, сделал огромные глаза и пристально взглянул на Ван Ибо. — Ладно, сяо-Лулу, — вздохнул тот, — Раз обещали рассказать, расскажем. Но давай с тобой договоримся — ты узнаешь как папа Ван встретил папу Сяо, а бабушки не узнают про коктейли в три часа дня. Лулу прищурилась: — Тогда я хочу поехать с вами на скалодром. И новые кеды. «Чжань-Чжань, мы воспитали монстра!» — кричал отчаянный взгляд Ван Ибо. — Красные кеды с зубастым монстром на носках? — спросил Сяо Чжань. — Авторские, — царственно кивнула Лулу. — Ну что ж, — Сяо Чжань чмокнул ее в макушку. — Договорились. «Это твой биологический материал, лао-Ван, вот ты с ним и разбирайся», — ответил Ван Ибо взгляд Сяо Чжаня. Ван Ибо издал протяжный стон, задрав голову к небу. Потом немного задумался, и, наконец, заговорил: — В общем, мне тогда было девятнадцать лет… — Погоди, разве не двадцать? — округлил глаза Сяо Чжань. — Нет, гэгэ. Мне было девятнадцать, — ехидно улыбнувшись ответил Ван Ибо. — Я работал ведущим на передаче, куда часто приглашали знаменитых гостей…

_______________________

      Март 2017 года, где-то в недрах телестудии «HunanTV» в Чанша — Хань-гэ, я не говорю, что опенинг нашего шоу отстой. Я говорю, что можно добавить в него изюминку! Ван Хань как-то тоскливо вздохнул и мельком взглянул на своих, между прочим, коллег, которые должны проявлять горячий интерес ко всему, что происходит с «Day-Day Up». Цянь Фэн мигом сделал вид, что увлеченно читает журнал по садоводству. Ван Ибо стеснительно улыбнулся, давая понять, что принимать важные решения ему не положено по возрасту. Ван Хань наградил их тяжелым взглядом, поправил очки и вежливо кивнул. Да Чжанвэй воодушевленно продолжил: — Я вчера текст накидал и музыку в черновом варианте. Записать не получилось, потому что это было в три часа ночи, поэтому я вам сейчас прямо так спою, ага? Аааааааа! С каждым днем стремимся становиться только лучше, распространяя свет! — Ибо, — Цянь Фэн осторожно наклонился к нему, прикрываясь журналом от испепеляющего взгляда Ван Ханя. — Не хочешь лапши? — Ооооо, круто, классно, круто, классно! — с чувством голосил Да Чжанвэй, размахивая руками. — Очень хочу! — с жаром ответил Ван Ибо и первым ломанулся к двери, обгоняя Цянь Фэна. Прежде, чем в самом деле отправиться в кафетерий, Ван Ибо зашел в туалет для сотрудников и… …из-под раковины в противоположном конце комнаты торчала чья-то задница. Человек стонал проклятия и бормотал что-то себе под нос, ползая прямо по полу. Ван Ибо сморщился. Но, будучи отзывчивым еще с детства, быстро сообразил, что без крайней нужды никому не придет в голову протирать штанами пол в общественном туалете. Поэтому Ван Ибо подошел к этой заднице, нагнулся, уперся руками в колени, и спросил: — Вам помочь? Задница начала совершать маневр, отползая назад. Ван Ибо стеснительно отвел взгляд и решил смотреть на пространство под раковиной, откуда вскоре показалась лохматая голова и огромные перепуганные глаза: — Чувак! Чувак! — чуть не плача сказал незнакомец, продолжая стоять на четвереньках. — Я где-то уронил свою булавочку! От незнакомца пахло лаком для волос, розовая куртка была слишком непрактичной для персонала телестудии, а еще он был слишком симпатичным, чтобы работать чьим-то ассистентом. Но Ван Ибо не любил совершать тупые ошибки и на всякий случай уточнил: — Ты из «X-Nine»? Он вздохнул: — Да-да, чувак, я из «X-Nine», и через полчаса нам надо на съемки. А я потерял свою булавочку! Ну, ясное дело — на Ван Ибо тоже вешали булавочки, которые стоили больше, чем весь его выездной гардероб. Совсем неудивительно, что этот бедолага на нервах. Он присел рядом с незнакомцем из «X-Nine» и заглянул под раковину. Надо отдать должное уборщице — на полу не было ни соринки, и от плитки едва ощутимо пахло моющим средством. — А ты уверен, что именно здесь ее уронил? — Уверен, уверен! Я слышал, как она зазвенела, — убежденно ответил незнакомец, достал телефон и посветил в угол. — Видишь что-нибудь? Ван Ибо повернул голову и внимательно посмотрел на этого странного человека: — Ты ползал тут на коленях, подсвечивая себе телефоном, и не заметил, что на полу ничего нет? Тот вздохнул: — Слушай, не нервируй меня своим сарказмом. У меня воспалились глаза, и я не мог надеть линзы, ясно? А в очках перед камерами я выгляжу как моя прабабушка. — Отстой, — заметил Ван Ибо. — Решетку-то ты видишь? Посвети туда. — Фонарик выхватил из тени что-то серебристое. — Нашел. У тебя есть что-нибудь длинное и тонкое? Парень засопел. Потом снова начал сдавать назад, присел и со страдальческим лицом полез рукой в карман джинсов. Ван Ибо долго наблюдал, как тот сосредоточенно перебирает содержимое кармана так, словно у него там скрывался портал в гребаную Нарнию. И не удержался: — Ты что — в трусах отмычку прячешь? — Ха-ха, — язвительно ответил человек, который теряет булавки за несколько тысяч юаней в общественном туалете. — Ты у нас шутник, да? А как тебе такое? Жестом фокусника он выудил швейцарский ножик и с победоносным видом достал из него самое настоящее шило. Свет скользнул по острию, замерев на самом кончике, и эта искорка отразилась в глазах напротив. Незнакомец торжествующе ухмыльнулся. Ван Ибо молча забрал шило у чудика, который не носил с собой запасную пару очков, но зато прихватил мультитул на восемь инструментов. Нахрена вообще айдолу иметь с собой шило? Может, у него там еще и вязальные спицы завалялись? Через десять минут изощренных манипуляций злополучная булавка наконец опустилась в ладонь этого ненормального. — Больше не теряй дизайнерские вещи, — сумрачно произнес Ван Ибо, яростно соскребая миллиарды бактерий с рук под мощной струей воды. — А если бы включили вентиляцию, и она улетела черт знает куда? — Что? — переспросил другой парень, вертясь перед зеркалом. — Ты про булавку? Ты что, она не дизайнерская. Это от сглаза. Ван Ибо замер. — Что? Незнакомец посмотрел на него так, будто это он был умственно отсталым. — Булавка от сглаза, — повторил он. — Ее надо крепить в незаметное место на одежде, головкой вниз. Ай-я, все, извини. Спасибо тебе за помощь, но у меня нет времени. Одернув свою пидорскую куртку, он развернулся и зашагал к двери. Ван Ибо с трудом подавил желание запустить ему в голову урной с использованными бумажными полотенцами. — Что-то случилось? — поинтересовался Цянь Фэн, с довольным вздохом отодвинув от себя пустую тарелку. — Фэн-гэ… — «Какой-то придурок заставил меня ползать на четвереньках под раковиной в общественном туалете из-за булавки от сглаза». Нет, второй атаки троллинга от Цянь Фэна и Ван Ханя он не выдержит. — Давайте еще по порции. В тот день, после съемок, странный чувак из «X-Nine» вышел из телестудии в Чанша и уехал по своим