У меня нет даже тени : Другая история

***

      Ночь незаметно подкралась к особняку, забрав весь солнечный, до жути опасный для его обитателей свет. Исключением были лишь служанки и Фриск, которой никак не спалось. Она молча смотрела в потолок и тяжело вздыхала — в комнате не было даже элементарного окна, а значит посмотреть на звёздное небо ну никак не получится.       В глубине души девушка не сдавалась, находила лазейку, но каждый раз вспоминая слова полукровки, приобретала всё новые и новые страхи, прилипшие, как банный лист. Она, честно говоря, боялась находиться в комнате одной.

Нужен был хотя бы один собеседник.

      — Скучаешь здесь? – слышится незнакомый голос, заставивший вздрогнуть.        На мгновение она подумала, что это всего лишь её разыгравшаяся воображение. Но ведь голос реален. Как и фигура, лениво севшая на край кровати.       Девушка вскрикивает. По всему телу пробежал холодок, от которого приходилось вздрагивать. Недолго думая, Фриск хватает ближайший предмет и выставляет его вперед.       — Не подходи! – шипит она, крепче сжав канцелярский ножик со ржавым кончиком. Девушка нашла его по чистой случайности — решила оставить. В её случае всегда стоит быть начеку, чтобы обезопасить себя.       — Вот это ты громкая. – процедил незнакомец, хрустнув шеей.       — Ты ворвался в мою комнату, ещё и так спокойно реагируешь на оружие!       Юноша усмехается.       — И это ты зовёшь оружием? Глупышка. – он бесцеремонно забирает несчастный ножик и втыкает его в деревянную тумбу. – В неумелых руках даже пистолет будет бесполезной игрушкой.       Незнакомец же продолжал сидеть на месте, не обращая никакого внимания на дрожащее тельце.       — Кто ты, чёрт возьми такой? – сглотнув, спросила Фриск.       — Неужели братец не рассказывал обо мне? – всплеснув руками, проговаривает собеседник. – Какая жалость!       — Не понимаю, о чём ты говоришь. – нахмурившись, девушка вновь обращается к этому самозванцу.       Он изящно поправляет тонкую оправу очков и прокашлялся в кулак, прежде чем начать свою речь :       — Имя Чара тебе ни о чём не говорит?       — Говорит.       Юноша тихо усмехается.       — Значит, ты та самая девчонка, которую выкрали для моего братца. Забавно.       — Чара не говорил о том, что у него есть брат. – чётко произнесла Фриск, продолжая дрожать толи от холода, то от страха, переполняющего лёгкие.       — Да и я сам не хотел, чтобы обо мне говорили. – пожал плечами он.       — Тогда что ты здесь забыл?       — А что такое? Гостей не принимаешь? Очень жаль.       Фриск лишь тяжело вздохнула. В голове творился полный бардак, от которого трудно дышать. На ней точно наложено проклятие — она из раза в раз попадает в какие - либо неприятности.       — Пожалуйста, уйди. Мне некомфортно. – попросила девушка.       — Ты даже не хочешь со мной познакомиться?       — Единственное, что я хочу в данный момент – спать.       — Ох, я и забыл, что ты у нас девчонка человеческая. Вы ж в это время сны смотрите, вместо того, чтобы заняться чем - то интересным. – процедил юноша, болтая ногами.       — Мы это делаем днём. Ночь создана для того, чтобы дать организму отдохнуть. – таким же тоном отвечает Фриск.

Уж если она желала собеседника, то явно не такого.

      — Ночь создана для того, чтобы освободить свои мысли наружу. Разве не так?       — Ты мне тут зубы не заговоривай. Я просила тебя уйти! – резкий восклик разрезает пыльный воздух.       Первые секунд пять собеседник молча прожигал девушку взглядом и тихо рычал, подобно голодному псу. Неожиданно он надвигается прямо на неё, цепко хватая за шею. Фриск невольно замирает, боясь пошевелиться.

Чужие пальцы сжимают шею слишком сильно.

      — Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! Жалкая девчонка! – его глаза не отражали ничего, кроме звериной ярости, желания убить любое живое существо, стоящее на пути.       Фриск пыталась остановить его, но любая попытка произнести слово оканчивалась хриплым кашлем. На мгновение в глазах помутнело, а руки задрожали с новой силой.       — Что ты там бормочешь? – шипит юноша, усиливая хватку.       — Отпусти её, Джейсон. – позади слышится чёткая просьба остановится, после которой мучитель нехотя, но позволяет девушке выбраться из ловушки. Она жадно глотала воздух, будто бы в первый раз приобрела навык к дыханию.       — Обрываешь всё веселье, братец. – высоко задрав нос, отвечает он.       — Не вижу здесь ничего весёлого. – Чара медленно продвигается вперёд и встав между ними, складывает руки на груди.       — Она попросту умирала со скуки. Как же я мог оставить бедняжку одну? – усмехается Джейсон, краем глаза наблюдая за поведением тяжело дышащей девушки, которую тут же закрывает братская фигура.       — Разве это повод проникать в чужую комнату? — полукровка же стоит на своём.       Джейсон прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть свой смех.       — Прости, забыл, что людишки такие ранимые. — состроив невинную мордашку, проговорил он.

Резкий удар по щеке заставляет отступиться.

