Ведьмин огонь

~1~

      Юнги старался не бояться. Он понимал, что быть сожженным заживо, будучи привязанным к священному кресту, намного больнее, чем то, что ему сейчас предстояло. В сравнении с этим умереть в озере, став жертвой, принесенной природе, было чем-то вроде божьего благословения.       Кромешную темноту окружали одни лишь огни инквизиции. Факелы в руках последователей церкви угрожающе нависали над их головами, создавая на и без того страшных лицах людей уродливые тени.       Юнги перехватил поудобнее булыжник в своих руках и снова замер. Люди хоть и были в большинстве, а всё равно содрогались при каждом новом шорохе. Пойманные ведьмы больше не могли колдовать. Их для этого специально опоили святой водой. Но люди всё равно вели себя так, будто не верили в силу своего же оружия, и старались держаться в стороне.       Юнги не смотрел на прислужников церкви и не пытался вступить с ними в диалог. От бога и веры у них остался только символ в форме креста, вышитый на чёрных мантиях и броне. Эти люди давно уже не занимались богослужением. Священная инквизиция преследовала совершенно иные цели, и Юнги, честно говоря, не очень хорошо понимал, когда и каким образом сумел перейти им дорогу. А может, и не было никакого повода для его нахождения здесь? Может, им не нужна была какая-то особенная причина для убийства ведьм, и вера в бога была не нужна…       Но вдруг где-то в темноте послышались одинокие звуки копыт и последовавшие за этим приветственные возгласы собравшихся. Юнги поднял на прибывшего осторожный взгляд, и его дыхание вдруг перехватило. Он сразу понял, что видит перед собой своего палача.       Глава Священной инквизиции, второй человек в королевстве после короля, прибыл на место казни последним. Всадник остановил коня, не достигая каменного моста, на котором ровной шеренгой стояли рыжеволосые девушки. Ведьмы, все до одной. И среди них был Юнги. Его поймали и силком приволокли сюда, без суда и следствия. Рыжий, значит, виновен. Вот и всё расследование.       Юнги знал, кто он, хоть никогда и не пробовал колдовать. Он родился в обычной любящей семье и до пятнадцати лет был вполне себе нормальным. Его отец был кузнецом и обучал Юнги своему ремеслу.       Однако на утро своего шестнадцатилетия Юнги заметил, что его чёрные до этого волосы выпустили первую огненно-рыжую прядь. Это могло значить только одно: где-то поблизости с жизнью навсегда рассталась ведьма, и её силы нашли себе новый сосуд. Обычно дар передавался от одной девушки к другой, до старости ведьмы не доживали, но на этот раз случилось что-то странное. Дар, а вместе с ним и проклятье короткой жизни, досталось Юнги.       Он недолго думал, принимая решение. В ту же ночь Юнги собрал свои вещи и сбежал из дома, не попрощавшись. Он не мог подвергать опасности отца, мать, а вместе с ними и свою маленькую сестру. Ему предстояло провести жизнь в страхе и постоянных гонениях. Он знал, что с этого дня будет засыпать и просыпаться с мыслью, что этот день может стать для него последним.       Юнги уехал в другой город. На другой конец их необъятного королевства. Там он прибился к старому кузнецу подмастерьем. А когда тот спился и от этого умер, остался и продолжил работу в кузнице, которую старик ему завещал ещё при жизни. Он нашёл место, где мог терпеливо дожидаться своей смерти, ведь с ещё неразвитым даром в этом забытом богом королевстве ему больше ничего не оставалось.       И всё было хорошо, пока в один роковой час двери его кузницы не проломили с криками: «Сжечь ведьму!». Юнги не знал, как прислужники церкви смогли выйти на него. Он всегда прятал яркий цвет своих волос, которые с тех пор, как он окончательно ушёл из отчего дома, сделались почти огненно-красными. Каждое утро и вечер он наносил на них специальную смесь из перемолотого в пыль чёрного угля.       В конечном итоге его не спасло даже то, что он за всю свою жизнь не испробовал ни одного заклинания. Он никогда не стремился причинять другим зла, не зарабатывал деньги на своём даре и вообще…       «Я невиновен», — думал он, наблюдая, как молодой глава Священной инквизиции медленно приближается к нему. — Что он здесь делает? — спросил инквизитор безэмоциональным, но сильным голосом, в котором, однако, не слышалось особого интереса к происходящему. — Он тоже ведьма, господин, — с поклоном произнёс один из рослых прислужников, который охранял Юнги. — Поэтому мы задержали его вместе с остальными. — Покажите, — потребовал глава инквизиции, и стражники, которые окружали колдуна плотным кольцом, сразу же расступились, позволяя ему пройти вперёд.       