айдольским делам. Ван Ибо, Цянь Фэн, Ван Хань и Да Чжанвэй съели еще по одной порции лапши со свининой, и Ван Хань все-таки согласился включить новую песню в шоу при условии, что Да Чжанвэй вычистит из текста всех пони и радугу. С того дня прошел почти год. А через год взмыленный Ван Ибо вылетел из машины, в пару секунд пересек двор перед зданием съемочной площадки в Хэндяне, вихрем пронесся по коридору, распахнул дверь и ввалился в комнату, где ровно через минуту начиналась читка сценария новой дорамы. — Ван-лаоши пришел! — радостно объявила ассистентка. — Ван Ибо играет Лань Ванцзи, второго молодого господина Лань. Ван-лаоши, проходите, пожалуйста. Садитесь рядом с Вэй Усянем, его играет Сяо-лаоши, Сяо Чжань. «Надеюсь, сегодня ты не забыл свои линзы, сука», — злобно подумал Ван Ибо, представляя себе все возможные способы отомстить этому придурку за чертову булавку. От сглаза. Булавку от сглаза, блядь! — Привет! Ван Ибо, да? — ослепительно улыбнулся этот псих, похлопывая по стулу рядом с собой. — Хм, у тебя какое-то очень знакомое лицо. Мы раньше не пересекались?

____________________________

      Настоящее время Лулу недовольно скрестила руки на груди. — Сяо-Лулу, что не так? — забеспокоился Ван Ибо. — Это не вся история! — воскликнула девочка. — Так нечестно! Если папа Сяо тебе не понравился, почему ты начал с ним встречаться? Сяо Чжань вздохнул: — Так бывает, крольчонок. Иногда нужно время, чтобы присмотреться друг к другу, подружиться, а потом… — он запнулся, наткнувшись на чересчур любопытный взгляд мужа. — Ну, потом тоже всякое может случиться. Лулу повернулась к нему: — Папа! Как я буду объяснять своим одноклассникам, каким образом вы поженились, если папа Ван говорит, что он тебя ненавидел? — Не ненавидел! — поспешно возразил Ван Ибо. — Твоему любимому папе Сяо я тоже не сразу понравился. Сяо Чжань скривился, как от зубной боли: — Ну вообще-то… — он встретился глазами с дочерью и замолчал на полуслове. — Вообще-то у меня были на это веские причины! — Ах вот как, — многозначительно протянул Ван Ибо. Сяо Чжань гневно поджал губы, а потом громко ответил: — Да! Чтоб ты знала, крольчонок, папа Ван тоже был жуткой занозой!

_______________________

      2018 год, Хэндянь Сяо Чжаню сразу не понравился Ван Ибо. Во-первых, он терпеть не мог, когда кто-то берет его личные вещи. А Ван Ибо регулярно отбирал у ассистентки Сяо Чжаня его термос с чаем, приговаривая: — Пить холодное в такую жару — вредно для желудка, Сяо-лаоши. Я возьму этот удар на себя. Во-вторых, Сяо Чжань ненавидел хип-хоп, рэп и прочие звуковые извращения, которые кто-то опрометчиво назвал «музыкой». И пока Сяо Чжань пытался абстрагироваться от жары, погрузившись в нежную меланхолию текстов Стефани Сан во время долгожданного перерыва, Ван Ибо очень тактично заглушал все воплями американских рэперов из динамиков своего телефона, дергаясь при этом как припадочный. — Сяо-лаоши нравится, как я двигаюсь? Буду танцевать для Сяо-лаоши, чтобы он не скучал. Примерно к концу второй недели съемок у Сяо Чжаня начало появляться подозрение, что Ван Ибо над ним издевается. В-третьих, Сяо Чжань старался ложиться и вставать по графику, если работа позволяла. Поэтому в тот вечер он уже надел пижаму и чистил зубы, готовясь лечь спать. — Дду-ду дду-ду! — раздался громкий вопль за стенкой. Сяо Чжань едва не