      — Прекращай. – лишь процедил Чара.       — Пожалуйста, остановитесь. — всхлипнув, попросила Фриск.       Она прекрасно понимает — выдаёт свою слабость во всей красе. А как бы повёл себя человек после того, как его чуть не лишили жизни?       Братья синхронно обернулись. Только если во взгляде Джейсона читалась насмешка с капелькой злостью, то Чара же глядел на неё более мягким взглядом, выражающим смесь испуга и беспокойства.       — Извини. – кратко проговорил он, сжалившись над ней.       Позади стоящий братец лишь тихо усмехается, наблюдая за столь интересной картиной. Для солидности он даже поправляет очки и продолжает делать вид, что не причастен к происходящему.              — Уже уходим, человек. – с фальшивой заботой пропел Джейсон и схватив брата за руку, вытягивает его из комнаты, не дав тому и рта раскрыть.

***

      — Ради чего ты устроил этот цирк?       Ясно и дураку — полукровка явно зол, хоть и пытался скрыть это. Но ведь покраснение на лице и грубость в голосе покажут себя.       — Юмор — явно не твоё, братец. Только и ходишь с кислой миной.       Джейсон всегда был таким заносчивым — даже после инцидента решает выдать свои фирменные фразочки. Ещё и в ладоши хлопать, словно маленький мальчик.       —  Шутки у тебя не смешные, оттого и не смеюсь. — отрезает Чара, остановившись у двери в свою комнату.       В глубине души он надеялся, что ненаглядный братец додумается уйти. Но ожидания не оправдываются — Джейсон и не думает отводить взгляда, при этом скаля глупую улыбку.       — И долго пялиться собрался? — полукровку, очевидно, раздражали действия брата. Уж слишком он навязчив.       Джейсон недовольно фыркает, будто бы стыдясь за слова родственника.       — Пока не узнаю, что ты устроил.       — А тебя что - то не устраивает?       Задаёт вопрос из вежливости — на деле прекрасно знал, что от него хотят.       — Ради чего ты нам помешал?       Слова заставили вздрогнуть. В висках отдаётся привычная боль. Но нужно держаться.       — Что, прости?       Голос хрипит — прекрасно ощущает неприятное давление, мешающее говорить. Особенно — если дело касалось человека.       Как у него вообще язык повернулся упомянуть её в качестве собственности? Видите ли, помешали избавиться от единственной, кто не станет в лишний раз насмехаться или требовать невозможных результатов.       — Ты помешал нашему знакомству, братец.       Внутри что - то щёлкает. Так противно, что пришлось прикусить нижнюю губу — крики в коридоре вызовут слишком много подозрений.

Но слов и не нужно. Действия эффективнее.

      Джейсон тут же прикладывает ладонь к щеке, шипя бесконечные ругательства. Бледная кожа снова приобретает пунцовый оттенок.       — И правильно сделал.

***

      — Я не ожидала, что ты придёшь в такую рань. – сонно проговорила Фриск, прикрывая рот ладонью.       — Пришёл извиниться за поведение Джея. – полукровка вздыхает. – Этот идиот уже получил по заслугам. – еле выдавливая слова, произносит он.       Подростки чуть ли не синхронно зевают, прикрываясь ладонями.       — И как вы встаёте в пять утра и не устаёте? – по - кошачьи вытянувшись, спрашивает Чара.       — Уж поверь, ещё как устаём. Просто тщательно скрываемся. – усмехнувшись ответила Фриск, взъерошив каштановые волосы, спутанные в некоторых местах.       Юноша заметно поёжился после её слов. Но и причину столь резкой дрожи он решает проигнорировать — в последнее время слишком дёрганный.       — Но ведь это ужасно.       Фриск кивает, тем самым соглашаясь с высказыванием полукровки.       — Я и не спорю. В конце концов, если не высыпаться, то с лёгкостью и умереть можно.       — Надеюсь, что ты не увлекалась подобным. – неожиданно выпалил Чара, осторожно присев на край кровати.       Свеча практически догорела — света становится всё меньше и меньше. Он переводит взгляд — её лица практически не видно. Разве что глаза блестят чем - то поистине драгоценным.       Фриск отвечает не сразу, словно не хотела разговаривать на подобную тему. Юношу это явно насторожило — не даром он чувствует её состояние.       Полукровка не до конца понимал, ради чего природа решила так поиздеваться, набрасывая на плечи лишний груз волнений. Ведь у неё не получится скрыть собственную боль — он рано или поздно всё узнает.       — Значит, было дело. – он вздыхает. – И теперь меня терзает вопрос — почему так?       — Кошмары. – отзывается Фриск, отворачиваясь к стене.       Чара замолкает — в конце концов, тема не подходит для диалога. Уж больно неприятная, в частности для человеческой девчонки.       Лишние вопросы ни к чему — она точно не дурочка, чтобы рассказывать сокровенное кому попало.

Их уровень доверия по - прежнему низок.

      — Неужто заснула? – прошептал он, осторожно прикоснувшись к плечу. Ответа, конечно же, не последовало. Она в действительности вымотана.       Ему самому стоит отдохнуть от недавних событий — днём все нервы были съедены постоянным допросом Маргарет о вкусах человеческой крови. Да и Чарльз далеко не ушёл — вставлял нудную речь.       А ночью этот инцидент полностью сносит крышу — могло быть и хуже. Полукровка попросту сдержал себя, подарив наглецу лишь громкую пощёчину.       Сегодня он впервые почувствовал новую волну страха — она могла умереть, если бы он не оказался рядом. Выходит, что это можно назвать спасением. Защитой, в конце концов.

Удивительно, что после этого ощущается облегчение.

      Знаний о человеческой слабости стало в разы больше — не самый приятный опыт. Хотелось больше узнать о ней самой, чем чувствовать страх, который Фриск пыталась спрятать.       Чара понимал — использовать это в своих интересах явно не собирался. У него нет ни малейшего желания ломать её жизнь. И без того страдает — большего и не нужно.

Она ведь его друг — с друзьями подло не поступают.