Один из них вылил Юнги на голову целое ведро воды из озера и, больно схватив за волосы на затылке, подтащил ближе к своему господину, который и так стоял достаточно близко, а потому мог и сам разглядеть проступившую в волосах рыжину. — Этого недостаточно, — с осуждением произнёс инквизитор, глядя на своих подчинённых с некоторой усталостью в глазах. Они явно не справлялись с работой должным образом.       Стоя в шаге от своего палача, Юнги не поднимал глаза выше его груди и в какой-то момент поймал себя на мысли, что не может оторвать взгляда от белоснежных и длинных, идеально прямых волос инквизитора. Юнги смотрел на эту красоту с какой-то немой жадностью во взгляде и ждал, когда же, когда эти блестящие серебром пряди всколыхнëт дуновением ветра. Кажется, это стало его последним желанием в эту ночь.       Юнги давно уже смирился со своей участью. Задолго до того, как прислужники явились за ним этой ночью и выволокли из нагретой постели. В этом королевстве ведьмы не доживали до старости. С момента обретения дара им удавалось прожить в бегах год или два. Юнги успешно скрывался пять с лишним лет и за это время жестоко устал. Возможно, по этой причине он был не сильно осторожен в последнее время. Всё живое рано или поздно умирает, и смерть — это естественный процесс. Вот и его последний час, похоже, настал. — Мы не можем казнить человека только по этому признаку, — говорил глава инквизиции, его голос звучал где-то на фоне.       До сих пор Юнги не замечал происходящего вокруг, поэтому не обратил внимания на то, как к нему подошёл главный инквизитор. Его личный палач, облачённый в чёрные доспехи, вытащил из-за пояса небольшой серебряный крест и положил его на ладонь. Он протянул её к Юнги и безэмоционально произнёс: — Пожми мне руку.       Прислужники в ожидании замолчали, строя догадки. Обычно они не тратили время, проверяя каждую ведьму на реакцию с серебром, но этот инквизитор отличался от остальных. Он следовал правилам даже в мелочах. И многим это не нравилось. Особенно тем, кто занимался всем этим не первый год. — Мой господин, поверьте моему опыту. Этот молодой человек — настоящее воплощение зла, и как только мы закончим здесь, он будет гореть в аду за свои поступки. Вы уже сделали достаточно, позвольте моим подчиненным завершить грязную работу, мой господин.       Молодой глава инквизиции продолжил стоять с вытянутой рукой, не обращая внимания на возмущённый шёпот у себя за спиной. Юнги медлил, и теперь на него уставились не только люди церкви, но и все ведьмы. Девушки взглянули на него и гордо заулыбались — Юнги был одним из них. Ведьма всегда узнает другую ведьму. Для этого ей не нужно было использовать колдовство.       Юнги наконец протянул руку и осторожно вложил свою ладонь в другую, чуть меньше. Тесно, кожа к коже, и это могло бы быть чуть приятнее, если бы не режущая боль от серебряного креста, зажатого между ладоней.       Инквизитор внимательно следил за взглядом чёрного мага, на лице которого не промелькнуло ни единой лишней эмоции. Юнги не первый год работал кузнецом, так или иначе ему приходилось иметь дело с серебром. И раз за разом он стискивал зубы и брался за дело, с каждым днём закаляя своё тело и дух. Поэтому теперь он мог стерпеть касание серебряного креста, хотя бы на короткое время. — Сильный, — с уважением произнес старый и опытный прислужник, который всё это время был рядом с господином. Остальные с опаской отступили на безопасное расстояние от Юнги. Они понимали, что если даже серебряный крест не может причинить вред этому магу, то ситуация действительно серьёзная. В глубине души они боялись, что Юнги может вырваться на свободу в любой момент. И хотя здесь было больше людей, прислужники всё равно опасались стоять к нему слишком близко. Ведь всё это время они не теряли времени даром и издевались над колдуном, как только могли.       Главный инквизитор остался стоять на месте, но руку с крестом всё-таки опустил. Юнги постарался не выдать себя коротким вздохом облегчения. — У тебя есть последнее желание? — безучастно спросил его молодой человек в чёрной мантии инквизитора. — Вы действительно верите, что я воплощение зла? — с издёвкой ответил Юнги. — С твоей яркой внешностью тебя всё равно казнят, — прямо сказал он, и в его голосе прозвучали равнодушие и безысходность.       