подавился зубной пастой, на чистом инстинкте сплюнул в раковину и прислушался. Он жил в угловом номере, где ванная комната выходила на парковку, за стенкой справа располагалась спальня, а слева — гостиничный коридор. Возможно, ему просто послышалось, что кто-то в коридоре орет песню группы «Blackpink» в час ночи. Какое-то время все было тихо. Но нечто в подсознании не давало Сяо Чжаню покоя. Он подошел к стене и прижался щекой к белой плитке, уткнувшись носом в крепление для фена. Из коридора донеслось сиплое завывание на корейском. Сяо Чжань скрипнул зубами, наскоро прополоскал рот и прямо в пижаме выскочил из номера, громко хлопнув дверью, чтобы сразу обозначить — он настроен решительно и даже слегка агрессивно, так что лучше не вешать лапшу ему на уши! — Ван Ибо! — рявкнул он. Но тот его не услышал. Как и обещала реклама — эти вакуумные наушники стали надежным барьером, защищающим владельца от суеты внешнего мира. Ван Ибо стоял к Сяо Чжаню спиной, размахивая руками, виляя бедрами, и продолжал подпевать себе вслух. Сяо Чжань понятия не имел, как этого ненормального могли взять на роль возвышенного и благородного Ханьгуан-цзюня. Он должен был играть Вэй Усяня в лучшие его годы или Сюэ Яна, потому что второго такого отбитого еще поискать. В это время Ван Ибо развернулся в прыжке и увидел Сяо Чжаня. Кого другого это наверняка бы смутило, но Ван Ибо сделал пальцы пистолетиком, пальнул в Сяо Чжаня и снова проорал злополучное: — Дду-ду дду-ду! — Какого хрена ты делаешь? — процедил Сяо Чжань. Ван Ибо, продолжая извиваться, вытащил один наушник из уха: — Чего? — Ничего! — взорвался Сяо Чжань. — Какого черта, Ван Ибо? Ты время видел? Какого черта ты орешь в коридоре? У тебя с головой все нормально? Ван Ибо сделал сложный финт ногами и замер, как артист на сцене, ожидающий аплодисментов. Коих, естественно, не последовало. Из зрителей у него был только злой, как сатана, Сяо Чжань, которого Ван Ибо планомерно выбешивал с самого начала съемок. — У меня замок сломался, — Ван Ибо кивнул на свою дверь. — Горничная пошла за мастером, а я пока решил музыку послушать. Сяо-лаоши, хочешь составить мне компанию? — его губы растянулись в гадской ухмылочке. У Сяо Чжаня зашумело в ушах. Он издевался. Он определенно над ним издевался. Чертов миллениал! Если этот говнюк хочет войны, он ее получит. Завтра утром. Сяо Чжаня ни капли не волнует, когда придет мастер, чтобы впустить Ван Ибо в его номер. Поэтому он сейчас презрительно отвернется, не говоря ни слова, торжественно пройдет к своей двери, заберется в кровать и уснет со сладкой мыслью о том, что гребаный Ван Ибо проторчит в гостиничном коридоре еще пару часов. Сяо Чжань поднес руку к магнитному замку и похолодел. Нет-нет-нет! Над ним издевался не только Ван Ибо, но и вся Вселенная! Он забыл ключ в номере и захлопнул дверь! Он выбежал из ванной так быстро, что забыл взять с собой ключ! И теперь за его спиной стоит этот чертов Ван Ибо, улыбаясь так, будто выиграл джек-пот в долбаной лотерее! О господи. Но Сяо Чжань не претендовал бы на роль Вэй Усяня, если бы не умел с честью выходить из неловких ситуаций. Раз уж сама судьба заперла его в гостиничном коридоре с зарвавшимся молокососом, он обязан был этим воспользоваться. Поэтому Сяо Чжань повернулся к Ван Ибо, подошел, взял свободный наушник и кивнул: — Конечно Сяо-лаоши составит тебе компанию. — Я уничтожу твое самолюбие и спою заупокойную твоей самооценке. — Что ты там слушал? Включай. Ван Ибо впал в секундный ступор от внезапного вторжения в его личное пространство человека, который ему не нравился. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы принять решение не сдаваться до самого конца. Он нажал «Play» и снова принялся танцевать. Сяо Чжань ненавидел танцевать, но был очень упрямым. Если он решил уничтожить противника, то тот мог с уверенностью заказывать на Таобао белые тапочки. Он зло смотрел в наглые глаза Ван Ибо и двигался так, будто от этого зависела его жизнь. — Самоуверенный мудак! — прошипел Сяо Чжань в лицо оппоненту, исполняя что-то похожее на брачные танцы молодого тетерева. — Двуличная скотина, — невозмутимо ответил Ван Ибо, отклоняясь назад. — Нахальный грубиян! — продолжил Сяо Чжань, двинулся вперед и тут же сделал изящный шаг в сторону. — Высокомерный зануда, — парировал Ван Ибо, мгновенно подхватил движение и обернулся лицом к сопернику. — Чокнутый кретин со скейтом! — Сяо Чжань решил вернуть преимущество и воспользовался разницей в росте, подойдя к нему вплотную. Ван Ибо даже пришлось слегка задрать голову. — Сучный психопат с булавкой, — ответил Ван Ибо. Сяо Чжань уже открыл рот, чтобы произнести реплику, которая разгромит противника в пух и прах, но замер, вспоминая. Дело в том, что о его необычном и слегка старомодном заскоке про булавку от сглаза знал только один товарищ по группе и на этом, в общем-то, все. Так откуда его страшный секрет вдруг стал известен Ван Ибо? Если только он не… — Туалет! — завопил Сяо Чжань и отшатнулся от Ван Ибо, словно обжегшись. — Я подумал, что твой голос показался мне знакомым! Это ты помогал мне искать в туалете мою булавку. — Не ори, — сказал Ван Ибо. — Сейчас час ночи. — Вот черт, — Сяо Чжань его не слушал. — А я думал — что за странный парень без вопросов полез искать мою булавку под раковиной и даже не представился. — Я странный? — Ван Ибо хмыкнул. — Это говорит человек, который заставил незнакомца ползать по полу в общественном туалете. Чертова булавка. — Эй, — Сяо Чжань угрожающе наставил на него палец. — Это моя счастливая булавка! Не смей ее оскорблять. Ван Ибо недовольно скрестил руки на груди: — Ты в курсе, что даже меня не поблагодарил? Я чуть не остался без обеда! Сяо Чжань внимательно осмотрел Ван Ибо так, будто впервые его увидел. На лице медленно складывалось выражение озарения. Он широко распахнул глаза: — Ах ты злопамятное чудовище! Ты! Ты! Ты! Ты обслюнявил горлышко моему термосу с чаем! — Я, я, я, — передразнил его Ван Ибо. — Только один раз. Мне понравился твой чай, поэтому все остальные разы я отбирал его просто, чтобы попить. Сяо Чжань на мгновение потерял дар речи, но быстро взял себя в руки: — А музыка? — Что музыка? — Ты бесил меня своим отвратительным хип-хопом! — воскликнул Сяо Чжань. На лице Ван Ибо промелькнул шок и даже какое-то смущение, и понадобилось секунд двадцать, чтобы до него дошло: — Я что — похож на идиота, который будет специально бесить своего коллегу по съемочной площадке? Я просто люблю танцевать, и мне нужна была музыка. Тебе не понравилось то, что я забрал твой термос. Поэтому ты воспринимал все мои действия в негативном ключе. Извини, не знал, что тебя так раздражает мой плейлист. Сяо Чжань задумчиво склонил голову набок. — Хм. Ван Ибо пожал плечами в ответ, чуть подергивая головой под песню, которая ему особенно нравилась. — Ладно, — наконец ответил Сяо Чжань. — Ладно? — переспросил Ван Ибо. — Я тебе верю, — пояснил Сяо Чжань. — Заебись, — кивнул Ван Ибо. — Еще потанцуем, или спустишься за новым ключом и пойдешь спать? Сяо Чжань отмахнулся: — Я слишком перенервничал, чтобы уснуть. Потанцуем.       ** — У твоих ног пластика палочек для еды, — сообщил Ван Ибо уже за завтраком. — Эй, — обиделся Сяо Чжань. — Если хочешь знать — я не занимался этим с десяти лет, как некоторые! Мне исполнилось двадцать четыре, когда я пошел в трейни. — Двадцать четыре? Мне сейчас двадцать. Песец ты динозавр, — ухмыльнулся Ван Ибо. — Иди в жопу! — ответил Сяо Чжань, накладывая себе лапшу. Ван Чжочэн, сидящий по соседству, испуганно округлил глаза. Но он вскоре к такому привык. Вскоре все к такому привыкли. Потому что с того дня Ван Ибо и Сяо Чжань посылали друг друга в жопу с периодичностью раз в два часа, радостно при этом улыбаясь.

____________________________

      Настоящее время — Ого, — заключила Лулу, почесывая за ухом огромного добермана, лежащего у нее на ногах. Незадачливые отцы с беспокойством обменялись взглядами и продолжили ждать вердикта. — Ну надо же, — добавила Лулу. Ван Ибо отвернулся и разочарованно вздохнул. — Крольчонок, — Сяо Чжань решил рискнуть исправить ситуацию. — Я понимаю, что это не та история, которую тебе хотелось бы услышать… — Да, я вряд ли смогу написать в эссе, что мой старший папа — королева драмы, а младший папа почти довел до дурки тебя и твое самомнение, но потом вы все равно поженились, — она раздраженно засопела и сделалась до того похожей на Ван Ибо, что Сяо Чжань даже не успел как следует на нее разозлиться. — Хм, да, я такой, — довольно приосанился Ван Ибо. — Ничего не поделаешь, гэгэ. Придется рассказать сяо-Лулу продолжение истории. Что отец, что дочь умудрялись совершенно одинаково действовать ему на нервы. Сяо Чжань недобро прищурился и капризно вздернул подбородок. — Э… в другой раз, — сориентировался Ван Ибо. — Когда гэгэ скушает на ужин жареную курочку с кунжутом, запьет ее рислингом, посмотрит запись выступления Чжоу Шэня… Сяо Чжань скосил на него глаза, но сохранил выражение ледяной неприступности. Лулу с молчаливым весельем наблюдала за этой игрой. Ван Ибо озадаченно почесал затылок: — Гэгэ, можешь дуться на меня сколько тебе угодно, но ты посмотри на нее. Нам придется рассказать. — Еще как придется, — поддакнула Лулу. Правду говорят — каково дерево, таков и клин. — Курочку с кунжутом? — после некоторого молчания произнес Сяо Чжань. — И запить рислингом, — кивнул Ван Ибо. — Французским? — уточнил Сяо Чжань. — Обижаешь, гэгэ! — оскорбленно воскликнул Ван Ибо. — Аргентинским, конечно! Сяо Чжань мученически вздохнул, будто его вынуждали съесть жареный баклажан в обмен на обещание не показывать ни одной живой душе его фотографии с мальчишника в Бангкоке. — Я подумаю над этим. Ван Ибо подмигнул Лулу и та протянула ему раскрытую ладонь. Тот дал ей пять. Сяо Чжань подозрительно обернулся и оба мигом состроили ангельские лица, невинно глядя на него в ответ. — Но мы все равно расскажем продолжение в другой раз! — угрожающе произнес Сяо Чжань. — Хватит с меня ностальгии на сегодня. Дочь и отец хитро переглянулись и хором ответили: — В другой раз.