Впервые Юнги захотел заглянуть ему прямо в глаза. Они были кристально чистыми и ясными, словно жидкое серебро. Возможно, именно это придавало его взгляду особую жёсткость. Кожа главного инквизитора, светлая и невероятно мягкая, словно звала прикоснуться к ней, но никто не посмел бы сделать это. Точно не в этой жизни.       Когда Юнги смотрел на него, он ощущал, что между ними есть что-то общее. Стоя на мосту с тяжелым камнем в руках, он не видел смысла в своей жизни. Инквизитор, казалось, разделял его чувства. Для него смерть была чем-то естественным и обыденным. Юнги понял это в тот момент, когда их взгляды встретились. Кажется, они оба уже давно утратили интерес к этой жизни и не ощущали её вкус.       Инквизитор был терпелив, ожидая ответа, а тёмный маг будто нарочно не торопился с этим. Он смотрел на его длинные тяжёлые пряди белоснежных волос, которые наконец поддались ветру и занялись танцем на его плечах и немного вокруг лица. Единственное желание, которое Юнги смог себе придумать, только что исполнилось. — Могу я узнать ваше имя? — спросил его маг. Не то чтобы Юнги испытывал сильную необходимость в этом, но перед лицом смерти он решил удовлетворить своё любопытство, даже если это уже не имело большого значения. — Это и есть твоё желание? — Оно кажется странным? — Я новый глава Священной инквизиции. Это всё, что тебе нужно знать. — Надеюсь, вы не задержитесь в этом мире надолго, — с улыбкой произнёс Юнги, глядя на водную гладь. — На той стороне… Я буду ждать вас.       Глава инквизиции ничего на это не ответил. Желание мага видеть его мёртвым было очевидно, но ещё никто не назначал ему свидание на том свете так, будто действительно находил эту встречу очень приятной. — С тобой слëзы Создателя, — произнес инквизитор, прежде чем уйти.       Юнги так и не смог понять, что именно он имел в виду. Это были не слова молитвы, и, честно говоря, он больше не хотел об этом думать. Даже если бы это помогло отвлечься от того, что ему предстояло.       Ведьмы шипели и огрызались, выкрикивая проклятья, когда их тащили к краю каменного моста. Юнги же не было нужды повторять дважды. Он охотно шагнул туда сам. На их фоне он не казался тем, кто хотел жить, и тем, кому было что терять. Возможно, по этой причине прислужники ненавидели его больше, чем его сестер-ведьм. Его спокойствие и покорность не приносили им морального удовлетворения от процесса казни, которое, по сути, было их единственным развлечением в свободное от работы и молитв время.       Перед глазами открылся удивительно красивый пейзаж. В свете факелов на поверхности спокойного чёрного озера, словно яркий ковёр, лежали ярко-красные листья. Осенний ветер будто бы специально раскидал их по воде, словно желая украсить их последний путь в царство мёртвых.       Ведьмы не верили в Бога и ад. Они служили природе и только её кары боялись.       Юнги стоял на краю высокого каменного моста и смотрел на полную жёлтую луну, которая в последний момент пробилась сквозь облака. Он думал о том, что видит её в последний раз, когда его слуха внезапно коснулась тихая песня одной из девушек.       Ведьма пела о свободе, о красоте и силе природы, признавалась ей в любви и восхваляла жизнь, которой, как она знала, ей предстояло лишиться. Её голос подхватили остальные, и вскоре песня, казалось, заполнила собой всё пространство над озером.       Юнги никогда раньше не слышал эту песню, но он догадывался, что она передавалась из уст в уста среди избранных. Он с удивлением обернулся на чарующий голос рядом с собой и увидел молодую ведьму, которая улыбнулась ему так искренне и ярко, что он не смог не улыбнуться ей в ответ.       Но вот песня закончилась, и девушки одна за другой стали гордо уходить в темноту. После того как ушла первая, раздался оглушительный всплеск, но это не остановило остальных. И когда подошла очередь Юнги, он, зажмурив глаза, последовал за ними. Ему не терпелось покинуть этот мир и вместе со всеми обрести покой в одном из тайных уголков природы.       Он уже был на пути к чему-то первозданному, когда над головой раздался очередной всплеск, которого не должно было быть. Теряя последние крупицы воздуха, нехотя он открыл глаза и ничего не увидел в абсолютно чёрной толще воды, кроме блестящего в темноте серебряного креста.       Сильные руки обвились вокруг его талии и яростно подтолкнули на поверхность. Юнги уцепился в своего спасителя, не сразу осознавая, что тяжесть тянущего на дно камня внезапно исчезла.